Любовь, возникшая из лжи

Вот и закончились Рождественские праздники, наступила учебная пора. А Драко, наконец, принял очень важное для себя, да и не только, решение. Он больше не будет врать и выкручиваться – сегодня Гермиона узнает всю правду. В конце концов, у нее есть право знать правду, пусть даже девушка никогда его не простит. Но самое главное то, что она узнает, что он искренне ее любит и хочет быть честным с ней. Кроме того, было необходимо что-либо срочно предпринять, прежде всего, для спасения Гермионы и Панси. Не то, чтобы Драко не думал о спасении мира в целом, но он никогда не считал себя героем, чье призвание – оберегать мир во всем мире. Он просто хотел спасти двух девушек, которых любил. Итак, как только Драко сошел с поезда, он отправился на поиски Гермионы, которая, по его сведениям, все каникулы сидела в школе и готовилась к экзаменам. Драко шел в библиотеку, но по пути его перехватила Джинни. Этого слизеринец и опасался – перед тяжелым разговором с Гермионой не хватало только выяснения отношений с его бывшей девушкой. Он не испытывал к Джинни неприязни, как в начале их отношений, но и не было никакой симпатии. Да, он чувствовал себя виноватым перед девушкой за то, что использовал ее, а теперь хочет бросить. Он долгое время убеждал себя, что не сделал ничего плохого, что Джиневра поступала со своими бывшими парнями гораздо хуже. Но как-то не получалось убедить в этом себя: внутренний голос твердил, что он поступил подло – дал девушке надежду на то, о чем она всегда мечтала, а теперь отнимает ее. Он сам помнил, как его изменила Гермиона и чувствовал, что мог бы также изменить в лучшую сторону Джинни, но не смог принести в жертву этому собственную личную жизнь. Да, в некоторой мере он эгоист, как и все слизеринцы. Тем не менее, чувство вины не дало Драко перенести разговор с Джинни, пришлось пойти с ней в выручай-комнату. Комната имела вид уютной гостиной с толстым пушистым ковром, двумя мягкими креслами и столиком, на котором стояли два бокала с шампанским. А там случилось нечто уж совсем невероятное – девушка сообщила, что знает, что он ее не любит, и предложила разойтись спокойно, без ссор и истерик. Драко понимал, что это не в ее характере, но как ни старался, не смог найти подвох в ее словах. Тем временем девушка подала Драко бокал и предложила выпить за все хорошее, что между ними было. Драко не зря был слизеринцем, он прекрасно знал, что не стоит пить неизвестно что, вдруг там яд. И он предложил девушке поменять бокалы под предлогом, что такова древняя традиция. Джинни согласилась сразу, чем весьма удивила Малфоя. После первого же глотка юноша не помнил абсолютно ничего о дальнейших событиях вечера. Был уже поздним вечер, когда усталая, но очень довольная Джиневра вышла из выручай-комнаты, где оставила спящего Драко. Зелье подействовало безупречно, и осторожность не помогла слизеринскому принцу – для достижения эффекта его надо выпить обоим. Теперь ровно через девять месяцев у нее родится наследник рода Малфоев, а Драко сам попросит выйти за него замуж, и она благородно согласится. Интриганка была счастлива. Панси уверенно шла на свидание к Гарри, для себя она давно все решила. Она не стала советоваться с профессором Снейпом и Драко – зачем советоваться, если не собираешься отменять свое решение? Но слизеринка оставила записку для профессора Снейпа, где объясняла ему, что по-другому не может, нельзя предавать любимых. Она сейчас расскажет Гарри правду, и будь что будет. Даже если он никогда больше не взглянет в ее сторону, ей достаточно лишь сознания, что ему удастся избежать страшной опасности. Панси шла, полностью погрузившись в такие мысли, и не замечала, что за ней следят. Когда девушка увидела единственного человека в мире, ради которого готова пойти на пытки и смерть, у нее перехватило дыхание. Все-таки она была вынуждена признаться себе самой, что делает то, что собирается сделать, ни