Soft-Girl

Фэш всегда сильно возмущался, когда учителя или мать что-то требовали от него касательно учёбы. Он приходил просто в ярость, когда его долго и нудно ругали за оценки, — с годами это становилось всё невыносимее и невыносимее. Почему он кому-то что-то должен? Он никому ничего не обязан! — твёрдо уверился Фэш. Это его жизнь, и только он решает, как её провести, — ни родители, ни учителя, ни общество — только он имеет на то право и не упускает возможности это доказать. С какой стати он должен быть хорошистом? С какой стати он должен быть примером? С какой, блин, стати он должен получать высокие баллы, как показатель хорошей работы его учителя?! И с какой, наконец, стати он должен раскаиваться, если не выполнил какое-то требование из вышеупомянутых? С какой вот, ммм? Иногда хотелось рвать и метать, когда с ним в очередной раз проводили беседу о его успеваемости. Ладно, тираду о его ужасном поведении, здесь он ещё мог что-то почувствовать и оправдаться, но если дело касалось учёбы, то, хоть убейте, до него не доходило, почему от него вечно чего-то требуют. Если обвиняют учителя в плохих оценках его учеников — это только его, учителя, проблемы. Если у школы понижается рейтинг, то это только его, директора, проблемы. Не открывал бы своё учебное заведение и не впускал бы всех подряд, раз так печёшься о месте школы среди других! Учитель. У тебя есть в каждом классе дети, готовые учиться и не спать ночами, лишь бы вырваться к золотой медали, вот на них и дави, получая ожидаемую похвалу за свою совершенную работу, зачем пытаться высасывать что-то из двоечника и хулигана, какой, прошу заметить, всего один с такой репутацией на всю школу, и зачем пытаться что-то исправить в нём? Сочувствие и желание вырастить из него достойного человека? Не смешите мои подковы! Глубоко в душе вам откровенно плевать на него, неужели у вас хватает терпения и сил прикрываться маской лицемерия и пытаться помочь человеку, которому ничего от вас не нужно. Ему вообще ни от кого ничего не нужно. Вам реально это так необходимо? Может, наконец переступите через себя и поймёте, что ваша обязанность учить, а не принуждать к учёбе, — всё остальное, предъявляемое вам, ни коем разе не является вашим требованием! Фэш хотел пойти на перекор всем правилам, только чтобы доказать это. Когда-нибудь и самый терпеливый не выдержит и бросит свою затею перевоспитать его. Ничто не вечно, надо лишь перейти за границу и дойти до той точки, до которой гнаться за тобой другим просто будет лень, и тебя наконец оставят в покое. Нужно лишь дождаться, когда исчерпается последнее их желание, и тогда можно будет вздохнуть спокойно и дальше наслаждаться недовольством, вызванным только из-за его поведения и проступков. А это он мог так хорошо, как никто. Фэш именно наслаждался, когда его поведением были недовольны. Совершая что-то, противоречащее моральным нормам, парень чувствовал себя по-настоящему удовлетворённым. Это было не то призрачное блеклое чувство, — нет! Это был самый настоящий триумф, момент наступления которого, казалось, ему больше ничего и не нужно, — ни пить, ни есть, — только тонуть в нём. Только вот, к несчастью этот триумф был слишком кратковременным, и приходилось постоянно восполнять и поддерживать исчерпавшийся поток энергии от своего действа. Он сам не мог объяснить этого ощущения и даже не знал, когда оно появилось, но упивался тем, что оно есть. Это дарило ему свободу даже большую, чем он когда-либо желал, и никак не собирался её упускать, ограничивая себя в чём-то. « — Вам что, нравится, когда на вас кричат? По-хорошему понять нельзя?!» «— А, может, нравится, » — в мыслях отвечал Фэш, но вслух предпочитал ничего не произносить, разумно полагая, что за такие слова его просто засмеют, а это было верхом ужаса для него, а мама схватится за сердце, хотя когда ему до этого было особое дело? Он просто откладывал самые вычурные слова в дальний ящик и ждал подходящего момента, когда он будет особенно на взводе и пустит эту фразочку в оборот, чем обескуражит