Штормовое предупреждение

Червелло объявляют, что первый бой пройдёт между Хранителями Солнца. Джинджер напряженно поглядывает на одноклассника, а затем на его соперника – Луссурию. Того самого мужчину в солнечных очках (теперь это хоть как-то оправдано его атрибутом) и с ярко-зелёным чубом челки. По жеманным жестам и манере говорить его можно отнести к людям нетрадиционной сексуальной ориентации. Однако Джинджер не спешила делать выводы и не желала даже думать о таком. Любые разговоры о любви или проявления симпатии проходили мимо неё, как что-то мерзкое и противоестественное. Пора подростковой влюблённости проходила мимо неё, ей и без того было чем занять свободное время. Перед окнами школы, во внутреннем дворе, за короткое время после уроков воздвигли ринг. Создавалось ощущение, что их, зеленых молокососов, водили за нос. Неравенство сил и подготовки, как всегда, было не на их стороне, и с такой справедливостью они сталкивались не в первый раз. Выбора никто не предоставлял, так что им придется смириться и играть по чужим правилам. – Это специальный ринг, подготовленный для схватки между Хранителями Солнца. – двух девушек Червелло не отличить. Возможно их вовсе не двое, а трое. Или более. Они эхом заканчивали фразы друг за другом, словно у них был один общий мозг, соединённый невидимой связью. Телекинезом, проще говоря. – Он обладает свойствами, присущими именно атрибуту Солнца. Остальные бои будут проходит в других местах и условиях. Джинджер привычно похлопала друга по плечу, провожая на ринг. Место проведения боя полностью его устраивало; ринг был привычной территорией, где он чувствовал себя наиболее естественно. Внутри девушки не было никаких сомнений, что Реохей справится – словно риски уже были просчитаны. Она знала, что он способен на многое, и это придавало ей уверенности. Волнение, которое охватило её, было не от страха, а от ожидания. – Эй, Тсуна, – говорит Ямамото, прежде чем первый боец заберется на высокий ринг. – а мы не собираемся в командный круг? – Звучит круто! – Реохей тут же разворачивается с поднятыми руками. Джинджер может только порадоваться его приподнятому настроению. Хоть кому-то битва принесет удовольствие, каким бы ни был исход. – Я всегда хотел хоть раз сделать это. Тсуна и Хаято сразу же возмущаются такому детскому поведению на глазах у суровых убийц Варии, но Такеши насильно хватает их и притягивает ближе. Все вместе товарищи произносят боевой клич, чтобы усилить стремление боксера к победе. Что бы ни думали остальные, такая мелочь способна поднять боевой дух Сасагавы. Несмотря на то, что он боксер до кончиков волос, он командный игрок. – Реохей! В бой!! – выкрикивают Такеши и Джинджер, улыбаясь, словно на ринг выходит их общий ребенок. Остальные члены их команды остаются в противоречивых чувствах от сотворенного, но не пытаются в слух прокомментировать это. – По правилам, кольца надо сорвать с шеи. – перед боем обе половинки колец Солнца тщательно осматриваются Червелло на подлинность. Сасагава снимает все верхнюю одежду, оставаясь по пояс голым. На что Луссурия однозначно отзывается, и парни выпадают в осадок, явно ранее не встречавшиеся с подобным на своем коротком веку. В их загнивающей Европе Джинджер видела и не такое. Соперник Реохея даже скромен в сравнении. – Участник, который соберет кольцо, будет считаться победителем. Плащ Луссурии тоже оказывается скинут, а сам он встает в позицию из боевого стиля Муай Тая. Не упуская возможности почитать лекцию (его не зря зовут репетитором), Реборн рассказывает, что Хранители Солнца часто отличаются крепкими кулаками. Уничтожить проблемы семьи с помощью своего тела и сиять словно яркое солнце – это обязанность Солнца. Бой начинается, и прожекторы над рингом вспыхивают ослепляющими лучами искусственного света. Все, включая Реборна, прикрывают лица от вспышек и боле боя исчезает в их слезящихся глазах за белоснежной завесой. – Этот специальный ринг моделировался для боев Хранителей солнца. Это солнечный Колизей все равно что искусственное Солнце. – поясняет одна из Червелло. Реборн выдает всем наблюдающим со стороны Реохея солнечные очки и наблюдать за происходящим становится