ради мира, даже ни ради родителей… только ради одного Гарри. Она никогда не была честной, бескорыстной и прочее… Она была, есть и останется слизеринкой. Но угораздило же так влюбиться… Теперь жизнь без Гарри не имеет никакого смысла. Но у них все равно нет будущего… Как же больно… Не смотря на решимость все прояснить, Панси не смогла отказать себе в удовольствие последний раз поцеловаться с любимым. От жизни надо брать все, что возможно. И последний миг счастья действительно получился незабываемым. Она так целовала Гарри, словно хотела передать ему часть своей души, чтобы хоть так вечно быть вместе с ним. Они словно летали и не хотели возвращаться на грешную землю. Наконец Панси отстранилась, набрала в грудь воздуха и произнесла: «Гарри, мне надо сказать тебе нечто очень важное». Но ничего сказать слизеринка не успела – прибежала третьекурсница Лукреция Церрис и сообщила, что ее немедленно вызывает профессор Снейп. Панси застыла в нерешительности. Одно было ясно: к декану нельзя идти ни в коем случае. Наверняка он уже прочел записку и станет отговаривать ее. Нет, необходимо немедленно сжечь все мосты, чтобы не было пути к отступлению. Но Гарри настаивал, что идти необходимо немедленно, а то могут быть неприятности, обещал дождаться ее. И слизеринка решила сделать вид, что действительно идет к профессору Снейпу, а тем временем спрятаться в школе и подождать. Потом можно будет рассказать Гарри более-менее правдоподобную версию того, зачем ее вызвал декан, и, наконец, сообщить самое главное. Но плану не суждено было осуществиться. Как только Панси зашла в боковой коридор, волшебная палочка вылетела у нее из рук. Резко обернувшись, девушка оказалась под прицелом палочки Блейз Забини. Панси затопила волна злости на себя: как могла она, считающая себя хитрой и изворотливой, пойти на такой решительный шаг как открытое выступление против Темного Лорда, не приняв никаких мер предосторожности? И ладно, если бы все это касалось только больших проблем лично для нее, но теперь все пропало. Осталась крохотная надежда, что приспешники Вольдеморта не смогут уговорить Гарри отдать им артефакт, но она разбилась как стекло, когда Забини вырвала у нее волос, продолжая держать на прицеле. Значит, оборотное зелье… остается верить, что Гарри обнаружит подмену. Это была последняя мысль девушки: в следующую секунду Забини произнесла Оглушающее заклинание, и наступила Тьма. В библиотеке не было почти никого – ученики встречались после каникул, общались и делились впечатлениями. Только семикурсница с копной непослушных каштановых волос сидела, зарывшись в энциклопедии. Разумеется, это была Гермиона Грейнджер. Гриффиндорка злилась на себя за то, что из намеченных на каникулы планов выполнила всего половину. Она подготовилась к экзаменам, но совсем не продвинулась в раскрытии коварного замысла слизеринцев, было даже непонятно, с чего начать. А в таких случаях Гермиона всегда начинала с библиотеки. Девушка рассеянно пробегала страницы глазами, думая о Драко. Неужели он плел интриги у нее за спиной вместе со своей подружкой Панси. Верить в это было очень больно, но гриффиндорка никогда не обладала излишним оптимизмом, предпочитая всегда думать головой. Так что у нее почти не было сомнений в том, что Драко исполняет очередной приказ Лорда, но верить в это очень не хотелось. Девушка так углубилась в мысли, что чуть не упустила внезапно попавшуюся нужную страницу, но успела вовремя остановиться. Нужная запись нашлась в книге: «О древнейших артефактах и ритуалах», которую девушка взяла просто так, не особо надеясь что-либо в ней найти. Тем не менее, именно там находилась важная информация о Талисмане Света и Талисмане Тьмы. Гермиона вспомнила артефакт, который всегда носит на шее Гарри, и ей стало нехорошо. Будучи умной девушкой, она легко сложила два и два, и пред ней как на ладони предстал ужасный план Вольдеморта. Значит вот что ему надо – получить неограниченную власть. У Гермионы похолодело все внутри – с такой силой этот злодей уничтожит половину Лондона! Но еще больнее была боль от предательства Драко, ведь одно дело догадываться о чем-то, а совсем друге – знать точно. Теперь же гриффиндорка поняла, что Панси и Драко просто втирались в доверие к ней, Джинни, Гарри. Коварные слизеринцы, по убеждению Гермионы, никогда не испытывали к ним ничего, кроме ненависти. Панси, очевидно, нужно, чтобы Гарри добровольно отдал ей то, что станет главным козырем ее обожаемого Лорда. А Драко… Драко взял на себя роль отвлекающего маневра: сперва он ухаживал за Джинни, а когда Гарри окончательно с ней порвал, вероломный слизеринец переключился на нее, так как она к тому времени уже начала что-то подозревать. Но Гермиона запретила себе думать о боли: сейчас необходимо спасти Гарри и весь маггловский мир. А для этого надо найти друга и все рассказать ему. Гермиона предполагала вариант, что он может не поверить, но считала нужным попытаться. Достучаться до него, все-таки реально, так как в отличие от Рона Гарри к доводам разума иногда прислушивается. Так странно! Предательство Рона причинило гораздо меньше боли, чем Драко. И дело даже не в том, что на этот раз на карту поставлено гораздо большее, просто она никогда не бросалось в любовь к Рону с головой как в омут, а с Драко было именно так. Она безумно его любила, и то, что он, видимо, по-прежнему презирает ее, причиняло жгучую боль. Однако гриффиндорка быстро напомнила себе, что сейчас не время раскисать, и стала думать, где искать друга. И тут внезапная догадка поразила ее: Гарри же сейчас как раз на свидании с Панси! Действительно, когда она уходила в библиотеку, он об этом обмолвился, но тогда она не придала этому особого значения. А надо бы, ведь не исключено, что хитрая слизеринка попытается достать артефакт для своего хозяина уже сегодня. Гермиона знала, что чаще всего Гарри встречается со своей девушкой в на поляне у Хогвартса, и побежала туда, надеясь, что еще все можно исправить. Блейз понимала, что действовать надо быстро и решительно. Поэтому она приказала подоспевшему Нотту доставить Паркинсон Лорду, переместившись с помощью портала, а потом взять нескольких помощников и, схватив Малфоя, доставить его туда же. Теодор кивнул и начал исполнять поручения, а Блейз добавила волос Панси в оборотное зелье и выпила его. Настало время игры по-крупному. Гарри заметно нервничал: что могло понадобиться от Панси злобному преподавателю Зелий. Хотя, с другой стороны, возможно, ничего страшного не произойдет – Снейп крайне субъективен и пристрастен, студентов собственного факультета он редко обижает. Гарри не успел додумать мысль, как его девушка появилась собственной персоной. Гриффиндорец нахмурился: что-то в Панси ему казалось неестественным, даже необычным. Но он решил не зацикливаться на этом, наверняка это из-за разговора с деканом. Он спросил: - Панси, что от тебя хотел Снейп? - Не волнуйся, милый. Он всего лишь напомнил, что завтра мой День Рождения. Мы будем отмечать его на Слизерине. - А почему ты не говорила про День Рождения мне? - Знаешь, я не очень люблю отмечать праздники. Но должна – у нас факультет железных устоев. - Понятно. Но все равно, раз уж я об этом узнал, мы обязательно отметим твой праздник. - Да, конечно. Гарри, я хочу попросить тебя об одолжении. - Все, что угодно. - Понимаешь, Гарри, я очень хочу выглядеть на празднике на высоте, раз уж отмечать все равно придется. У меня есть чудесное платье, но к нему не подходит ни одно из моих колье. А вот то, что ты носишь у себя на шее, подойдет идеально. Пожалуйста, одолжи мне кулона вечер. Верну в целости и сохранности. - Но ведь он же мужской. - Эта вещь заколдована, Гарри. Она делается под хозяина, мелкая бытовая магия. Дай мне его, покажу. Гарри знал, что кулон снимать нельзя, но ведь Панси просит, к тому же любопытно. И он протянул девушке