Soft-Girl

Вчера, поздно вечером, Маар планировал вернуться домой после длинного и к концу уже нудного урока живописи, когда пёстрые драпировки натюрморта сливаются в единую кашу, кувшины теряют хоть какое-то отличие друг от друга, а рука с кистью вдобавок мелко дрожит, и планшет, на котором лежит лист бумаги, всё упрямее скатывается с колен. Но в итоге задержался, пожалуй, по более приятной причине, хотя и повалился на кровать практически сразу, не переодеваясь в домашнюю одежду, а так и оставшись в джинсах, футболке и носках. Он ещё планировал заварить чая на кухне и немного посидеть перед компьютером, — всё-таки надо выделять время и на себя, но впервые когда он плюхнулся на мягкое сидение автобуса, который повёз его домой после практически изнурительной прогулки по городу из дома Захарры обратно к остановке, Маар ужаснулся своим планам. Ему и так стоило небывалых сил дотерпеть до квартиры и не провалиться в сон прямо в общественном транспорте. Для этого ему пришлось заткнуть уши наушниками и заставлять себя вслушиваться в каждое слово чередовавшихся одна за другой песен, пока поздний автобус лениво пересекал поворот за поворотом на практически безлюдных трассах. Маар сидел, привалившись щекой к поручню, и молча завидовал Захарре, уже тысячу процентов видящей десятый сон. Но что он мог с собой поделать? Эта девчонка нравилась ему с самого начала первого учебного года его художественной школы, а уж теперь, когда по прошествии четырёх лет и он и Захарра по причине хорошей успеваемости согласились остаться доучиваться на пятый год и попали в один класс, парень начал сильно сомневаться, что Захарра ему просто нравится. Стал бы он жертвовать своими силами и плестись на другой конец города просто чтобы проводить её, если бы она была ему только симпатична? Конечно нет, это и дураку понятно, а Маар себя таковым не считал, поэтому сразу честно признался себе во всём, когда с сентябрём этого года Захарра оказалась близкой для достижения. Они и до этого вполне дружелюбно общались, пересекались в раздевалке и в коридорах, ходили двумя классами на летний пленэр в местный парк, ездили на экскурсии в одни художественные вузы и музеи, помогали друг другу с составлением конспектов по той или иной теме, касавшейся истории искусств. Но раньше никогда не списывались просто так и не гуляли, пока с началом пятого класса Маар не вызвался провожать Захарру до дома, и, как он думал, вполне красноречиво обозначив этим своё желание видеться с ней и проводить время не только за занятиями. Насчёт себя парень уже давно решил, но вот что думала о нём Захарра, оставалось для него загадкой. Невероятно активная и дружелюбная девушка, она общалась со всеми в одинаковой манере и, как казалось Маару, ничем не выделяла его среди других, пока он с невероятным интересом следил за каждым её движением. Драгоций — сначала запомнить её фамилию было для парня проблематично — могла зайти в класс и обнять каждого одноклассника по очереди, в то время как Маар брезговал делиться с некоторыми карандашами, и её это нисколько не беспокоило, как и всех собравшихся. Захарра была тем самым сосредоточением внимания пятого «Е», с которым общались и хотели быть в приятельских отношениях все, потому что она обладала просто фантастическим магнетизмом бесконечного оптимизма. Наверное, это было то самое качество из-за которого Маар и сам впервые посмотрел на неё другими глазами. А сейчас Захарра нравилась ему настолько, что он готов был искать любой предлог лишь бы заговорить с ней и подсесть рисовать один натюрморт, ведь, как правило, этот процесс затягивался надолго, и за несколько уроков можно было наговориться вдоволь, хотя Маару, да и Захарре тоже, этого было мало. Ему понятно, по какой причине, а вот насчёт девушки он уже успел придумать с десяток отговорок и все не в его пользу. Захарра ведь была самым общительным человеком, которого он встречал, и было неудивительно, что она с удовольствием поддерживала с ним диалог на любую тему. И неизвестно сколько бы так ещё продолжалось, пока Маар не придумал старый как мир, но современный на сегодняшний день способ узнать ответы на свои вопросы. Он создал второй аккаунт в соцсети и отправил заявку Захарре. Девушка, как и ожидалось, быстро её приняла и сразу ответила на его сообщение. Они немного пообщались, за это время скованность Маара значительно ослабла, и он уже с полной готовностью и небольшой наглостью поинтересовался у «совершенно не знакомой девушки», как писала ему Захарра, нет ли у неё предполагаемого кандидата на нечто большее чем дружба. Судя по тому, что ответ не приходил аж пять минут, ему удалось повергнуть Драгоций в настоящий шок, от которого она плавно отходила, размышляя, как в таких случаях вообще отвечают, и по истечении времени всё же отправила короткое: «Да, а что?» То ли от сдавших за время её размышлений нервов, то ли от надежды, накрывшей его с головой, Маар тоже долго не мог придумать ответ. Признаться, он вовсе не рассчитывал на такой волнительный исход и сейчас, мягко говоря, растерялся. Потом вдохнул полной грудью, как бы комично это не смотрелось со стороны, и, не давая себе возможности передумать, быстро напечатал на клавиатуре мобильника: «Просто ты мне давно нравишься, вот и интересно стало… » Пока в верхней строке переписки бегало многоточие, показывающее, что Захарра усердно что-то печатает, парень затаил дыхание и даже перестал крутить в руках кружку с недопитым чаем, во все глаза уставившись на маленький экран телефона. Ему пришло сообщение, которого он ожидал даже меньше, чем её признания незнакомому человеку: «Броннер, это ты, что ли?» И подозрительно прищуренный значок в конце, едва не спровоцировавший у Маара инфаркт. Парень выпустил кружку из рук и обессилено откинулся на спинку стула на тёмной кухне, зажмурившись от накрывшего его смущения. Наверное, Захарра и сама догадалась, какой эффект произвела на собеседника её догадка, поэтому быстро добавила: «Тебя ник выдал!» И на этот раз смеющийся смайлик с улыбающейся скобочкой. Маар покосился на название аккаунта — «Бронированный». Да, не самое оригинальное, что он мог придумать. Едва шевеля онемевшими пальцами, парень напечатал: «А если и так, то что?» Пока Захарра писала, Броннер от нервозности проглотил остатки чая и закашлялся, когда в гортань попали частички заварки, сохранившейся на дне кружки. «А вот придёшь завтра в художку и узнаешь!»