Что-то сладкое, как боль (Something sweet as pain)

Тор не может поверить в то, что он слышит, и его тело чешется от острого желания, схватить Локи за плечи, и встряхнуть, пока все отколотые части его разума чудесным образом не воссоединятся, но он заставляет себя действовать с максимальной осторожностью, которая стоит ему почти всю его силу. — Почему? — он шепчет. — Зачем тебе возвращаться туда? Локи не отвечает, и Тор может только предположить, что его младший брат хочет вернуться к боли, той ужасной, сокрушающей разум, боли, которая может угрожать здравомыслию даже самого сильного человека, и от осознания этого его желудок снова сжимается, и он вспоминает низкий, угрожающий звук этого голоса в чужой голове, непроизвольно дрожа, и ему требуется усилие, чтобы проглотить рвоту. Обратно к Нему. Обратно к Нему. Обратно к Нему. Он с большой буквы, что означает, что Локи думает об этом монстре как о каком-то божестве, и что делает весь его кошмар еще более ужасающим. — Итак, мы действительно купимся на это, эм... — ворчит Клинт Бартон, и Тор сжимает кулаки от желания врезаться в лицо лучнику. — Думаю, да, — отвечает Стив. — После всего, что случилось с этим парнем, я не думаю, что он устроит шоу, из-за которого он будет выглядеть таким слабым и уязвимым. — Не через миллион лет. — шипит Тор сквозь зубы. Далекий гром грохочет по небу, Халк рычит на этот звук, а затем снова превращается в Брюса Беннера, который уходит к бару и садится на один из стульев, тяжело дыша. — Вы пытались сильно ударить его по голове? — спрашивает Наташа, на что Клинт хрюкает. — Эй, вот как я выбросил его из головы, верно? — затем она встречается взглядом с Тором, и её взгляд горит яростью и напряжением, и Бог Грома признает, что она может быть права. Женщина перед ним знает, что его брата пытали. — Может быть, когнитивный диссонанс* выбросит другого человека из головы твоего брата. — Ты же знаешь, что этот термин — неприемлемо верен? — спрашивает Старк. — Тот другой человек, — беззвучно повторяет Тор. Нет, это не человек. Это чудовище, и он будет выслеживать его изо всех сил, пока не убьёт. — Он уже избавился от влияния. — Неужели? — Наташа давит на него. — Если бы он был свободен, зачем ему возвращаться к тому, кто отравил его разум? Тор смотрит на Локи, который застыл полусидя-полулежа на полу и тупо смотрит в пространство, не подавая никаких признаков осознания того, что он знает, что они говорят о нем. Это очень хороший вопрос, не правда ли? Стив Роджерс смотрит на свой щит, а затем ищет взгляд Тора. Да, это тоже было его первым порывом. Просто вбить в него немного здравого смысла, и если это не сработает, думает Тор, глядя на крышу, где все еще стоит Селвиг, несчастный, растерянный и обезвоженный, если это не сработает, он вернет Локи в Асгард, даже если это против его воли, потому что он не знает, что еще делать, и он чувствует себя ужасающе беспомощным, ему нужен совет и утешение матери, и Локи тоже, потому что, в конце концов, если есть кто-нибудь вообще в мире, кто может разрушить стены, которые тот построил вокруг своего разума, так это Фригга. Тор кивает. — Прости, Локи, но мы пытаемся тебе помочь, хорошо? Будет больно. Кратковременная вспышка в глазах брата, затем неопределенный кивок. А затем, когда Стив бьет его по голове своим вибрариумым щитом, на его лице появляется улыбка; почти меланхолическая улыбка, искажающая губы Локи. Рот Стива открывается, когда пустой взгляд Локи направлен на его лицо. — Пожалуйста, не останавливайся, — тихо, почти интимно шепчет Локи, и Тор знает, что он взорвется, если ему придется услышать, как Локи умоляет о том, чтобы его еще раз ударили, поэтому он поднимается на ноги и говорит: — Вот и все. Я собираюсь достать Тессеракт и скипетр. — Подожди, так ты уже уезжаешь?, — спрашивает Тони, переводя взгляд с Локи на Тора и обратно на Бога обмана. — Разве ты не сказал... — Ты не сможешь ему помочь, — прерывает его Тор. — И я тоже не смогу. Не здесь, не в этом мире. Он выходит из башни, раскачивая Мьёльнир и швыряя его вверх, пока молот не оттолкивает его от пола на крышу. Тони летит за ним, и Селвиг смотрит на них широко раскрытыми глазами, он всё ещё тяжело дышит. — Давай спустимся, Док. — говорит Тони, поднимая коллегу-ученого. Тор просовывает руку в кожаный ремешок Мьёльнира, а затем тянется к