драгоценность. Действительно, как только кулон оказался у нее на шее, он начал меняться, пока не превратился в изящное женское украшение. Но Гарри не успел даже как следует удивиться – Панси поцеловала его и побежала в сторону Хогвартса. И тут Гарри отчетливо понял, что что-то не так. Если он мог списать походку и разговор на усталость, поцелуй был не его Панси, какой-то холодный и чужой. Гриффиндорец застыл посреди поляны, не зная, что делать. В таком состоянии его и застала лучшая подруга. Блейз очень гордилась собой: ей удалось виртуозно выполнить задание Лорда, и теперь он, без сомнения, оценит ее по заслугам. Девушка усмехнулась и переместилась с помощью портала в замок Малфоев, где обитал ее господин, торопясь принести ему радостную весть. Все время урока Северуса Снейпа не покидало предчувствие чего-то очень нехорошего. Но, тем не менее, он довел занятие до конца, так как не в его правилах бросать занятия из-за смутных ощущений. Только проверяя работы после ухода учеников, профессор обнаружил письмо, видимо, затерявшееся среди них. Письмо оказалось от мисс Паркинсон, и это сразу вызвало дурные предчувствия, которые после его прочтения только окрепли. Профессор Снейп. Я прошу прощения, что не советуюсь с Вами, а только уведомляю о своем решении, но иначе не могу. Я знаю, Вы начнете отговаривать меня, говорить, что наверняка можно найти другой выход, но мы же знаем, что это не так. Все очень просто – или я, или Гарри. Да, я эгоистичная слизеринка, не думающая больше ни о чем – ни о волшебном мире, ни о других невинных жертвах. Но я люблю, и готова пойти на что угодно. В конце концов, мы с Вами хотим одного и того же – чтобы Темный Лорд, наконец, перестал портить всем жизнь. Я знаю, что он подвергнет меня жуткой каре за то, что я сделаю… Но, может быть, еще есть шанс? Сегодня Гарри узнает от меня всю правду, и будь что будет. Пишу Вам, так как Вы долгое время помогали мне и Драко, и Вы больше, чем кто-либо, имеете право знать о моих планах. С уважением, Панси Паркинсон. Профессор резко выдохнул и прикрыл глаза. Вот глупая девчонка! Она так гордится своей хитростью и изворотливостью, а теперь не поняла, какую совершила ошибку. Ведь наверняка за ней следили, и откровенному разговору, скорее всего, помешали. Очевидно же, что, возложив такую важную миссию на не вполне надежных людей, Темный Лорд поставит за ними слежку. Почему же она с ним не посоветовалась? Но на подобные мысли времени нет, надо что-то предпринимать. Северус вскочил со стула и замер, лихорадочно соображая, куда бежать. Но тут случилось страшное – по кабинету прошла рябь, его отбросило к стене… И он понял, что безнадежно опоздал. Вольдеморт уже соединил амулеты, и Панси с Драко наверняка у него. Даже страшно представить, что с ними сделает Лорд, но еще страшнее осознавать, что в этот момент умирают Гарри и еще много людей, а он никак не может остановить это. Внезапно все закончилось, и профессор удивился тому, как недолго продолжалось. Но, с другой стороны, длительность процесса пока никому не была известна. И тут Снейп почувствовал жжение метки. Его вызывал Лорд, и пойти за зов сейчас единственный способ все узнать. Хотелось придумать план, подготовиться, но сделать это было невозможно. Во-первых, для этого нужно время, а Вольдеморт всегда сурово наказывает тех, кто не является на зов во время. Но самое главное – у него совершенно нет информации, а пока он не узнает, что конкретно произошло и сколько жертв, что-либо исправить невозможно. Так что Северус быстрым и точным движением уничтожил письмо, а потом дотронулся до метки и исчез, чтобы появиться в месте, куда Темный Лорд собирал своих приспешников. Гермиона, волнуясь, рассказывала Гарри о том, что ей удалось узнать, но по мере рассказа лицо друга становилось все более мрачным, и, наконец, он воскликнул: - Я не верю тебе! Ты просто опять хочешь нас поссорить. - Да нет же, Гарри! Как ты не