— пришёл ему многообещающий ответ, пока он отчаянно прочищал горло. Парень успел отправить ей красноречивое «жестоко», и в этот момент на кухне вспыхнул яркий свет, заставивший Маара едва не подпрыгнуть на стуле. — Внучок, — на пороге стоял удивлённый Николай Броннер, его ладонь лежала на выключателе, наручные часы показывали двенадцать ночи, — ты чего в темноте сидишь? Парень от растерянности попытался выдавить более-менее однозначный ответ, но в конце концов просто махнул рукой, и со скрипом пододвинул стул обратно к столу, сжимая побелевшими пальцами пустую кружку и бездумно уставившись взглядом в тёмное небо за окном. Экран телефона с непрочитанным сообщением погас, объявив об окончании заряда.

***

На следующий день Маар увидел Захарру издалека, на подходе к художественной школе. Она стояла возле калитки, впускающей во двор здания, и перекатывалась с пятки на носок, растягивая лямку огромной папки для ватманов на плече посинешими от прохладного ветра пальцами. С такого расстояния Броннер при всём желании не смог бы угадать, о чём она думает, а тем более сейчас, когда он фактически сам этому посодейстовал. Парень невольно ускорил шаг, чувствуя лёгкое волнение, чем сразу привлёк её внимание. Захарра быстро к нему обернулась, короткие хвосты ударили её по ушам, и в нетерпении замахала ему свободной рукой, поддавшись вперёд на выложенном плиткой тротуаре. Маар пропустил на переходе сильно торопившегося водителя и буквально заскочил на бордюр, почти к краю которого приблизилась Захарра. Он уже открыл рот, готовясь отрапортовать все те отговорки, что заготовил накануне ночью, перекатываясь с боку на бок, но его поток слов оборвался, едва руки девушки стиснули его талию, скрещиваясь в замок на спине. Маар так обалдел, что едва не потерял равновесие, опасно покачнувшись на краю тротуара. Тогда Захарра быстрым движением затянула его на территорию художественной школы, туда, где с краю росли невысокие молодые сосны, и снова его обняла, на этот раз более приземлённо, а не словно каменную глыбу, которую намеревалась раскрошить. Броннер второй раз за минуту ошеломлённо выдохнул, когда девушка быстрым, словно отработанным движением, звонко чмокнула его в щёку, явно прицеливаясь к мягкой коже на скуле. Только теперь Маар немного отошёл от неожиданной нежности и мягко приобнял девушку в ответ, чувствуя, как на холодном ветру вспыхивают щёки и расцветает счастливая улыбка. — Опаздываете, — вдруг сочла нужным сказать Захарра в ворот его пальто и с намёком толкнула бедром папку, заполненную белыми листами формата А2, насколько это возможно было сделать в её положении. — Что там? — без особого интереса спросил Маар, чувствуя ладонями мягкость её капюшона, отороченного мехом. — Плакат ко Дню учителя, — лениво пояснила Захарра, тоже не заинтересованная в этой теме. Маар на секунду замер, перестав прижимать её к себе, потом расслабленно хмыкнул: — Что, уже? — Ага, — горестно вздохнула Захарра. — Поможешь мне хоть чуть-чуть покрасить на перемене? — Она с надеждой подняла на Маара взгляд, облокачиваясь подбородком на его грудь. Теперь тёмно-карие глаза с заботой смотрели на него снизу вверх. — Тебе к какому дню? — участливо спросил парень, невесомо дотрагиваясь до кончиков её волос. Захарра забавно поморщилась, вспоминая, потом с натугой выдавила: — К четвёртому октября уже должен висеть на обозрении. Я успею, но помощь мне не помешает. Маар понимающе кивнул и ободрительно ей улыбнулся. Захарра ответила немного вымученной улыбкой, её взгляд чуть потускнел, и она снова спрятала лицо на его груди. Броннер догадался, что девушка в очередной раз вспомнила самый неприятный случай, произошедший с ней за все пять лет обучения в этой художественной школе, когда она без колебаний попросила одноклассников помочь сделать ей плакат для обычной школы, но получила такой нагоняй от учительницы живописи и рисунка, что оставшиеся два часа тридцать минут сидела молча, как в воду опущенная. Проще говоря, её очень культурно послали туда, где не светит солнце, чтобы не смела тратить отведённые на уроки рисования часы. И для неё такой от ворот поворот был хуже ножа в спину. После этого Драгоций зареклась никогда никого ни о чём не просить. Уж лучше делать всё самой и сидеть до трёх ночи с кистями в обеих руках, чем ещё хоть раз так унизить себя перед другими. Но Маар к этим другим, очевидно, не относился, поэтому девушка с безграничным доверием всегда обращалась к нему с какими-либо вопросами, и внеурочное рисование красками сюда входило. И парень с большим облегчением заметил, что после вчерашнего ничего не изменилось. Может, он ошибался, когда думал, что она никак его не выделяет? — Постой, но одной перемены нам уж точно не хватит, — после недолгого молчания заметил Маар, чуть-чуть отстраняясь, чтобы посмотреть на её лицо. Захарра согласно кивнула: — Да, но мне лишь нужно, чтобы ты помог мне с парой деталей, а потом я сама справлюсь. — Нет, так не пойдёт, — вдруг заупрямился Маар, и Захарре пришлось окончательно разжать объятия, чтобы он мог сосредоточиться на своей мысли. Они остались стоять в паре сантиметрах друг от друга, и девушка заинтересованно на него посмотрела. — Что у тебя в четверг после школы? — спросил Броннер. — Английский, — удивлённо ответила Захарра. — До скольки? — До пяти тридцати. — А потом? — продолжал допытываться парень. — А потом ничего, и зачем ты спрашиваешь? — хитро улыбнулась девушка, наблюдая за его напряжённым лицом. — Мы можем договориться и дорисовать в какой-нибудь четверг, до октября ещё есть время, — пояснил причину своей задумчивости Маар. — А, нет, прошу прощения, — вдруг замялась Захарра. — По четвергам после английского я сплю, — заявила она. Маар весело фыркнул. — А ты бываешь ленивой, — беззлобно сказал он. Захарра передёрнула плечами. — Уж какая есть. — Ну, хочешь, ты будешь спать, а