Soft-Girl

Создать группу. Добавить участников. Группа создана. 01. 10. 20** год. Вы были добавлены в группу «Пятеро в лодке не считая Фэша». Печенье с шоколадной крошкой пригласил(а) Человек, мечтающий нарисовать мульт . Печенье с шоколадной крошкой пригласил(а) Ремесленник Печенье с шоколадной крошкой пригласил(а) Змееносец. Начните общение Печенье с шоколадной крошкой: Так. Я не поняла. Что у вас за дурацкие ники??? Ремесленник: Ничего они не дурацкие. А вполне даже прикольные… Печенье с шоколадной крошкой: Ник! Твой ещё куда не годился но твой Фэш! Я просто промолчу Змееносец.: Это из книги, сестрица. Классный персонаж, могу дать почитать) Печенье с шоколадной крошкой: Мне твоё эротическое фэнтези не сдалось 😛 Змееносец. : Что ты несёшь?! Ненормальная Печенье с шоколадной крошкой: Что думаю то и несу не суть. Так! У нас все здесь?! Ремесленник: Василисы нет онлайн… Печенье с шоколадной крошкой: Надо её позвать. @VOgneva Печенье с шоколадной крошкой: Василиса!!! Ау! Приём!!! Змееносец.: Василиса говорила, что у неё по субботам дополнительные, забыла? Она не может ответить. Печенье с шоколадной крошкой: Боже Фэш! Я через экран чувствую твоё занудство, сделай милость — помолчи Сама уже догадалась Змееносец. : Что-то не похоже Печенье с шоколадной крошкой: Не беси меня Ремесленник: Ребят, как бы я тоже тут. И кажется Маар тоже Человек, мечтающий нарисовать мульт .: да, я тоже. захарра, тебе не нравится мой ник?( Печенье с шоколадной крошкой: Для тебя исключение Ремесленник: Не понял Змееносец.:Чего? Ремесленник: Почему ему можно, а нам нельзя? Печенье с шоколадной крошкой: Потому что он мне нравится больше вас двоих вместе взятых! Всё! Я вас тут не за этим собрала! Ремесленник: А зачем? Печенье с шоколадной крошкой: Мы хотели встретиться, забыли? Ремесленник: Нет . Но… мы хотели встретиться? Печенье с шоколадной крошкой: Да!!! Мы хотели снова погулять на выходных!!! Ремесленник: Поесть хот-догов? Я бы рад, но тут такое дело… Печенье с шоколадной крошкой: Какое? 🙄 Змееносец. : Он не сможет. Печенье с шоколадной крошкой: Почему? Змееносец. : Девушка не отпускает. *злобный смех* Печенье с шоколадной крошкой: Чтооо?! Какая девушка, Лазарев? Ты откуда её достал?! Вчера ещё не было!!! Змееносец. : Вечера и моего запрета на посещение школы не было. сообщение удалено Печенье с шоколадной крошкой: Чтоооо?! Вы совсем офигели?! Что у вас там происходит?! Змееносец.: Ничего. Я никуда не пойду. У меня депрессия. Я лежу в кроватке, накрывшись с головой одеялом, и поливаю слезами подушку. Ремесленник: Я тоже не пойду. И не из-за девушки. Печенье с шоколадной крошкой: А из-за кого? Из-за Фэша?! 🤭 Змееносец. : Дура, что ли? Ещё один такой намёк и я кину тебя в чс. Я не шучу. У тебя проблемы. С мозгом. Печенье с шоколадной крошкой: … Печенье с шоколадной крошкой: Ладно Печенье с шоколадной крошкой: Забили. Ремесленник: …. Ремесленник: …. Ремесленник: …. Ремесленник: Нет, всё куда банальнее… из-за уроков. Большого количества уроков. Печенье с шоколадной крошкой: Отменить, не? Ремесленник: Никак. И так уже долги. Печенье с шоколадной крошкой: Первое октября, какие долги? Ремесленник: Причиняющие боль Печенье с шоколадной крошкой: Ну ок, разобрались Печенье с шоколадной крошкой: @VOgneva Змееносец. : Сказал же, Василиса занята. Печенье с шоколадной крошкой: Тобой?) Змееносец. : Нет, тоже уроками. Печенье с шоколадной крошкой: Жалко( Змееносец.: Жалко у пчёлки. Печенье с шоколадной крошкой: Твои точки в конце предложений меня пугают Змееносец. : Это специально для привлечения страха. Змееносец. : Твоего причём. От тебя нужен антидот. Печенье с шоколадной крошкой: Я сама себе антидот. Печенье с шоколадной крошкой: Ребят, вы серьёзно? Маар, ну хоть ты? Человек, мечтающий нарисовать мульт .: я могу. только позови) Змееносец. : Может, вам сделать персональный чат? Человек, мечтающий нарисовать мульт . : у нас уже есть Змееносец.: О. Захарра, будь осторожна. Контрацептивы*, всё такое))) Печенье с шоколадной крошкой: Фэш ты труп. И я сейчас не шучу. Змееносец.: Я тоже не шутил, когда просил тебя не лезть в мой телефон и личную жизнь, так что пожинай плоды. (П.С. книга со Змееносцем как раз про месть.) Печенье с шоколадной крошкой: Ненавижу тебя сообщение удалено Пользователь Змееносец. покинул(а) чат Печенье с шоколадной крошкой добавил(а) Змееносец. Ремесленник: Захарра, Фэш, перестаньте! Что скажет Василиса, когда будет это читать? Печенье с шоколадной крошкой: Ты прав, только ради неё Змееносец.: Согласен. Человек, мечтающий нарисовать мульт .: чудненько)) так что, в это воскресенье никто не согласен( Змееносец.: Никто. Ремесленник: Никто Печенье с шоколадной крошкой: Ясно Печенье с шоколадной крошкой: Маар, тогда мы с тобой Змееносец. : Без подробностей, пожалуйста. Печенье с шоколадной крошкой: …Договоримся насчёт консультации по дипломным работам, ок? Человек, мечтающий нарисовать мульт .: ок, ок) Змееносец. : Могли бы сделать это в лс. Не умерли бы. Человек, мечтающий нарисовать мульт .: скоро я буду намеренно бесить тебя, драгоций. с безопасного расстояния) это весело) Змееносец.: Веселее будет, когда я тебе врежу. Печенье с шоколадной крошкой: В таком случае я врежу тебе, Фэш. Не тронь Маара. Змееносец. : Уверен, он сможет постоять за себя и без твоего участия. Человек, мечтающий нарисовать мульт .: я докажу если надо будет Змееносец.: Жду. Печенье с шоколадной крошкой: ЗАТКНУЛИСЬ ОБА!! Змееносец. : Не ори капсом. Человек, мечтающий нарисовать мульт . : прости) Добавить в контакты Змееносец. Переименовать Змееносец. ? Змееносец. переименован в Фэш❤️ Фэш❤️ Фэш Вы (Василёк): Извините, ребята, я тоже никак не смогу( Но вы ведь меня пригласите в другой раз? 🥺 Печенье с шоколадной крошкой: Конечно!!! Вам новое сообщение от Фэш Фэш: Привет) Как ты?

***

По просьбе Василисы в понедельник в школу её отвозила мать на собственной машине перед работой. Они выехали гораздо раньше и приехать девушка должна была соответственно чуть ли не за час до первого звонка, но это ничуть её не трогало. Скорее даже наоборот, атмосфера пустующей школы, ещё не оклемавшейся после продолжительной ночи, ей нравилась. Обычно в такие дни, начиная с пятого класса, когда Василисе случалось приехать пораньше, девушка забивалась в самый тёмный угол и, временно забыв об уроках, слушала музыку или сидела в телефоне. А ещё шутки ради пряталась от проходящих мимо неё учеников и учителей, любя появляться перед ними внезапно при включении света и удивлять эффектом неожиданности. Пожалуй, это была одна из немногих безобидных её шалостей, которые Василиса могла себе позволить. Однако сегодня с самого утра, как и прошлой ночью допоздна, её мысли гуляли далеко от розыгрышей и уроков тем более. В голове прочно обосновался Фэш, который, впрочем, с недавнего времени вообще отказывался её покидать, а ещё отношения её подруги с Ником. Огнева неоднократно подмечала, до чего же они похожи с Лазаревым, своим спокойствием, неспешностью и рассудительностью, однако у неё и мысли не возникло, что Диана способна воспылать к нему нежными чувствами. Для неё — этакой ученицы Снежной Королевы это было из ряда вон выходящим, и это были отнюдь не рассуждения Василисы, Фрезер сама не единожды поддерживала домыслы подруг о том, что никто из школы не способен заинтересовать её в романтическом плане. А когда девушки начинали переубеждать её, сердилась и начинала втолковывать о важности экзаменов, которые им предстояло сдавать уже в июне, и уверяла, что у неё нет времени на эти глупости, и что она достаточно ответственна, чтобы понимать это. И им она советовала того же. Однако ни к чему это не привело, ни тогда, ни сейчас. Но вины девушек в этом не было... К тому же в связи с последними новостями. Диана сама пренебрегла своими правилами. Василиса улыбнулась, глядя на своё отражение в боковом зеркале бордовой инфинити, в которой сидела на переднем комфортном сидении. Мама, с которой девушка чувствовала себя комфортно, в отличии от общества водителя Эрна, беззаботно крутила руль, подпевая незамысловатой песне, игравшей на радио, время от времени отстукивая ритм кончиками пальцев по панели. Лисса была прекрасна. Лёгкий макияж, подчёркивающий нежность лица, бриллиантовые серьги, аккуратно уложенные в высокий хвост чуть вьющиеся густые волосы, розовые губы, растянутые в милой улыбке. Ни чета Нортону Огневу с его безразличным лицом, будто выточенным из камня. Пожалуй, Лисса была единственной женщиной, способной смягчить его. И это не могло не вызывать уважения не только у коллег и работников отца, но и у его собственной дочери. Всякий раз поглядывая на маму, Василиса испытывала нечто вроде приятного предвкушения, зная наверняка, что лет через десять (если переживёт все экзамены, конечно) будет выглядеть не менее привлекательно, хотя подружки да и некоторые парни (тут девушка не смогла не поморщиться, вспомнив одного из них, но нет, не Фэша, естественно) убеждали её, что и сейчас причин для комплексов нет. Однако, как ни крути, а они всё же были, как и у каждого второго подростка в этом мире. Однако Василисе успешно удавалось скрывать их от кого надо, а у Лиссы, несмотря на относительно юный возраст, успешно получилось её поддерживать. Поэтому и сейчас девушка не упустила возможности посоветоваться с ней о том, что беспокоило её более всего. За первую половину пути Лисса умудрилась дать дочери кучу, как выполнимых (быть собой), так и невыполнимых (быть в его присутвии проще) советов, и теперь оставшееся время в пути Василиса пребывала в глубокой задумчивости, смешенной с радостью за подругу и лёгким волнением уже за себя и то, как научиться контролировать себя ещё больше чем она умеет сейчас. На ум не приходило ничего дельного, потому что рядом с Фэшем она испытавала что-то сравнимое с тем, когда ты выходишь в доске рассказывать старательно вызубренное стихотворение, но у тебя в голове воцаряется пугающая бездонная пустота, которая не даёт тебе выдавить даже первое слово начальной строчки. Примерно это, только усиленное и приправленное ненормальной нежностью и удовлетворением испытывала Василиса, стоило ей лишь услышать имя нравившегося парня. Диана тактично, как умеет только она, и с завидным постоянством намекала Василисе, что такого рода симптомы больше характеризуют бесплодное обожание, но никак не любовь, однако девушка решительно не была с ней согласна. Огнева-то точно знала, что для какого-то слепого обожания, когда человек не замечает в любимом абсолютно ничего нелицеприятного, полностью идеализируя его, в своих чувствах она была слишком сознательна и уверена. И хотя Фэш покидал её голову, лишь когда девушка погружалась в какие-то дела целиком, её чувства не были всепоглащающими и окончательно мутнящими разум, скорее уютно поселились в её сердце, радостно вспыхивая время от времени в особенных приятных случаях. И по большей части ей это нравилось. Но девушка понимала, что вечно так продолжаться не может и в конце концов один долько дофамин, приятно мутнящий голову умеренными дозами каждую их встречу, может довести её до той самой черты, что отделяет любовь от идущей к ней комплектом зависимости. И тогда начнётся самый настоящий Ад. Этого Василиса боялась более всего, поэтому с недавнего времени твёрдо решила несмотря на свою робость, предпринимать какие-то действия. Пересилить себя и написать Фэшу сообщение в соцсети, которой он, знала она из некоторых источников, практически не пользовался, уже было для неё своего рода подвигом, и девушка была горда собой. Лисса которая стала почётной первой и последней посвящённой в эту новость, лишь одобрительно улыбнулась дочери, покачав головой. — Ну ты чего такая задумчивая? — неожиданно вторгся голос мамы в размышления Василисы, заставив ту вздрогнуть. Они как раз остановились на очередном долгом светофоре, и