понимаешь! Я просто хочу, чтобы ты знал правду. Мне тоже больно, что Малфой так обошелся со мной! - Панси – не Малфой! Она никогда бы так не поступила. - Она – слизеринка, хитрая и изворотливая. Вы же сошлись только в этом году, откуда ты знаешь, что от нее ждать? - Она моя девушка, и я уверен в ней на сто процентов! - Неужели ты не замечал в ее поведении ничего странного? Этот вопрос застал Гарри врасплох, он серьезно задумался, но ответить не успел – по миру прошла рябь, они с Гермионой упали на холодную землю, испытывая приступ удушья. Казалось, это конец, но вдруг все закончилось, словно и не начиналось. Молодые люди встали и отряхнулись, а потом Гермиона печально произнесла: - Кто-то пожертвовал собой. -Что? - Ты слышал, Гарри. Кто-то отдал свою жизнь и душу за сохранение мира. Теперь, надеюсь, ты больше не обвиняешь меня во лжи? - Гермиона, прости. Я не должен был так говорить, просто было очень тяжело поверить в такое. - Ничего страшного, я понимаю. - Но кто же пожертвовал собой? - Мне больно говорить это, но это мог быть только директор. Гарри прикрыл глаза и опустился на землю, ощущая странную пустоту. Вот нет и еще одного человека, который поддерживал его и всегда помогал… Сколько же можно терять? Сидел он довольно долго, подруга молчала и не торопила. Потом Гарри встал и решил убедиться во всем самому, но Гермиона настояла, что надо пойти в кабинет к профессору Снейпу и выяснить все у него, все-таки она верила, что он на стороне Ордена Феникса. На том и порешили. Как ни странно, дверь кабинета зельеварения была отрыта, но слизеринского декана там не было. Конечно, шпионить нехорошо, но Гермиона вдруг вспомнила недавно прочтенное заклинание, позволяющее восстанавливать уничтоженные предметы, и воспользовалась им. На столе появилось письмо от Панси. Гарри взял его и читал, все больше бледнея. А потом передал подруге, и она тоже испытала довольно сильные эмоции, читая его. Оказывается, она была не совсем права – Панси и Драко не хотели, чтобы так вышло. Они хотели рассказать правду, хоть и знали, чем это грозит. Правда, Панси говорила за себя, но девушке очень хотелось верить, что Драко солидарен с ней. Тем не менее, самое страшное – это то, что в данный момент Драко и Панси находятся у Вольдеморта, чей план мирового господства провалился. Страшно подумать, что он сделает с виновниками. В тот момент гриффиндорцы не думали о том, что слизеринцы обманули их доверие, почти предали, они просто хотели помочь. Было ясно, что надо каким-то образом вызволить пленников, но они не знали, где их держат. И тогда Гермиона приняла единственное разумное решение – дождаться профессора Снейпа. Даже если он снимет с их факультета тысячу баллов, все равно это единственный способ хоть что-то узнать, и, возможно, помочь. Гарри уговорить было непросто, но, в конце концов, он согласился, и двое гриффиндорцев уселись на стулья и принялись терпеливо ждать появления слизеринского декана. Драко очнулся от странного ощущения легкости – все-таки рыжая бестия его чем-то опоила! Но чем? Это явно была не отрава, иначе он не чувствовал себя так хорошо. Приворот? Тоже не похоже, ничего кроме жалости к Джиневре он по-прежнему не чувствует. И главное – как девчонке удалось его провести? Она же не могла знать заранее, что он предложит поменяться бокалами… Или все же знала? Как бы то ни было, Драко решил, что разлеживаться времени нет. Он встал и пошел в гостиную, так как искать сейчас Гермиону тоже особого смысла не видел – раз уж момент упущен, необходимо сначала поговорить с Панси и узнать, успела ли она рассказать правду Поттеру. С такими вот мыслями Драко шел в слизеринскую гостиную, и слишком поздно понял, что там может быть небезопасно. Когда юноша оказался под прицелом трех палочек, а дверь резко захлопнулась, прикрывая путь к отступлению, изменить ход событий было уже нельзя. Но Драко не собирался сдаваться: плавным движением он уклонился