Молчание.

Я долго лежал у Саши на плече. Он теплый, и сидел он спокойно, стараясь дышать ровно. Последнее у него не слишком хорошо получалось, но это простительно. Солнце постепенно стало выходить из-за туч. Я только понял, что сейчас где-то десять-одиннадцать часов. Яша пришел к Ярику и лег у него в ногах. Саша всё ещё обнимал меня, держа кофе и не имея возможности допить его. Может, он думал, что я сплю. Когда у меня затекла нога, я попытался повернуться, и Саша, заметив движуху, лёгким движением чмокнул меня в лоб. Я сильно смутился, но вдруг вспомнив, что Ярик может проснуться, предложил: — Пусти. Брат может проснуться, он меня убьет. — Да ладно, — беззаботно мило улыбнулся Саша, — я тебя защищу от него. — Уверен? — послышалось у меня за спиной. Ярик привстал на локтях, а Яша перебрался на подоконник. Брат выглядел помотанным и сердитым. Он сел и потёр виски. Я мигом выпрыгнул из сашиных объятий. — Два петушары... За что мне достался брат-пидорас? — он демонстративно возвел руки к небу, ничуть не шутя и желая нарваться на скандал. — Чтобы я этого пидлероса в своем доме больше не видел. — Указал он мне на Сашу. — И ты к нему не приближайся. — А ты самый правильный тут? — огрызнулся Саша. — Твой брат тоже личность, и тоже может выбирать, с кем ему быть. — Пффф, да лучше бы он выбрал самую грязную в России шлюху, но не тебя. — Отрезал Ярик. Мне стало обидно, что он ставит Сашу ниже девушек лёгкого поведения. Да и те ведь тоже люди, но я не мог об этом думать в такой ситуации. — По-твоему, он заслуживает шлюхи? — мне казалось, Саша сейчас плюнет в Ярика. — Когда ты начнёшь считаться с его мнением?! — Я считаюсь с его мнением всегда, я его лучший в жизни друг, но! — Ярик схватил меня за шкирку и едва не сбросил с дивана. — Отойди от него! — Я, повинуясь, встал и сел на стул. — Я не позволю ему стать пидорасом, как ты! — Прекрати называть его так! — Не слишком громко воскликнул я, пока Саша открыл рот, дабы возразить. На меня посмотрели оба. Саша улыбнулся мне так тепло, словно сейчас он не ругался с моим братом из-за меня. Я виноват в этом конфликте, я виноват в том, что Саша лишится друга. Черт, я только что поставил Саню выше Ярика, сказав, что лишится друга он, а не мой брат. Я тут самый виноватый, но Саша улыбается, словно я только что осыпал его комплиментами. Мне хотелось заплакать. — Прекрати встревать. — Шикнул на меня брат. Саша фыркнул. — Прекрати затыкать его. — А ты мне не указывай, что делать!.. — Рассвирепел брат. — Кто ты такой, чтобы учить меня, как воспитывать брата?! Ярик вскочил и, не дав Саше возразить (скорее всего, он хотел сказать, кто из нас больше нуждается в воспитании), влепил ему звонкую пощечину. Я едва не вскочил и не кинулся на брата. На полминуты в комнате воцарилась тишина, и Саня, тоже будучи парнем не робкого десятка, соскочил с дивана и плеснул Ярику кофе в лицо (а мне за этими двумя убирать!...). Брат взбесился ещё сильнее и заехал Саше кулаком в подбородок. Саша было замахнулся на Ярика в ответ, но я, тоже от напряжения вскочив со стула, взвизгнул: — Хватит! Рука Саши замерла в воздухе. Он смотрел на меня, сожалея, что подбородок останется неотмщеным. Ярик, решил всё-таки не упускать возможность и поцеловал кулаком нос Саши. Я охнул и приготовился защитить русого от очередного удара. У дылды пошла кровь. Я больше не мог на это смотреть, и когда Ярик в очередной раз замахнулся, я подскочил к нему и схватил за руку, случайно слишком сильно