Лисса внимательно на неё посмотрела. Василиса передёрнула плечами, ощущая странный волнительный холод, прокатившийся по спине от заданного вопроса. — Думаю, как жить дальше, — попыталась отшутиться девушка, теперь чувствуя странное настырное желание сегодня, как и вчера не появиться на уроках. Наверное, заразные привычки Драгоция дают о себе знать. Девушка автоматически покраснела, ещё больше отворачивая голову к окну, чтобы мама не заметила её странной реакции. Но та всё же заметила и неожиданно бодро спросила, вернее, задала свой любимый вопрос: — А что у вас с дискотекой? Когда ближайшая будет? Девушка не сдержалась и закатила глаза: — Ну, ма-а-ам! Я же говорила, что нескоро, да и я туда не собираюсь идти. Как не ходила и на все предыдущии, — несвойственным себе сварливым тоном, который использовала очень редко, упрямо добавила Василиса. — Как так?! — искренне возмутилась Лисса, уже проезжая оживлённый перекрёсток. — Это было раньше, но теперь-то у тебя есть причина туда сходить, и не маленькая такая причина, — с недвусмысленным намёком протянула Лисса и даже бровями игриво поиграла, на миг перестав быть гордой леди, превратившись в какую-то беспечную первокурсницу, чей образ выводил из равновесия по большей части спокойную Василису, которая всякий раз не переставала удивляться разносторонности своей мамы. Сама девушка не была уверена, что позволила бы себе такие метаморфозы в присутствии своей гипотетической будущей дочери. Но благодаря такому поведению Лиссы она, кажется, понимала, почему ледяной, как камень Нортон обратил в своё время внимание именно на маму, хотя никогда женским вниманием обделён не был и мог выбрать в спутницы жизни любую девушку. Таким людям, как Огнев нужны те, кто подарит им эмоции, на которые те редко способны, и Лисса была именно такой: весёлой, компанейской, подвижной, — полная противоположность Нортона, притянувшая его к себе словно сильным магнитом. Несмотря на все препятствия и возражения родственников. Оттого не было никакого сомнения, что они любят друг друга. Василиса почувствовала, как ей становится жарко в лёгкой блузке, а в горле образовывается ком. — Мам, — с трудом выговорила девушка, предварительно откашлявшись в кулак, — ну что ты такое говоришь? — Что надо, то и говорю, — невозмутимо отозвалась Лисса, уверенно держа руль. — Я в твоём возрасте уже такую драму пережила, а ты у меня как ромашка, ничего не знаешь и не подозреваешь даже, — с грустной нежностью посмотрела на дочь женщина, и у Василисы вдобавок отчего-то пересохло горло и сильно захотелось пить. — Хочешь, чтобы я тоже поскорее пережила драму? — с опаской спросила девушка, пытаясь дотянуться до бутылки с водой в боковом кармане лежащего на заднем сиденьи портфеля. Из-за движения машины голова тут же закружилась и Василиса поспешно приняла прежнее положение, уже не в таком хорошем расположении духа, с которым они с Лиссой сегодня пили кофе на кухне. Настроение медленно и верно портилось понедельником. — Лучше сейчас, чем особо сильную потом, — согласно кивнула Лисса, и её глаза заволокло почти незаметной дымкой воспоминаний. Уже ничего не значащих, но всё ещё чётких. Наверняка, она никогда не забудет первого подросткового несчастья, когда мальчик, с которым они успели несколько раз сходить в кино, походить за ручку и робко поцеловаться у её дома, как-то попался ей на глаза с измазанной чернилами рукой, где хорошо угадывалось имя "Cветлана", имя её одноклассницы и соседки. Так она рыдала, пожалуй, раз в жизни. Василиса вздохнула. Эту мамину историю девушка знала без подробностей, очень поверхностно, но примерно представить разочарование Лиссы могла. Ведь у Василисы тоже случилась похожая драма, именно та, которой не хотела для неё мама и заранее опасалась её, и единственное несчастье, о котором девушка решила ей не рассказывать. Да она и никому бы про неё не рассказывала, если бы в силу обстоятельств в неё не оказались посвящены посторонние и близкие люди. Например, об этом случае в жизни Василисы знали все трое её подруг, её тренер Ольга Николаевна, потому что так вышло, что гимнастика оказалась составляющей несчастья, и ещё одна девушка, которую Василиса всякий раз вспоминала с глухой злостью и жалостью, что упустила возможность высказать все свои мысли насчёт неё той в лицо. Это был первый раз, когда Василисе сильно понравился парень, и это было первое её соперничество и ревность, закончившиеся для её спокойствия печально. Это было буквально в прошлом году и сильно подкосило её привычное состояние, до такой степени Василиса была взвинчена от случившегося. Как хорошо, что ни первого, ни второй в её жизни больше нет. И рассказывать о них маме девушка не решила, как о чём-то недостойном внимания, вроде мух, лупящихся в оконное стекло. При всякой мысли о бывшей симпатии Василису передергивало от брезгливости, и она начинала машинально тереть запястье, которого часто касался он. Как она только позволила ему себя лапать? Василисе было противно от самой себя. Где была её голова? "Вместо одного мягкого места", — с привычной злостью подумала девушка, резко переводя взгляд на мелькавшие вдоль дорог здания. Вот уже показался знакомый поворот с деревцем у тротуара. А вот и дом Фэша справа от её плеча... — Ой, смотри, кто это! — вдруг радостно воскликнула Лисса, заставив глубоко задумавшуюся девушку взрогнуть от неожиданности. К большой радости Василисы тему школьной дискотеки, где каждый месяц кто-то умудрялся напиться под шумок, включить не одобренные учителями треки и выкурить парочку сигарет, прячась за занавесками актового зала, мама больше не вспоминала. Зато теперь девушке предстояло испытание едва ли легче. Лисса мягко притормозила у аккуратного тротуара, тянувшегося сначала вдоль зелёной изгороди кустов песочного высотного дома, а после — цветочных клумб, и опустила стекло прямо перед лицом ошарашенной таким поворотом событий Василисы. Идущий размеренным шагом до школы Фэш, отгородившийся от этого мира большими наушниками на голове, повернулся в сторону их машины, и девушку тут же ослепила его широкая улыбка, когда он посмотрел прямо в её лицо, не скрываемое теперь хотя бы тем же жалким, незатонированным стеклом. "Мама..." — обречённо подумала про себя Василиса, устало прикрывая глаза, а после закрывая их ладонью, делая вид, что они у неё слипаются от бессоной ночи. Экран телефона, лежащего на её колене стеклом вниз, будто вновь нагрелся, являясь наглядной причиной бессонницы своей хозяйки. И несмотря на то, что Василиса до поздней ночи обсуждала буквально всё подряд и без остановки к её великой радости именно с Фэшем, тот не выглядел усталым. Напротив, казалось, цвёл и пах больше чем обычно. И одежда на нём сегодня была более чем опрятная, почти как на Первое сентября. Чёрные джинсы, новая тёмно-синяя рубашка и чёрно-белые кроссовки-сникеры. Только скейта почему-то не было сегодня с собой. Василиса сразу это подметила, пока разглядывала парня, чувствуя привычную затапливающую нежность. — Здравствуйте! — не дав Лиссе и рта раскрыть, вежливо поздоровался Фэш, потом перевёл взгляд на Василису, сказал тёплое "привет!" и даже расщедрился на подмигивание. Девушка едва успела остановить глупую улыбку, растягивающую лицо, на пределах адекватного, чувствуя, как сердце с места поднимается в бешеный галоп. — Здравствуй, Фэш, — не менее искренне улыбнулась ему Лисса, пока девушка пыталась взять себя в руки и максимально воспользоваться подвернувшейся ситуацией. — Как твои дела? Как Селена? — отчего-то спросила мама, и Василисе показалось, что по лицу Фэша пробежала тень. — Нормально, — скупо обронил парень фразу-клише, пожимая плечами, и его улыбка стала не такой широкой, зато более естественной и милой. — Мама уже на работе, папа вернётся только через неделю, — в каком-то порыве доверия к Лиссе, чуть погодя, выдал Фэш и тут же замолчал, словно испугался своей открытости. Лисса умела располагать к себе людей, почти ничего не делая для этого, и Василиса не смогла сдержать понимающую улыбку. — М-м-м, — задумчиво протянула Лисса, переглядываясь с Фэшем через застывшую как камень Василису, которая и так уже максимально вжималась в кресло позади себя, желая выскользнуть из обзора парня. Но мама не дала ей этого сделать. Более того, она совершила такое, отчего девушка в прямом смысле едва не сползла с сиденья на мягкий коврик под ногами в виде какой-то непонятной субстанции. Женщина вдруг сделала обеспокоенное чем-то до глубины души лицо, почти страдальческое, и вполне натурально воскликнула, заставив собственную дочь и мало на что обращавшего большое внимание Фэша посмотреть на неё с испугом: — Я совсем забыла, что у нас сегодня с самого утра собрание! — резко остановила машину Лисса, под удивлённым взглядом опешевшей дочери включая поворотник для разворота. — Мне ни в коем случае нельзя туда опаздывать! — забормотала женщина, и в её голосе слышалось ненаигранное раздражение, так что у Василисы и мысли бы не возникло, что та притворятся, если бы не следующая реплика матери: — Василиса, мне срочно надо ехать! Прошу, не обижайся, но это чрезвычайно важно! Тебе придётся дойти до школы пешком. Пока девушка хлопала глазами, Фэш стянул с головы наушники, устроив их на шее, и сомнительно, но одновременно заинтересованно улыбнулся. Движуха и актив ему всегда нравились, правда, в последнее время ему всё чаще приходилось от них отказываться. Когда Лисса отточенным движением жонглёра перекинула с заднего сиденья портфель Василисы той на колени, девушка начала кое-что понимать и смогла, наконец, открыть рот, чтобы возмутиться: — Мама! Утренние селектры всегда проводит папа, тебе можно немного на него опоздать! — на последнем слове голос девушки дрогнул, будто от испуга и она кинула короткий, донельзя смущённый взгляд на Фэша. Тот в удивлении приподнял брови, с нескрываемым любопытством наблюдая за этой сценой, но ничего не сказал. Лисса была непреклонна в своём намерении. — Вот будет у тебя муж начальником целого округа, дорогая, и ты поймёшь, что мне опаздывать тем более нельзя, — отозвалась женщина, уже подыскивая момент для крутого разворота. Василиса продолжала сидеть, чувствуя себя натянутой до предела струной, когда та обратилась к ней: — Василиса, не обижайся, пожалуйста, но мне действительно пора, а тебе придётся идти дальше пешком. Вылезай. Видя, что дочка не двигается и почти не дышит, пялясь широко открытыми глазами в лобовое стекло, Лисса обратила внимание на замеревшего рядом с машиной парня: — Фэш, проводи её, пожалуйста. Она вчера вымоталась после тренировки, до сих пор не может отойти. Драгоций невозмутимо кивнул, пожав плечами, мол, мне не сложно, и женщина распахнула дверь Василисы, перегнувшись через остолбеневшую от вероломства собственной матери девушку. Она всегда выматывалась после тренировок, но у неё ещё не возникло ни малейшей умственной отсталости после физических нагрузок, сейчас же получалось, что выходило всё с точностью да наоборот. На негнущихся ногах Василиса медленно вылезла из машины, едва не упав на тротуар, не расчитав непривычно маленькое расстояние до земли, коего не было с большим отцовским или водительским авто, и ещё некоторое время просто стояла, наблюдая, как бордовая безопасная и комфортная инфинити круто разворачивается и исчезает за поворотом с преувеличенной, как могло показаться, скоростью. Но это была лишь игра её воспалённого мозга, мама никогда не нарушала правил дорожного движения, и даже ради такого случая не стала бы это делать. Девушка неслышно вздохнула и замедленным движением спрятала телефон в карман любимого серого пальто, доходящего почти до щиколоток. Стоило ей оказаться на улице, как Огнева тут же почувствовала приятную утреннюю прохладу. Одновременно стремясь унять весь сыр-бор, поселившийся за короткую минуту в её голове, Василиса с повседневным тайным интересом посмотрела на Фэша. Девушка едва доставала ему затылком до уха, и это вызывало в ней только больший трепет. Парень же невозмутимо стоял рядом, держа лямку тёмного портфеля на одном плече, тоже провожая машину Лиссы взглядом. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что Драгоций пережёвывает жвачку, раскатывая её по внутренней стороне щеки, — и девушка заставила себя отвернуться. — Классная у тебя мама, — просто сказал Фэш, всё так же не смотря на девушку, стоявшую совсем близко от него, и в его голосе проскользнуло искренне одобрение, которого не было, Василиса была уверена, ни на йоту при мыслях парня о её отце. Огнева неловко кашлянула, прикрывая рот тыльной стороной ладони, другой рукой на манер американской старшеклиссницы держа порфель за верхнюю ручку на уровне своих колен, и с запинкой выговорила: — Спасибо... Твоя тоже. Парень вдруг заинтересованно к ней повернулся, посмотрев совсем незнакомым ей изучающим взглядом. Огнева даже замерла, так и не убрав кисть от лица, так её парализовало новое выражение голубых глаз и одновременно эта близость. Ей стоило сделать меньше шага, чтобы взять его за край манжеты. — Моя? — недоумённо спросил парень, наклонив голову к плечу и лукаво ей улыбаясь, так что у Василисы отчего-то перекрыло допуск к кислороду. — Ты видела мою маму? — Да, — с промедлением ответила Василиса, словно засомневавшись в собственных словах, смотря ему прямо в глаза. — Очень красивая женщина, — искренне добавила Огнева и тут же вовремя прикусила язык, опуская голову, на фразе "как и ты", которую в тридцати распространённых видах успела преподнести подругам. Парень молчал, не двигаясь с места, и смотрел на неё сверху вниз, так что Василиса, в конце концов не выдержав, снова посмотрела ему в глаза. Фэш вглядывался в её лицо и с донжуанским очарованием улыбался, словно ждал чего-то ещё, но девушка не решилась ставить себя под удар, теша его самолюбие. Поэтому, взяв себя в руки, спокойно поинтересовалась, решив пока не задумываться над его поведением: — А ты чего так рано идёшь в школу? Ещё даже восьми нет. Парень пожал плечами, не переставая странно ей улыбаться. — Откуда ты знаешь, что рано? Может, я каждый день так хожу, а вчерашнее опоздание было исключением? — Девушка недоумённо смотрела на него, не скрывая своей озадаченности. Чего он добивается? Чтобы она начала убеждать его, что он — последний шалопай и прогульщик? Нет? Тогда чего? — Я бы знала, — просто ответила Василиса, не прерывая их зрительного контакта. Если Фэш пародировал Каа, загипотизировавшего беднего Маугли, а потом едва не проглотившего его, — у парня это неплохо получалось. Девушка чувствовала дикое смущение, кипевшее в груди от её смелости, но заставляла себя не выдавать себя и не отворачиваться. Пусть на этот раз он сделает это первым, девушке хотелось на это посмотреть. — Откуда? Следишь за мной? — задал вопрос с подвохом Фэш, и если бы она не была готова, то уже резко сорвалась бы с места. Но сегодня Василиса могла поаплодировать своей сдержанности, потому что лишь криво улыбнулась, покачав головой, и сказала: — Просто всегда смотрю в окно, пока еду до школы, не бери на себя много, — с награнным укором его самолюбию добавила она, неожиданно чувствуя, как тяжёлый портфель оттягивает руку, но не собираясь отвлекаться, чтобы поправить его. Это была придуманная ею игра, и девушке стало интересно, понимает ли её Фэш, проводящий какие-то свои непонятные ей эксперементы. Её охватил опасный азарт. Парень вдруг улыбнулся ещё шире, будто ему удалось провернуть сложную операцию и обхитрить врага, и Василисе стало так неуютно под его взглядом и одновременно волнующе, что её губы сами собой расплылись в напуганной и смущённой улыбке, и девушка сделала непроизвольный шаг назад. — А с чего ты взяла, что я иду в школу? — решил ошарашить её Фэш. На несколько секунд девушка застыла, пока до неё доходил смысл его слов, а потом просто спросила, чувствуя себя глупо: — А куда? — Парень звонко рассмеялся, откидывая голову назад, на всю улицу, где, к счастью, сейчас никого не было, помимо редких машин, увидев её по-детски растерянное лицо. От звуков его смеха Василиса превратилась в струну скрипки, готовую сыграть радостную мелодию, но следующий поступок Фэша вновь выбил почти укрепившуюся в своём спокойствии девушку из колеи. Драгоций вдруг ловко выхватил из её пальцев портфель и закинул его себе на второе плечо. Чуть погодя решил, что ему будет так неудобно, надел свой портфель на оба плеча и снова устроил Василисин с правой стороны. Девушка даже моргнуть не успела, как он с заговорщическим видом поманил её за собой дальше по тротуару, причём, как успела понять Огнева, куда угодно, только не в школу. — Ты что делаешь? — прорезался у неё голос только шагу на третьем, когда Василиса заподозрила хитро улыбающегося Фэша в намерении сбежать вместе с её вещами. Что было для неё не самой удачной перспективой, учитывая, что девушка вновь была одета в юбку-карандаш, крайне неудобную для бега, из-за чего догонялки с этим парнем утрачивали свою первоначальную привлекательность. — Фэш, отдай, я сейчас не в состоянии за тобой бегать, — почти взмолилась Василиса, пытаясь поймать свой портфель за болтающуюся лямку, но парень вовремя отпрыгнул, и её пальцы нащупали лишь воздух. Девушка сделала страдальческое лицо, укоризненно глядя на него. — Да, я помню, твоя мама говорила, но мне кажется, она слегка преувеличила, — беспечно отозвался Фэш, продолжая вслепую отступать от неё спиной, умудряясь при этом выглядеть уверенно, словно на затылке у него имелись камеры заднего вида. Василисе вдруг совершенно некстати пришла в голову мысль, что не так давно он так же дразнил, а после бегал от Маришки, но девушка усилием прогнала её, убедив себя, что не станет ему подыгрывать в ущерб себе, как Резникова. Василиса попыталась принять разозлённый или раздражённый вид, но пока что лучше всего ей удавалось умоляющее возмущение и скрытая в груди радость от возможности побыть с ним рядом. — Серьёзно, тебе нечем заняться? — жалостливо протянула Огнева, видя, что парень не собирается прекращать свои развлечения. — Отдай портфель, я пойду на урок, — предприняла ещё одну попытку Василиса выхватить свои вещи из его рук, сделав резкий выпад, но Фэш с поразительной ловкостью вновь уклонился. Девушке показалось, что по его лицу при этом пробежала судорога, но видение продлилось меньше секунды, и Огнева быстро забыла о нём. — Фэш, — Василиса наконец нащупала в глубине души ниточку, соединявшую её с ленивым слабым раздражением и немедленно пустила её в ход. — Хватит, перестань, я не собираюсь... — Сходи со мной в парк, — вдруг перебил её Драгоций и резко остановился, заставив сделать девушку то же самое, чтобы не столнуться с ним вплотную. —Чт-что? — с сомнением переспросила Василиса, подумав, что неправильно его услышала. Но парень беспечно повторил, будто не в первый раз звал её гулять: — Сходи со мной в парк, составь мне компанию, Василиса. Пожалуйста. Девушка высоко приподняла брови, неуверенно улыбась, — ей трудно было поверить в своё счастье. Неужели у неё начиналась трансляция ''исполнение желаний онлайн''? За один только сегодняшний день сначала мама, теперь это. Василиса смогла сохранить спокойный вид, несмотря на то, что Фэш как-то странно продолжал её рассматривать, и с наигранным удивлением спросила: — Зачем это? — на что парень вновь двусмысленно пожал плечами. — Скучно будет одному. Василисе до ужаса хотелось согласиться и исчезнуть с отцовских радаров ради его общества ещё на день, но настойчивая, выработанная годами правильность ни в какую не позволяла ей сделать это так просто. Девушка покачала головой, и её лице отразилась мука, которую не без удивления подметил Фэш. — Извини, я не могу, найди себе кого-нибудь другого. Ника подожди, — без зазрения совести предложила Огнева, зная, что если Лазарев и пропускает уроки раз в год, то делает это только ради друга, — "главное, чтобы этот другой не был Маришкой или кем ещё", однако Драгоций неожиданно заупрямился, как маленький ребёнок. — Нет, хочу с тобой. — Василиса тяжело вздохнула, надеясь, что это выглядело наигранно, а не, как было на самом деле, — искренно, и поникла плечами, не понимая радоваться или нет. — Мне надо ещё кучу повторять, готовиться,— попыталась отмазаться Василиса, хотя понимала, что вряд ли ей удастся выйти из их перепалки победительницей. Она знала, что если Фэш что-то вобьёт себе в голову (какие бы у него ни были причины для этого), заставить его отказаться от идеи было практически невозможно. Ей нравилось в нём всё, но девушка не представляла раньше, как трудно ей будет, когда эти симпатии обернуться против неё. — Я вчера толком ничего не сделала... — Потому что переписывалась со мной? — бесцеремонно перебил её Фэш, непонятно чего добиваясь. Девушка кивнула, намеренно не акцентируя на этом внимания, зная, что в таком случае начнёт краснеть, и продолжила говорить как ни в чём не бывало: — В том числе, а у нас уже начинаются первые проверочные, я хочу повторить последнюю тему по геометрии, она мне труднее всего даётся, — решила попробовать надавить на его жалость (или её крохи) Василиса, но её попытка с грохотом провалилась, когда Фэш вдруг выдал, пригвоздив её к земле своим вопросом: — Какие парни тебе нравятся? — Василиса застыла с открытым ртом и с трудом смогла его закрыть, гляда на парня большими глазами, а тот продолжал, ничуть не смущаясь, повергая её в глубокий шок: — Ну какие? Блондины, брюнеты, спортсмены, ботаны? — быстро говорил он, словно и не ждал её ответа, и в его голосе Василиса с удивлением услышала проглядывавшее раздражение, хотя Фэш широко улыбался и смотрел на неё добродушно. — Ну, чего молчишь? — хохотнул он, наблюдая, какое уморительное сделалось у девушки выражение лица. Чего-чего, а таких вопросов она от него никак не ожидала. — Ну я... — осипшим голосом попыталась что-то выдавить Василиса и сконфуженно закашлялась, отворачиваясь от него, не выдержав внимательного взгляда голубых глаз. — Что ты? — ехидно переспосил Фэш, и девушка поняла, что он издевается. Не зло, но противно, по-мелкому так и болезненно. — Ты мне и рта раскрыть не даёшь! — вдруг зло топнула Василиса ногой, взорвавшись, чувствуя неожиданную яростную обиду. — Хватит надо мной стебаться! Я так с тобой никогда не разговариваю, а ты себе позволяешь! — отчаянно выкрикнула девушка, и улыбка парня сама собой сошла на нет. Он приподнял руки в примирительном жесте, но извиняться не спешил. — Я понял, — кивнул он, и выражение его лица изменилось с въедливого на просветвлённое, — в этой ситауции это понравилось бы ей больше, однако девушка ещё злилась, поэтому не успела подумать об этом. — Что ты понял? — раздражённо спросила Василиса, у которой всякий раз, когда она злилась, начинало мутнеть в глазах от подступающих слёз. А его присутствие делало обиду только горячее. — Настойчивые, — сунул Фэш руки в карманы джинсов, но тут же вытащил их обратно. — Что настойчивые? — не понимала происходящее Василиса, из-за чего начала медленно остывать. — Тебе нравятся настойчивые, — уверенно заявил Драгоций, со спокойным интересом глядя на неё, а после вдруг схватил за руку. Ну как схватил, взял, причём не резко, а быстро, но осторожно. Это словно стало олицетворением принятия того сложного для неё решения, разобраться с которым одной ей было бы трудно, однако сейчас парень будто сделал это за неё. Его ладонь обожгла её кожу, когда он крепко вцепился в руку, и тело Василисы почти конвульсивно вздрогнуло от этого простого, на первый взгляд, прикосновения. Девушка не сразу смогла заставить ноги повиноваться, когда Фэш решительно повёл её за собой вдоль комплекса бежевых домов, и лишь спустя долгих десять секунд, осмыслив