Что-то сладкое, как боль (Something sweet as pain)

Наши раны часто открывают нам самое лучшее и прекрасное

Дэвид Рико

— Тор? — шепчет Эрик Селвиг, когда Громовержец приземляется на верхнюю крышу Башни Старка, где ученый построил машину, которая использовала и стабилизировала энергию Тессеракта, держа портал открытым. Он работает, кружась и пылая энергией могучего куба, стреляя столбом света в небо. — Ч-что я сделал, — заикается Селвиг, глядя на Тора в поисках поддержки. Он выглядит сбитым с толку и потрясенным, но глаза доктора тоже потеряли свой голубой блеск. — Это не твоя вина, — торопится сказать Тор, потому что на уме у него только одно — Локи, лежащий без сознания этажом ниже, его тело истощено оружием находившимся в руке Тора, и разум отравлен таинственным голосом, который командовал им все это время. — Тебя превратили в инструмент, как и моего брата. — он протягивает скипетр Селвигу. — Локи сказал, что скипетр может выключить его. Ученый медленно приходит в себя, глубоко вздыхая, но все же бросает на Тора настороженный взгляд. — Н-но твой брат... — Хватит, Эрик, — командует Тор, и другой мужчина вздрагивает от глубокого властного тона его голоса. — У нас нет лишнего времени. Закрой портал. Придет время объяснений. Ученый смотрит на скипетр между ними с выражением трепета, как будто он никогда раньше не видел его, в течение нескольких ударов сердца, но затем на его лице вспыхивает осознание. — Я сделал его безопасносным, — сказал он бормоча, и став дышать тяжелее, — Чтобы отключить источник энергии... Энергия скипетра может отклонить энергию куба... он сказал мне это... почему Локи сказал мне... — Просто выключите его, пожалуйста, — убеждает его Тор, и Селвиг нерешительно кивает, прежде чем подойти к устройству, открывая экран компьютера и нажимает несколько клавиш, пока система безопастности, о которой он говорил, не материализуется вокруг машины, использующей энергию Тессеракта в полупрозрачном щите. Он кивает Громовердецу а затем на скипетр, говоря: — Прямо в центр. Тор выдыхает, протыкая скипетром сквозь преграду и чувствуя энергию куба, отвечающего ему. От артефактов исходит потрескивание, звучащие почти так же, как если бы он говорил на языке электрических импульсов, и Тор мог чувствовать, как рукоять скипетра вибрирует от магии, а грубая сила впивается в кожу его ладоней. Это древняя магия, понимает Тор, когда столб света дрожит, посылая в небо ударную волну. Древняя магия предшествовала порядку этой вселенной, даже Асгарда. Он смотрит вверх, когда портал закрывается, его края выглядят как темные прожилки на фоне голубого неба, прежде чем он сжимается с оглушительным грохотом и затем просто исчезает из поля зрения, как будто его никогда и не существовало. Внизу, на улице, люди вскидывают руки вверх, беззвучно кричат. Тор вздыхает с облегчением, а затем снова обращает внимание на Локи, которого... больше нет на месте. Губы Тора в замешательстве открываются. — Как он может... — шепчет он в изумлении. Он знает, что ему не следует удивляться, потому что это то, что Локи всегда делает, он создает иллюзии, чтобы подшутить над умами людей, сам исчезая в воздухе, окутанный заклинанием, и превращаясь в ворона, севшего на подоконник шпионя за окружением, когда он ведет частные беседы с леди Сиф; но всего несколько минут назад он был слишком измотан, чтобы даже держать глаза открытыми. Он не мог... Или мог? Тор не уверен — Локи изобретателен и устойчив, он может делать практически все, — но размышление об играх разума, в которые Локи играл с ним, заставляют его осознать, или, может быть, не до конца понять, но определенно до некоторой степени почувствовать, что все, через что его младший брат прошёл, считая те переживания, каждая капля ужаса и агонии, которые он видел и чувствовал за последний год, могла, разрушить его хрупкий разум. Тор роняет скипетр, и тянется к Мьёльниру и прыгает с верхней крыши, ощущая как его сердце бьется в горле. Как только его ботинки со стуком приземляются на бетон, на периферии его зрения регистрируется движение, и он оборачивается, чтобы увидеть, как Халк прыгает на крышу и пробегает мимо него в размываясь зеленом пятне. — О нет, — задыхается Тор и бросается за чудовищем в гостиную Тони Старка, где Локи лежал на полу, сбегая от войны, которую он сам же развязал, ползая на четвереньках, как животное или беспомощный