я дорисую, — миролюбиво предложил парень, чувствуя, что всерьёз готов пойти на такое, причём совершенно искренне и без посторонних пинков. — Это ты ко мне в гости так напрашиваешься? — расплылась в улыбке Захарра. Маар весело фыркнул, подумав, что и не рассчитывал ни на что подобное, а просто планировал попросить взять ватман с собой к себе в квартиру, но раз уж девушка об этом подумала… — А ты впустишь? — Он игриво наклонил голову на бок и широко улыбнулся. — А почему бы и нет? — беззаботно отозвалась Захарра. — А маме скажешь? — А почему бы и нет? — Девушка хихикнула, довольная их манерой разговора. — Ну тогда пойдём, как пригласишь, — пожал плечами парень, беря Захарру под локоток и увлекая в сторону крыльца художественной школы. — Хорошо, — быстро кивнула обрадованная Драгоций, крепче перехватывая его руку. Захарра действительно пригласила его домой, но случилось это недели через две после их разговора. Девушка объяснила причину такой задержки тем, что дожидалась вечера, когда её мама останется на работе, и они смогут беспрепятственно заняться своими делами. На вопрос Маара собирается ли Драгоций их знакомить, девушка ответила коротким «позже» и успокоила его обещанием, что когда Тереза узнает о нём она не даст ему прохода отнюдь не от неприязни. Впуская его в квартиру, выглядела девушка какой-то перевозбуждённой, словно сама только что попала в дом, но Маар не придал этому особого значения, поскольку её лицо сияло от счастья как обычно. И ей не нужен был повод чтобы выглядеть как после бега, это было её вполне обычное состояние. Прихожая и небольшой коридор были оформлены в песочных тонах, рядом с деревянным шкафом в стенной нише стоял ажурный столик с корзиной душистых хризантем, — Захарра привычным жестом вдохнула их аромат и Маар невольно последовал её примеру, быстро скинув ботинки у двери. Здесь пахло недавно испечённым миндальным печеньем, и парень с удовольствием вдохнул поглубже. А Захарра уже успела раствориться в воздухе, Маар быстро поискал её глазами, замерев на середине шага. В незнакомой маленькой квартирке он растерялся, быстро запутавшись в распахнутых дверях комнат, благо, Захарра быстро уловила его сметение и проводила его до ванной, а потом и до своей комнаты. Одним движением девушка отправила под кровать белый пушистый ковёр, неаккуратно скатанный в трубочку, и тогда Маар разглядел уже заготовленный лист с эскизом, лежащим прямо на полу, и многочисленные коробки гуаши, из которых им предстояло выбирать самые свежие. Белый рабочий стол Захарры, скромно примостившийся за изголовьем кровати, не уместил бы и половины этого формата. Поэтому кисточки всех видов, как и заготовленная вода в стаканах также стояли на полу. Хоть Захарра и выполнила часть работы, разрисовав больше половины ватмана гуашью, белого места оставалось ещё много, и ребята с двойным усердием взялись за дело. Пока Маар тщательно обводил каждый лепесток нарисованного букета роз малиновым цветом с примясью белого (будто проще ничего нельзя было придумать!), Захарра притащила в комнату корзинку с пряниками и печеньем и две чашки чёрного чая, постаравшись отгородить их от риска быть опрокинутыми на бок, поставив на безопасном расстоянии от ватмана на специальные подставки. Для этого она ещё дальше запихнула свёрнутый ковёр под кровать, немного увеличив площадь свободного места в комнате, снова бухнулась рядом с Мааром на колени, быстро отпила из своей чашки, пытаясь не запачкать её бока измазанными в зелёной краске пальцами, и с тройной активностью взялась разрисовывать глобус. Парень лишь тихо присвистнул, проследив за всеми её телодвижениями, и снова принялся за розы. Хотя и начали они практически сразу после половины шестого, провозились с плакатом почти до десяти вечера, не заметив, как пролетело время. Последний штрих девушка выполнила размашистыми красными буквами, написав внушительное «С днём учителя!», и торжественно закрыла последнюю краску. Ребята допили чай, доели с разрешения Захарры пряники и печенье и ещё долго отмывались от краски, каким-то мистическим способом попавшей даже на волосы, толкая друг друга у зеркала в маленькой ванной. После Маару стоило титанических усилий отказаться от предложения Захарры заночевать на диване-раскладушке на кухне и заставить себя выйти из уютной квартиры на прохладный воздух, объяснив Драгоций своё упрямство тем, что его дед будет переживать, если Маар сейчас ему позвонит и скажет, мол, дома не жди. А объяснять всё Николаю Броннеру, который даже не догадывается о существовании Захарры, парень не хотел. Ему было достаточно и уже ставшего обыденным, но всё таким же приятным поцелуя Захарры в щёку чтобы найти в себе силы добраться до нужной остановки и доехать до дома. Ну а дальше, расклад известен. Правда Маар ещё по приходу договорился с дедом, что завтра в школу не пойдёт, и тот, увидев измученное лицо внука, согласился, посулив однако, что ещё узнает у парня причину его задержек, после чего с чистой душой отпустил его спать. А утром, ближе к девяти, Маара разбудил звонок. Сначала парень принял его за звон будильника, спросонья ничего не соображая, и лишь потом вспомнил, что оставил телефон включённым возле кровати на тумбочке. С кряхтеньем он дотянулся до разрывавшегося аппарата, когда тот голосил уже шестую трель, и, щурясь от яркого экрана в комнате с задёрнутыми тёмными шторами, посмотрел на дисплей. Звонила Захарра. Не успев придумать ничего вроде «уже соскучилась?», Маар взял трубку и спросил на удивление звонким голосом, с едва слышными нотками усталости: — Привет! Ты что-то хотела? Захарра вдруг весело фыркнула, словно он спросил что-то смешное, чем заставила парня невольно встрепенуться. Остатки сна улетучились, словно он уже давно бодрствовал, а не лежал под одеялом в полной темноте. Только он собирался поинтересоваться о причине её веселья, как девушка быстро затараторила, будто боялась не успеть всё рассказать, прежде чем это сотрётся из её памяти: — Прости, я перепутала номер! Ты с моим братом почти одинаково записан! Извини, что разбудила! Пока! — Наверное, она хотела нажать отбой, чтобы больше не мешать ему