учителя. Да-а, ради этого и стоит жить. Ради их вытянувшихся физиономий с расширенными от гнева глазами, когда они уже готовы наорать на тебя и выгнать и класса, а ты сидишь с лицом а-ля «съели, да?» и больше тебя ничего не волнует этом мире. НИ-ЧЕ-ГО. Мазохистки? Возможно. Но почему-то это не приносило ему решительно никакого дискомфорта, лишь желание продолжать, с годами становившееся неудержимым, как у чёртова наркомана, уколовшегося один раз. Продолжать осуществлять все свои фокусы, начиная от словесных препираний с учителями, заканчивая порчей школьного имущества. Без свидетелей, разумеется... — Фэш, что ты делаешь? — под боком раздаётся тихий удивлённый голос, и парень едва не подскакивает от неожиданности, хотя внешне остаётся спокойным. Он нехотя отрывается от своего занятия, чтобы посмотреть на человека, оказавшегося здесь сейчас, когда ученики всех классов сидят в актовом зале. Рядом стоит девушка из параллельного класса — Василиса и недоуменно смотрит, как он торопливо и не во всех местах аккуратно, вырисовывает что-то на плакате в коридоре. Рыжие волосы собраны во французские косички и лежат на плечах, большие синие глаза, выделенные лёгким макияжем, с некоторым неодобрением следят за его действиями, тонкие брови сведены на переносице, розовые губы сжаты. — О, привет, — бодро здоровается Фэш, снова принимаясь за работу. Эта девочка не вызывает в нём желания хамить, скорее наоборот, с ней хочется быть добрым и вежливым, как она сама. Неосязаемое обаяние не иначе. — Что ты здесь забыла? — всё же интересуется он, хотя по его сосредоточенному на рисовании лицу кажется, будто он задал этот вопрос чисто из формальности. — Меня попросили принести костюмы, — поясняет Василиса, и Фэш замечает целую гору нарядов на вешалках в её руках. — А вот чем ты занят? — её голос лучится строгостью, но парень никак на него не реагирует, лишь хитро ухмыляется, закрывая колпачок одного маркера, кладя его в карман джинсов и открывая другой. — А на что это похоже? — довольно тянет он и делает пару шагов назад, любуясь своим творением. Василиса окидывает взглядом плакат по ОБЖ, нарисованный седьмым классом, как проект, с лёгкой руки Драгоция получивший некоторые изменения, и начинает оценивать принесённый ущерб. Большой ватман повешен на стене в горизонтальном положении, на нём гуашью нарисована стеклянная продолговатая бутылка с открытым горлышком, откуда выплёскивается вода на довольно обширное расстояние, занимая больше половины листа. На прозрачной нарисованной жидкости с синими бликами ручкой по строчке и разным почерком написана ценность воды, где по России расположены самые чистые природные источники, места добычи, плотность, состав, минералы. Правда, текст смазан, словно по не засохшей краске провели рукавом, оставив разводы; в каждой строчке есть слово почти полностью закрашенное чёрным маркером, четко и безобразно выделявшемся на белом фоне. Сверху, над бутылкой аккуратным почерком, прописными буквами было выведено: Вода — жизнь Фэш приписал ещё одну букву и получилось хулиганское Водка — жизнь с жирной галочкой между буквами «о» и «к». Василиса потрясённо вздохнула. — На вандализм, — коротко охарактеризовала его поступок девушка. — И зачем ты это сделал? — недоумевая, спросила она, с ужасом соображая, что будет дальше. Фэш расплылся в улыбке и посмотрел на неё насмешливым взглядом, изогнув левую бровь, словно она не понимала простых вещей. Наверное, он так сильно веселился из-за её наивности. Василиса взволнованно прикусила губу, воровато оглядевшись, проверяя коридор на наличие лишних глаз. Ну если что, доказательств, что это Фэш всё равно нет, ведь правда? Сам парень не особо переживал на этот счёт. — Без умышленной цели, — пожал плечами Драгоций, отвечая на её вопрос. — Я просто шёл мимо и зацепился за эти слова, они дали мне толчок к творению... — с непонятным маньяческим наслаждением протянул он.