машине, которую построил Эрик, и вытаскивает оттуда голубой куб. Тессеракт все еще светится, и Тор может чувствовать, как древняя сила, заключенная внутри, шевелится в его ладонях в поисках магии, текущей по его венам. Наконечник скипетра все ещё сияет, и он сужает глаза, глядя на проклятую вещь, прежде чем схватить и её, спрыгнуть на уровень места приземления, где Эрик Селвиг теперь стоит у стеклянных дверей, и стоит как вкопанный, смотря на Локи. — Он больше не представляет угрозы, — уверяет его Старк. — По крайней мере, сейчас. — И мы действительно на пути к выходу, — говорит Тор. — Я прошу прощения за то, что всегда приносил с собой столько хаоса и страдания, когда прихожу сюда, но я заберу Локи сейчас, и, надеюсь, мы больше не будем беспокоить вас в будущем. — Щ.И.Т.а не обрадуется, когда узнают, что вы забрали куб и скипетр из под их носа — указывает Наташа. — Тессеракт здесь и так достаточно долго, — отвечает Тор и затем становится на колени перед своим братом. — Слушай, я знаю, что ты не хочешь возвращаться в Асгард, но нам нужно забрать это оружие из Мидгарда. Оно слишком опасно, чтобы оставаться здесь, и мы должны доставить их в более охраняемое место, чтобы они больше не причиняли здесь вреда, понимаешь? Расплывчатый кивок. — А после этого мы можем пойти куда угодно и делать все, что ты хочешь, но сначала нам нужно отправиться в Асгард, хорошо? — Тор смотрит на Локи, ожидая его одобрения, потому что он не хочет брать его против воли, хотя и понимает, что это было бы правильно, поскольку мидгардианские целители не смогут ему помочь. Еще один неопределенный кивок, на этот раз едва заметный. — Это был кивок? — спрашивает Тор. — Думаю, да, — соглашается Тони. Тор тяжело выдыхает. — Хорошо, тогда возьми куб руками, брат, — говорит он, но Локи не шевелится. Громовержец кладет куб себе на ноги, и сам берет руку брата, кладя её на Тессеракт. Локи дрожит, но его взгляд остается пустым и рассеянным. — Не отпускай, пожалуйста, — шепчет Тор, кладя руку поверх руки мага и пытаясь уловить магию Тессеракта. Когда он чувствует, её пульсацию в венах, он смотрит на людей и тихо говорит, — Прощайте. — прежде чем визуализировать покои матери перед своим взором. Куб выполняет его безмолвную команду после нескольких ударов сердца, и его и Локи окутывает синее облако, и последнее, что Тор видит краем глаза, — это Тони Старк, который выглядит почти разочарованным тем, что они уходят, а затем их уносит через пространство, и прежде чем он действительно сможет облечь любую рациональную мысль в слова, они возвращаются обратно в Асгард, и Тор может услышать крик Фригги. — Норны! — Царица кричит, подбегая к ним и падая пред ними на колени, и обнимая своих мальчиков. — Вы вернулись! И ты привел его домой! Благословят вас Норны, сыновья мои! — Да, но... - голос Тора прерывается, когда он видит выражение неприкрытого ужаса, материализовавшееся на лице его матери, когда она замечает, что Локи так глубоко ушел в собственное сознание, что даже не реагирует на её присутствие. Он сидит, все еще неподвижный, со всё ещё не сфокусированный взглядом, впалыми щеками, мертвыми глазами и грязными волосами. — Локи? — Фригга шепчет, и ее взгляд падает на Тессеракт в руках её сыновей, а затем на скипетр в руке Тора. Слезы текут по её глазам, и когда Тор видит ее слёзы, он, наконец, тоже может плакать — потому что он сейчас дома со своей матерью, и она найдет способ связаться с Локи, да, она это сделает, потому что больше никто не сможет причинить им вреда, ведь она защита своих сыновей, потому что так было всегда, она всегда была рядом, и теперь она должна держать Локи в безопасности, потому что она должна, и нет другого пути — его собственные слезы текут из его глаз, он роняет куб, скипетр, молот, поднимается на ноги, начиная шагать по комнате, глядя на своего беспомощного, сломленного, уязвимого младшего брата, и задыхаясь от рыдания. — Ч-что случилось? — мягко спрашивает Фригга, и он слышит сопротивление в ее словах, слышит страх перед ответом. Она протянула руку и проводит пальцами по жирным волосам Локи, но его брат все еще не двигается. Он даже не смотрит на мать, которую когда-то так любил. Это зрелище вонзает нож ему в сердце и прокручивает, пока громовержец не начинает задыхаться. — Его пытали, — шепчет он, и его голос полон ярости и