легче. Лишь бы обошлось без радиации, облучения и последствий. Кто знает этих Червелло на что они способны? Реохей, как и остальные, слепнет под прожекторами и пропускает первый удар. Не скупясь, подготовленный Вариец бьет коленом под дых. Наличие собственных очков позволяет ему свободно двигаться и избивать слепого, как котенка, школьника. Справедливости ради, Десятый сразу же выходит из себя и заявляет об этом. Что конечно же не волнует подкупных судей. – Вы не должны общаться с Хранителями во время боя. – отрезает розоволосая, одаривая Тсуну надменным взглядом. – Если ты вмешаешься, мы его дисквалифицируем и отдадим кольцо в пользу Варии. Слепо отступая от рывков Луссурии, оглушенный Реохей прижимается к ограждению в попытках отдышаться и продолжать. И как только он грудью касается металлических тросов – они обжигают его, находясь под напряжением. Раздается вопль, а Джинджер как разрядом пришибает. –  Медленно, но верно, ты приближаешься к моему идеалу. –  облизав губы от наслаждения, Луссурия застывает в стойке над парнем. Не выдержав такой резкого и мощнейшего разряда, он повалился на колено. Прошла пара минут от начала и на Варийце не было ни одного повреждения. – Единственная красота людей в том, чтобы быть холодным и застывшим трупом. Завуалированное значение слов доходит до Джинджер и Хаято. Ребята переглядываются, напрочь забыв раскол между ними. Девушка изогнула бровь, мол, «я правильно поняла?», а парень только кивнул. В таком случае, Джинджер готова забрать все свои слова назад про «нормальность» мужчины. С такими индивидами сталкиваться не приходилось и, наверное, потому она еще жива. Впечатления на Реохея эти некрофильские слова тоже не производят и он, крепко закрыв глаза, неизбежно отправляет в полет мускулистую тушу Луссурии в полет с помощью апперкота. Бешеная сила удара боксера поражает наблюдателей с его стороны, зато Варийцы остаются спокойными. Для Луссурии это лишь разогрев перед основной игрой. Изнывая от жары и пота, блондин не смеет открыть глаз, и следующий удар приходится прямо в металлический наколенник Луссурии. Левый кулак Реохея, которым была нанесен слепой хук, отскакивает. Мышцы руки разрываются, фонтанируя быстрыми струями крови. Падая на покрытие ринга, парень кричит и кривится от мучений. Луссурия зависает над ним, ликуя и предчувствуя легкую победу. Джинджер хладнокровно вспоминает, что ее одноклассник правда и это значит, что конец еще далеко. Жар с ринга доносится до них, по задней поверхности шеи ползет капля пота.  – Как Хранитель Солнца, я должен был отразить эту атаку на себя. На моей левой ноге металлическая пластина. – демонстрируя ее, Луссурия сгибает ногу. – Ты больше не сможешь пользоваться этим кулаком. Нагоняя жути, Реборн тихо делится своими сведениями, добытыми наблюдением. Джинджер обещает себе больше не шутить – кажется, ее мысли читают. – Кроме того, Реохей слабеет от радиации, созданной этими лампами, и обезвоживания. – Борись, Сасагава! – запинаясь, кричит красноволосая, не веря, что это конец. – Эй, поднимайся! – приказывает Колонелло, прибывший поддержать своего ученика. И он очень вовремя. Даже без его указаний, Реохей сделал бы это. Все его тело плавилось, ринг под ним намок от количества пота, стекающего с парня. Схватившись за изувеченную руку, он смог сесть на колени. – Пришло время подняться и показать ему настоящую силу, Реохей! – Не имеет значения, кто это говорит, это бесполезно. Парень готов. Я уже сломал его. – самодовольства Варийцу не занимать. Он, как и прежде, облизывает губы, предвкушая. – Я ждал этих слов, учитель Колонелло… – сквозь зубы говорит парень. – Старший брат встал! Пот на теле Реохея испаряется, поднимаясь в воздух струями сизого пара. Парень поднимается, открыв второе дыхание, и Колонелло рассказывает, что все это время его ученик не просто так не использовал своего правого кулака. За то время, что Луссурия распинался перед ним, Реохей успел восстановить клетки своего организма и теперь готов драться в полную силу, когда никто и ничто не сдерживает его. – Этот правый кулак существует только для того, чтобы сносить преграды на моем пути! Стоять и ждать удара Луссурия не