Василисе захотелось протяжно взвыть от бессилия. Парень даже не пугался последствий своего поступка. — Фэш, ты же понимаешь, что учителя всё равно узнают, кто это сделал?! Парень изумлённо на неё посмотрел, ожидая продолжения. — Драгоций! — Парень, не привыкший слышать собственную фамилию из уст полузнакомой девушки, вздрогнул. — Тут с двух сторон коридора камеры! О чём ты думал? — воскликнула она. — О, так ты больше переживаешь за мой мозг, чем за испорченную работу семиклашек? — подшутил Фэш, с хитрым прищуром вглядевшись в её лицо. На самом же деле, ему показалось подозрительным, что она не отчитала его за рисование. Он знал Василису довольно смутно и знаком был до поры до времени косвенно, хоть и считал своим долгом здороваться со всеми, кто не был его врагами, и насчёт Огневой у него за длительное время чётко сложилось впечатление, что она — мега правильная девушка с отличными оценками и наивным взглядом детских глаз, однако, не лишённая в его понятии своей тайны. Что-то обрушилось внутри Василисы, пригвоздив её к полу, щёки стремительно покрылись краской, казалось, даже лоб стал жарче, но она нашла в себе силы ответить, надеясь, что парень спишет её состояние на гнев или попросту не заметит как обычно. Он даже не представлял, насколько точно попал в цель. — Нет, просто, Фэш, я пытаюсь понять, как ты можешь оставаться таким спокойным...— она не стала твёрдо отрицать его шуточное предположение, в глубине души надеясь, что он обратит на это внимание и сделает определённые выводы. — И да, я просто не могу с равнодушием смотреть на то, что кто-то такое себе позволяет и при этом нисколько не сожалеет. У меня какое-то внутреннее беспокойство, что кого-то могут наказать... И я не могу понять твоего поведения, поэтому хочу разобраться, — на выдохе сочинила девушка, по-удобнее перехватывая костюмы в руках. Отчасти, она сказала правду. Василиса очень ценила такое качество, как справедливость, но в то же время не всегда готова была броситься на её защиту. Например, даже если заслуженное наказание угрожало её однокласснику или однокласснице, Василиса готова была пойти на многое, чтобы помочь ему или ей избежать его. Что называется «один за всех и все за одного», какие бы отношения у них не были. А уж если в данном случае дело касалось Фэша, то девушка готова была лично постоять на штурме, только бы его не застукали. Фэш смотрел на неё с лёгким удивлением, поджав губы и серьёзно кивал. — Не забивай себе голову, — наконец произнёс он. — Нет здесь ничего философского, мне просто нравится вытворять такое, потому что я пофигист сотого левела, вот и всё, — пожал он плечами. Василиса натянуто улыбнулась, незаметно прикусив губу. Ничего он не понял, глупый... — Но ты всё равно никому не рассказывай, — неожиданно попросил Фэш, примирительно улыбаясь. Василиса неожиданно твёрдо поняла, что помощь не быть обнаруженным ему не требуется и изобразила безразличие: — Да больно надо, — с пренебрежением проговорила она, хотя внутренние содрогнулась от тона собственного голоса. Всё, сейчас он подумает, что она грубиянка и стерва и, не скрываясь, скажет об этом, ему-то терять нечего, — расстроенно подумала Василиса, хотя понимала всю глупость собственных опасений. Фэша было очень трудно обидеть даже Марку, чего уж говорить о девчонке, которая по нему, мягко говоря, сохнет. Как и предполагалось, все переживания были напрасны: Фэш покачал головой, иронично улыбаясь, и вдруг произнёс, подходя ближе к ней: — Давай помогу, — и взял из вмиг окаменевших рук бОльшую половину вешалок. Василиса так изумилась, что даже не поняла сначала, что он делает. Она чувствовала только ток, расходящийся во её венам от секундного соприкосновения с его рукой. Как всё запущено, боже... Но не могла она с собой ничего поделать, особенно рядом с ним! Она еле как контролировала себя, хотя со стороны всё было более чем понятно. Всем, кроме Фэша естественно. — А ты что, уже закончил? — с усмешкой осведомилась она, скрывая настоящие эмоции. — О, а ты хочешь помочь? — вдруг оживился он, замирая на полушаге и оглядываясь на плакат. Василиса растерялась. Ей очень хотелось ответить «да», чтобы