от летящих проклятий и послал «Остолбеней» в Нотта. Но в это время остальные двое справились с вызванным нежданным сопротивлением удивлением и разоружили его. Драко понял, это конец. Он успел подумать, жива ли Гермиона и что с Панси, а следующее мгновение прозвучало заклинание, и мир померк. Джинни думала о том, что все идет как нельзя лучше, сидя в кресле в гриффиндорской гостиной. Уж теперь-то самый завидный жених никуда от нее не денется! Да и, если уж быть с собой до конца честной, дело вовсе не в том, что Малфои знатны и богаты, просто ей нравится Драко. Это так странно, когда кто-то дорог настолько, что о существовании других попросту забываешь. Джинни даже забыла, что хотела отомстить бросившему ее Гарри – теперь это было неважно. Имело значение только то, что Драко будет с ней, во что бы то ни стало. Мама всегда говорила, что, когда Джинни влюбится по-настоящему, ей будет все равно, богат или беден избранник. Но Уизли-младшая всегда знала, что если когда и влюбится, то только в богатого и успешного, в общем, в прекрасного принца. Так и случилось, и девушка не желала отпускать свою удачу. Северус Снейп удивлялся, как ему удалось добраться до кабинета. Пожалуй, за все время службы Темному Лорду у него ни разу не было такого ужасного вечера. Вольдеморт был в жуткой ярости от того, что его великолепный план не удался, он, казалось, абсолютно себя не контролировал. Многие Пожиратели в этот ужасный вечер были убиты взбесившимся господином или потеряли рассудок от пыток. Малфои, Забини, Креббы, Гойлы, Нотты… Список жертв можно продолжать довольно долго, но это не имеет смысла, ведь все они знали, на что идут. Еще когда они принимали метку, им было известно, что Темный Лорд не только щедро награждает, но и жестоко наказывает, и не дай Мерлин кому-либо помешать его планам. Тем не менее, такой жестокости не ожидал никто. Почему-то все думали, что после воскрешения Лорд не станет слишком уж мучить своих преданных слуг, ведь их и так гораздо меньше, чем было много лет назад. Но вышло так, что к концу ужасных издевательств стоять на ногах смогли лишь очень немногие, и Лорд велел им убираться. Среди таких «счастливчиков» оказался Северус, хотя Вольдеморт пытал его с особенным ожесточением, видимо, отчасти виня в срыве своих планов. Если бы он знал, насколько прав, профессор бы точно не выбрался из зала живым. Но он был превосходном легилиментом, и мог защищать свой мозг в любом состоянии. Почему Северус не сошел с ума, хотя и был очень близок к этому? Пожалуй, все дело в назойливых мыслях, не смотря на все пытки не желающих покидать его голову. Главной была радость, что все закончилось хорошо. Северус не знал, убьет ли его кровожадный монстр, или же он придет к себе в Подземелья и будет в одиночестве пытаться как-то справиться с болью. Но одно он знал наверняка – план Вольдеморта не удался: его сын и еще многие приговоренные Лордом живы. Эта мысль была как якорь, не дававший утонуть. Но были и другие мысли, гораздо более печальные. Он думал о смерти директора, о страшной участи великого человека, который такого не заслужил. Но гораздо более занимала участь тех, кто еще жив. Темный Лорд дал понять, что предатели Малфой и Паркинсон у него, и что их ожидает страшная кара, гораздо страшнее, чем то, что он творил со своими слугами. И это ужасало профессора. Поэтому он во что бы то ни стало хотел выжить: он должен помочь глупым детям, ввязавшимся во взрослые игры. Когда, наконец, Снейп оказался в своем кабинете, от боли он ничего не соображал. Он знал, что не сможет дойти до лазарета, не сможет даже позвать на помощь. Было страшно. Но тут профессор почувствовал, что находится в помещении не один. Кажется, рядом стояли два подростка. В следующее мгновение слизеринский декан начал падать, но этого не произошло. Нежданные спасители помогли ему с горем пополам добраться до личных комнат и уложили на кровать. Потом девушка начала