собирается, потому начинает сверхбыстро топтаться на месте, мешая и без того слепому Реохею совершить удар. Все равно что муха и человек с хлопушкой: с большей долей вероятности человек промахнется. Один удар от «мухи» Реохей вновь пропускает, валясь на колени, но тут же рывком встает в стойку. Аура вокруг него раскрашивается в лимонно-белый цвет, сверкая ярче Солнца. –  Максимум Канон! –  подгадав нужный момент, парень ударяет один-единственный раз. Луссурия избегает атаки, а некоторые из прожекторов разбиваются. С потолка ригна начинают сыпаться стекла. С противником ничего не происходит, но Реохей хотя бы может теперь открыть глаза. Постепенно все лампы ломаются и условия боя сравниваются. Испарившаяся с тела Реохея влага оставила после себя кристаллы соли. Он использовал ее во время удара, чтобы выстрелить ею как дробью. Все это замечает Луссурия только после подсказки Бельфегора – юного гения Варии.  Все начинает повторяться: Луссурия вновь сбивает с толку своими быстрыми перемещениями, а Реохей выжидает момента для удара. Колонелло, наблюдающий за боем с высоты полета своего орла, пытается помочь ученику. Боксер повторяет свой «Максимум Канон», когда малыш советует Реохею сконцентрировать больше силы в правом кулаке и атаковать. Луссурия снова выставляет свой наколенник под удар, лишая парня и второй рабочей руки. С ней происходит то же самое, что и с левой рукой ранее. Чтобы восстановить связки и сухожилия потребуются месяцы реабилитации. Джинджер складывает руки под грудь, впивая пальцы в плечи, и к своему сожалению, слыша знакомый голос, но не в силах оторвать глаз от мучений друга. – Старший брат..? – Киоко пришла весьма не кстати, думает Каен, не оборачиваясь. Только они говорили с одноклассником об том, как все самое худшее решило произойти прямо сейчас, когда Реохей на волоске от горького поражения. – Девочки искали Колонелло, так что я проводил их сюда. – ухмылка Иемитсу означает лишь то, что сделанное было совершенно нарочно. Он точно знал рычаг давления на Хранителя Солнца и не преминул им воспользоваться. Джинджер скупо согласилась со своим тренером. Вместе с Киоко пришла и Хана, заподозрившая, что что-то здесь не так. Киоко, несмотря на свой хрупкий и нежный вид, не побоялась встать перед рингом и отчитать Луссурию и брата. – Брат, ты весь в крови! Остановись, ты обещал, что не будешь драться! – решительно произносит девушка. – Тсуна и Хана кидаются к ней, опасаясь того, что успели напредставлять. – Киоко, когда мне пробили голову … – борясь с болью, захрипел он в ответ. Его дыхание сбилось и осипло, но мысли и слова звучали точно и строго. – Я обещал тебе больше не драться, но тогда я добавил, что если наступит время, когда придется драться… То ты не будешь плакать, ведь я больше не проиграю!! Выступившие на огромных глазах Киоко слезы не скатились, застыв на ресницах. В арсенале Реохея было не так много атак, и ничего нового показать он уже не мог. Его стратегия заключалась в ином – приложить как можно больше силы в удар. Наконец, на третий раз это сработало. Зато наколенник Луссурии уже не пережил встречи с разбитым кулаком боксера, осыпавшись на ринг тысячей металлических осколков, как стеклышки. Вариец отлетел в другой угол ринга, хватаясь за колено. Обыкновенным джебом Хранитель Солнца не просто разбил броню, но и изуродовал колено Луссурии. Поражение сразу же признали убийцы, словесно похоронив своего товарища. Либо, это такой вид поддержки. Либо им действительно наплевать на друг друга. И по довольным улыбкам, не сползающим с их лиц, Каен поняла, что скорее всего второе. Кулак Реохея во время итогового удара воспламенился, это подметил и Колонелло. Лимонное Пламя Солнца Джинджер увидела тоже, поражаясь подобному использованию. Свойства разных видов Пламени значительно разнились. Если бы она так провела свое Пламя Урагана в кулак, то, вероятно, сожгла себя заживо. Ей всегда требовались проводники для безопасности. Даже ее отец, Аластер, не мог похвастаться подобным умением. Он обычный гражданский, дело наверняка в этом. Однако, вопрос возможностей разных видов Пламени заинтересовал ее для дальнейшего изучения. – Это была хорошая