происходящее, смогла выдавить, предприняв слабую попытку вырваться: — Драгоций, совсем обалдел? Отпусти меня, — снова нехотя, потакая своей внутренней панике, Василиса дёрнула свою руку из захвата, но парень с лёгкостью удержал её, ещё крепче обхватывая ладонь, сравнительно меньше и слабее его собственной. Девушка прислушалась к себе: ни страха, ни тем более отвращения она не чувствовала, лишь летучий воздух по всему телу, кружащий голову, грозящийся наполниться гелием и унести её в небо. Уровень опасности — красный, решила она, точно зная, что не хочет отстраняться, но в то же время понимая, что если не сделает этого прямо сейчас, в дальнейшем ей будут грозить огромные разборки с собственными воспоминаниями об этом жутко смущающем моменте, которые в конце концов сведут её с ума. — Серьёзно, Фэш, по Уголовному Кодексу насильственное удержание человека карается вплоть до двух лет тюрьмы, — выдала Василиса немногие знания об уголовном праве, которые знала, и промокнула рукавом пальто увлажнившееся глаза. Фэш тут же зашагал медленнее и посмотрел на неё через плечо. — Насильственное? — дурашливо вздёрнул он бровь. — Ну раз насильственное, тогда не буду рисковать, — с наигранной обеспокоенностью сказал он и ослабил хватку на её пальцах, почти отпуская её руку. Теперь они лишь слегка соприкасались тыльными сторонами ладоней, словно на первом свидании, и Василиса заподозрила, что если так пойдёт дальше, её тонкая психика не выдержит, и она просто рухнет в обморок прямо на тротуар. Фэш с бесстрастным лицом зашагал дальше, но теперь уже куда медленнее, не собираясь убегать от девушки. Василиса не отставала от него, решив продолжать делать вид, что беспокоится из-за своего портфеля, — на деле же, её взгляд был прикован к его раслабленной левой руке, которая была к ней ближе, и которую Фэш будто намеренно не убирал в карман, в отличии от второй. Василиса решилась не сразу, сначала вновь попытавшись добиться от Драгоция вразумительного объяснения его поведению. — Что ты собрался там делать в своём парке с утра пораньше? — слегка запинаясь, выспрашивала она. — Там и народу сейчас никого. — С чего ты решила, что мне кто-то нужен? — с интересом спросил Фэш, беспечно идя вперёд. Василиса слегка удивилась. — Я думала, ты любишь внимание, — с недоумением призналась она, искренне так считая. Глядя на его поведение в школе, она и не могла бы посчитать иначе. Драгоций хмыкнул. — Оно мне нравится, когда я намеренно его привлекаю. Меня бесит, когда на меня пялятся просто так. Тебя разве нет? — поставил он её в тупик. Огнева на несколько секунд задумалась. — Да на меня и не пялятся, — неуверенно проговорила она, и Фэш это тут же заметил. — Хах, ты просто не замечаешь или игнорируешь, Огнева. С твоим цветом волос это невозможно, — весело добавил он. — А что с ним не так? — вспыхнула Василиса ради приличия, хотя комментарии по поводу волос её уже давно не трогали. Они прошли зебру, ведущую к кленовой аллее, тянувшейся до самой школы, и успешно зашагали к распахнувшему уже желтоватые объятия парку. Василиса невольно кинула в сторону учебного заведения полный мучений взгляд, но быстро отвернулась. Рука Фэша в опасной досягаемости от её собственной привлекала её куда больше вредной преподавательницы по русскому, уроков которой в сегодняшнем расписнии было аж три. Кажется, на ближайшее время она определила свой приоритет. Да и погода к прогулке была самая располагающая. Всё шло против учёбы. — С ним всё-ё-о-о так, Василиса, и даже больше, — отозвался Фэш, уверенно перешагивая с тротуара на плиточную тропинку парка, заставляя девушку следовать за ним по пятам. Василиса заподозрила неладное и решила никак не реагировать на его фразу, вновь вернувшись к волновавшему её вопросу. — Фэш, ты собираешься сегодня идти в школу? Шаги давались ей легко, будто она шла по облаку, а лёгкие соприкосновения с ладонью Фэша посылали по телу разряды тока. Едва заметный свежий утренний ветерок трепал выбившиеся из косы пряди волос. В воздухе приятно пахло прохладой. При входе в парк, на протяжении километра пешеходов окружал ухоженный газон и рассаженные по бокам от дорожек деревья, кое-где перемежавшиеся с клумбами, скамейками и ещё закрытыми киосками. Никого из людей не было видно. Дремлющая лесная картина радовала глаз и дарила душевное спокойствие. Парень закатил глаза, только подпитывая её опасения. Заметив, что Драгоций ускоряет шаг, девушка не выдержала и схватила его за манящую тёплую ладонь, тут же почувствовав себя цельной, заставляя его притормозить и развернуться к ней лицом. Они остановились посередине пустой дорожки друг напротив друга, в привлекательном одиночестве. Его рука оставалась расслабленной в отличии от Василисиной, — девушка лишь крепче стиснула его пальцы в своих, когда парень неожиданно перестал улыбаться, резко посерьёзнев. — Фэш, — вздохнула она, слегка потянув его за ладонь, желая стереть с его лица это холодное чужое выражение, однако добилась лишь того, что парень сделал к ней шаг, оказываясь почти вплотную, и у неё перехватило дыхание. — Что? — сухо бросил он, почти не размыкая губ. — Меня отстранили от занятий, Василиса. За пропуски и драку с Ляхтичем, — безразлично пояснил он и неожиданно разозлился на самого себя, когда почувствовал, что ему страшно увидеть в её глазах осуждение или разочарование. Ему показалось, что сейчас она выпустит его руку, развернётся и уйдёт, наплевав даже на вещи, она же такая хорошая девочка, не чита ему, но сильно ошибся. Василиса смотрела на него потрясённо и явно не верила его словам, и он продолжал чувствовать тёплую мягкость её кожи на своей. Ему даже показалось, что её ладонь стала горячей. — Это правда? — нахмурилась девушка, и голос её слегка дрогнул при следующих словах: — Но это же несправедливо. Нас было пятеро там. А Марк тебя спровоцировал, мы все это видели, — к удивлению Фэша запальчиво заговорила Василиса, став чаще хватать воздух. Одновременно в его груди росла и крепла необоснованная радость. Парень даже не думал, что ему будет настолько приятно её заступничество и вера, что его наказание необоснованно. Совсем не кстати захотелось прижать девушку к себе, в благодарность, однако Фэш быстро отогнал эту идею. Не стоит пугать её как в прошлый раз. Он печально улыбнулся, пожав плечами. — И тем не менее, я здесь. — Тебя не должно здесь быть, — по-детски упрямо заявила Огнева, заставив его рассмеяться. — Разве это законно? — не обратив внимания на его веселье, жалостливым голосом спросила Василиса, будто выгоняли её саму. Парень развёл руками, насколько была возможность в её хватке, натянуто улыбаясь. Пальцы девушки переползли на манжету его рубашки и с силой впились в неё, словно она опасалась его побега или же наоборот воспринимала его как спасительную соломинку. — И ты даже не выяснял? — возмутилась Василиса, искреннее недоумевая, как можно быть таким беспечным. Фэш взглянул на неё с сочувствующим умилением, будто это она вела себя как-то не так, а не он, и Огнева прикусила изнутри щёку от разочарования. — Нет. Зачем? Там была моя мама и, если что, она бы разобралась. А так, она не стала устраивать выяснение отношений, так что всё вполне законно, — ободряюще улыбнулся парень, будто перспектива навёрстывания знаний самостоятельно его не тяготила, как и жирное пятно на репутации. — В пятницу приезжала твоя мама? — переспросила Василиса, которая не предполагала, что их прогул вызовает такой мандраж у учителей. Парень утвердительно кивнул. — Да, как и твоя. Но твои родители без лишнего шума забрали тебя из школы, а моей ещё потрепали нервы. Василисе вдруг стало совестно, что ей всё же сделали поблажку, не став беседовать с родителями по поводу её отсутствия на последних уроках, а Селену Драгоций вызвали на очередную профилактическую беседу к директору. Плечи девушки сами собой поникли, ну душе потяжелело. — И на сколько ты теперь… ну..? — только и смогла сконфуженно выдавить Василиса, замолчав на последнем слове. Но Фэшу не составило труда догадаться, что она имела в виду. — Пока неделю, там посмотрим, — безразлично пожал он плечами. Василиса дёрнула его за рукав, и в этом жесте даже её подруги не увидели бы и намёка на нежность. — Что ты такое говоришь, Фэш?! Что значит, там посмотрим? — даже разозлилась из-за его наплевательского отношения девушка. Парень недоумённо на неё посмотрел, приподняв краешек губы. — Если ты думаешь, что мне доставляет большое удовольствие таскаться каждый день в грёбанную школу, Василис, то ты ошибаешься, — несколько жёстко отчеканил он, чувствуя себя немного глупо со слегка вытянутой вперёд рукой, в которую вцепилась девушка, однако отстраняться не спешил. Однако на этот раз Огнева проигнорировала его грубый тон, она была настроена максимально серьёзно. Если уж Фэш сам не в состоянии определить степень его беды и разобраться с ней, — она ему в этом поможет. — Существуют такие понятия, как «хочу» и «надо», Фэш, — отчеканила Василиса самым твёрдым голосом, на который была способна в его присутствии. Не сказать, что это его впечатлило. Парень скептически вздёрнул бровь. — Сейчас порвёшь, — всё-таки высвободил он манжету из её пальцев. Огнева спрятала руки за спиной, на миг заведя назад плечи, словно они у неё затекли, и она решила размяться. Взгляд Фэша на короткую секунду задержался на её плоском животе и тонкой талии с плотным чёрным поясом прямой юбки, и снова метнулся к её глазам. — Говоришь в точности, как моя мама. Брала у неё уроки воспитания непослушных сыновей? — А ты непослушный сын? — задала глупый вопрос девушка и с ужасом поняла, что пытается флиртовать. Оставалось надеяться, что Драгоцию не придёт подобная догадка в голову. — Есть немного, — то ли притворился, то ли действительно не понял её Фэш, но она позволила себе выдохнуть. — Плохо, — искренне сказала Василиса и про себя добавила: «Я всё равно тебя люблю». Жаль, что пока она не могла сказать об этом вслух. — Все мамы так говорят, — добавила девушка, подозревая, что Фэш воспримет эти слова благосклонно, и так оно и вышло. — Да, — запустил пятерню в густые волосы на затылке парень, — всё одно и то же, изо дня в день. — Может, пора что-то делать? — как бы невзначай спросила Василиса, проследив за его движением, как кошка за летающей близко к земле птичкой. Парень посмотрел на неё почти с укором в глазах. — Что, например? — Например… например, — уже не так запальчиво произнесла девушка и скосила глаза вбок, соображая, что же ей сказать, пока в конце концов не выдала: — Тебе не нравится учиться или коллектив? — И то, и то в какой-то степени, — насмешливо хмыкнул Фэш, и Василиса почувствовала, как её боевой настрой даёт трещину. — В какой-то степени? — переспросила она, скрывая жадность во взгляде. Вытянуть из парня побольше информации о нём для удовлетворения влюблённой души совсем не помешало бы, несмотря на то, что изначальной её целью была всяческая помощь. — Обычно больше раздражает коллектив и меньше учёба, но довольно часто случается и наоборот, — щедро пояснил парень, и Огнева почувствовала, что хочет печально вздохнуть. «У него трудный характер, ты должна знать сразу», — услышала она в голове заговорщический шёпот Ника и вновь подобралась. Может, это и не характер вовсе, а притворство? Василиса очень хотелось верить, что Фэш ей не врёт. Она считала, что любые отношения начинались с доверия. — Под коллективом ты подразумеваешь Марка? — прямо спросила Василиса, с удивлением наблюдая, как парень недоумённо хмурится, словно не понимает, о ком речь, а потом его выражение сменяется осознанием вперемешку с непонятной ей злостью. — Господи, ты называешь его так мягко и по имени! — неизвестно из-за чего смеётся Фэш, одновременно сжимая и разжимая кулак на лямках их рюкзаков, всё так же повешенных на его плечо. Василиса на миг столбенеет от непонимания, а