отсыпаться, но что-то явно ей помешало, и одновременно с этим Маар услышал приближающийся гул детских голосов, который можно услышать лишь в нескольких местах на такой амплитуде. — Захарра, ты где? — недоумённо спросил парень, растирая слипавшиеся после глубокого сна глаза и медленно спуская ноги с кровати. Образовалась недолгая пауза, в процессе которой детские восторги на заднем плане приблизились настолько, что Броннеру пришлось придвинуть телефон максимально близко к уху. — Я в школе, Маар! — на выдохе заявила девушка, заставив его почти пять секунд осмысливать произнесённое. Потом он рассмеялся, не веря своим ушам. — Что ты там делаешь? — Брата достаю, — странным голосом, словно ей трудно было разлеплять губы, ответила Захарра. Потом голос её стал звучать отчётливее, в этот момент Маар на ощупь добрался до окна и раздвинул шторы, жмурясь от яркого света. Ему открылся вид с седьмого этажа на детскую площадку и берёзовую аллею, усыпанную золотыми листьями. — О! — вырвалось у него через секунду. — Это Фэша, что ли? — Маар попытался вспомнить имя неординарного братца Захарры и вычленить его фотографию из сотен детских в его сознании, что показывала ему Драгоций. По воцарившемуся молчанию, Броннер догадался, что попал в точку и мысленно возликовал, что смог запомнить такую мелочь, но детский визг в трубке помешал ему восстановить в памяти подробности об этом парне. — А у вас там весело, — прокомментировал тогда Маар, направляясь в глубь квартиры умываться. — А у вас там весело, — пропищала в ответ Захарра, из чего он сделал вывод, что она явно там не одна и хочет перед кем-то выпендриться, как нередко делала в его присутствии. — Будешь острить, заявлюсь к тебе на дом! — Тоже мне, нашла чем напугать, — фыркнул Маар, быстро споласкивая лицо холодной водой. — Да хоть сейчас, будем квиты. За угощение. — Он быстро глянул на своё отражение в зеркале и хитро прищурил зелёные глаза, будто мог видеть Захарру наяву. Она резко смолкла, явно смутилась, и парень довольно себе улыбнулся. Потом спросил неожиданно даже для себя: — Тебя сегодня провожать? Только не забудь сказать, откуда. А то будет, как в той песне: «Мы были оба… — Я у аптеки. — А я в кино искала Вас!» Как ему и хотелось, Захарра искренне рассмеялась, чем вызвала его невольную улыбку умиления. Иногда её было не растолкать, а иногда она готова была смеяться по любому поводу. Разумеется, второе её настроение нравилось ему гораздо больше. — Я потом тебе перезвоню, — пообещала Захарра, но звонок сбрасывать не спешила. Так они проговорили ещё минуты три, пока Маар пытался соорудить что-нибудь из остатков еды в холодильнике, зажимая телефон между ухом и плечом. Вдруг в трубке послышался незнакомый ему голос девушки: «Захарра, тебе ещё надо показывать школу?» — услышав который, Маар окончательно удостоверился, что Драгоций действительно хватило смелости заявиться в школу Фэша, как она совсем недавно заявилась в его, и Броннер ещё долго будет объяснять учителям, почему не был в тот день ни на одном уроке, хотя его видели все кому надо и не надо. После прозвучавшего вопроса Захарра сконфуженно извинилась перед всеми одновременно, а через несколько минут, когда Маар уже переодевался в чистую одежду, ему пришёл незнакомый адрес. Просматривая карту маршрута, парень молча поражался, как у Захарры хватило силы духа встать в такую рань и приехать практически в другой конец города, да ещё оттуда пойти непонятно куда и непонятно зачем. Кажется, эта девушка никогда не перестанет его удивлять. Если бы не её заверение, что она отправилась туда не просто так и не чтобы покататься на автобусе туда-обратно, Маар бы ещё поколебался следовать ли её примеру, а так… Он взглянул на часы. Ну, минут сорок у него есть, главное приехать хоть когда, а там уж она его проинструктирует, что они будут делать дальше. С кем-то знакомиться, что ли? Всё равно школу отменили, сегодня пятница, завтра начнутся выходные, почему бы не побыть простым городским туристом? Парень решительно захлопнул компьютер и пошёл в прихожую одеваться. Куртка деда и внушительные сапоги пропали как обычно пропадали с семи утра, поэтому парень даже не обратил на это внимания. Быстро обвязав вокруг шеи свой яркий шарф, парень ловко извлёк из кармана ключи и завертел ими в замке, нетерпеливо косясь на лестничный пролёт этажом ниже. Мягко прошуршали шины автобуса, двери плавно раздвинулись, и вот он уже у чёрта на куличках, в другой части города, где даже указатели кажутся другими. Толпа дружно посыпалась на тротуар, и Маар быстро спрыгнул с подножки в первой партии, внимательно осматриваясь. Перед ним редел полосками пешеходный переход, на который устремились недавние пассажиры, а за ним начинался перпендикулярный к нему ряд клёнов, очевидно, та самая аллея, про которую ему писала, как про ориентир, Захарра. Сама девушка стояла с противоположной стороны в тени высоких деревьев на ковре из листьев и отчаянно ему жестикулировала, словно боялась, что он сейчас передумает и развернётся. Маар улыбнулся в ответ на её переживая и шагнул на серый асфальт, направляясь навстречу к ней и ещё троим незнакомым ему подросткам, стоявших от неё с двух сторон, как вдруг девушка сорвалась с места и через пару мгновений уже крепко обнимала его за шею, словно он только что спустился с поезда после службы на Дальнем Востоке, а не с автобуса по прошествии нескольких часов, что они не виделись. — Нельзя сказать, что мне не приятно, — усмехнулся он, когда почувствовал невесомый поцелуй на своих губах, обнимая девушку за плечи, — даже наоборот, но, кажется, во-о-он тот парень, — Маар кивнул за спину Захарры, — сейчас испепелит меня взглядом. И мы всё ещё на проезжей части, — как бы между делом напомнил он. Захарра в страдальческой манере закатила глаза, нехотя отстраняясь, и пошла спиной вперёд обратно на тротуар, преувеличенно чувствительно выражая своё нежелание возвращаться к метавшему молнии Фэшу. В конце концов Маар мягко приобнял девушку за плечи и помог сделать ей последние решительные шаги к неизбежному, после чего сразу отпустил, справедливо полагая, что одному из присутствующих их