битва. – даже в такой ситуации Реохей мог найти что-то положительное. Эта глупость заставила девушку улыбнуться самой себе, склонив голову. – А теперь отдавай кольцо. Луссурия было хотел продолжить бой даже с одной рабочей ногой, как его спину разорвало на куски. Ошметки и капли крови разлетелись по всему рингу, а сам мужчина замертво свалился лицом в пол. – Он выстрели в своего же союзника? – Савада недоуменно проговорил это себе под нос. После всего, что он прошел, эмоции все меньше отражались на его лице. Но это не значит, что этот поступок не задел его чуткого сердца. – Уничтожение слабых – причина, по которой Вария сильнейшая организация из всех. – ответил Реборн, постепенно вводя Вонголу в курс дел мафии. – Луссурия был этим напуган. Вот почему он стремился продолжать бой. Реохей, меньше всех ведающий в таких делах, порывается помочь сопернику, но дорогу к нему преграждают Червелло. Визуально осмотрев тело Луссурии, они невозмутимо заключают, что бороться тот больше не может. –  …поэтому Сасагава Реохей победитель в борьбе за кольцо Солнца. Это конец сегодняшнего матча. И теперь мы должны объявить участников следующей битвы.

***

Две половинки, которые кровью и потом заполучил Сасагава, складываются в одно кольцо – кольцо Солнца Вонголы. Со всем трепетом к реликвии, Тсуна убирал его в коробочку. Вкус победы омрачает лишь то, что следующими биться будут Хранители Грозы, а это означает, что Ламбо каким-то образом придется выкручиваться на поле боя. 27 октября 2005 года Весь день льет дождь, и Джинджер решает пропустить этот бой, не в силах смотреть на неизбежные издевательства над маленьким ребенком. Обслуживая клиентов на работе, она содроганием в сердце старается заставить себя не думать о втором бое. Реборн, недовольный её малодушием, не только бросает на неё укоризненный взгляд, когда бой заканчивается, но и специально наведывается в её заведение, чтобы высказать всё, что думает о ирландке. – Как ты можешь считать себя частью семьи и тем более претендовать на место одного из Хранителей, если позволяешь себе пропускать такие важные события? – пристыженная репетитором, Каен не может даже поднять глаз от раковины, полной посуды. Идея поставить хоть кого-то на пост Грозы ей не нравится и мнения своего менять она не собиралась. Для всех, а тем более для Ламбо, было бы лучше отдать кольцо без боя. Только теперь ребенок находится в госпитале, а кольцо все равно у врага. Если для Реборна цель оправдывает средства, то для Джинджер эта игра не стоит свеч. Их мнения кардинально расходятся, и никто не стремится понять другого.  – Я солидарен с Савадой Иемитсу даже в том, что Ламбо станет Хранителем Грозы – он не побоялся и пошел бороться. Но в твоей кандидатуре я сомневался слишком часто. – Может быть, потому что мне там и не место..? – тихо пробубнила она, оставаясь с собой полностью честна. Как бы ни были ей дороги ее друзья, за пятнадцать тысяч километров ее ждала собственная, реальная семья. Пусть им вряд ли суждено еще когда-то увидеться, пусть она и забывала их лица – они все еще были где-то там и не забывали ее. –  Ты думаешь только о себе, Джинджер. –  придвинув шляпу на глаза, кинул он. А у нее внутри все перекрутилось, горя от смешанных чувств. Она прикрыла глаза, держа в руках намыленную тарелку. –  Дальше только хуже. Следующий бой – бой Хранителей Урагана. Либо ты с нами до конца, либо…   Фразу, так и не законченную киллером, Джинджер все равно поняла. Давно ее не ругали… Позабыв это горькое чувство беспомощности перед старшим, зрелым и имеющим в твоей жизни вес человеком. Дверь за Реборном захлопнулась, и она наконец-то дала волю своим накопленным эмоциям — тарелка с грохотом полетела в стену, разлетаясь на куски и орошая всё вокруг брызгами мыла и осколками. В такую погоду посетителей почти не было. Реборн был зол от того, что их сторона потеряла не только кольцо Грозы, но и ключевое кольцо Неба. И вылил все эмоции на самого крайнего. Вмешавшийся в бой Тсуна, лишился своего кольца. Для Джинджер этот поступок говорит о многом про ее друга. Иемитсу пришлось отправиться в Италию. Происходило что-то странное. Как бы ни было, она сделает то, что и обещала.