после с искренним недоумением произносит: — Ну да. А как мне ещё его назвать? Маркус Фолькор Ляхтич Первый? Не много ли чести для простого десятиклассника, в котором наглости больше чем у двух школ вместе взятых? Фэш одобрительно улыбается, словно принимает её слова за извинения или оправдания, но в его глазах продолжает колыхаться ярость. — Он меня настолько бесит, Василиса, что иногда я готов проломить ему череп его собственным стулом. Девушка прикрывает рот ладонью, представляя эту картину. Конечно, Марк не самый добрый и светлый человек, но такой участи не заслуживает. Как и риска попасть из-за него в тюрьму. — Со словами надо быть поосторожнее, Фэш, — тихо советует Огнева, у которой воображение разыгрывается ни на шутку, и она так и видит бордовую рану на пепельных волосах Ляхтича, и её передёргивает от отвращения. Парень лишь кивает, соглашаясь, однако по нему видно, что от своих сиюминутных желаний ему трудно отказаться. — Так это из-за него ты прогуливаешь? — уточняет Василиса, делая заметку, касающуюся отношения Фэша к Ляхтичу, и Драгоция пробивает на беспричинный смех. — Нет, конечно. Ляхтич скорее одна из причин, по которой я хожу в школу. Чтобы навалять ему и поставить на место. Больно нос задирает, — процедил парень сквозь зубы. «Ты иногда тоже», — честно призналась себе Огнева и привычно добавила секундой погодя: «Но мне все равно». — Тогда почему? — не отступает девушка, подсознательно чувствуя, что Фэш готов рассказать ей что-то новое. Парень устало вздохнул, оглянулся и сел на ближайшую скамью, укладывая их портфели справа от себя, предварительно потрогав деревянную поверхность ладонью. Василиса мягко села слева от него, сохранив дистанцию, не спуская с парня пронзительного взгляда. Ей показалось, что он напрягся. — Ты на меня так смотришь, будто собралась вести на казнь. — Это не в моей компетенции, — с наигранным безразличием отмахнулась Василиса и устроилась на скамье поудобнее, подложив под колени ладони. — Расскажи, Фэш. Может, я смогу тебе помочь? Парень очень внимательно на неё посмотрел, и по его лицу было видно, что он хочет подробнее поговорить на эту тему, но в последнюю секунду Драгоций всё же передумал. Он горестно, как ей показалось, вздохнул, и расслабленно откинулся на спинку скамейки, задирая голову к оранжевым кронам деревьев и устало закрывая глаза. Наверное, размышлял откровенничать с ней или нет. «Когда он уже перестанет позировать невидимым портретистам?» — даже раздражённо подумала Василиса и на зло себе уставилась на вторую скамью, стоящую перед ними на другой стороне дорожки. — Потому что я трачу кучу времени, уча химию, биологию, географию и тот же английский, в то время как уже чётко определился, что буду налегать на физ-мат, — с раздражённым облегчением выдохнул Фэш, на миг напрягая челюсти, так что на шее проступили жилы. Василиса с интересом вглядывалась в его лицо, чувствуя себя так, будто накладывает яркие детали пазлов на то, что считается бледной подсказкой для сбора целой картины. Узнаёт факты, наличие которых лишь предполагала. — А что насчёт французского? — как бы невзначай спросила она. Парень приоткрыла один глаз и с подозрением покосился на неё. — Захарра разболтала? Хотя о чём это я, она сделала это прямо при мне. Василиса утвердительно кивнула и слабо улыбнулась. Несмотря на конфликты между братом и сестрой младшая Драгоций ей нравилась, и девушка непременно собиралась продолжить с ней общение. Захарра, казалось, не способна на злой умысел, а Василису всегда тянуло к добрым, открытым людям, которых она могла достаточно быстро распознать. Хотя и было в Захарре что-то, оберегаемое ей с особой осторожностью, как, впрочем, и в любом человеке. — Да, французский мне нравится, — тем временем скучным голосом пояснил Фэш, словно это и не был его любимый предмет. — И учитель у нас очень хороший, — расщедрился парень на похвалу. — Надежда Александровна? — невольно заулыбалась Василиса. Учительница французского не могла не нравиться. Пожалуй, она была одной из немногих, по которым было видно, что они действительно любят свою работу и детей. Фэш лишь кивнул и, Василисе даже показалось, задремал, облокотившись на скамью. Девушка с удовольствием поддела его бок плечом, вырывая из дрёмы. Парень вздрогнул и распрямился, резко положив правую руку поверх живота. — Не спи, — рассмеялась девушка, увидев его до смешного растерянное лицо и пустой взгляд, вперившийся в пространство перед ними. — Замёрзнешь. Фэш отрицательно покачал головой, пропуская пряди тёмных волос между пальцами, наклоняясь и упираясь локтями в колени, продолжая пялиться куда-то впереди себя. — Ну так вот, — неожиданно охрипшим голосом продолжил парень, и Василиса перестала веселиться, с беспокойством на него посмотрев. — Мы тратим кучу времени вместо того чтобы заниматься тем, что нам действительно нужно. Часы и дни, бесконечное количество домашки… — Многие ещё не определились с тем, что им нужно, — мягко возразила Огнева. — Ну я-то определился, — воскликнул Фэш и скрестил руки на груди, снова откидываясь на спинку скамейки и закидывая ногу на ногу. Василиса, не скрывая умиления, посмотрела на его по-детски нахмуренное лицо. Оказывается, Драгоций мыслил как и большинство других ребят их возраста, не отличаясь своим уникальным мнением на этот счёт. Это её даже расслабило, в очередной раз доказав, что парень при всей её симпатии оставался обыкновенным человеком. — Как у тебя всё просто, — улыбнулась она. — Это государственная программа, Фэш, — привычно начала втолковывать она, как делала уже неоднократно, объясняя простую истину своим одноклассникам и подругам. — Мы от неё никуда не денемся. Этот год последний для многих из нас, так что потерпи ещё немного. Отстреляешься с экзаменами и поступлением и будешь свободен, как птица, — миролюбиво продолжила девушка максимально лояльным тоном, подбирая нейтральные слова, чтобы ненароком не задеть его. Хотя мысль о том, что скорее всего им придётся расстаться на два года раньше, чем могло бы быть, уже понемногу начинала удручать её, утяжеляя и без того большой груз переживаний этого учебного года. — Ты, кстати, в колледж собираешься? — опомнилась Василиса, что снова едва не забыла задать интересующий её вопрос. К её удивлению парень с самым задумчивым видом покачал головой, не смотря в её сторону. Он будто переваривал простейшие для восприятия слова девушки. — Нет, я до одиннадцатого, пойду в математический класс, — буркнул Драгоций, словно собственное решение его не устраивало. Или же ему не хотелось им ни с кем делиться, но приходилось. — Тогда тем более тебе надо сейчас поднапрячься, — произнесла с одобрительной улыбкой девушка, хотя внутри болезненно заныло, так что захотелось обнять себя руками. Фэш планирует остаться, а если бы даже не планировал — поступил бы в какой-нибудь техникум, для таких же умных парней, как он, в то время как её дорога лежала в сторону профессионального спорта, куда она хотела погрузиться с головой. — Ты поэтому забиваешь на гуманитарные предметы? — быстро сообразила Василиса. — Точно знаешь, что тебе они не понадобятся? — спросила она, хотя считала, что любой предмет пригодится на уровне простейших знаний. Для общего развития следовало изучать всё, но что-то ей подсказывало, что если она начнёт нудеть по этому поводу, Фэш её пошлёт. А ей этого очень не хотелось, поэтому в этот раз она даже была готова поступиться своим мнением. Парень вновь утвердительно кивнул, разглядывая свою обувь, удивляя её своим немногословием. Что-то с ним определённо сегодня было не так. Начиная со скейта, заканчивая его непривычным поведением. Или же она его настолько плохо знала? Василисе очень не хотелось, чтобы это было не так. — Нам скоро раздадут пособия для подготовки к ОГЭ, налегай на выполнение этих заданий, — дала ему совет девушка, которому и сама собиралась следовать, хотя при этом почувствовала неясный дискомфорт, словно делала то, что не должна была. — Я слышала, конечный экзамен будет даже куда легче них, и там не будет и половины того, что мы узнали за среднюю школу. Чтобы попасть в десятый, надо получить зачёт… — тихо добавила она, окончательно уверившись, что произносит ненужные слова, и стихла, отвернувшись, слушая лёгкий шелест листвы над головой. Душе сделалось горько. — Зачёт я получу, будь уверена, — спустя минуту молчания откликнулся Фэш, и девушка лишь утвердительно закрыла глаза, мысленно стараясь улететь как можно дальше отсюда, словно ей здесь в это время было не место. — Я не сомневаюсь, — ответила она, нисколько не слукавив. Отец согласился на эту государственную школу лишь из-за того, что она всё же немного отличалась от других. Здесь требовалось получить выше двойки, чтобы продолжить обучение в старших классах. Драгоций только прикидывался глупым, неспособным к усваиванию знаний учеником, но ей, как его поклоннице было известно, какой хорошей памятью и гибким умом он обладает, при этом не желая растрачивать их на вещи, как он считал, которые ему не понадобятся. А Василисе захотелось доказать ему обратное, не чтобы «поставить его на путь истинный», в успехе коего мероприятия так сомневалась Диана, а для его же блага подсказать ему более широкие взгляды, которые пошли бы Драгоцию только на пользу. И девушка была бы за него спокойна. Только вот она не знала, как его к этому подвести, при этом не показавшись ему на стороне надоевших учителей и родителей, уже давно приставших к нему с этим, и не оттолкнуть парня от себя ещё на большее расстояние. Которое только-только начало медленно сокращаться. Она хотела ему помочь из совсем иных известных побуждений. — Фэш, скажи, но это же не значит, что ты будешь халтурить с тем же русским? — с надеждой спросила Василиса, открывая глаза и поворачиваясь к парню, сидящему всё в той же напряжённой позе, встречаясь с ним взглядом. Драгоций внимательно на неё уставился, словно хотел прочесть что-то по выражению её лица, и Василиса поняла, что он смотрит на неё с подозрением, которого она пыталась избежать. Несколько секунд он рассматривал её лицо бегающими зрачками, словно обдумывал, как ответить, а после вдруг широко улыбнулся. — Как раз хотел, но вот после твоих слов как-то передумал, — непонятно из-за чего рассмеялся парень. Крайне растерянная его резкой сменой настроения девушка вновь захотела толкнуть его в бок, но так и осталась сидеть неподвижно, слушая его заливистый смех, разносившийся по парку. Её хватило лишь положить руки поверх колен, обтянутых капроновыми колготками. — Ну, я рада, — смутившись, буркнула девушка. — Тебе же будет лучше. Разве тебе не приятно, когда ты получаешь заслуженную хорошую оценку? — Приятно, — согласился парень, но из-за его веселья разговор утратил всякую серьёзность. И, кажется, именно этого Фэш и добивался, — хотел замять тему, которая едва ли ему нравилась. — Ну а если это не хорошая заслуженная оценка, мне всё равно, — беспечно добавил он, и Василиса не смогла сдержать печального вздоха, вырвавшегося из её груди. — Почему ты так переживаешь из-за этого, Василиса? — с искренним непониманием спросил Фэш, и девушка подумала, что ей очень нравится, когда он называет её по имени. — Может, у меня синдром отличницы, и я хочу перетянуть себя на свою сторону? — отшутилась Огнева, не собираясь в ближайшее время (так точно) раскрывать ему настоящую причину. — У тебя нет синдрома отличницы, — к её удивлению уверенно заявил парень, заставив Василису внимательно на него посмотреть. — Почему ты так решил? — Потому что я это вижу. У кого есть этот синдром, так это у твоей подруги, — заверил её Драгоций. Василиса слегка нахмурилась, почувствовав, что у неё появилась возможность прояснить кое-что ещё. — Почему тебе так не нравится Диана? Фэш презрительно фыркнул, но это презрение адресовалось явно не Василисе. — С чего