потянув ее на себя. Брат болезненно вскрикнул, и я тут же отпустил. Он, разозлившись, развернулся и с размаху хотел ударить меня, но в этот раз Саша вцепился ему в руку и не постеснялся наконец швырнуть его на диван. Я вцепился Саше в плечи, про себя умоляя их остановиться. Ярик, как-никак, с бодуна, и сразу драться. Он сейчас слабее Сани. Дылда, обернувшись на меня, мило улыбнулся и убрав мои руки, отошёл от Ярика на пару шагов. Он молча согласился оставить моего брата в покое, и это уже свидетельство, что Ярику стоит хоть чуть-чуть лучше к нему относиться. У дылды шла кровь из носа, и я не знал, кому из этих двух помочь. Первым делом я принес Ярику воды, и он тут же ее выпил. А Саше я принес вату. Когда Саня принимал у меня из рук ватку, он попутно перехватил мою кисть и прижал костяшки моих пальцев к своей щеке. За моей спиной послышалось ворчание и ругательства, а Саша ещё сильнее расплылся в улыбке. Мне стыдно, что в случившемся виноват я. Если бы я был осторожнее, то Ярик бы не полез драться. Да и стоит вообще смотреть куда глубже: если бы я не согласился тогда... Но тут проблема — разочаровывать Сашу я собираюсь в последнюю очередь. Я отнял у Саши руку и с позором сбежал в комнату. И да, эти двое могут подраться снова, но находиться с ними невозможно.

***

— Ян? Брат зашёл ко мне в комнату. Как всегда без стука. — Прости, я хотел извиниться, я... — Да, тебе стоило бы извиниться, но сейчас не об этом. Я хочу, чтобы этот ублюдок не подходил к тебе на пушечный выстрел. "Хорошо, он подойдёт ближе, и не один раз", — подумал я, и чуть не подавился от собственной дерзкой мысли. И дерзкая в данном случае — не признак крутости. Для меня это отвратительно. — Почему ты так резко поменял свое отношение к Саше? — Потому что я всегда был против пидорасов. И сейчас ничего не изменилось. — Ярик, пожалуйста... Он ведь хороший человек. Он даже почти тебя не бил. — Он хотел! Ему помешала его медлительность! — воскликнул брат. "Ему помешала моя просьба", — мысленно возразил я и влепил себе воображаемую пощечину за непослушание. — Пожалуйста, подумай над тем, стоит ли прекращать общение лишь из-за некоторых убеждений в отношении ориентации. Ярик смотрел на меня очень гневно. Мне захотелось его обнять, но он бы воспринял это действие (взятое от Саши. До него я не обнимался) как голубую замашку. — С тобой бесполезно разговаривать. А я надеялся, что ты мой друг, и что ты меня поймёшь. Он подошёл к двери, и обернувшись, на выходе сказал: — Я тебя всегда поддерживал. Больше можешь ко мне ни по каким вопросам не обращаться. И вышел. Мне захотелось выйти в окно или утопиться в унитазе, но это только мои мечты. Пришлось отвлечься, включив музыку и завалившись на кровать. Яши рядом не было. Наверное, он на кухне. Я прикрыл глаза, слушая строки "А может тебе остаться со мной", и мой чертов мозг меня вырубил. Комната стрелка. О, да, ее невозможно не узнать. Снова этот мир. Где там идол, сам стрелок? Арман, вроде как. Ах да, мы же ещё и целовались с Арманом. Вспомнилось говно, тут-то и оно. Арман зашёл в комнату, открыв дверь ногой. В руках у него был поднос с двумя ароматными кружками и одной тарелкой. Прибор тоже был один. — Извините, что так скудно. Больше в трапезной не дали. Еле как две чашки выпросил. Если вы съедите всё блюдо, я совершенно не против. — Да, знаешь, есть не хочу. — Соврал я. Есть хотелось жутко, но у меня дела бумажные, а у него физический труд. — Что за напитки? — Для меня - анисовая, а