чуть-чуть растянуть момент и показаться Фэшу смелой, и одновременно отказаться, сохранив свой авторитет правильной девушки, — тем самым либо привлечь его внимание, либо наоборот — оттолкнуть на другую сторону шаткого моста. Был ещё третий вариант, при котором она сейчас откажется для собственного спокойствия и гордости, — у неё вообще давно засело в голове, что она сама с самого начала должна была исправить Фэша в лучшую сторону, а не наоборот — вестись на его слова, — но она решила заменить его альтернативным, сделав так, как могла только Василиса Огнева. — Что, серьёзно ? — сдержанно рассмеявшись, произнесла она. — Сам ты не справишься? — спросила Василиса, уставившись на Фэша в ожидании ответа. Чего это он лыбится? Василисе иногда казалось, что он намеренно так широко улыбался ей, будто читал её как открытую книгу и знал, что она в нём любит. Но эта теория осталась недоказанной. Фэш улыбался так абсолютно всем, пуская в ход всё своё очарование и обаяние, чем раздражал учителей и одноклассников, заставляя девушек тихо хихикать, а Василису вообще — таять, и делал это повседневно с учётом того, что никогда не злоупотреблял женским вниманием, — что ей тоже очень нравилось. Беготня с Маришкой к её собственному спокойствию не была принята в счёт. — Не, никак не получится, — отрицательно замотал он головой, всё же заинтрегованный её реакцией. Василиса улыбнулась, и они одновременно сбросили костюмы на ближайший подоконник. Образовавшиеся при этом складки на цветной ткани заставили сердце девушки виновато заныть, ведь она в некотором роде несла за них ответственность. Фэш будто прочитал её мысли и с подозрением спросил, косясь на наряды: — Тебе не влетит? Василиса вздохнула и для уверенности попыталась расправить верхнее скомкавшееся платье. Её старания не возымели особого успеха, но совесть немного успокоилась. — Не должно, — тихо ответила девушка, проглаживая ткань руками на манер утюга. Фэш какое-то время наблюдал за её неуверенными действиями, а потом на его лице появилось некое озарение, вмиг сделав его сосредоточенным и серьёзным. — Дай сюда, — сказал он, хватая костюмы за крюки вешалок и резко вытаскивая их из-под рук Василисы. Девушка быстро обернулась, с ожиданием и лёгкой опаской уставившись на него. Фэш потряс внушительный груз в воздухе, избавляясь от складок и про себя рассуждая, что в совокупности вес довольно большой, а Василиса долго держала костюмы в руках. Избавившись от складок, для верности пару раз проведя по мягкому материалу рукой, Фэш огляделся, высматривая место, куда можно было бы повесить наряды, и уверенно направился к приоткрытой двери, ведущей из коридора. Василиса неуверенно пошла за ним, но остановилась в метре от парня, наблюдая, как он старательно аккуратно — наряд за нарядом — вешает костюмы на кромку двери и ещё пару секунд держит руки наготове, чтобы в случае чего предотвратить их падение. — Ну вот, — сказал он через какое-то время, довольный собой, но отходить не спешил, — вроде, держится. Фэш сделал пару шагов назад, подозрительно наблюдая за своей хрупкой конструкцией, после чего расслабленно улыбнулся, поворачиваясь к Василисе. Девушка быстро отвела туманный взгляд от его лица на подвешенную ткань, скрывая, что всё это время без зазрения совести разглядывала его густые волосы. От таких мыслей она снова покрылась румянцем и, чтобы скрыть своё смущение, подошла ближе к двери, огибая Фэша, и к своему ужасу замечая, с каким недоумением он за ней наблюдает. — Точно? — неуверенно спросила она, делая непринуждённый вид, с притворным вниманием разглядывая вешалки, лопатками чувствуя, как он пилит её взглядом, и делая вид, что не придаёт этому значения. И молится, чтобы он сейчас ничего не спросил. — Ага, — спустя секунду как ни в чем не бывало ответил Фэш, подходя ближе. У Василисы мышцы спины напрягались при мысли, что он подумал о ней не то. А он мог. — Если это кто-то заметит, у меня будут проблемы, — с напускной тревогой, нервно улыбаясь произнесла она, тщательно подбирая