она должна мне нравиться? — язвительно спросил он, хотя даже такая зануда как Фрезер изредка вызывала в нём симпатию своей целеустремлённостью и непоколебимой уверенностью в своих действиях. Фэш до сих пор помнил, как ещё недавно, в сентябре в шутку успокаивал Ника, что его драгоценная Диана нравится ему лишь как человек. Но это не отменяло того факта, что его невероятно раздражали её придирки к его персоне, коих в последнее время стало на порядок больше чем за все прошлые года. И он всё не мог найти этому причины. — С того что она теперь девушка Ника? — неожиданно счастливо произнесла Василиса с неподдельной радостью в голосе, и парень едва удержался от фейспалма, мысленно посетовав на свою память. — Всего два дня, с вечера пятницы, если быть точным, — проворчал Драгоций с большим неудовольствием, хотя девушка готова была поклясться, что за друга он тоже рад. — И это означает, что она тем более не может мне нравиться, — добавил он, всем своим видом показывая, какой он хороший и верный друг, неспособный на подобную подлость. — И чем же плох этот синдром? — полюбопытствовала Василиса, которая вот уже на протяжении почти месяца пыталась понять, как устроены мыслительные процессы понравившегося парня. — Готовностью вечно всем угождать, — отозвался Фэш. — Себе в первую очередь, — резонно заметила Василиса. — Полная ответственность, самоорганизованность и продуманность, а так же… — начала перечислять она нарочито важным голосом, и парень её быстро перебил, замахав руками: — Да, да, да. Это всё Диане очень идёт, а вот другим уже не подходит под образ, — в упор посмотрел на Василису Фэш с недвусмысленной улыбкой. — Что ты имеешь в виду? — не была уверена, что поняла Василиса, но на всякий случай слегка покраснела. Хорошо, что на улице утром было прохладно, и она могла списать это на ветер. Её колени уже начали слегка подмерзать, — расстегнутое пальто их не защищало. Но отвлечься на него сейчас означало упустить что-то более важное. — Ты же хочешь профессионально заниматься гимнастикой, я правильно понял? — серьёзно спросил у неё Фэш. Девушка закусила губу и согласно кивнула. С одной стороны его догадливость удивила её, а с другой в этом не было ничего из ряда вон выходящего. Недавно она сама распиналась ему, как часто ходит на тренировки и насколько ей это нравится. И подробнее она делала это через те самые сообщения, которыми они перебрасывались до поздней ночи. По большей части они обсуждали вкусы и увлечения, никак не затрагивая что-то более личное. Василиса не осмелилась спрашивать у него про конфликт родителей и их отношения с Захаррой, а Фэш не лез с расспросами про её отца. Так они и обсуждали фильмы, книги и комиксы, обнаружив парочку совпадений во вкусах. Хотя девушке было бы интересно с ним разговаривать, даже если бы они оказались разными как день и ночь. — Да, я ухожу после девятого, — подтвердила с улыбкой девушка, которая радовалась тому, что уже заранее всё распланировала и одновременно скучала по школе и близким людям. Фэш будто угадал её состояние, но не стал к её скрытому разочарованию говорить, что чувствует из-за этого, сказал лишь: — Поэтому, по сути, тебе тоже не понадобится всё что мы сейчас так кропотливо зубрим. Но в твоём случае это точно не значит, что ты будешь хоть сколько-то халтурить, — усмехнулся парень. — Ничего, до конца учебного года ещё ого-го! куча времени. Много всего успеешь переделать. И друзей своих, я уверен, что не потеряешь, по вам видно, что это настоящая дружба, — с уважением в голосе произнёс парень. Василиса знала, что Фэш очень ценит преданность по его собственной долгой дружбе с Ником, длившейся прямиком с первого класса, и ей очень нравилось это качество, которое она сама очень уважала и дорожила им. — Ты всё же начал меня подбадривать, — с непонятной грустью в голосе заметила девушка, и Драгоций посмотрел ей в глаза. — Я не хотел, честно, само получилось. Но ты не подумай… просто я считаю, ты достаточно сильная и не нуждаешься в дополнительной поддержке от меня. Василиса отрицательно покачала головой, заставив его приподнять брови в удивлении. — Тут ты ошибаешься, Фэш, — улыбнулась ему девушка, радуясь, что может сейчас говорить, что думает, и не навлекать на себя его подозрения. — Поддерживай меня тоже. Поддержка никогда не помешает, особенно, если она искренняя. Так что продолжай, не останавливайся, — тихо рассмеялась она. — Моё красноречие исчерпано, — тут же дурашливо обьявил Фэш, и девушка лишь с пониманием кивнула, чувствуя облегчение от того, что они закрывали тему на положительной для обоих ноте. Но ей в голову тут же пришли другие вопросы, так и терзавшие её изнутри, хотя Василиса, наверное, никогда не осмелилась бы задать их вслух. В первую очередь они касались его решения потащить её с собой в парк. Василисе очень не хотелось питать ложных надежд, но узнавать его истинные мотивы было не менее опасно и болезненно для неё. Что если это просто его минутная прихоть, что с большей вероятностью правда? Девушка не знала, что в данном случае лучше. Сладкая, выдуманная ей ложь, или горькая истина, добиваться которой или нет она не могла решить. Не менее сильно её волновали вопросы о её вкусах, которые он ни с того ни с сего начал ей задавать, но так и не дождался ответа, а также его более чем странная реакция на её последовавшее за ними замешательство. Всё это, Василиса была уверена, ещё долго будет крутиться в её мыслях, как и возможные варианты наладить контакт с Фэшем, и его рискованные слова, связанные с причинением физического ущерба Марку… Это тоже её не мало беспокоило. Не то чтобы она верила, что Драгоций способен на жестокое избиение, но его неожиданная откровенность её потрясла, как и в случае с его грубым комментарием в сторону Маришки. Перед Василисой снова вставали размышления о её дальнейших действиях с учётом имевшейся у неё информации. Однако несмотря ни что она всё ещё точно могла сказать, что её отношение к Фэшу не поменялось. Но Василиса уже медленно начала привыкать к своему смирению, касавшемуся её глубокого чувства, так что это уже практически её не трогало. — Фэш, что ты будешь сегодня делать? — в конце концов спросила его девушка, посмотрев на него в упор. Их получившейся не самым радостным разговор забрал у неё необходимые для понедельника силы, и сейчас она особенно чётко это почувствовала. — Весь день пробудешь в парке? Парень помотал головой. — Весь день это ты загнула. Полдня, — с предвкушением улыбнулся он. Василиса вздохнула и медленно поднялась со скамейки под его настороженным взглядом, развернулась к нему лицом. — Тогда с твоего позволения я всё же пойду. Никогда бы не подумала, что один пропуск может принести столько неприятностей, — виновато добавляла Огнева, хотя в сложившейся ситуации едва ли была зачинщиком нарушения. И покидать парня, честно говоря, ей совсем не хотелось, и всё же у неё появилось чувство, что он уже не так рад своей идее поговорить с ней по душам. Несмотря на всё его напускное веселье, его глаза оставались серьезными, мимика лица выдавала его испортившееся настроение. Это давило на неё куда сильнее чем если бы она опустилась на несколько метров под воду. Девушка потянулась за своим портфелем и уже успела надеть его на одно плечо, как вновь почувствовала прикосновение к запястью. Фэш мягко сжал её ладонь, встав следом за ней со скамьи, и смотрел на неё сверху вниз со странным волнением во взгляде. Василиса удивлённо подняла глаза. — Подожди, Василис, не уходи так быстро, — сглотнув, попросил Драгоций и отпустил её руку, спрятав ладони в карманах джинс. Голос его звучал очень серьёзно, но вместе с тем растерянно, словно парень сам не понимал, что собирался сказать. Девушка замерла напротив него, вцепившись в лямку портфеля. Сердце взволнованно запело и заколотилось, в животе появилась привычная лёгкость, подталкивавшая её к небу, медная коса приятно давила на плечо. Но на лице осталась прежняя сосредоточенность и вежливое внимание к его просьбе. — Скажи, тогда в парке, в пятницу… — начал он, и Огнева сразу догадалась, о чём Фэш хочет её спросить, и почувствовала губительный жар на щеках. Она надеялась, что они разобрались в том случае в тот же день, и такой ветреный парень, как Фэш уже о нём забыл, но эта ситуация не давала ему покоя так же как и ей. Это одновременно испугало её и обрадовало, девушка в который раз запуталась в противоречивости своих чувств. — Ты меня испугалась, потому что подумала, что я… — продолжил Фэш, и его голос с каждым словом приобретал настойчивую твёрдость, пробуждая в ней отчаяние напополам со стыдом. Она совершенно не представляла, как ему ответить , не рассекретив себя, отчего вдобавок почувствовала подступающую панику. Из-за этого, не успев понять, что делает, Василиса приподнялась на носочки и прислонила прохладную ладонь к его губам, вынуждая замолчать. В его глазах девушка увидела такое удивление от её неожиданного действия, что едва удержалась оттого чтобы не ринуться наутёк. Однако Василисе удалось взять себя в руки и сохранить максимально спокойное лицо. Фэш поражённо застыл. — Нет, не из-за этого, — нервным голосом заверила его Огнева, не убирая ладонь от его лица, на сей раз чувствуя, как смущение разливается по её венам тягучей патокой, заставляя уши гореть. — Мы тогда не так друг друга поняли. Ты неправильно понял мою реакцию. Забудь, ладно? Я тебя не боюсь, — твёрдо произнесла Василиса и резко отступила от парня, опускаясь на полную стопу и сразу делая несколько шагов назад. Растерянное лицо Фэша нужно было зафиксировать на камеру, однако он быстро очнулся, увидев, что девушка собирается сбежать. — Да постой же, Василиса, — вмиг пересёк он образовавшееся между ними расстояние. — Это прекрасно, что я ничего не понял, и ты всё-таки меня не боишься! Но почему ты тогда хочешь уйти? — искренне недоумевал он, словно она была его невестой, сбегавшей с праздничного банкета, а не девчонкой из параллельного класса, с которой он совсем недавно начал по-нормальному общаться. — До урока ещё, — он задрал правый рукав, под которым обнаружились серебристые часы, — почти сорок минут. Василиса вновь не знала плакать ей или смеяться. Она совершенно не понимала, какой орган в его теле отвечает за принятие решений. Девушка по-прежнему не знала, можно уже радоваться из-за появившиеся надежды или всё ещё не стоит, если для него это ничего не значит. А она с радостью всё себе навыдумывала на пять лет вперёд. Огнева сомнительно улыбнулась. — Предлагаешь остаться и ещё посидеть на скамейке? Фэш развёл руками, словно демонстрируя размеры парка, где была куча забав несмотря на раннее время помимо простых скамеек. — С условием, что мы больше не будем говорить о школе, — сказал Драгоций. — Иначе я умру от стыда за своё ужасное поведение, — не мог не съязвить он, и Василиса даже облегчённо выдохнула, услышав привычный сарказм в его голосе. Обычно это говорило о его хорошем настроении. Огнева покачала головой, с напускным укором посмотрев на парня. — Раз так, почему бы и нет? — нарочито спокойно согласилась она, хотя внутри у неё звучали праздничные салюты, о которых никто бы не догадался. — До урока я успею пройтись с тобой до сцены и обратно, — примерно подсчитала она, сколько времени ей нужно, чтобы попасть к временному помосту в парке, где летом устраивались концерты, и вернуться обратно. Сейчас он пустовал в одиночестве и со стороны выглядел очень удручающе, однако мог послужить неплохим ориентиром на плане парка. Фэш радостно ей улыбнулся, словно Василиса пообещала ему исполнение мечты, а не короткую прогулку в тишине леса, и первым зашагал по выложенной плиткой дорожке, кивком головы поманив девушку за собой. Огнева неслышно вздохнула и пошла следом, не в силах понять, совершает ли она ошибку или делает шаг к осуществлению заветного желания.