вам отвар из трав от головной боли. Хоть что-то помните? — Помню. Сначала пришел к идолу, мы разговорились, потом чуть-чуть курнули, пришел ты, забрал меня оттуда и под конец моих воспоминаний ты меня засосал. — Ох, вы и это помните. А я надеялся воспользоваться вашим нетрезвым умом. — Да ничего, всё в порядке. Я ничуть не сержусь. — Правда? Значит, я могу повторить? — весело спросил стрелок. — Вполне мог бы, если бы у меня было настроение. — Хмыкнул я, наблюдая, как медленно челюсть стрелка притягивается к полу. Чтобы прервать это забавное зрелище, я стукнул ему по подбородку указательным пальцем, и в ответ Арман укусил меня. — Ай! Вот теперь точно нельзя. Я обиделся. Я сделал серьезное лицо и притворился, будто правда обиделся. По лицу Армана быстро разлетелась тревога и он осторожно схватил мои ладошки. — Простите, больше не повторится. Я буду поклоняться вам, как остальные люди - идолу, только не сердитесь на меня. У него было такое жалкое выражение лица, что я погладил его по голове как щенка, чтобы не расстраивался и не жалобил меня своими глазками. Здесь я чувствую себя куда раскрепощенее, чем в настоящем мире. Арман расплылся в улыбке, и я перестал гладить его по голове. Он взялся за блюдо. Это было что-то вроде риса с овощами. Перед тем, как приступить к трапезе, он ещё раз посмотрел на меня и направил на меня ложку, держа ее как карандаш. — Точно не будете? — спросил он. — Ой, ну раз ты так настаиваешь, дай попробовать. Я, опираясь на руки, приблизился к нему и, не отбирая у него ложки, всосал ее содержимое. Это вкусно, и мой желудок чуть было предательски не взвыл. Жрать хотелось очень сильно. — Теперь точно не буду. — Как скажете. — Стрелок принялся быстрыми движениями опустошать тарелку. Закончив (доел он удивительно быстро), он сказал. — Сегодня ко мне можно прийти стража и поинтересоваться насчёт идола. — Мне сказать что-нибудь в твою защиту? — Да что вы можете сказать, я ведь простой воин, а он - объект поклонения. Чуть ли не бог. Если не повезет, то меня сожгут на нарушение его покоя. — Мне ли об этом не знать... — протянул я. — В любом случае, прятаться мне негде, поэтому буду ждать своей участи. — Негде прятаться? — повторил я. — Может, сбежим? Стрелок смотрел на меня как на идиота, но с надеждой. — В лес нельзя, но в другом городе у меня есть дядя. У него огромное поместье, и мы можем прятаться там. В случае чего, идол самостоятельно за нами не поедет, мы можем прикинуться одними из многочисленных слуг. По лицам ведь нас не опознают. — Да... Вы мое спасение, я правда буду вам поклоняться. Если бы не вы... — У него будто бы светились глаза. — Всегда пожалуйста. Просто мне тоже нежелательно тут оставаться. Мало ли, что придумают в наказание мне. — И то верно. Давайте сместимся к вам в покои, пока сюда не пришла стража? — Конечно, пойдем. Мы вышли из комнаты стрелка, так и оставив там незаправленную постель и грязную посуду. Я повел его по коридору, мы пару раз свернули, и наконец оказались в моей комнате. — У меня есть немного вещей, мне надо взять их. Стрелок кивнул, я достал кинжал и открыл один из самых нижних ящиков. Достав оттуда мешочек с золотом, я вышел, поведя Армана за собой. Выходя, я закрыл за нами дверь. Пока в сторону комнаты стрелка послышались тяжёлые шаги, мы уже бежали по мраморной лестнице, спотыкаясь о ступеньки. На выходе никого не было. Мы вышли свободно, никто нам не препятствовал. Пришлось украсть лошадей из конюшен и ускакать в лес. Было