Хочется...

       Больше года работы у баронессы научили Эстеллу терпению и выдержке. Девушка слышала самые извращённые оскорбления в свой адрес. А уж какие только приказы и прихоти она была вынуждена выполнять? К примеру, экстрагорячий лавандовый латте с пряными специями и двойной пенкой должен был стоять на столе Хелльман ровно в восемь часов утра. И не важно была баронесса на работе или задерживалась на какой-нибудь встрече. Но зато такая выдержка помогла Эстелле стать практически «правой рукой» одной из самых именитых и влиятельных кутюрье в мире. Эстелла имела возможность быть рядом, а, порой, совсем близко к леди Хелльман. Это ведь тебе и нужно? «Врагов держу близко» Но всё вышло из-под контроля… и тебе уже нравится эта взаимная конкуренция сильных и по-своему гениальных. Это захватывает. И даже её напор в работе, её требования к эскизам не пугают, а наоборот… Когда ты находишься рядом с ней в её личной мастерской, ведь никого больше она не берёт с собой в этот отдаленный уголок дома, так и хочется её коснуться, обнять, вдохнуть аромат. Так близко, насколько это возможно. Одергиваешь себя. Она слишком холодная и стервозная. Баронессе будто не известна нежность и любовь. Хочется доказать ей обратное, сделать приятно, заставить радоваться чему-то ещё, кроме работы, чтобы она улыбалась просто так, и меньше срывалась на тебя. Это странно. С одной стороны ты хочешь стать для неё отдушиной, самым близким человеком, а с другой жажда мести не оставляет тебя и терзает каждую ночь. Это и затягивает тебя в игру, которая захлестывает с особой силой. Соберешь ли ты себя потом? Ты же сильная, да. Ты всё сможешь.       Жизнь кипит! Впервые за последние годы ты не воруешь, а работаешь там, где мечтала всю жизнь. Тебе некогда расслабляться, ведь баронесса требует результата, но и про Круэллу тебе не стоит забывать. Только благодаря Арти и его команде, вы успеваете выполнять работу в срок. Жизнь изменилась, да. Теперь у тебя бессонные ночи из-за любимой работы. Несколько десятков эскизов — удачные и менее удачные, всё висит на доске, как у баронессы, только у тебя, в отличие от неё, самый настоящий хаос! Внезапно в голове сами собой всплывают моменты, связанные с леди Хелльман, как она невзначай касается твоей руки, пальцев или смотрит на тебя иначе, не как на других. Для неё, возможно, это ничего и не значит, но ты в такие моменты светишься от счастья. Улыбаешься наивно. А на душе странное спокойствие. Тебе не хочется больше причинять ей вред. Совсем нет.

***

      Баронесса впервые за столькие годы сорвалась. Повезло, что никого не было рядом, кроме Джона. Он за столько лет чего только не повидал, хотя такое ему пришлось увидеть впервые. Внешне перед подчиненными баронесса никогда не показывала свою слабость. Были лишь незначительные изменения во взгляде и жестах. Но это были те немногие мелочи, которые мог подметить только он. Очередная порция пёстрых заголовков про «провал Баронессы» и восхищение Круэллой довела Хелльман до точки кипения. Подключились и начали критиковать её работы те, кто раньше восхищался ей. Это стало последней каплей. Резкий и громкий хлопок двери, звук разбитого стекла, а потом ещё и ещё. Она влетела в свой кабинет и смела всё с журнального столика, он был ближе всего. Чашки, журналы, наброски какие-то — всё на пол. Дальше — больше. Это сопровождалось какими-то не особо внятными криками на грани боли и злости. В стену полетела дорогая статуэтка. Фон Хелльман взяла осколок и «вскрыла» им подушку, а потом швырнула её подальше от себя. И только потом заметила кровь. Откуда? Это немного привело её в чувство: слишком сильно сжала осколок — кровоточила рука. Неожиданно в глазах всё поплыло. Возраст дал о себе знать. Давление подскочило. Её едва успел поймать Джон, который очень вовремя появился в комнате, поспешив на звуки разбитого стекла. Повезло, что никого не было рядом, кроме него, иначе в глаза подчиненным было бы смотреть неприятно, как и слышать невысказанные мысли о том, что она стареет и сдаёт.       С этого всё и началось… Нервы, срывы, но уже без истерик. Нарушение сна, отказ от еды: просто не хотелось. Но первое время это было и объясняемо, и простительно, а вот дальше стало хуже. Баронесса сначала лишь немного похудела, выглядеть непрезентабельно она, конечно, не стала, её фигура, как всегда, была прекрасна, но это насторожило многих… Эстелла тогда заметила перевязанную руку. Джон позже рассказал об этом инциденте. Тревога нарастала.