слова, чтобы он сейчас не включал громкую роль оскорблённого профессионала. Фэш отрицательно закрутил головой, так что его волосы ещё больше взбаламутились. — Ничего не будет, скажем, ты их повесила, чтобы как примерная девушка дать такому раздолбаю, как я приличную затрещину за мои художества, — широко улыбаясь, проговорил он, с обещанием посмотрев на изумленную Василису. Девушка даже не поняла, шутит он или нет. Кажется, Фэш увидел её сомнение, поэтому поспешил успокоить: — Да не волнуйся ты, я придумаю что-нибудь на ходу. Простая ситуация. Ты слишком заморачиваешься из-за пустяков. Так никаких нервов не останется. Ну, ты будешь рисовать? — в довершении поинтересовался он, с ожиданием вглядываясь в её лицо, не теряя весёлого настроя. Василиса замялась и с задержкой проговорила, непринуждённо, но с долей хитрости улыбаясь: — Я чуть-чуть, может быть. Про себя она решила сильно не усердствовать, помогая ему, всё- таки у Фэша в таких делах опыт и стойкость перед наказанием, а у неё инстинкты самосохранения на высшем уровне... Она так думала. И потом девушка не оставляла надежды вправить Фэшу мозги. Хотя, это подождёт. Может, ничего страшного и не случится, если она сделает пару мазков пусть и под камерами? У Фэша сделалось такое лицо, будто он не ожидал от её ответа ничего другого, весь его вид так и говорил: я так и знал. Парень рассмеялся и тронул Василису плечо, подзывая ближе к месту работы. — Я немного удивился, когда ты согласилась, — признался Драгоций, вновь доставая из карманов на пуговицах, расположенных на его совсем не подходящей дресс коду куртке, принадлежности для рисования. Василиса несмело стояла рядом, с видимой напряжённостью наблюдая за ним. Услышав его слова, она тут же выпалила: — Я не согласилась. — Ты согласилась попробовать, насколько я понял, — непринуждённо ответил Фэш на её сердитый тон. Кажется, его всё же зацепило её решение, и девушка внутенне обрадовалась. — Должен тебя предупредить, — лениво протянул он, без видимого энтузиазма водя по белому ватману маркером, — это затягивает, один раз попробуешь и больше не сможешь остановиться. По себе знаю, — улыбнулся он своим мыслям. Его голос прозвучал безмятежно, но Василисе показалось, что она услышала в нём скрытую предосторожность. — Я постараюсь, — ответила она, сделав вид, что не предала его словам особого значения. Внутри же у неё всё клокотало, как будто она уже совершила нечто запретное, но даже если это не так, по-хорошему ей надо бы рассказать учителям, что опять вытворяет их любимчик в школьном коридоре, но непонятная ей самой привязанность к Фэшу, как головой так и телом, не позволяла ей сделать и шагу в направлении кабинета директора, почти что пригвоздив к полу. Ноги будто налились свинцом, и Василисе оставалось лишь обеспокоенно оглядываться на оба выхода, ожидая чьего-то прихода, и этот человек уж точно не будет церемонится и сдаст их — уже обоих — взрослым. Она всеми силами старалась скрыть от Фэша своё беспокойство и унять бешено колотившееся от волнения сердце, и ей это удалось, лишь когда парень передал ей маркер, и, с готовностью наблюдать, сложил руки на груди. Девушка приняла предмет и отстранённо вывела самым кончиком маркера непонятную закорючку на нарисованной капельке воды, и тут же убрала руку, придирчиво вглядываясь в своё творение. Фэш рядом хмыкнул, подтверждая её опасения: — Слишком изящно, — сказал он, оценивающе рассматривая завитушку, — выглядит так, будто ты её украсить хочешь, а не испортить. И это явно не моя работа, — с намёком заметил он, открывая другой маркер, извлечённый теперь уже из кармана чёрных джинсов, и обрисовывая завиток Василисы непонятными кляксами. Закончив, парень удовлетворённо улыбнулся и кивнул Василисе, чтобы она брала пример. Девушка снова припала к ватману, принимаясь за новые закорючки и стараясь делать их максимально неаккуратными — на манер Фэша. Драгоций пристроился рядом без особого старания принимаясь заштриховывать белый фон, кажется, его целью стало оставить бутылку на чёрном. Василиса