холодно, туманно. Мы гнали как могли, чтобы поскорее оказаться хотя бы в соседнем селе. Там дать лошадям отдохнуть и наконец продолжить путь. Я проснулся. Сон был длинноват, но видимо, прошло часа два. Я нервно вскочил и выключил музыку, чтобы опомниться. Мгновение назад играла "Девушка и граф", которую я скачал по сашиному совету. Минут десять я просидел обездвиженно, и опомнившись, сделав над собой усилие, я включил музыку снова. "Какой у вас глубокий взгляд, как он влечет и манит... Я не могу себя понять, меня к вам сильно тянет" — пел магнитофон тонким голосом. Я стал думать о Саше. Как жаль, что мы не в мире идола, и не можем сбежать. Мы ведь всего лишь зависимые от семьи подростки. Почему я тоже хочу сбежать? Возможно, мне хочется поддержать Сашу, а может, самому получить от него поддержку. Его рядом не было, и я даже будто почувствовал, что скучаю. Быстренько отмахнув эти мысли, я встал и пошел вниз. На кухне лежала мамина сумка. Я не придал этому значения, и просто налил чай из горячего чайника. Наконец, на кухню зашёл отец. Я слегка удивился, что они приехали так рано, и скривился в фальшивой улыбке а-ля "рад-видеть-вас-дорогие-родственники". Отец даже не улыбнулся в ответ, а просто прошел к дивану и сел смотреть телевизор. Я нервно уставился туда же, и зашла мама. — Яник! Приветики. А мы с папой раньше. Рад? — с прохладой защебетала мама. Я кивнул. Обычно наше общение выглядит более сухим. Не зная, что ещё говорить, мама потрепала меня за волосы по голове и мелким быстрым шагом убежала на второй этаж. Видимо, к Ярику. Зная, что Ярик может начать рассказывать о моих косяках, я поспешил ретироваться. Но не к себе в комнату. Там я лишь взял телефон, и тут же, спустившись, вышел на улицу. Шлепая по лужам, я быстрым шагом двинулся в сторону реки. Тут не было никого. Не боясь испачкать штаны, я сел на мокрую траву. Повеяло холодом. Очень хотелось есть, у меня ни крошки во рту не было несколько суток. Голова раскалывалась, наверное, от недосыпа. Или наоборот, я слишком много сплю. Пасмурное небо давило на меня своей мрачностью. Вода, журча, быстро текла и уносила с собой маленькие листики деревьев. У меня в кармане завибрировал телефон. "Ярик сказал, что ты встречаешься с Сашей. Я хотел зайти к тебе и поговорить лично, но оказалось, ты куда-то ушел. Я могу подойти?" — значилось в сообщении. Я взглянул на имя отправителя. Евгений, черт возьми. В ответ я быстро отправил "Конечно", убрал телефон в карман и лег в холодную мокрую траву. Я ни на кого не обижался, мне был противен я сам. В произошедшем виноват только я. Мне хотелось растечься по земле и впитаться вместе с влагой. Я бездумно лежал в мокрой траве, а остатки мозга воспроизводили по кругу слова песни "Наверх бегу, толкаюсь и хамлю. Найду в кармане пачку camel blue, хотя бы покурю. Хотя бы покурю, оуо". Приятный голос. Мозг попытался сменить песню, и в глубине сознания нашлись строки тем же глубоким голосом "Нас только двое, а вас семь миллиардов". Я попытался разобрать, где я это слышал, и дальше воспоминания допели: "Да, у нас такая карма. Это навсегда, и не случайно. Вечная весна в купе плацкарта. Это навсегда, и нам не жаль." Но те строки, которые я вспомнил сначала, куда больше запомнились мне. Возможно, они что-то тронули во мне. Послышалась вибрация телефона. Сообщение от Евгения: "А где ты?" В ответ я набрал "У реки" и тут же отправил. Телефон ещё завибрировал, но я не удосужился посмотреть уведомление. Хватит.