Что-то сладкое, как боль (Something sweet as pain)

Нет другой такой любви, как любовь к брату. Нет другой такой любви, как любовь брата.

Тор приземляется на Башню Старка, крепко сжимая Мьёльнир в правой руке. Локи стоит на месте приземления Железного Человека, с этим проклятым скипетром неизвестного происхождения, который, возможно, может нанести ущерб масштабов, о которых до сих пор нельзя было даже мечтать, крепко зажатый в его руке. Громовержец выкрикивает имя своего брата, битва бушует наверху, внизу и вокруг них. Локи поворачивается к нему с перекошенным лицом. Чужое лицо. Призрачное. Незнакомое. Лицо, не похожее на его любимого младшего брата, который отпустил Гунгнир и упал в бездну космоса, пока пустота между ветвями Иггдрасиля не поглотила его тело. — Выключи Тессеракт, или я его уничтожу, — командует Тор дрожащим от гнева голосом. Гнев и неверие. Он оплакивал его, он смотрел, как его мать поддалась горю, до тех пор пока она наконец не нашла способ найти его, а затем он увидел, как Фригга впала в панику, когда поняла, что где бы ни был Локи, он страдает, и сердце Тора снова разрывается, когда он вспоминает, как она умоляла его привести домой её младшего сына. Но Локи не хочет возвращаться домой. Он больше не думает об Асгарде как о своем доме или о Торе как о своем брате. — Ты не сможешь, — отвечает Локи мягким рычанием, столь же чуждым, как его лицо. — Это невозможно остановить. — он направляет скипетр на Тора, космические корабли его — его? — чужой армии кружатся в небе за его телом. — Есть только война, — продолжает он, тяжело дыша. Нет, Локи больше не прислушивается к рассуждениям. — Да будет так, — говорит Тор, потому что Локи больше не Локи. Человек, чье тело напрягается в режиме атаки и бросается на него с яростным ревом кошачьего хищника, это не его брат, и Тор действует на чистом инстинкте, когда поднимает Мьёльнира и разбивает молот о скипетр; уру стучит по металлу. Локи сопротивляется, и части пола здания рушатся под ними, падая. Тор не понимает, что происходит, или что произошло, или что могло произойти, поэтому он просто уклоняется от ударов Локи и наносит свои собственные, пока маг не схватил его за шею, а затем отбросит прочь, на остатки пола, чтобы направить скипетр к приближающемуся мидгардианскому самолету. Волна испепеляющей синей энергии вырывается из наконечника оружия и врезается в крыло самолета, мгновенно поджигая его и отправляя по спирали вниз. Тор вскакивает на ноги, его волосы падают ему на лицо. Он смотрит на Локи сквозь пряди, смотрит на эту инородную версию своего брата, а затем его тело движется само по себе, когда волна силы пронизывает его, и он бросается на Локи всем своим весом в гневе, рев вылетает из его рта. Маг энергично защищается, и Громовержец не может удержаться от ответных ударов кулаками и молотом по бронированной груди своего отчужденного младшего брата снова, снова и снова, пока, наконец, Локи не колеблется. Скипетр с грохотом падает на пол. — Посмотри на это! — Тор плачет, прижимая Локи к стене рукоятью Мьёльнира. — Оглянись! Локи подчиняется, и его взгляд скользит по городскому пейзажу, поддавшемуся гневу битвы, поглощая огонь и дым, его рот и глаза широко открыты от шока; испуга; неверия; и страха. Прежде всего страх. И внезапно Тор снова видит в этих глазах своего младшего брата. Это всего лишь краткая вспышка, но он видит брата, который отпустил свою жизнь, свое прошлое и свою семью, потому что он чувствовал, что в Асгарде нет ничего, за что стоило бы держаться. — Как ты думаешь, это безумие закончится с твоим правлением? Давит Тор, его голос звучит отчаянно, а дыхание прерывисто. Взгляд Локи падает на Громовержца, и нижняя часть его живота