последовала его примеру, начиная закрашивать ближний к ней угол, для себя замечая, что это и вправду затягивает, но всё же ей казалось, что на большее баловство она не способна, и это немного успокаивало. Но слишком гулко и тревожно стучало сердце, отдаваясь висках, пока она рисовала его уменьшенные копии в тайне от Фэша, случайно соприкоснувшись с ним локтями, и прислушивалась к каждому постороннему звуку, ожидая чьего-то визита. В один момент её опасения исполнились. Василиса чётко услышала чьи-то торопливые шаги, приближающиеся к коридору и сопровождающиеся смехом, как раз со стороны двери, на которой висели костюмы. Девушка как ошпаренная отскочила от стены, оставив при этом на бумаге длинную чёрную линию дрогнувшей рукой, и стремглав пустилась к двери, моля всех богов, чтобы приближающаяся (а, судя по шагам, это девушка и не одна) не была Маришкой или какой другой её подружкой-сплетницей, а то потом отпадёт всякое желание приходить в школу, ну кроме, разве что Фэша. При последней мысли Василиса обречённо взвыла, сдирая вешалки с их укромного места и обхватывая руками. Послышалось противное цоканье железных крюков о другие, в тишине коридора показавшиеся Василисе оглушительным, и она сдавила их руками, прерывая дребезжание. Фэш тем временем, не спеша, отстранился от наполовину закрашенного ватмана и с ожиданием посмотрел в сторону Василисы, в его глазах не было и капельки беспокойства, — девушка невольно ему позавидовала. Они оба уставились на приоткрытую дверь, ожидая появления оттуда человека, который, в каком-то смысле, решит их судьбу. Василиса лихорадочно пыталась скрыть в костюмах маркер, который в спешке забыла вернуть Фэшу, и принять боле мене нормальный вид. Она успела удачно обхватить его ладонями, прежде чем в коридор, что-то громко вереща, ворвалась Зина, за ней Римма и последняя была Диана, передвигающаяся тише всех и громким шёпотом пытавшаяся угомонить Зину. Василиса не сдержала вздоха полного облегчения и привалилась на стену, запрокинув голову. Фэш уже во всю хохотал, почти осев на пол, и Василиса против воли улыбнулась. Это заразно. Новоприбывшие, заметив парня, а потом и слившуюся с интерьером Василису, синхронно вперились взглядом в обоих, выстроившись в шеренгу с одинаково изумлёнными лицами. — Василиса, что происходит? — поинтересовалась Диана, с подозрением покосившись на чуть успокоившегося Фэша. Тот послал ей в ответ полный раскаяния взгляд, не по слухам зная о нравах этой собранной девушки, и невинно улыбнулся. Римма с хитрецой посмотрела на покрасневшую Василису, понимающе хихикнув. А с противоположной стороны раздался полный радости голос всё пронюхавшей Зины: — Ого, да вы на славу постарались!— она потыкала в разложившийся от влаги маркера ватман пальцами и в восторге рассмеялась. Остальные, в том числе и Фэш с Василисой, подошли ближе к ней и так же посмотрели на работу семиклассников. Диана окинула обоих художников убийственным взглядом, только вот Василиса стыдливо съёжилась под ним, а Фэш наоборот — горделиво распрямился. Римма без лишних слов сфоткала их отрешённые лица тут же отправила снимки в их общую группу Ватсапа, названную «Подружки». — И? — спросила Фрезер, снова оглядывая ватман и недовольно морщась. — Что дальше? — Ну-у-у... — неуверенно протянула Василиса, да так и не придумала, что ответить. — Нужно снять, — справедливо сказала Римма, смотря на работу через экран телефона. Фэш после её слов огорчённо вздохнул, и Зина, в своей любимой манере, дала ему подзатыльник, а Василиса вздрогнула от глухого удара, сопровождаемого возмущённым «Э-э-эй!» Всё-таки её подруга чуть-чуть бестактная... — И порвать, — кивнула Зина. — Лучше сжечь, — вдруг заметил Фэш, незаметно ретируясь ближе к Василисе — подальше от Зины, к большому удовольствию первой. — Вау, — с сарказмом протянула Диана, недобро поглядывая на него. — Только это без нас, хватит и того, что мы тебя не выдадим, и в первую очередь из-за Василисы,— предупредила она Драгоция, косо глянув на притихшую подругу, — надеюсь, и