***

Когда Василиса быстром шагом, чтобы не опоздать на урок, до которого оставалось меньше пяти минут, шла к школе, задумчиво опустив голову на свои шнурованные ботинки и засунув руки в карманы пальто, она к своему величайшему удивлению среди деревьев кленовой аллеи увидела Диану и Ника. Парочка стояла прямо на покрытом яркими листьями газоне (нонсенс для Фрезер!) между двумя толстыми клёнами и, никого не стесняясь, обнималась. Руки Лазарева лежали на талии девушки, а её тонкие запястья скрестились за его шеей, расстояние между лицами не оставляло никаких сомнений, что они вот-вот начнут целоваться. Василиса даже остановилась, шокированная необычностью этой картины. Пожалуй, даже ей никогда не приходилось видеть лицо подруги настолько радостным и беззаботным. Диана буквально сияла изнутри мягким жёлтым светом и мило улыбалась, не отрывая глаз от парня. Тот в свою очередь был олицетворением одуванчика на весеннем лугу… ну, того самого который «вырастит — нарядится в беленькое платьице» — ибо почти белые волосы парня, подстриженные под ёжик придавали им особую схожесть. Василисе, ещё минуту назад погружённой в свои мысли, захотелось счастливо рассмеяться и возмутиться одновременно. Сколько раз изо дня в день и из года в год Диана выговаривала им троим с подругами, насколько же важно для них на отлично сдать экзамены и выпуститься с красными аттестатами, даже и не задумываясь ни о каком противоположном поле! И вот — пожалуйста! Теперь эта самая лекторша стоит в объятиях одного из представителей этого самого пола и в ус не дует, хотя утверждала, что подобное с ней никогда не случится. Огнева была рада за подругу настолько, что ей захотелось, едва Диана выберется из-под рук Ника, специально для неё организовать банкет с салютами и под знаменитый марш выдать её замуж за Лазарева, пока тот не опомнился от заполонивших зрачки сердечек в глазах. От такой привлекательной задумки её отвлёк голос Дианы, прозвучавший в её голове, словно пластинка на проигрывателе, который год назад выговаривал влюбившейся в очередного айдола анимешнице-Зине: «Эмансипацию желаешь?» — спросила она тогда у восторженной Корнеевой. «Чего?» — тут же перестала подскакивать на месте та. «Досрочное взросление при заключении брака до совершеннолетия, часто из-за беременности», — безжалостно отчеканила Диана и Зина отчаянно замотала головой. Вот и сейчас Василиса подумала, что Фрезер при всей своей неприкрытой любви к Нику на преждевременный брак не согласится, так что Огневой временно пришлось отложить свою задумку и пока что просто придумать, как пройти мимо них и не нарушить при этом хрупкую идиллию. Василиса неслышно вздохнула, остановившись метрах в десяти от сладкой парочки, машинально пытаясь накинуть на голову капюшон, и только когда её пальцы впились в твёрдый воротник, девушка вспомнила, что на её пальто нет никакого капюшона. Девушка смущённо отдёрнула руку и постаралась быстро миновать Диану и Ника, сделав вид, что даже не смотрела в их сторону, но едва Фрезер и Лазарев заслышали её глухие шаги — синхронно повернули головы в её сторону с застигнутыми врасплох лицами. Только что отпрыгивать друг от друга не стали, вопреки устоявшемуся имению о таких ситуациях, и даже не отстранились. Наоборот, они словно окаменели и приросли друг к дружке, на порядок сильнее сжав в объятиях. Огнева на ходу замахала руками, намеренно отворачиваюсь в противоположную сторону: — Продолжайте, продолжайте! Я ничего не видела! — Привет, Василиса, — смущённо поздоровался Ник, не убирая рук с талии Дианы. Та в свою очередь не поднимала запястья с его плеч с непередаваемой смесью смущения и недоумения взирая на подругу. Огнева сконфуженно кивнула ему в ответ. — Доброе утро, Ник. Диан, ну ты тут это… — запнулась обычно красноречивая Василиса, столкнувшись с Фрезер глазами, — наслаждайся, я тебя прикрою. Подруга сначала согласно кивнула и только секунд через пять, когда Василиса уже прошла мимо, опомнилась, вспомнив о том, как отреагировала бы будучи с трезвым сознанием. — Василиса! — окликнула она подругу, выглядывая из-за плеча так и обнимавшего её Ника. Огнева с круглыми глазами быстро обернулась, надеясь покинуть парочку как можно скорее. — Не надо меня прикрывать, я сейчас уже иду! — заверила Василису Диана и даже сделала маленький неуверенный шаг в её сторону, однако тут же остановилась, когда парень и не подумал её отпустить. Они обменялись одинаково удивлёнными от его поступка взглядами и одновременно порозовели, так что Василиса едва сдержала смех и, показав подруге знак «ок», продолжила идти в направлении школы.

***

Уже на третьем уроке русского, когда от монотонного голоса учительницы у Огневой начали слипаться глаза, а количество разобранных предложений в тетради дошло до пятнадцати, к ней с расспросами пристала Зина, за неимением проверочных сидевшая рядом с подругой за одной партой. — Чего это Диана сегодня такая пришибленная? — подавив привычный булькающий смешок, шёпотом спросила Корнеева, следя за Фрезер из-за спины Василисы. Огнева, которая сидела, подперев щёку ладонью, и не изменяла себе, снова думая о Фэше, оставшемся в парке, с неохотой покосилась в сторону соседнего ряда. На первый взгляд Диана выглядела как обычно: опрятная одежда, аккуратное воздушное каре, минимум аксессуаров, ручка, спешно строчащая в тетради и сосредоточенный серьёзный вид. Но кто знал, тот понимал. Серые глаза девушки время от времени затуманивались и расширялись, на какие-то секунды она перестала писать и взволнованно поджимала губы. Но в следующий миг всё приходило в норму, девушка словно скидывала маску оцепенения и возвращались в привычный учебный ритм. Василиса с довольной ухмылкой посмотрела на заинтригованную Зину. — Влюбилась, — уверенно объявила Огнева и увидела, каким уморительным становится лицо подруги от удивления. — Везёт! — выдохнула Корнеева, загораясь любопытством, и резко себя оборвала, будто что-то вспомнив. Василиса вопросительно на неё посмотрела. — Потом объясню, — заговорщически шепнула Зина, с новым всплеском интереса утыкаясь в свою тетрадь. Огнева только плечами пожала. Ей было не принципиально. — Ты ничего не хочешь нам рассказать? — с тонкой улыбкой поддела Диану Римма, удобно устроившаяся на подоконнике в длинном коридоре. Это было начало большой перемены после изнурительного урока геометрии, стоявшего сразу после целых трёх русских в понедельник, и все четыре девушки несмотря на то что были хорошистками, а Фрезер и вовсе — отличницей, — теперь отдыхали после урока. Диана сохранила бесстрастное лицо, словно и не испытала внутри дикого смущения и недавно сильно обострившейся симпатии к Лазареву. — Что, так заметно? — серьёзно спросила Диана, что вызвало только смех у трёх подруг, в том числе у Василисы. Огнева прислонилась к стене коридора плечом и со счастливой улыбкой взирала на подругу, стоявшую напротив. Зина устроилась рядом с Риммой на подоконнике после отказа Огневой и Фрезер. — Да, Диана, очень заметно, — заверила её Римма, которую было не так просто сбить с толку. Фрезер наигранно тяжело вздохнула, складывая руки на груди и идентично Василисе прислоняясь плечом к стене с другой стороны подоконника, направляя задумчивый взгляд куда-то в пол. — Ну да, мы встречаемся, — призналась она под радостные охи подруг. Василиса открыла рот, чтобы выпалить про сегодняшнюю картину под клёнами и ещё больше их шокировать, но тут же захлопнула его обратно, верно посчитав, что это всё же не их дело. Если Диана захочет — сама поделится, а бесцеремонно влезать в её жизнь Василиса не собиралась. Огневой показалось, что взгляд, который подруга направила на неё, был одновременно одобрительным и благодарным. — Мне кажется вы чего-то не договариваете, — хитро протянула Зина, заметив их переглядки. Диана выпустила не свойственный ей рваный вздох, будто перед погружением в воду. — Да, мы сегодня задержались перед школой. Разговаривали, — добавила Фрезер, не решившись раскрывать подругам все карты. Но проницательную Зину, у которой на такие вещи был выработанный десятками комиксов фанатский нюх, было не провести. Она с подозрительной улыбкой уставилась на Диану и басовито прошептала, имитируя голос какого-то парня обольстителя: — Если поцелуй это слово… то у меня к тебе серьёзный разговор, — после чего она, Римма и Василиса, не выдержав, разразились хохотом. Диана побагровела не то злости, не то от смущения, её маска спокойствия рассыпалась в пыль, и она начала им что-то усердно втолковывать в своих лучших традициях, но на этот раз никак не связанное с учёбой, а девушки заливались смехом, не прислушиваясь к её словам. — Даже у Василисы ещё не было настолько красного лица! — еле выдавила Римма между приступами хохота. Зина вторила ей сквозь слёзы, ничуть не понижая голоса, — на счастье в коридоре они были совершенного одни: — У Василисы не было и подобия даже когда она слюну на подтягивающегося Фэша пускала! — Римма восторженно откинула голову, обеими руками зажимая себе рот, словно испугавшись громкости собственного смеха. Василиса же, заслышав слова подруги, закашлялась, мгновенно перестав веселиться. Диана посмотрела на неё почти со злорадством. — Чего-о?! Обалдела, Зин? — подавившись собственной слюной, просипела Огнева, начиная стремительно побивать рекорд Дианы по покраснению щёк. Зина с Риммой расхохотались ещё громче, почти забившись в судорогах. Лицо Василисы залилось практически пурпурным оттенком. — А е-если… кт-то-то услыши-и-ит? — натужно откашливаясь, забеспокоилась Огнева, но Зина лишь беспечно отмахнулась, вытирая выступившие на глазах слёзы. — Ну всё, — тяжело дыша, через некоторое время произнесла Римма. — Вы теперь все пристроенные, осталась одна я, — без толики печали в голосе заявила девушка. — Все? — с мстительным ожиданием уставилась Диана на беспечно улыбающуюся Зину. — И эта хохотушка? Та кивнула: — И я тоже, — и пустилась в эмоциональный рассказ о своей нежданно нагрянувшей симпатии. Василиса слушала его вполуха, вскоре отвлёкшись на свои мысли, которые вернули её к прежним переживаниям об отстранении Фэша. Где он сейчас? Всё ещё зависает в парке? Один или нашёл себе компанию? Или ушёл домой? Возникло невероятно привлекательное и лёгкое в исполнении желание написать ему и спросить, — теперь она могла это сделать, не накручивая себя до того невообразимого состояния, однако перспектива второй раз писать первой всё ещё сковывала. Мало ли, чем он занят и какое у него настроение? Проигнорирует ещё, а её нервы ещё не настолько закалены, чтобы пережить такое событие относительно спокойно. Внезапно её осенило. «Он же не станет проходить программу, сидя дома. Глупый», — с печальной нежностью подумала Василиса. «Предложить, что ли, помощь?»