физический контакт сильно давит на самовыдержку. Броннер посмотрел неожиданному недоброжелателю прямо в глаза, и ему невольно закралась мысль, что встреть он этого парня где-нибудь в подворотне ночью, у него озноб бы пробежал от этого ледяного взгляда. Но сейчас он лишь неловко улыбнулся и дружелюбно сказал: — Всем привет! Рад познакомиться… Наверное, — мельком глянув на Фэша, всё же добавил Маар, невольно распрямляя плечи, как уже сделал это Драгоций. Захарра, словно сопровождающий Маара, заняла место справа от него, придав себе самый независимый вид и посмотрев на брата почти с вызовом. Броннер так и продолжал бы с опаской поглядывать на голубоглазого парня, как вдруг миниатюрная девушка с рыжими локонами, выбивавшимися из-под неопрятно надетой малиновой шапочки, несильно, но чувствительно пихнула Фэша (которого Маар узнал почти сразу) локтем в бок и ответила Броннеру такой же приветливой улыбкой. Любопытно, что после этого некая напыщенность во всей позе брата Захарры пропала, даже взгляд стал не таким строгим и оценивающим, что не могло не радовать. — Василиса, — мило улыбнулась ему рыжеволосая девушка, неловко сцепив руки в замок на животе, который она не без облегчения разрушила, отвечая на рукопожатие Маара. Парень тепло ей улыбнулся, но разорвал их приветствие немного раньше чем полагалось, замечая изучающий взгляд Фэша, стоявшего рядом с Огневой. Ей Богу, у кого-то в их компании явно проблемы. Маар передёрнул плечами. Словно почувствовав его напряжение, второй парень с коротко стриженными белыми волосами, стоявший по другую сторону от вмиг посуровившего Драгоция, первым протянул Маару руку и крепко её пожал, широко улыбаясь. — Ник Лазарев, — представился дружелюбный юноша, и Броннеру даже легче стало после его тёплого обращения. — Вот теперь приятно, — обрадовался Маар и скрепя сердце перевёл взгляд на хранившего опасное молчание брата Захарры. Признаться, Броннер отчего-то предполагал нечто подобное именно от старшего Драгоция и к любому приёму с его стороны настраивался заранее, но это ему не особо помогло. Такая встреча едва ли была ему приятна даже как постороннему человеку, а не другу сестры этого сурового объекта. Про себя посчитав, что хуже всё равно уже не будет, Маар послал Драгоцию максимально недоумевающий такой холодностью с его стороны взгляд и произнёс, не собираясь предлагать ему рукопожатие: — А ты, наверняка, Фэш. Парень, не открывая рта, просто кивнул, продолжая сверлить Броннера недобрым взглядом. — Вот и познакомились, — флегматично цокнув языком в ответ на такую реакцию, Маар решил, что не будет навязываться, если его персона настолько противна брату Захарры, и решительно повернулся к ней самой, сделав вид, что забыл о существовании Фэша. Девушка с готовностью проделала то же самое, послав брату предупреждающий взгляд, и во всеуслышание объявила: — Вообще-то я всех вас вытащила на улицу, чтобы дружной компанией сходить в парк, пока есть такая возможность и погода хорошая. — Девушка выжидающе посмотрела на всех троих, всем своим видом говоря, что это была лишь формальность, и отказы на самом деле не принимаются, и в нетерпении оглянулась на дорожку, ведущую за поворот к парку. Василиса сразу заволновалась, и изображавший из себя до этого момента идола Фэш с интересом скосил на неё глаза, складывая руки на груди, словно сдерживая этим жестом своё возмущение. Огнева тем временем неловко прокашлялась, рассеянным движением запахивая ворот расстёгнутого пальто, и, заикаясь, выдавила: — Что, вот так просто уйдём с уроков? Без вещей, без предупреждения, без ничего? — неуверенно пробормотала она, вспоминая свой оставленный в портфеле телефон да и сам портфель, неловко утрамбованный в углу раздевалки в общей куче. Её эйфория, затмившая разум пару минут назад от близости любимого человека быстро сходила на нет, потому что Фэш стоял мрачнее тучи, чем омрачал и её, а она не могла придумать, как к нему подступиться, чтобы переключить на другие мысли. Не касавшиеся внезапно объявившегося парня его сестры. Вдруг сама причина её вечных сомнений, заставившая Василису метаться между школой и беззаботными прогулами, заговорила: — Захарра, опять ты за своё, — скорее усталым, чем злым голосом протянул Фэш, привлекая общее внимание. — Только что ведь извинялась и клялась, что больше не будешь втягивать Василису в свои дела, и вот не прошло и пяти минут… Захарра вдруг резко его оборвала, плаксиво замахав руками у самого его лица и издавая тонкие стоны. Фэш опешил и его нравоучительная речь оборвалась на полуслове. Парень несколько ошарашенно наблюдал за реакцией сестры, привычно выгнув бровь, пока Василиса тихо хихикала. — А ты чего так переживаешь, а, братец? — вдруг сменила Захарра тон на серьёзный, снова приковывая внимание к их перепалке. — Ты что ей, парень? — многозначительно развела руками Захарра, заметно раздражаясь. Видно, упрёки брата начинали ей надоедать. Василиса же сразу перестала веселиться, уловив в интонации Драгоций уничижение, и предупреждающе на неё посмотрела, чувствуя, как сразу отозвалось в груди сердце. Фэш удивлённо-радостно переглядывался с сестрой, словно раздумывая, стоит ли отвечать на её провокацию, и в конце концов спокойно произнёс: — Я же не ей указываю, что делать, а тебе, так что не вижу повода для твоих слов. Маар и Ник наблюдали за их разговором со стороны, в ожидании засунув руки в карманы. Броннер то и дело оборачивался к другу Фэша, взглядом спрашивая «они всегда так?», на что Лазарев согласно кивал, тяжело вздыхая. Он не пропускал на лице Захарры ни единой эмоции, готовясь в случае чего вмешаться. Маар же просто рассматривал обоих, привыкая к новым чудачествам Захарры, которые появлялись у неё, когда та вела перепалку с братом. И сейчас её ответ не заставил себя долго ждать, словно она заранее выписывала все ходы на бумажку. — Нет, ты постоянно напоминаешь ей, как бы на её месте поступила Диана, загоняя её в эти чёртовы рамки, и не даёшь Василисе самой решать, как она хочет поступить! — Захарра упёрла руки в бока, мельком глянув на притихшую рядом с Фэшем Василису. Девушка была напряжена как пружина и сверлила