***

28 октября 2005 года Утро перед битвой не отличалось ничем примечательным. После того как репетитор Савады отчитал Джинджер, все чувства покинули её. Она словно застряла в себе, не слыша, что говорили учитель и одноклассники. И помимо прочего, проснувшись, девушка обнаружила цепочку с половинчатым кольцом Урагана на своем письменном столе. Ничего, кроме тяжелого стона, не вырвалось из нее. Хотелось ругаться. Не видя выхода, Джинджер собралась в школу, получив и без того много пропусков за последние месяцы. В доме было пусто и тихо. Не похоже, что Хаято вообще провел здесь ночь. Значит, так он был настроен на битву? Она ведь столько раз твердила ему, что ни за что не сделает этого. Даже получила нагоняй от Реборна, явно болевшего за парня. Гокудере было все равно. Как еще можно достучаться до него? Вечером, после тренировки клуба легкой атлетики, ей пришлось вернуться домой, чтобы переодеться и собрать экипировку. Быстро сполоснувшись и смыв легкую усталость, она стала одеваться. Узкие темные джинсы, майка и джинсовка, скрывающая от посторонних глаз кобуру. После госпиталя она успела вернуть свой вес, и кости уже не ощущались так остро и болезненно. Шрам на животе светлел с каждым днём, а на шее стремительно исчезала гематома. Даже компресс уже не приходилось носить. Шамал был настоящим волшебником, а не доктором. Только где он был раньше? Пистолет привычно лег в кобуру, забитый патронами до упора. Новое оружие в виде пожарного топора Джинджер тоже берет с собой, не смея надеяться на лучшее. Кольцо, ставшее причиной раздора, поблескивало там же, где его оставил Гокудера. Девушка долго смотрела на него, словно надеясь, что оно, не выдержав её тяжёлого взгляда, исчезнет. Но безделушка оставалась на месте, и она, вздохнув, убрала его в карман короткой джинсовки. Внутри неё нарастало чувство тревоги, но она знала, что должна быть сильной. Впереди её ждала битва, и она была готова сразиться, несмотря на все сомнения и страхи. Но ценой чего?

***

У ворот Старшей Намимори уже ожидают остальных Сасагава и Ямамото. Джинджер, впервые за день чувствуя хоть что-то, приобнимает раненного одноклассника в ответ. Чем ближе битва, тем больше чувств одолевают ее. Прежде всего, это обжигающее чувство в груди. Словно наелась жгучего перца. – Рада видеть вас. Я не смогла вчера прийти. – сходу говорит она, пытаясь хоть как-то оправдать свое отсутствие. Левая рука Реохея оказывается сломана, правая просто перемотана бинтом, но и там все не так просто. К Ламбо она тоже так и не наведалась, опасаясь своей реакции на ранения ребенка. – Это было… – говорит Такеши, не завершая фразу. Без этого все и так понятно. На месте этих детей Джинджер, слишком эмпатичная, всегда проставляла своих сестер. Роуз как раз было уже шесть лет – ровесница теленка. Она не хотела знать, что бы могло произойти с сестрой, займи она место Бовино. Встряхнув головой, Каен прогнала наваждение. – Не надо, я в курсе. – она машет рукой перед его лицом, отсекая все возможности досказать. К ним подходят Савада и его репетитор, и Джинджер отворачивается, избегая черных глаз. Они здороваются, будто не учатся в одном классе. – А где Гокудера? – Тсуна понимает, кого не хватает и растерянно хлопает глазами. – Может быть, его остановил Шамал? –предполагает Реборн, недовольный этим фактом. – Он бы не отпустил своего ученика в бой, в котором у него нет шансов на победу. А затем сталкивается взглядом с девушкой, качающей цепочкой, на которой висит половинка кольца, перед их глазами. Все они поднимаются на пустынный коридор третьего этажа школы. На другом конце коридора уже собирается Вария, снова без своего босса. Все причитают по поводу отсутствия Гокудеры, но в лицо Джинджер