страха. Фригга с дрожью выдыхает, ложа ладонью на щеку Локи, но маг даже не шевелится. — Его пытали в какой-то пещере, я не знаю где именно, это была бесплодная планета, может быть, пояс астероидов или что-то в этом роде, и его разум... его разум... кто бы его ни нашел, он отравил его разум, этим скипетром, и он сказал ему, что... что... — его голос обрывается, он закрывает голову руками, и Фригга поднимается на ноги, чтобы утешить его, нежно сжимая его руку. — Они сказал ему, что мы никогда не любили его, потому что он монстр, и что я... что я пытался убить его, потому что он... ётун, что я... бросил его в бездну, — Тор вытирает нос тыльной стороной ладони. — Я потянулся к нему, пока это присутствие не исчезло из его головы, но теперь он такой, а я... — Он что-нибудь сказал? — спрашивает Фригга. — Только несколько вещей, — рявкнул Тор. — Он не хотел сюда приходить. Он хотел вернуться... обратно к монстру, который это с ним сделал. И он знает, кто я, и он помнит Асгард, но я не думаю... я имею в виду... я не уверен, помнит ли он себя. Фригга рассеянно кивает, переводя взгляд на скипетр. — Камень разума, — бормочет она. Слезы Тора медленно высыхают, когда он пытается понять, что это значит. — Что? Королева поднимает скипетр, задумчиво осматривает голубой камень между двумя сверкающими лезвиями и произносит заклинание, которое разбивает сосуд, обнажая сверкающий желтый камень, парящий в воздухе. — Как раз то, чего я боялась. Тор сглатывает, когда слышит благоговение в ее голосе. — Ч-что это? — Это, сын мой, один из шести Камней Бесконечности, величайшая сила в нашей вселенной, не имеющая себе равных по своим разрушительным способностям, — объясняет Фригга. — Камень разума содержит в своей основе высокоразвитый интеллект, который действует аналогично разумному созданию. Он может дать разум искусственным существам, но, что более важно, этот камень дает любому, кто владеет им, полный контроль над сердцами и умами других. Она смотрит на Локи и делает еще один прерывистый вдох. Тор следит за её взглядом, и от вида разрушенного разума брата все еще захватывает дух. — Когда он прибыл в Мидгард, у него был с собой скипетр, и он использовал его, чтобы управлять смертными, но они... их разум не закрылся, в отличии от его. И если он находился под влиянием камня весь этот год, — обьясняет Фригга слезливым голосом, — Я боюсь, что камень мог истощить сущность его разума полностью. — она вновь смотрит на драгоценный камень. — Тот Локи, которого мы знаем, может быть там. Тор сглатывает. Фригга становится на колени перед магом. — Локи, милый? Ты меня слышишь? Он неуклюже кивает. — Ты знаешь, где находишься? Он приподнимает подбородок и немного наклоняет голову в сторону, его пустые глаза осматривают королевские покои. — Не где... я принадлежу, — шепчет Локи. — А где это? — Фригга вновь спрашивает, и Тор восхищается ее способностью сохранять спокойствие, когда собственное сердце, должно быть, угрожает разорваться в её груди при виде измученного сына. Губы Локи дрожат, он открывает их, чтобы что-то сказать, но не выходит ни звука. — Мне жаль, если это причиняет тебе боль, любовь моя, но нам нужно выяснить, что с тобой происходит, — шепчет Фригга, прежде чем положить Локи руки на виски и произнести заклинание. Круглая поверхность материализуется из воздуха, оживая голубыми искрами. Локи гримасничает, но затем эта довольная меланхолическая улыбка снова появляется на его губах вновь, и Тор может видеть, как он находит утешение в боли, причиняемой ему заклинанием матери. — Это его воспоминания? — спрашивает Тор. Фригга кивает. — Да. Это заклинание может показать... — ее слова затихают. — Что? — Сердце Тора содрогается, когда он переводит взгляд с Локи на проекцию, которая остается темной для его матери, и обратно. — Я их не вижу, — шепчет Фригга. — Он... закрывает от меня. — её губы открыты от удивления. — Локи, пожалуйста. Ты должен впустить меня. Ты должен показать нам, что с тобой случилось, чтобы мы могли помочь тебе. Локи дернулся, а затем отполз, прошептав: — Никакой помощи, — и затем он медленно, осторожно, сел прямо, его мертвые глаза упали на куб, который Тор уронил на пол. — Никакой помощи от Асгарда. И прежде чем Тор или Фригга успевают что-то сказать, пальцы Локи сжимают Тессеракт, и он исчезает в клубах сине-черного дыма.