взглядом плитку под ногами, копаясь в себе и готовясь принимать это судьбоносное решение. Снова вспомнился тяжёлый взгляд отца и подбадривающий мамы, которая всегда действовала в противовес Нортону, и Василиса медленно подняла голову. Она явно упустила нить разговора, пока думала, потому что оба Драгоция внимательно смотрели на неё и чего-то ждали. Столкнувшись с изучающим взглядом Фэша, Василиса тупо переспросила: — Что? — Захарра спрашивает, не будут ли твои родители сильно против, если ты в нашей компании пропустишь оставшиеся два урока? — учтиво разъяснил Фэш, не переставая что-то искать в её лице. Девушка разорвала зрительный контакт, пока тот не заметил её румянца, и повернулась к Захарре. Не слишком уверенно произнесла: — Не будут, пока не узнают. — Драгоций такой ответ удовлетворил, она довольно кивнула, оборачиваясь к остальным. — Ну а ты, Ник? — нетерпеливо притопнула она ножкой. — Ты с нами пойдёшь? — Захарра выжидающе на него посмотрела, хитро прищурив глаза. Ей было известно, от кого Лазарев мог успеть нахвататься своей правильности. Эти люди совершенно не умеют развлекаться! И куда только канули все те выходные, когда она с братом и его другом ставила на уши весь район?! Лазарев замялся, за что тут же получил презрительный взгляд девушки и решился: — Конечно, с вами! — Отлично! — обрадованно хлопнула в ладоши Захарра, счастливая, что уломать самых принципиальных удалось. — Вас не спрашиваю, — подмигнула она Фэшу и Маару, на что первый закатил глаза, а второй широко улыбнулся. — Тогда пойдёмте! — скомандовала девушка, с намёком подёргав за рукав Броннера, и первая зашагала к тому самому переходу, с которого только что сошёл Маар. Тот быстро нагнал Драгоций и взял за руку, ненавязчиво переплетая их пальцы. Ник Лазарев, издав страдальческий стон оглянулся на аллею, в конце которой возвышалась его школа, и ступил на зебру за ними следом. Василиса тоже замешкалась, совсем уж съежившись на тротуаре, тогда Фэш решил её приободрить и властно приобнял за плечи, спускаясь с бордюра вслед за остальными, не зная, насколько сильным вышел обратный эффект от его действий. Подстраиваясь под шаг Захарры, ребята быстро пересекли дорогу, прошли по тротуару в нужную сторону и через несколько минут уже стояли перед чугунными воротами парка, любезно распахнутыми перед новыми посетителями. Василиса подняла голову и посмотрела на золочёную звезду над собой почти с ужасом, она вдруг со всей остротой осознала, на что подписалась, но отступать было некуда, потому что Фэш почему-то продолжал удерживать её за плечи, словно боялся её побега, и волны тепла от его рук уже давно туманили сознание. Но уходить от остальных сейчас Василиса бы и так и так не смогла, в школу она возвращаться не собиралась и за все девять лет не ходила в этот парк, то есть, вообще не ориентировалась в местных дорожках и улочках в отличии от того же Ника или Фэша, которые под недовольное бормотание последнего уже шли по пешеходной дорожке, увлекая Огневу за собой и лицезрея впереди крепко держащихся за руки Маара и Захарру. Весело о чём-то болтавших и по всей видимости не собиравшихся их ждать. Они зашли в парк не с главного входа, а, как сказала бы Василиса, наоборот, с самого дремучего. Здесь росли деревья с густыми кронами, так что ребята попали в полумрак, по бокам от них высилась отчего-то не скошенная осока, и дорожка, посыпанная щебёнкой, явно не предназначалась для электрического самоката, роликов или скейта. Всё здесь так и говорило, что в этой части парка услуги по наведению лоска не предлагаются. Но ребят всё устраивало, даже очень. Людей не было видно на десятки метров вперёд, чирикали воробьи, и атмосфера стояла такая, что можно было подумать, будто ты наконец попал в тот самый параллельный мир из фэнтези-книги, настолько сказочным казался лес. Здесь Василиса почувствовала себя лучше и даже позволила себе немного помечтать, пока рука Фэша всё ещё лежала на её плече, но на этот раз выворачиваться из его "объятий" она не планировала, пусть её и увидит в такой позе сам отец. Возможно, она переоценила своё мужество и когда-нибудь об этом пожалеет, но это будет не сегодня и не завтра. Василиса чуть прикрыла глаза, шагая максимально осторожно, чтобы не нарушить хрупкую атмосферу их молчания здесь, пока Захарра и её друг заливались смехом где-то впереди, а Ник плёлся за ними, почти зевая от скуки. От мерного темпа их прогулки и намеренного шарканья носков ботинков Лазарева Василису отвлёк очередной выдох Фэша сквозь зубы. Она легко его расслышала, учитывая то, как волнующе близко они находились и его руку, как бы невзначай покоившуюся на её плече. Василиса была бы счастливой, будь Фэш в хорошем настроении, поэтому после недолгой ходьбы, во время которой Огнева старалась идти с ним в шаг, чтобы им обоим было удобно, она тихо спросила: — Почему ты злишься? Фэш резко выдохнул, словно его поймали с поличным, и как-то неуверенно захотел отстраниться, медленно убирая пальцы и отворачиваясь, чтобы она не могла видеть его глаза. Василиса решительно шагнула к нему, не давая увеличить расстояние между ними, и тогда Фэш уже остановился, вопросительно на неё посмотрев. Ник тут же обернулся, услышав возню позади себя, но тут же принял исходное положение, раздражённо утыкаясь во взятый кстати телефон. Может, ему наконец стоит серьёзно поговорить с Дианой? Фэш изумлённо вскинул брови, засовывая руки в карманы олимпоски, и в ожидании посмотрел на Василису, которую видел в таком состоянии впервые. Её уверенный взгляд и несколько разочарованное его скрытностью лицо говорило, что дать ему всё замолчать девушка не позволит. Не в этот раз. А ещё парень с непонятным колющим ощущением заметил, что они впервые стоят так близко друг к другу и смотрят в глаза. Он имел в виду, близко. Так что он мог разглядеть каждую прожилку в её сапфировой радужке и каждую едва заметную веснушку на носу и щеках, о которых раньше и не подозревал, и это открытие странно взволновало его. А ещё ему понравилось то, какой хрупкой казалась девушка рядом с ним, и как впервые откровенно она на него смотрела. Захарра, что ли, постаралась