ничего не высказывают. Как никогда ранее, она чувствует себя чужой. Успокаивая расшатанные к вечеру нервы, девушка раскручивает цепочку на указательном пальце. – А если он убежал? – тихий риторический вопрос Бельфегора она слышит и игнорирует. – Я все равно его убью. Червелло предупреждают, что, когда стрелки часов дойдут до одиннадцати вечера, кто бы ни выступал от внешнего советника, он будет дисквалифицирован. То есть, либо Гокудера появляется вовремя, либо в бой должна вступить она. Принц Потрошитель, как рассказывает о противнике Реборн, не пугает девушку. Если Гокудера не придет в самый последний момент, она сотрет в пыль сначала Варийца, а затем и его самого. Джинджер знает наверняка, что ее ярости хватит на обоих. Сейчас она на измене. За минуту до названного часа часы взрываются, оповещая о приходе ожидаемого. Джинджер сразу тянет руку, прося слова. – Простите за задержу, Десятый! – как и она сама, Хаято полностью экипирован и готов к бою. Джинджер сразу реагирует на его появление. – У нас есть еще минута! – подняв руку с красным топором, громко оглашает Джинджер, прося у судей не торопить события. Ее хмурый взгляд перехватывают Червелло, с пару секунд решая. Затем сами смотрят на Варию, ожидая их согласия на задержку боя. Сквало кратко кивает. Джинджер оборачивается назад, к товарищам, решительно упираясь потемневшими голубыми глазами на обескураженного Саваду. Настало время расставить все точки над «i». – Десятый, только тебе решать, кто станет твоим Хранителем Урагана. Рассуди нас своей волей. Раз и навсегда. Голоса за спиной усиливаются, наслаждаясь выступлением. – Что она делает? Они до сих пор не поделили кольцо? – возмущается Принц, вслушиваясь в диалог соперников. – Это вроде дочь Кегана. Слишком похожа на него. У них в роду все рыжие. – критично замечает Сквало, щуря глаза. Он застал Кегана Каена и даже немного помнил того, кто предшествовал ему на службе. – И безумные. – добавляет малыш в плаще, вспоминая это имя. – Значит, если Савада выберет ее, то меня ожидает великолепное времяпрепровождение. – шелестящий смех тихо срывается с губ Бельфегора. Ему без разницы, что будет его противником. Для него, как для принца, битва предрешена. – Ребята... – с болью в голосе произносит Тсуна. Гокудера смотрит на него в упор, готовый принять любое решение своего босса. Джинджер же с тоской смотрит на него, перемотанного бинтами и в сравнении с ними не менее бледного. Грудь её тяжело вздымается и опускается. Кольцо в руках девушки маятником качается из стороны в сторону, мешая парню выбрать. На мгновенье в ее груди все обрывается. - Прости, Джинджер-сан, но кольцо будет у Гокудера-куна. – Черт, не слышу отсюда... – выругивается малыш в капюшоне, с неприкрытым любопытством всматриваясь в толпу школьников. От того, кого выберет сейчас Савада младший, может зависеть исход сегодняшней битвы. Этот малыш знал и про Дымовую Бомбу, и про Кегана Каена. Сомнений, что родственница второго окажется по силам равной ему нет. Представители рода Каен отличались особой беспощадностью. – Он пацана выбрал. – Сквало кивнул в сторону названного. Не смея перечить, она достала из кармана цепь с кольцом, спеша застегнуть ее на шее друга и отойти на шаг в сторону, уступая дорогу. – Раз уж вы закончили с этим, приступим. – голос Червелло эхом зазвучал на весь коридор третьего этажа школы. Джинджер на периферии сознания слышала их слова, не способная оторвать взгляда от Хаято и прочитать его мысли. Предостерегая подругу от необдуманных действий, Такеши крепко сжал ее острое плечо, пригвождая к месту. – Мы создали поле специально для Хранителей Урагана. Сражайтесь достойно. Полем боя оказался весь третий этаж, включая все учебные