падает, когда он видит смятение и ужас на бледном лице своего брата. — Слишком поздно, — тихо рычит маг, его дыхание становится тяжелее, и Тор видит, как в его глазах блестят слезы. — Слишком поздно останавливать это. Губы Локи подергиваются, как будто он хочет сказать еще что-то, но он молчит, а Тор просто смотрит на него, потому что-как это могло случиться? Теперь Локи перехватывает дыхание, когда внутри него поднимается паника, глядя на Тора голубыми глазами. Локи не хотел, чтобы все это произошло, понимает бог Громовержец, наконец осознавая, и понимание врезается ему в живот, как груз уру. Локи никогда не хочет, чтобы что-то пошло наперекосяк, и нанесло ущерб, но это другое. Он не делает этого по собственной воле. Тор подозревал это раньше, но теперь он уверен. — Верни его домой, — эхом разносится голос Фригги в его черепе. — Я знаю, что ему больно. Кто-то… пожалуйста, приведи своего брата домой, любовь моя. — Нет, — смягчается Тор. — Мы сможем. Вместе. Смущенные глаза его брата встречаются с его собственными, дыхание снова становится частым, неглубоким, а из глаз продолжают течь слезы. — Локи, — настойчиво шепчет Тор. Искра безумия вспыхивает в глазах его брата, и Тор отбрасывает Мьёльнир, так чтобы он мог дотянуться до шеи Локи обеими руками. Как только его пальцы касаются кожи брата под щитком шлема, Тор чувствует присутствие кого-то еще, кого-то злобного и безжалостного, и холодный пот страха начинает стекать по его спине. — Локи, послушай меня, — умоляет Тор, в его голос закрадывается паника. — Возможно, ты ничего не помнишь из нашего прошлого, но ты мой брат, и я хочу, чтобы ты вернулся домой. Он ловит последнее слово, и ему самому на глаза наворачиваются слезы. Локи смотрит на него, и в его глазах только явный ужас, лицо бледное и болезненное. Его кожа вибрирует под ладонями Тора, и хотя Бог Грома не так разбирается в магии, как его мать и брат, он понимает, что тот, чье присутствие он ощущает, разговаривает с Локи, и что маг борется с эти. Борьба. — Локи, пожалуйста, — кричит Тор, срывая шлем брата с головы и швыряя его на землю. — Послушай меня, пожалуйста. Локи неопределенно и неуклюже покачал головой. Тор выдыхает и касается лба брата. Он никогда не видел достоинств в владении колдовством, и он не знает, как выполнять какие-либо мыслительные проекции или заклинания манипулирования памятью, но он знает, что в любом случае должен попробовать. Мать хотела бы, чтобы он попробовал. Матери нужно, чтобы он попробовал. Фригга зависит от него, чтобы вернуть Локи домой, и он не может предать уверенность своей матери. Он не может вернуться домой без своего младшего брата. — Мама послала меня сюда, — шепчет Тор. Губы Локи приоткрываются, и он моргает, чуждый ярко-синий цвет его глаз медленно бледнеет, превращаясь в зеленый. — Она послала меня сюда, потому что скучает по тебе. Она знает, что ты жив, — торопится Тор, его слова звучат нечётко, — Она хочет, чтобы ты вернулся. Я хочу вернуть тебя. Ты можешь думать, что больше не принадлежите к этой семье, но это не так! Лжец, раздаётся глубокий угрожающий голос в голове Локи, и Тор вздрагивает, почти отдергивая руку. Они не хотели тебя тогда и не хотят сейчас. Они выгнали тебя, они выбросили тебя, и они никогда не придут за тобой. — Молчи! — Тор кричит. Разве ты не понимаешь, что тебе нужно закончить то, для чего ты пришел на Землю, чтобы доказать им свою ценность? Глаза Локи сужаются, и мерцание синего возвращается. — Локи, нет, — мягко умоляет Тор. Твой брат считает тебя слабым, нуждающимся и уязвимым. Разве ты не видишь по его глазам, насколько он сейчас презирает твою слабость? — Я никогда! — Тор кричит и яростно трясет Локи, его сердце бьется о грудную