Смертельный роман

      Папирус улыбнулся, будто увидел внутреннюю улыбку девочки, и стал слегка покачиваться на пятках. Наверное, это было самое странное, но скелет стоял совершенно без обуви. Та стояла в уголке прихожей. Чёрная, как его балахон, который смотрелся скорее как длинное пальто. А ещё словно её никогда не надевали. Монстр был, видимо, бережливым и аккуратным.       — Удобно ходить без обуви? — спокойно спросила девочка, поведя бровью. Опустив глаза, она сама заметила, что находится в больничной одежде и босиком. — Мне не привыкать…       По коже прошёлся лёгкий ветерок, вызывая по телу множество мурашек. Русоволосая встала на ноги, слегка покачнувшись.        — Ну, я привык ходить без обуви. По правде говоря, я даже не всегда хожу, — честно отозвался Папирус, глянув на ступни. — Тебе стоит погреться. Вон как вздрогнула.       — Мне бы такую чистоту в палате… Должно быть, вы следите за чистотой тут.       Услышав подобное, скелет горделиво зарделся. Однако было в этом жесте что-то милое и слегка детское.        — Я очень стараюсь. Всё-таки неудобно ходить по болоту и грязи. И… нет… не все… Ты не видела комнату моего братца. Там такой беспорядок… просто ужасно! А убираться Санс не хочет. Хотя, полагаю, для него то и будет как раз порядком… Он всегда всё у себя находит. Легко так, — скелет пожал плечами, мол, и такое бывает.        — Дай угадаю, Пап, из-за этого у вас бывают ссоры? — она стала растирать ладони и передвигаться слегка, чтобы не замёрзнуть. Разгон для крови по венам. А ещё это помогало сконцентрироваться на новых мыслях.        — У нас такие разные характеры. Даже работа одна, но подходим к ней с разных сторон! Но это нормально. Мы не обижаемся серьёзно друг на друга, — он глянул на Азеру, а потом щёлкнул себя по лбу. — Может, я лучше дам тебе плед? У нас есть.        — Да не… Не закостенею.       Бледное личико чуточку порозовело, губы приподнялись, изогнувшись в лёгкой и неприметной полуулыбке. Да, в редких случаях, когда было необходимо, она вставляла шутку. Однако, подобное происходило очень редко. В больнице общаться особо не с кем. В окружении слишком серьёзных лиц разве возможно пустить корень детской шалости?        — Не боись. Я могу простоять так ещё как камень хоть тысячу лет!        — Пффф… не смешно, — Папс постарался сделать серьёзное лицо, но улыбка проглядывала всё равно. Таков уж был характер скелета. — И всё равно я принесу тебе плед! Не надо мне тут болеть! А то дам такую дозу лекарств, что потом точно никогда не заболеешь, — попытался пригрозить он, но вышло слегка пародийно.       Скелет направился в сторону лестницы, поднялся, а потом пошёл в свою комнату. Дальнюю из двух.       «Да ладно, мои шутки кого-то рассмешили?» От внимания девушки не ускользнуло то, как Папирус постарался подавить улыбку. Подойдя ближе к окну, которое располагалось на кухне, Аз замерла. За стеклом виднелся странный небольшой цветной огонёк, чем-то напоминающий душу. Блеск, словно у железа. «Что это?» Она даже прислонила к стеклу ладонь, забравшись с ногами на подоконник. Хотела всё разглядеть. Силуэт в плаще… Отдалённо знакомый… Существо двигалось плавно, словно парил. Тёмные крылья плавно двигались за спиной, покачиваясь на ветру. Каждым пёрышком. Далёкие огоньки иногда подлетали к силуэту, а потом словно в страхе или просто от смеха отлетали. Дразнили будто существо, которое так спокойно следило за всем. Завораживающее зрелище… Ох, кажется, силуэт заметил её. Девушке стало не по себе.       Папс был наверху недолго. Не найдя плед у себя, направился в кладовую. А оттуда уже вышел с находкой. Пушистый пледик, мягкий, словно шерсть у кошки, с кофейным клетчатым узором. Подойдя, Папирус тут же возвестил о своём приходе.        — Я принёс плед! Теперь должно стать теплее.       Чуть не свалившись с окна, Аз быстро повернула голову к Папсу.        — Па, ты это видишь? — она указала в окно.        — Что? — скелет подошёл к окну и чуть нахмурился. — Вот же ж… и охота пугать ему, — тихо пробурчал, а потом погромче оповестил: — Не переживай, тебе он ничего не сделает. Ну, пока что ничего не должно случиться.        — Кто это «он»? — в глазах девушки блеснула искра детского любопытства.        — Да Санс, кому ещё тут шляться?       Она вновь перевела взгляд на окно, с восхищением взирая на «запугивания» скелета. Если Азера и проявляла эмоции, то незаметно для самой себя и когда забывала о самоконтроле.        — Вы… скелептицы… Ну настоящая порода новых существ… ты тоже умеешь летать, да?        — Умею, — улыбнулся Папирус. — И мы не «скелептицы». Просто умеем «вызывать» крылья. А те бы их и не прятали, всегда бы так ходили. Маленький нюанс, — скелет даже и не думал, что кто-то может подобным восхищаться.        — Это действительно здорово! — продолжала открыто восхищаться девочка, совсем забыв обо всём. Она была похожа на какого-то учёного, который открыл, совершил свою «эврику». Размахивая от эмоций ладонями, Азера становилась всё живее и живее. И именно в этот момент в дверь без предупреждения постучались. Однако, не услышав в первый раз стук, либо не обратив внимания, девочка продолжала речь. — Ох, а можно ли посмотреть на твои…       Тук-тук!       Настойчивее и сильнее. Словно хотели выбить дверь.        — Сейчас! — кинул Папс и направился к двери. — Санс! Ты же знаешь, что можешь войти без стука! Постоянно ведь вламываешься, — увидев «гостя», воскликнул скелет.        — Пххх… Сорян, Папс, — высунулся из проёма старший, широко улыбаясь. — Я не помешал вам?        — Только тем, что будто хотел вломиться, — скрестил руки на груди младший.        — Скорее только чуть не заставил дверь попрощаться с петлями, — русоволосая спрыгнула на пол, мысленно отметив, что шутки в этом месте приветствуются. — Пришёл палач дверей? — Она не знала, даже не подозревала, что эти двое само воплощение смерти, однако шутка казалась очень логичной, а ещё случайно связалась с чужой деятельностью. — Как же это Вы, господин Санс? Решили опетлить несчастную дверь? — Однако вряд ли суровая сторона смерти оценит шутки смертной. На то ведь и смерть.       Санс остановился. Прищурил глазницы и стал изучать холодным взглядом девочку. Папс тихо хохотнул на шутки, но тут же подавил смешок и кашлянул в кулак.        — Шутница ты, как погляжу. Уже оправилась? — он прошёл вперёд, и дверь с лёгким, непонятно откуда взявшимся скрипом закрылась. — Увы, я бы скосил глаза на эту шутку, если бы она не проявляла жестокость по отношению ко мне.       Папирус ретировался, сдерживая смех. Он не любил смеяться над плохими каламбурами, но всё равно было смешно. Бывает, что уж.        — Ох, сеньор, как я погляжу, вы устраиваете слишком холодный приём, — она заметила, что настроение Папируса заметно поднялось, поэтому не оставила своих попыток попрактиковаться и продолжила. — Неужели я задела вашу драгоценную черепную коробку? Пора бы уже сделать бесхребетным положение противника, — взгляд полыхнул озорством.        — Моя коробка на месте. Голова с плеч не слетела, и на том спасибо. А бесхребетны тут только мои шутки, и конкурентов я не потерплю, — было видно, что Санс лишь надел на себя маску холодности, но на самом деле был довольно весел.        — Ваша маска слишком заметна, Санс, — острый, язвительный, отточенный за десятилетия в заключении в больнице ум сделал свой ход. — Я уверена, сейчас ваша улыбка внутри души должна затмить все звёзды над здешним небом.       «Чёрт возьми, а ведь я только что… сказала что-то из разряда флирта?..» Она стала внезапно незаурядной, но равнодушие не вышло сохранить.        — Простите, мисс, но это моё лицо. Вы перепутали. А вот ваша маска спала. А звёзды… Я в любом случае им буду уступать, так как… — он сделал маленькую паузу. — А хотя, я уверен, мой брат гораздо лучше.        — Сааанс! Не приплетай меня сюда! — возмутился Папирус и слегка топнул ногой.       «Пауза. Он сделал паузу. Значит, соврал. Ненавижу ложь, но иногда врать приходится.»        — При чём здесь Ваш брат? Я говорю именно про Вас. Врать вовсе необязательно, — сделав вид, что идёт в ванную, она остановилась в нескольких сантиметрах от него и прошептала: — Ложь не красит даже богов.       Синие глаза наполнились негодованием. Стало предельно ясно, что за душа была у девчонки.