деловито раздавать указания парню. Профессор почувствовал, как ему вливают в рот довольно мерзкое зелье и, наконец, потерял сознание. Гермиона знала, что профессор Снейп будет очень зол, но не могла поступить иначе. Гарри ворчал, но делал все, что она говорила. Возможно, было проще предоставить заботу о слизеринском декане мадам Помфри, но не было никакой вероятности, что она успеет. Действовать надо было срочно, и два безрассудных гриффиндорца, как обычно, взяли все на себя. Когда все было сделано, гриффиндорцы довольно долгое время молча сидели у кровати Снейпа и ждали, когда же он очнется. Конечно, разумно было бы убраться оттуда как можно быстрее и как можно дальше, ведь характер профессора непредсказуем – за то, что они без спросу пришли, да еще и посмели спасти ему жизнь, он вполне может отнять у Гриффиндора баллов тысячу. Вдруг размышления друзей были прерваны – Снейп открыл глаза, с удивлением на них уставившись. Друзья приготовились к неприятностям, но тут слизеринский декан тихо произнес: «пятьдесят баллов Гриффиндору за отличные познания в зельеварении, мисс Грейнджер, и двадцать пять баллов за гриффиндорское благородство, заставляющее помогать даже злейшему врагу, мистер Поттер». Сказать, что друзья были ошарашены, значит, ничего не сказать. Но вскоре им пришлось на время забыть о невероятном открытии, что Снейп тоже человек, потому что он начал рассказывать о том, что случилось с ним и остальными Пожирателями. Гарри и Гермиона были в ужасе. Они еще никогда не боялись так сильно – из возможности угроза жизни Панси и Драко превратилась в неоспоримую реальность. Более того, если Волдеморт пытал с таким остервенением своих преданных слуг, что же он сделает с предателями! Одно ясно – пленников срочно надо спасать. Что касается профессора Снейпа, он полностью разделял такую точку зрения, но считал, что не имеет права тащить за собой в такое место двух подростков. Но упрямые гриффиндорцы долго настаивали и все-таки добились своего. У Снейпа была возможность попасть в убежище Вольдеморта, минуя охранные чары, - Метка, позволяющая сделать это, действовала в течение суток после применения. Он осознавал, что, вне зависимости от исхода, всю жизнь будет упрекать себя в том, что подверг смертельной опасности двух студентов, но иного выхода не было. Декан Слизерина быстро написал профессору МагГонагалл записку, где кратко излагал факты и писал, куда они отправляются, а потом, приказав подросткам дотронуться до него, коснулся рукой Метки. Драко очнулся от холода и долгое время не мог сообразить где же он находится. В помещении было холодно и сыро, а рядом кто-то тихо стонал. Наконец открыв глаза, Драко с ужасом понял, что это Панси. Значит, Пожиратели добрались и до его подруги… Жаль… Их убьют, только далеко не сразу – Драко отлично это понимал. Они совершили то, что Лорд не прощает – пошли против него и его великих идей. Теперь их может ожидать только долгая и мучительная смерть. Но было и еще кое-что, что волновало гораздо больше – удался ли план Вольдеморта. Если Лорду удалось избавиться ото всех врагов, значит, им с Панси можно рассчитывать на относительно легкую смерть. Если же нет, их наверняка ждут ужасные мучения перед вполне предсказуемым концом. Но что такое физические муки по сравнению с осознанием того, что любимая мертва? Так что за себя Драко почти не боялся, но есть еще Панси. Подруга была избита и выглядела обреченно, но не сломлено. Как и слизеринец, она была готова ответить за свою любовь и за свое решение. Повинуясь внезапному порыву, Драко подполз к подруге и обнял ее. Они сидели так довольно долго, собираясь с силами и готовясь принять достойно свою участь, какой бы она ни была. Так что, когда за ними пришли, слизеринцы были готовы настолько, насколько вообще можно быть к такому готовыми. Когда их подняли и потащили к месту пыток, их единственной мыслью была надежда на то, что их любимые живы.