со своими нелепыми теориями? — Фэш, что случилось? — почти с заботой спросила Василиса, тоном, который обычно слышат неуравновешенные пациенты от своих врачей. Это сравнение его позабавило, и он не смог сдержать слабой улыбки, которая вызвала у старавшейся быть предельно осторожной Огневой ступор. — Да ничего у меня не случилось, — искренне отозвался Фэш, ощущая, что раздражение, накатывающееся на него волнами секунду назад, вдруг отступило, даря небывалое облегчение. — Не обращай внимания, со мной часто такое бывает, — сказал он и вдруг тихо охнул, сжав край своей куртки. Василиса незамедлительно вздрогнула и широко распахнула глаза: —Ты чего?! Фэш тут же удивлённо улыбнулся, снова пряча руки в карманы: — Ничего страшного, — поспешно отмахнулся он в ответ на её вопрошающий взгляд. — Что-то кольнуло, бывает. Сказал и быстро посмотрел в сторону друзей, те ушли на порядочное расстояние и не могли их слышать. Ник больше не оглядывался, и Фэшу от этого стало чуть спокойнее. Он видел, что от его отмазок легче не стало, и лицо девушки отчего-то ещё больше побледнело. Тут Драгоций уже сам забеспокоился и начал лихорадочно вспоминать, не сболтнул ли он чего личного, что привело Василису в такое состояние, и тут девушка тихо спросила: — И давно? — Что? — встрепенулся Фэш, которого её вопрос вырвал из мысленного метания. — Давно колит? — к его ужасу уточнила Василиса, и парень невольно застыл с приоткрытым ртом, наверное, впервые не зная, что ответить. Он усмехнулся, потом посерьёзнел, хотел что-то сказать, передумал и снова сомкнул губы, растягивая их в нервную улыбку. Волосы он ещё больше взъерошил, поднимая глаза к небу, потом вроде как собрался с мыслями и посмотрел на Василису с полной готовностью отражать новые вопросы, но вместо хлёсткого ответа у него вырвалось: — Огнева, почему ты так на меня смотришь? — Как "так"? — быстро приходя в себя и отвлекаясь от его разглядывания, с вызовом откликнулась Василиса. Потом неожиданно осмелела ещё больше и быстро добавила, не давая ему ответить: — А почему ты называешь меня по фамилии? — "Словно Марина Владимировна, ей Богу", — мысленно содрогнулась Василиса, не сводя однако с Фэша какого-то нового взгляда. Не робкого как обычно, а несколько даже самоуверенного. — Мне нравится, — просто признался Драгоций, пожимая плечами, а Василиса не растерялась: — Мне тоже! — Фэш непонятливо на неё посмотрел, потом решил уточнить: — Твоя фамилия? — Да! — буркнула Василиса, не скрывая ноток разочарования. Потом всем корпусом повернулась обратно к дорожке и с тоской посмотрела на Маара и Захарру, углядевших что-то интересное рядом с дальним деревом. Фэш за её спиной прыснул, и девушка отчеканила, не оглядываясь: — Ты перевёл тему. — На сей раз она услышала раздражённый вздох. — А у нас была тема? — решил притвориться дурачком Фэш, как нередко делал в важных разговорах с Ником, когда не хотел говорить всей правды, чем разозлил даже влюблённую в него девушку. Василиса вдруг почти физически ощутила, как лопается чаша её терпения и становится всё равно на всё. В особенности на него. Но это только сейчас. Сглотнув обиду, Огнева быстрым шагом направилась к друзьям, кинув за спину безразличное: — Вероятно, нет. "Надо бы пообщаться с Мааром и Захаррой, — отстранённо подумала, Василиса, ускоряясь ещё больше, словно кто-то невидимый наступал ей на пятки, — они ребята умные, расскажут, может, чего... Интересно, что они там нашли?" Конечно, ей не было интересно. Ей было откровенно плевать на то, что они могут рассказать, и на то, как посмотрит на неё Ник, или же это будет отец, — в груди поселилось холодное безразличие, хотя в уголках глаз закипала влага. Которая едва не вырвалась, когда ей вдогонку донёсся насмешливый возглас, который планировал, очевидно, перейти в смех: — Огнева, что за психи на свободе?! "Господи, неужели так трудно иногда промолчать?" — всхлипнула девушка, затормаживая и оборачиваясь, чтобы посмотреть на его теперь уже сияющее лицо. — Никаких психов, — бросила она, моля, что бы голос её не подвёл, но он всё же дрогнул, и первая слеза скатилась по щеке. Василиса тут же её вытерла, закрыв лицо руками, и только потом поняла, какую ошибку совершила. Фэш, уже бодро шагавший к ней, так и застыл на полушаге, вытаращив глаза. Потом вяло поинтересовался, внезапно охрипшим голосом: — Василиса, ты чего? — Ничего, — лаконично ответила девушка, убирая руки и глядя на него, — со мной часто такое бывает, не обращай внимания, — в точности повторила она его собственные слова, и Фэш убедился, что она действительно обиделась на него. Так искренне и по-детски, пожалуй, в первый раз с момента их знакомства. Это так его умилило, что вместо того чтобы начать извиняться, он снова расплылся в улыбке. Василиса посмотрела на него как на безнадёжно испорченного. — Эй, ну вы где там?! — вдруг донёсся до них возглас Захарры, и Василиса отвернулась от Драгоция, радуясь, что у неё появился хоть один повод и дальше не разглядывать Фэша. Ну и почему стало так мерзко? — Идите, что мы вам покажем! — призывно закричала Захарра, маша Василисе и брату из-за бока что-то с интересом разглядывающего Ника. Это ей, как видно не понравилось, и она пихнула Лазарева в плечо так, что бедняга покачнулся, невольно отвлекаясь от своего занятия и с недоумением оглядываясь на Драгоций. — Чего смотришь? Фотографируй давай! — Захарра сунула ему в руки его собственный телефон, извлечённый из его же кармана. — Потом мне отправишь. — А сама почему нет?! — возмутился Ник. — У меня памяти на телефоне мало! — Хочешь, дам совет? Прекращай фотографировать небо, и памяти больше будет! — Я каждый день чищу телефон! — воскликнула ошарашенная такой наглостью Захарра. Маар заливался беззвучным смехом, пока Фэш с Василисой порознь приближались к ним, слушая двусторонние нападки. — А он тебе на что? — показал рукой на бездействующего Броннера Ник, и тот сразу перестал смеяться, быстро похлопав себя по карманам. — Захарра проследила за его движениями, а потом закатила глаза, когда Маар обнаружил свой телефон в заднем кармане штанов. — Нет, Маар, не надо, — заумоляла она, болезненно морщась, когда