ты будешь молчать. Это в твоих интересах. Фэш издал непонятный звук, полный неудовольствия, и обиженно протянул: — Злые вы, вот Василиса мне помогает, она хорошая. Девушка воткнула взгляд в цветные ткани у себя в руках, лишь бы не покраснеть ещё больше. Подруги были единственными, кто знал об её увлечении этим парнем и они не раз обсуждали, что Фэш может дурно на неё повлиять, неустанно просили её быть разумной и ни в коем случае не начинать его копировать, как свойственно влюблённым, а теперь ей не избежать вправительной лекции, ведь она, в каком-то смысле, поддалась ему. Василиса несмело посмотрела на Диану из-под отпущенных ресниц и тут же пожалела. Подруга широко и как-то обречённо улыбалась, смотря на неё, и весь её взгляд так и вопрошал: «эх, ну что с тобой поделать?». Василисе стало от этого хуже. «Не палите контору!» — хотелось крикнуть им. Взглянуть на Фэша ей не хватило смелости, но она была уверена, что мальчишка стоял рядом и улыбался, не замечая их переглядок. Римма ничего не говорила, задумчиво рассматривая изрисованный ватман, и поэтому внести свой вклад поспешила Зина: — Ну, понимаешь, Фэш, — Василиса — это отдельная тема, — сладко протянула она и посмотрела на подругу взглядом, не сулившем ничего хорошего. — Она очень добрая и всепрощающая, поэтому готова бескорыстно помогать всем без исключения, в том числе и тебе, и от имени нас всех я хочу тебя попросить, не пользоваться этим в своих интересах, — весело, но учтиво проговорила она, улыбчиво глядя на Фэша. Тот незамедлительно кивнул, как механический робот, проникшись её речью. Но в его глазах плясали чёртики, как и на странных браслетах, сегодня заменивших ему цепи на шее (Диана едва ли не каждый день шёпотом называла его сектантом!), он явно не собирался исполнять просьбу. Зина вперила в него уничижающий взгляд, но никак не прокомментировала отразившиеся в голубой радужке эмоции. — Тем более, она тебе помогает, а ты нет? Не по-мужски это как-то... — между тем присоединилась Римма, с укором глянув на Драгоция, и Василисе захотелось провалиться под пол от стыда, вызванного своеобразной помощью подруг, но опускать голову было больше некуда, хотя девушка не могла признать, что их попытки не возымели результатов. Фэш возмущённо выдохнул, светлея тёмными от коварных замыслов глазами, порозовел лицом и всплеснул руками. — Да вы всей глубины картины не видели! — возмущённо выпалил он и снова выхватил у Василисы костюмы, на этот раз — все. Девушка вздрогнула и благодарно ему улыбнулась. Маркер Василиса успела запрятать в складках юбки, и зафиксировала вокруг него ткань на манер обёртки, — со стороны же это выглядело так, будто от волнения девушка теребила юбку. — Спасибо, — тихо поблагодарила она Драгоция, взглядом пообещав вернуть ему реквизит позже, что не могло её не радовать. — Да не за что! — отозвался Фэш, по-удобнее перехватывая груз. — Обращайся, я всегда вам помогу, — вдруг добавил парень и обвёл взглядом всех девушек, весело улыбаясь. — Надо же, как благородно, — выдавила изумлённая Диана. Она не привыкла общаться с Драгоцием и видеть его таким, в её голове он всегда был не следившим за собственной опрятностью простофилей, да и сейчас им оставался. — С чего бы это? Фэш пожал плечами, направляясь в выходу. Он редко когда общался с девушками из параллельного класса, но всегда здоровался, а ещё они неоднократно замечали, что их четвёрка входил в тот малочисленный круг людей, который не становился объектом своеобразных шуток и насмешек Драгоция. Он их не трогал, предпочитая вымещать свой бурный нрав на озабоченных одноклассницах. К парню рядом пристроилась Василиса, незаметно счастливо улыбнувшись подругам. — Мне кажется, вы самые нормальные девчонки из школы, — правда! С вами интересно, — то ли честно, то ли желая польстить признался он и вдруг внимательно посмотрел на Василису, словно эти слова предназначались ей. Зина польщёно фыркнула и без сожаления сдёрнула испорченный плакат со стены. Камеры в коридоре не работали с начала года...