***

Он тогда сидел на диване в тёмной кухне перед включённым телевизором и с большой скукой на лице бездумно листал каналы, дожидаясь прихода матери, когда эта мысль впервые закралась ему в голову. Фэш сразу сравнил её с мерзким тараканом, нашедшем брешь в казавшемся твёрдом укладе его закрытого сознания и с противным писком пробравшемся внутрь. На какие-то секунды этот инородный звук заглушил даже рекламу, транслируемую по телевизору, и парень, резко щёлкнув пультом по кнопке с выключением звука, приложил пальцы к правому виску, зажмурившись от внезапно прострелившей его боли. Ему важно её одобрение? Да нет, полная ерунда. Его никогда не волновало, что говорили о его поступках посторонние. А последние пару лет даже отец не мог влиять на его решения, которые Фэш принимал исключительно индивидуально и с полной уверенностью в их полезности для себя. Его не пробивали ни классные часы, на которых бесконечно вещали о важности предстоящих экзаменов, ни крики Марины Владимировны, которая обладала особой способностью промывки мозгов, ни долгие серьёзные разговоры матери за поздним ужином, где они уже давно коротали время вдвоём, без занятого отца; ни язвительные комментарии двоюродной сестры, единственной близкой из десятков других родственников; ни заботливые советы лучшего друга, который чаще мирился с поведением Фэша, чем упрекал; ни в конце концов участившиеся презрительные взгляды Фрезер на переменах, когда они случайно пересекались в коридорах, и с превосходством скалящийся Маркус, когда дело доходило до взаимных подстав, где чаще влетало Фэшу… А также ещё куча других внешних воздействий, которые парню с лёгкостью удавалось игнорировать, не испытывая при этом ни грамма раскаяния. Почему его тогда так задевает печальный взгляд Огневой и её неуверенная улыбка, когда она становится свидетельницей его афер? Почему ему в момент становится так плохо, и один разочарованный вздох Василисы стоит сотни упрёков всех учителей вместе взятых? Наваливается на него всей тяжестью его проступка и ещё долго не проходит, становясь невидимым прессом, давящим на солнечное сплетение? Драгоций не был глупым, чтобы достаточно быстро не прийти к очевидным, казалось бы, выводам. Девушка ему банально нравится и его сознание, зная, как необходимо себя вести, чтобы нравиться ей в ответ, почти насильно перестраивает организм под нужное для этого состояние. Такие выводы он, однако, со всей упрямостью своего характера тут же взялся отрицать. Быть того не может, чтобы какая-то симпатия могла до такой степени манипулировать его поведением, буквально вынуждая отказываться от привычных уже действий! Фэш скорее воспринимал это как вызов, небесную кару, которую ему следовало перетерпеть и всеми способами откреститься от неё. Выдержать как испытание, а после выдохнуть с облегчением после одержанной победы. Тогда его состояние вернётся в текущее знакомое ему русло и ему больше не придётся отвлекаться на ненужные необоснованные переживания, которые только мешают ему спокойно существовать, живя по своим законам. Парень ещё к началу восьмого класса точно знал, что ему нужно, а что не понадобится. Он планировал хорошо сдать математику, физику и информатику на экзаменах в девятом классе, в течение того же года определиться хочет остаться в школе или надо присматривать колледж. Планировал сделать упор на определённые предметы, а остальные сдвинуть на задний план. Тогда он ещё не вошёл в списки постоянных правонарушителей и прогульщиков. Фэш и ещё несколько парней изредка делали что-то из ряда вон выходящее, чтобы развеять скуку учебных дней, чем тут же привлекали внимание общественности, и всего-то. Он никогда не задумывался, что в середине восьмого класса его известность со знаком минус достигнет такого размаха. Фэш даже не успел понять, как это произошло, как он превзошёл других парней, как ненасытное желание нарушать школьный устав одержало верх над ним и направлением его энергии. Не уследил за скоростью возникновения своего нового статуса хулигана и троечника и тем, как его проступки гипертрофировались в глазах окружающих, приобретая отягчающие обстоятельства. Оглядываясь назад, Драгоций мог сказать, что этому поспособствовало несколько причин, и он не отрицал, что его притупившееся чувство ответственности тоже сыграло в этом роль. Как и своего рода слабость. Слабость заключалась в том, что Фэш как и многие другие люди не стал бороться с предрассудками и слухами, выставлявшими его воплощением аморальности, а лишь подыграл им и на их фундаменте создал себе новый (новый ли?) образ, к которому быстро привык и сроднился, практически не испытав при этом дискомфорта. Пожалуй, одной из его проблем было то, что он мало чего из происходящего воспринимал всерьёз, как и его неумение или нежелание просчитывать, как скажется происходящее на восприятии окружающими его личности. Поэтому когда учителя начали относиться к нему холоднее, с насторожённой внимательностью, когда за любой невольный промах он стал удосуживаться осуждающего покачивания головы или целой лекции по поводу своего ужасного поведения; когда на него стали вешать любую неприятность, случившуюся в стенах школы, и в дальнейшем искать всё новые поводы придраться и отправить к завучу или директору, — Фэш просто смирился с этим. Сначала отнёсся безразлично, потом — с постепенно появлявшимся ленивым интересом. Его забавляло, как окружающие могли раскрутить друг друга на неправильные выводы. Сохранять такое состояние ему помогала выдержка, благодаря которой он не бросался в истерику от первого же замечания и мог позволить себе взгляд и насмешливую улыбку со стороны, как бы говоря: «Ваше право, считать меня последним отбросом, и только ваше». Но достаточно быстро его отстранённость заменилась желанием воспользоваться ситуацией и уже безоговорочно стать таким, каким его видели все завучи его школы. «Если весь мир считает себя бессовестным — другим быть просто не имеет смысла.»* Фэш попросту не хотел тратить время и энергию, с пеной у рта доказывая, каким же послушным и культурным он может быть. Каким же воспитанным он может оказаться. Драгоций просто забил на них и до конца стал тем, кем его и так считали. И постепенно начал испытывать от этого удовольствие. По сути ничего не изменилось, считал Фэш, когда он перешагнул эту грань, отделяющую того, кем он был от того кем хотел казаться и стал. Правонарушителем и прогульщиком. Ему уже не требовалось ничего делать, чтобы сохранить этот статус. Общественность делала это за него, а он изредка подыгрывал, прогуливая гуманитарные уроки и чиркая на стенах фломастером, поддавшись искушению. Он полюбил адреналин и эти ситуации, когда ему нужно было выкрутиться, оставшись невинным, полюбил игру в поддавки с собственными непроверенными желаниями, которые безоговорочно исполнял, стоило им появиться. И полюбил бурную реакцию на свои проступки. Ему нравилось не испытывать ровным счётом ничего, кроме удовлетворения, когда из него силком пытались вытянуть раскаяние за тот или иной проступок и по долгу отсчитывали, надрывая жилы. Ему стали нравиться их пустые старания. Вскоре он уже мог ими питаться, как тот самый кого называют энергетическим вампиром. Парень точно не знал, почему лёгкие нарушения переросли в пагубное желание доставлять неприятности другим. До средней школы он не замечал в себе подобных наклонностей, лишь ближе к подростковому возрасту к нему всё чаще стали приходить эти мысли. У Фэша не было привычки оправдывать себя и выставлять жертвой взросления комплексов и тому подобного, скорее наоборот — топить, легко при этом улыбаясь. Ведь ему было действительно плевать на то, как начали складываться его отношения в школе. Тогда в его жизни и жизни всей его семьи начались первые проблемы, которые волновали больше чем просто неразмороженная вовремя курица. На работе у родителей крепчали и множились неприятности, они всё реже возвращались домой раньше двенадцати; примерно в то же время случились финансовые трудности у матери Захарры, которая из-за отсутствия супруга начала опускать руки, и поддержать её вызвался Диаман, как самый отзывчивый из братьев; сама девушка уже несколько раз сбегала из дома из-за скандалов с родительницей и коротала время в неизвестных местах, что не добавляло ситуации оптимизма; у Фэша начались первые серьёзные конфликты с учителями, а его соперничество с Маркусом достигло апогея взаимной ненависти, что уже несколько раз выливалось в довольно серьёзные драки и едва не доходило до привлечения полиции. На фоне всего этого, вдобавок подросткового возраста, гормонов, давления со стороны взрослых, частых скандалов и конфликтов с ровесниками, Фэш ожесточился и внутренне замкнулся, максимально ограничив свой круг общения Ником и Захаррой, с которой на тот момент общался очень редко из-за её взвинченного состояния от осознания того, что её семья разрушилась задолго до её сознательности. Чтобы не принимать на себя все удары парень научился абстрагироваться и оставаться ко многому равнодушным, зная наверняка, что его нервы не окупятся бесплодными попытками помочь родителям, которые в тот трудный период жизни отмахивались от него и любой попытки поддержать. Так что Фэш быстро смирился, охладел и стал жестоко-безучастным, предпочтя переключиться на свои проблемы. Он не считал, что из-за семейных неприятностей у него появилось право доставлять проблемы своей школе, просто он искал в своём плохом поведении отдушину — и нашёл её. Драгоций жёстко разграничил школу и семью, поставив табу на допуск посторонних людей до дел его родителей и братьев отца. Даже с Ником он делился этим исключительно редко, когда напряжённые отношения среди Драгоциев особенно его угнетали. Тем самым Фэш создал вокруг себя и своей семьи незримую тайну, зная, насколько неоднозначное может быть отношение к, казалось бы, открытому человеку, у которого на самом деле куча скелетов в шкафу. Ему нужен был этот ореол таинственности для собственного самолюбия. Фэшу несмотря ни на что нравилось оставаться в глазах ровесников интересным. Последние два учебных года он воспринимал, как препятствие перед дальнейшей жизнью, которая будет настолько длинна, что ему с лихвой хватит времени триста раз поработать над собой и изменить себя в ту самую, описанную обществом лучшую сторону. А пока у Драгоция не было в этом надобности. Зачем что-то исправлять в застоявшийся действительности, которую и так скоро покинешь? Вот поэтому он ничего и не делал, не предпринимал никому не нужных попыток что-то изменить. И даже перспектива проучиться в этой школе ещё два года его не волновала. В отличии одного замечания Огневой, произнесённого робким голосом. Фэш сам не понял, в какой момент ему стало важно одобрение Василисы. Просто в какую-то секунду он осознал, что её осуждение по сравнению с осуждением других причиняет гораздо больше неудобств и неприятного жжения под рёбрами. Парень едва сдержался чтобы не передёрнуться, когда эта мысль со всей серьёзностью ударила в голову. Она ему ни капли не понравилась и вызвала в животе острый разряд испуга, спровоцировав на спине табуны мурашек. Вдобавок ни с того ни с сего вновь болезненно затянул живот, заставив Фэша съехать по подушке вниз и принять полностью горизонтальное положение, лихорадочно проводя пальцами по загоревшемуся спазмами месту под напряжёнными мышцами. Все мысли вмиг растворились, потеряв всякую значимость. Вместо желанного отступления затухающих и загорающихся вспышек, боль ударила сильнее, сковав всё солнечное сплетение. Парень с глухим мучительным стоном перевернулся на бок, резко подтянув колени к животу, в котором спазматические приступы вскоре грозили смениться нестерпимой резью, чьё наступление вызывало у Фэша настоящую унизительную панику. Парень уткнулся носом в обтянутые джинсами ноги, с силой сжимая их обеими руками, и закрыл увлажнившееся от боли глаза, тяжело заглатывая воздух, чувствуя, как увлажнились от холодного пота волосы на лбу и висках. — Вашу-у ма-а-а-ать… — почти проскулил он в момент, когда первая режущая вспышка боли рассекла солнечное сплетение, чтобы глубоко засесть там и донимать его ещё долго. — Будь-те вы… все… прокляты… — ни к кому не обращаясь, прохрипел парень, вспомнимся одновременно и школу, и многочисленных родственников, и ровесников, и даже того мужчину в парке, который в прошлый раз с неодобрением покосился на его скейт. Ему-то сейчас хорошо… наверное, спокойно спит себе, чтобы завтра выпить кофе, приготовленное любимой женой и пойти на не менее любимую работу… Фэш сделал резкий вдох и крепче стиснул пальцы на собственных предплечьях, которыми обнимал ноги. Он почувствовал, насколько холодной стала его увлажнившаяся от пота кожа. Парень мелко задрожал, стараясь вдыхать через нос, интуитивно подозревая, что если это не умерит боль, то хотя бы замедлит время до следущей вспышки. Его сердце бешено заколотилось, тело охватила потопляющая слабость, голова закружилась, и Фэш обессилено прижался щекой к диванной подушке, не размыкая влажных век. «Ну всё, — подумал он, когда резь сковала его живот, с силой сжимая зубы, лёжа в почти полной темноте, — сейчас я тут окочурюсь и никто меня не найдёт до завтрашнего вечера. Не факт ещё, что мама всё-таки придёт сегодня», — с новой волной отчаяния и страха понял Фэш, лихорадочно стирая ладонью солёную влагу с лица и тут же возвращая руку на место, продолжая что есть силы прижимать к себе колени, про себя умоляя, чтобы боль спала хотя бы немного. Белый экран телевизора, в котором бесконечно шевелились фигуры актёров, будто усугублял положение, даже сквозь веки продолжая действовать на и так максимально натянутые нервные окончания парня. «Как бы я был рад, если бы сейчас пришёл хоть кто-то», — уже мысленно подвывая от становящейся невыносимой боли, решил Фэш. «Хоть Захарра с этим её Мааром, хоть Николай Рудольфович», — припомнил «любимого» дядю парень и на миг ему показалось, что резь усилилась, хотя усиливаться было уже некуда. «Да, действенно, его всё же не надо», — уже в полубредовом состоянии признал Фэш, не выдерживая и начиная хватать воздух ртом от неясно откуда взявшегося удушья. К счастью, это не спровоцировало очередного сильного спазма, от которого, Фэш был уверен, лишился бы сознания. Вся семья Драгоциев претерпела от Николая слишком много неприятностей, поэтому его имя в каком-то роде стало среди них табу. «Пап, ну где ты, когда так нужен?» «Мам, ты же обещала, что сегодня придёшь пораньше…» «Васили-и-са-а…»