ребенок. При виде того, как его гордый брат опустился так низко, Тору снова становится больно. — Беннер, нет! — кричит Тора. Он уже замахивается Мьёльниром, и когда Халк не делает никакого движения, чтобы остановиться, он швыряет его ему в вслед, но зверь оборачивается и рычит на него, ловя молот. — Халк должен сокрушить врага! — Он не враг, хорошо? — Тор задыхается, призывая Мьёльнира обратно в свои руки. — Уже нет! — он думает о том, чтобы выпустить молнию, но Локи слишком близко, и, поклявшись воронами Одина, он даже не смотрит вверх. Он просто продолжает ползти, а затем Халк хватает его за ноги своими гигантскими зелеными лапами, и его брат прерывисто выдыхает, но он не говорит. Он просто смотрит пустыми и широко открытыми глазами. — Хорошо, опусти его! — Тор ревет, вновь размахивая своим молотом, просто для акцента, потому что он знает, что не может атаковать, пока Халк держит его брата. Халк просто смотрит на него, а его лицо выражает гневную гримасу. — Халк должен сокрушить врага, — повторяет зверь. — Он не враг, — повторяет Тор сквозь зубы. — Подожди, мы что-то упустили? — исходит вопрос от агента Романофф, который добрался до башни вместе с Бартоном. Она морщит нос, осторожно глядя на него, и Тор почти физически ощущает их недоверие. — Ты сделаешь это, да, — выдавливает Тор, в нем поднимается гнев при виде Халка, держащего мага вверх ногами, как безжизненную куклу, а голова Локи обращена к земле. — То, что он сделал с тобой, — рявкнул Тор Бартону, — то же было сделано и с ним. Он сам находился под влиянием того скипетра! — он смотрит на Халка. — А теперь опусти его! — Опусти его, — соглашается Старк, который влетает в дверь. — Он явно больше не представляет угрозы. Халк ворчит. — Опусти его! — снова требует Тор, и, наконец, зверь соглашается с раздраженным ворчанием и бросает Локи обратно на пол, его золотые доспехи звенят о бетон. Тор роняет молот и падает на колени, прощупывая пульс брата. — Локи? — он шепчет. — Ты меня слышишь? Но Локи просто смотрит. Черт возьми, он просто смотрит расфокусированным взглядом. Тор трясет его, но не получает никакого ответа, кроме мягкого хныканья, вонзившего новый ледяную осколок страха в его сердце. Приведи своего брата домой, любовь моя. Он почти слышит голос Фригги, почти слышит, как в ее словах просачивается паника. Но не так! Что с ним случилось? Почему ты его не спас? — Не хочешь уточнить? — спрашивает Тони Старк, когда его шлем Железного человека приподнимается, обнажая лицо, искаженное подозрением. Тор смотрит на смертного, и его грудь дёргается когда он вспоминает о ложных воспоминаниях Локи и всей его боли. Так много боли. — Я собираюсь забрать своего брата обратно в Асгард, — объявляет Тор, его взгляд поднимается вверх, где Тессеракт и скипетр все еще находятся на крыше, с Эриком Селвигом. — Мне нужно как можно скорее отвести его в комнату исцеления. — Комната исцеления? — повторяет Бартон. — Я не знаю, что ты чувствовал после того, как избавился от влияния скипетра, но смею сказать, что ты тоже почувствовал себя истощенным, — ворчит Тор. — Локи упал в космос год назад. — Громовержец хмыкает, потому что знает, как странно это звучит для их вида. — Его невозможно было отследить почти год, и мы все считали его мертвым, пока он не пришел сюда с помощью Тессеракта, и я боюсь, что он был под влиянием скипетра всё это время. — Кем? — спрашивает Стив Роджерс, который только что присоединяется к ним. — Я еще этого не знаю, — признается Тор. — Но я слышал его голос в голове Локи, и он... Мучал его тело и насиловал его разум, пока не осталось ничего, кроме этого беспомощного существа, которое съеживалось на полу, глядя вверх без тени узнавания в его мертвых, пустых глазах. — Он сломал его. Романофф сглатывает. — Я не знаю, кто он, но я найду его и убью его голыми руками за то, что он сделал с моим братом и вашим миром, — рычит Тор. — А теперь я отнесу эти артефакты, наполненные древней магией, слишком мощные и опасные, чтобы оставаться в вашем мире, моему отцу, а Локи — моей матери. — он протягивает руку и мягко касается плеча брата. — Ты готов пойти со мной домой? — Это не то, — говорит Тони Старк. — Ты не можешь просто... — Посмотри на него, Тони! — Тор рычит, и его голос срывается. — Вы только посмотрите на него! — дрожь от трепета сотрясает его тело — потому что, если Локи останется таким, что, если