Outre-tombe

      - Пей.       Они сидели на длинной лавке в одной из изб подле Смоленска. Святослав Вернидубович - или же, как знали его почти все в округе, дед Слава - жил здесь уже Бог знает сколько лет, а последний раз приводил сюда другого вампира лет двести-триста назад. Он не помнил, когда конкретно это происходило, но правящая династия однозначно была другой.       Но сейчас здесь был ещё один вампир - этот обращённый по случайности французик. Он уселся на самом краю лавки, как можно более гордо распрямив спину, и с непониманием смотрел на протянутую ему деревянную чашу крови.       - Пей, тебе говорят, - Святослав Вернидубович грозно посмотрел на новообращённого. Тот чуть сгорбился под тяжестью этого взгляда, но на чашу смотреть не перестал. - Из раненных много натекло, даже работать не пришлось. Да пей же ты!       Он чуть повысил голос, жестами показывая, что надо делать с жидкостью, и француз, сначала недоверчиво, а затем - со всё увеличивающимся наслаждением, присосался к чаше. Она была осушена в считанные мгновения.       - Que... que se passe?       Без знания французского можно было только догадываться, о чём сейчас спросили.       Святослав Вернидубович сплюнул в сердцах, а затем сердито уставился на новообращённого. За столетия он обратил достаточно людей, чтобы понять, как нелегко объяснить им, что именно произошло, а потому прекрасно представлял перспективы их беседы, когда ни один, ни второй не знают толком языка собеседника.       Конечно, по существу можно было поступить и проще - не растолковывать подробностей, а затем, когда кончится это побоище и всех людей подлатают, избавиться от француза самому или же отдать его Хранителям. Это был бы простой вариант и довольно логичный, однако что-то запрещало Станиславу Вернидубовичу поступить так.       - Слушай сюда, доктор, - он глубоко вздохнул, надеясь, что со стороны выглядит не слишком дико. - Я совершил большую, большую глупость, а теперь придётся нам её разгребать... Слушай меня внимательно сейчас. Я, - чтобы его точно поняли, он ткнул себя в грудь пальцем, - вампир.       Как и следовало ожидать, реакция француза была какой угодно, но не той, которая была бы нужна.       - Vampire? - то ли недоумённо, то ли насмешливо повторил он. - Mais...       - Цыц, - Святослав Вернидубович цыкнул, заставляя его замолчать. - Не перебивай, а слушай. Так вот, Жан-Клод, ты теперь, - на этот раз он ткнул пальцем уже в чужую грудь, - тоже вампир. Понимаешь меня?       Судя по тому, как перекосилось его лицо, француз всё прекрасно понял. Уж слишком быстро он побледнел, а затем начал стремительно ощупывать свои зубы. Станислав Вернидубович только хмуро смотрел на всё это - он видел подобное уже дюжину раз.       - Mais comment cela pourrait-il être possible!       - Да тише ты, - пожилой вампир устало закатил глаза. - Вот как ты предлагаешь мне это всё сейчас объяснять, а?       Он в ожидании уставился на доктора, и тот, видимо, понял, в чём заключалась проблема. По крайней мере, замолчал и перестал задавать вопросы.       - В общем, так, - начал Станислав Вернидубович, наконец придя к одному решению, - жить будешь здесь. Как бишь по вашему... Ты, Жан-Клод. - Палец вновь указал на француза. - vivre здесь. - Раскидистый жест на всё скромное пространство избы. - Пока так, а потом решу, как нам дальше быть.       Доктор молчал. По тому, как нахмурилось его лицо, можно было понять, насколько тяжёлыми были эти мысленные думы.       - Suis je... пленний?       Последнее слово он произнёс медленно и явно сомневаясь в том, правильно ли оно звучит и то ли значение имеет.       - Ну... если говорить кратко, то да, пленник, - Станислав Вернидубович, чуть подумав, кивнул. - И шиш мне тут. Узнаю, что ты удумал здесь что-то, я тебя!.. - он потряс кулаком, а затем, чуть подумав, ещё и провёл пальцем по горлу. - А уж я-то за тобой присмотрю.       Некоторое время они провели в тишине. Француз смотрел куда-то вдаль невидящим взглядом - видать, пытался осмыслить всё, что произошло с ним за последние сутки. Святослав Вернидубович, откровенно говоря, занимался тем же самым. В голову лезли непрошенные мысли о том, что происходило в былые года. Если же он не смог объяснить тем, кого знал всю жизнь, что можно, а что нет, то каковы были его шансы образумить вражеского солдата, который понимает от силы каждое тысячное его слово? Брать к себе под бок тех, с кем воюешь, вообще плохая идея, и можно было бы...       - Ну-ка слушай сюда, Жан-Клод, - он обернулся, чтобы попробовать втолковать французу ещё несколько прописных истин, но это ему не особо удалось.       Новообращённый вампир развалился на лавке и спал без задних ног. Кровь, которой был перепачкан его костюм, блестела под тусклым светом вошедшей луны, за окном слышалось завывание ветра.       Святослав Вернидубович разочарованно сплюнул и посмотрел в окно. Что ж, часа три отоспаться он ему даст, а потом - пусть снова работает.