клетку. — Молчи, несчастный монстр! Локи, пожалуйста. — Его голос почти срывается. — Не слушайте этот голос! Послушай меня! Слушай своего брата! Он бросил тебя в бездну. Слезы навернулись на глаза Локи, и внезапно Громовержец может видеть то, что видит маг, и он может почувствовать то же, что чувствовал Локи: он видит свое собственное лицо, искаженное, с дьявольской ухмылкой на губах, его глаза полны презрения, когда он плюет: — У монстров нет места в Асгарде, Локи, — а затем он швыряет брата в бездну космоса, и сердце мага разрывается в его груди, боль заглушает его, выдавливая, вырезает саму душу, и звезды проносятся мимо в размытом тумане. Затем теряется чувство времени и пространства, и появляется бесплодная планета, пещера и боль, только боль и ничего, кроме боли, и его тело умирает от жажды, кости ломаются, его лицо и кожа пульсирует, губы раскрываются, и ощущается привкус крови, металлический и острый, и она стекает по его горлу, и он почти давиться ею, и нет ни любви, ни эмоций, ни желания держаться за что-либо, потому что Ты монстр и Ты недостоин, Никто не придет к тебе на помощь, потому что они никогда не любили тебя, из-за монстра, который находится под этим тонким асгардианским лицом, которое ты носишь как маскировку, и они рады, что ты ушёл, потому что ты Монстр! Монстр! Монстр! Тор чувствует, как рвота поднимается по его горлу, и ему стоит всего лишь проглотить ее, пытаясь не разрыдаться и не упасть в обморок. Убей его, командует голос. Убей брата, который никогда не любил тебя. Локи беззвучно плачет, но его взгляд пустой, и он не двигается, как будто это присутствие, скрывающееся в глубине его разума, наконец сломило его. Тор нежно трясет своего брата, и он не осознает, что плачет, пока не заговорил снова, и его слова не выйдут между рыданиями. — Я никогда не бросал тебя в бездну, — срывающимся голосом говорит Тор. — Это ложь! Все это ложь! Я бы не стал. Никогда. Посмотри на меня! — он хватает его за плечи. — Посмотри на меня, Локи! Ты мой брат. Ты моя семья. — он обнимает мага за шею и пытается встретиться с ним глазами, и ему кажется, что он видит каплю здравомыслия, оставшуюся в пустых глазах брата, и мягко касается губами ледяного лба Локи. — Я люблю тебя. Эти три слова потрясают Локи с такой силой, что Тор вздрагивает. Локи делает резкий вдох, затем еще один, а затем еще один, весь цвет сходит с его лица. — Я люблю тебя, — повторяет Тор, но он не может быть уверен, что его брат слышит его, потому что все тело Локи дрожит, действительно трясется, и он хватает ртом воздух, словно задыхается. Жалкий, шепчет голос на снисходительном смешке, прежде чем он наконец утихает, а затем глаза Локи закрываются, все его тело обмякает, и он падает на землю. — Локи? — спрашивает Тор, паника вливается в его кровь, когда он скользит вниз рядом со своим братом, который, наконец, снова стал им, и его руки неуклюже тянутся, чтобы удержать его. Но Локи не в сознании. Он не дышит. Он… Нет… — Локи? Нет ответа. — Локи! Пожалуйста, приведи своего брата домой, любовь моя. — Локи! И, наконец, маг шевелится и смотрит на него растерянными зелеными глазами. — Тор? — он шепчет. — Да. — Тор смеется сквозь слезы, волна облегчения захлестывает его. — Да, я здесь. Локи снова закрывает глаза, и с его губ срывается дрожащий вздох. — В-возьми скипетр, — хрипит он, и Громовержец чувствует, что его брату стоит, чтобы сказать эти слова, и он хочет, чтобы он мог отнять у него всю эту боль, — в-возьми это… он… закроет… п-принеси к-к… Сел… виг. — Скипетр может закрыть портал? — спрашивает Тор, и Локи слабо кивает. — Я сделаю это, — говорит Тор. — Просто подожди, хорошо? Пожалуйста, держись. Локи еще раз кивает, но уже снова теряет сознание.