его умный, нахальный младший брат больше никогда не очнётся, и что, если его разум останется разбитым навсегда и не сможет быть собран снова, даже асгардскими целителями или исцеляющим заклинания Фригги — и его дрожь пугает Локи. Он моргает, отворачивается и снова начинает отползать. — Где ты сейчас находишься? — мягко спрашивает Тор, питая крошечную надежду, что в какой-то момент Локи ответит. — В гостях, — так тихо выдыхает его брат, что Тор думает, что он мог это вообразить. — Ладно, это... — голос Старка затихает, и он подходит к Локи, присев перед ним на корточки. — Эй, ты нас слышишь? — Громовержец наблюдает, и все его тело напрягается, когда Старк щелкает пальцами перед лицом Локи. — Есть ли там кто-нибудь? Локи делает еще один дрожащий вдох. — Ч-что? — он снова моргает. — Я даже не знаю... кто ты. — Как удобно, — ворчит Клинт Бартон. Черная вдова кладет руку ему на плечо, чтобы утешить его, и они отворачиваются к Стиву Роджерсу, который на самом деле не выглядит так, будто не знает, что делать с собой теперь, когда битва окончена, и который также выглядит немного смущенным, увидев Локи в таком состоянии, грубой и незащищенной уязвимости, даже несмотря на то, что он сражался с ним всего несколько минут назад. — Ты знаешь кто я? — Тор шепчет, и он так боится ответа, что его сердце физически больно сидит в груди. — Могучий Тор, — говорит Локи, но его голос звучит ровно, как будто это знание больше не связано с эмоциями. — Сын Одина. Громовержец. Наследный принц асгардцев. Тор кивает. — А ты знаешь, кто ты? — на этот раз ответа нет. Локи просто смотрит. — Ты мой брат, — говорит Тор и снова кладет руки на плечи брата. — Ты — Локи Одинсон. А сейчас я отвезу тебя домой. В Асгард. Губы Локи приоткрываются, и он качает головой. — Нет. В горле Тора образуется комок, и он пытается его проглотить. — Ты помнишь Асгард? Расплывчатый кивок. — Ты помнишь нашу мать? Фриггу? — уточняет Тор, когда Локи не отвечает. — Королева? Еще один неопределенный кивок. — Она ждет тебя, — продолжает Тор, и его слова звучат голосом, полным сдерживаемых слез, потому что он не может сломаться сейчас, когда его брату нужно, чтобы он был достаточно сильным, для них обоих. — Дома. Нам нужно отвезти тебя домой, хорошо, чтобы она могла позаботиться о... — ему не хватает слов, когда он понимает, что разговаривает со своим братом, как если бы тот был маленьким ребенком, и Локи снова качает головой, шепча: — Не в Асгард. Первым побуждением Тора было схватить своего брата и затащить его обратно домой, но потом ему приходит в голову, что Локи больше не думал об Асгарде как о своем доме еще до того, как это злое существо наложило на него руки и отравило его разум ложью о том, что он ничего не значит для его семьи, и Тор помнит тот день, когда он потерял его, день, когда Локи потерял рассудок, потому что он, вероятно, боялся, что Один отправит его обратно в Йотунхейм и что Тор убьет его за монстра, которым он считал себя, и Громовержец думает о том, как эти мысли гноились в подсознании его брата, пока их ядовитые пары не проникли в его сознательное мышление, и он не почувствовал, что нет причин держаться за свою жизнь. Он думает о том, каким был тот Локи, которого нашло чудовище; гордый, умный, бесстрашный принц, сломленный откровением, что он был кровным сыном гиганта, когда он вырос, чтобы считать его злым, чудовищным и отвратительным; не достоин ничего, кроме ненависти и презрения. Нет, Локи больше не считает Асгард своим домом. Клянусь Хель, его разум, очевидно, отключился настолько, что он забыл о своей связи с асгардианцами, потому что эти воспоминания слишком опасны и слишком болезненны, и если Тор вернет его против своей воли, он может сломать то, что осталось от сердца его брата, и он не может сделать это с ним. Не после всего... остального, что с ним сделали. — Ты хочешь остаться здесь? — спрашивает Тор и смотрит на Старка, который кивает, несмотря на то, что Наташа, Стив и Клинт начинают возражать. — В последний раз я проверял, что это мое здание, и я могу пригласить кого захочу, — говорит Тони. Но Локи качает головой. — Куда ты хочешь пойти тогда? — спрашивает Тор, и пустые глаза Локи мелькают. Желудок Тора сжимается, когда он мысленно готовится к ответу. — Назад, — шепчет Локи, и сердце Тора падает до низа его живота с такой силой, что он задыхается. — Назад к нему.