парень перевёл экран в функцию фотоаппарата. Ник с подоспевшей Василисой непонятливо переглянулись, Фэш сложил руки на груди в ожидании продолжения. И оно последовало: — У Маара просто ужасная камера! Стоит лишь немного двинуть рукой, и всё сразу жутко размазывается! — Куда смотреть-то? — доставая собственный телефон и отдавая его Захарре, спросил Фэш. Девушка сразу выхватила устройство, едва не расколотив его о землю, и ткнула пальцем куда-то в торчащие на поверхности корни дерева. Драгоций с Василисой одинаково вытянули шеи, проследив за её действием, и в траве, среди разноцветных листьев, разглядели замершего в растерянности ёжика. — Ох ты ж ёжик, — тут же прокомментировал увиденное Фэш, и Василиса против своей воли прыснула, вызвав его победную улыбку. Девушка насупилась, чем стала похожа на всеядного зверька, забавно сопевшего носом, и услышала рядом тихий смех парня, отчего покраснела и решила отойти от него подальше, пока совсем не слилась с волосами. Захарра с тем же умилением, что и пару минут назад поглядывала на живую находку то через экран, то чуть-чуть его отодвигая, и весело улыбалась. Маар и Ник одинаково на неё косились, покорно включив камеры до того момента, пока она не вернула телефон повеселевшему Фэшу и со вздохом не обернулась в сторону, куда они до этого так активно направлялись. — Я вот что думаю, — вдруг медленно проговорил Фэш, убирая мобильник под молнию со внутренней стороны куртки. — Не зайти ли нам в ближайшую Шоколадницу, переждать так сказать, бурю? — Все непонятливо на него покосились, хоть идея им явно понравилась и без подробного разъяснения, что да как. Уловив их смятение, парень хлопнул себя по лбу. — Ребят, камон, трое человек свалили с уроков! По-вашему, это так просто оставят? — выразительно покосившись на Василису, спросил он. Все единогласно замотали головами, уже окрылённые его предложением, и лишь Маар решил полюбопытствовать: — Надеешься таким образом вывернуться из ситуации? — К всеобщему удивлению Фэш не стал язвить или игнорировать, просто ответив, словно поясняя новичку: — Нет, говорю же — переждать. Насладиться, так сказать, последними часами. — А ты знаешь, как идти? — Конечно. После его слов о последних часах перед взбучкой Василисе стало вдвойне нехорошо, и на этот раз она мысленно укорила Маара за его вопрос, снова подорвавший её шаткое спокойствие. Фэш заметил это, поэтому намеренно сбавил шаг, пропуская друзей вперёд, и они снова оказались в паре позади всех. Парень посмотрел на сжавшуюся фигурку Василисы, мысленно вдохнул, как перед погружением в воду и сказал: — Василис, не обижайся, но мне кажется, ты слишком мягкотелая. — В штыки его откровенность не была принята, но плечи всё равно заметно напряглись, что сильно пошатнуло уверенность Драгоция в необходимости этого разговора, чтобы они не таили друг на друга возможной неприязни. Фэшу и так стоило титанических усилий пойти на этот шаг первым, потому что он понятия не имел, что говорить плакавшей по его вине девушке, так ещё и сама Василиса, как видно, собиралась просто забыть о случившемся и всё-таки затаить на него обиду. Только этого ему не хватало. — Василис, остановись, пожалуйста, — вежливо попросил он и сам замер рядом с раскидистым дубом, в ожидании глядя ей в спину. Было заметно, что девушка помялась пару секунд, но потом всё-таки развернулась к нему, посмотрев с напускным безразличием. Она нарочно не стала подходить ближе, желая показать своё пренебрежение к его просьбе, и парень мысленно покачал головой, так сильно она сейчас напоминала ему Захарру. Тогда он сам сократил между ними расстояние, и по её изумлённому виду понял, что она никак не ожидала от него проявления такой активности. Да Драгоций и сам был от себя в шоке. Он мысленно помолился и начал: — Слушай, честно я не совсем понял, что сделал не так, но прости меня, если я тебя чем-то обидел. Знай, что я не специально, правда. Просто я часто забываю, с кем общаюсь, так-то у меня мало опыта в общении с девчонками... — неуверенно закончил он, совершенно растерявшись, когда понял, что несёт какой-то банальный бред, в искренность которого мало кто поверит. Василиса, безразличная маска которой с самого начала трещала по швам от переполняющих её любопытства и надежды, теперь смотрела на Драгоция во все глаза и едва сдерживала улыбку, то ли от того, что, кажется, впервые увидела его смущение, то ли от его самостоятельного желания прояснить произошедшее, а не делать вид, что ничего не произошло. Даже мысль про Маришку при его словах о девчонках не омрачила её настроения, но по её виду, возможно, Фэш этого не понял, поэтому сбивчиво продолжил: — А насчёт колит - не колит, мне очень льстит, что ты за меня волнуешься, — конечно, если я опять же понял твои возгласы правильно, — на этих словах Василиса уже явственно ощутила знакомый жар на лице, — но причины, поверь, нет. Я тоже человек, так, на секундочку, — неловко пошутил Фэш, для наглядности продемонстрировав ей руку с вполне человеческими пальцами, и тут Василиса уже открыто рассмеялась, зажимая рот ладонью. Драгоций нервно хмыкнул на это и улыбнулся, чувствуя, как с души упал камень. Вдруг Василиса перестала смеяться. Фэш снова на неё посмотрел, ожидая подвоха, — чего можно получить от девушки, которая только что приняла твои извинения. Приняла же? В этот момент Василиса приподнялась на носочки и невесомо поцеловала Фэша в щёку. И сразу почувствовала крохотный укол в месте соприкосновения его кожи со своим носом, и, покраснев до ушей, поспешно отстранилась. — Ой! — от неожиданности дёрнулся Фэш. Тоже не пожелал оставить передавшийся от неё электрический заряд без внимания. — Ты чего током бьёшься? — шуточно рассердившись, буркнул он, прислоняя ладонь к отчего-то порозовевшей щеке. — Извини! — пискнула в край смущённая Василиса, приложив руки ко рту. — Да ничего, — отмахнулся Фэш, пытаясь прийти в себя от странного тепла, растекавшегося в груди и одновременно с этим попытался смутить Василису ещё больше: — Это означало, что я прощён? Он вдруг заметил, как мило она выглядит с краснеющими щеками, когда прячет вспыхнувшее лицо в ладонях.