помещения. Корпусы школы соединены коридорами так, что создают своеобразный лабиринт. Единственной преградой, что может встать между противниками – установленные в случайных местах турбины, которые мощнейшим потоком способны снести всю мебель из класса. Что и продемонстрировали Червелло, запустив ближайшую из установок. Турбины выдают потоки в четыре стороны, что усложнит битву. Помимо прочего, время боя ограничили и турбины, начиненные бомбами, когда время начнёт подходить к концу, будут взрываться. Напряжение Тсуны становится заметным. – Вполне возможно, что они умрут. – спокойно заявляет одна из Червелло. Девушки точно отдают себе отчёт в том, что делают. Но Хаято, что бы ни приказал сейчас босс, не сдастся без боя. – И вы ничего не сможете сделать. Расклад таков, каков он есть. Занзас стал ещё более жесток и не станет щадить ни чужих, ни своих в случае проигрыша. Страх и безумие – вот, что руководит его подчинёнными. Их не ждут обратно с пустыми руками. Как бы там ни было, поле боя полностью подходит для Гокудеры – это его стихия и шанс на победу велик. Даже если всё сложилось иначе, Джинджер тоже не показала бы своего страха и приступила черту. Сердце не унималось, девушке и по-прежнему мерещилось, что сейчас ей придётся это сделать. Стараясь скрыть свою тревогу, она посматривает на Хаято с боку. Все уже решено, ей придётся наблюдать. Тяжёлая рука, так и не исчезнувшая с плеча, лаконично указывает на это. – Я слышал звуки битого стекла. Кто-то балуется? – голос Шамала разряжает накалившуюся обстановку. Схватив обеих Червелло за грудь, доктор получает мгновенную карму, терпя удар от девушек и отлетая к стеночке. Он точно не жалеет об этом, но Хаято спешит обрушить его мечтания, взъедаясь на появление учителя. – Ох, Шамал на их стороне. – тихо понимает малыш в капюшоне. Джинджер все же скидывает руку Такеши с плеча, будто она мешает ей слушать, и обращается в слух. Все, о чем говорят враги, имеет ценность. Такеши, видя, что девушка никуда не спешит, больше не стремится её удержать. Реборн на его плече одобрительно хмыкает. – Каваллоне, Коллонело, Каен плюс Трайдент. – недовольно считает Суперби, сложив руки на груди. – Почему такие профи на их стороне? Что вообще происходит? Это потому что проклятый ребёнок снова..? Незаконченную фразу все они понимают и так. Реборн уж очень важная шишка в мафии, редко кто мог осмелиться перейти ему дорогу. К тому же в открытую. Вария движима по большей части гневом Занзаса и это его не самая лучшая черта. Джинджер знает это по своему характеру. Никогда слепая ярость не приносила ничего хорошего. Иначе, как приступом гнева, объяснить это противостояние она не может. Как и объяснить то, почему Девятый принял то решение касаемо права наследия. Он ведь знает нрав своего сына. Проще вить веревки из таких, как Савада или таких, как она, скрученных долгом. Им остаётся делать то, что они и так делают, и пытаться в этом преуспеть. Шамал уходит, не понятно зачем вообще приходя. От его присутствия Гокудера только сильнее заводится, теряя спокойствие. Бельфегор по ту сторону коридора не подаёт никаких признаков беспокойства, загадочно давя из себя улыбку. На вид, ему примерно столько же, сколько и самой Джинджер. Она украдкой рассматривает его, гадая, что он из себя представляет. В спину тычут, привлекая внимание: – Давайте проведём наш предматчевый ритуал! – сгребая в охапку своей рукой в гипсе, Реохей собирает их всех в круг. Хаято сразу же начинается кричать, уже ненавидя эту детскую традицию, и соглашается только после слов босса. – Мы сможем, Гокудера-кун? – мягкая улыбка озаряет лицо парня, даря секунды спокойствия перед боем. Никто, кроме него, не сможет сказать Хаято того, что поднимет в нем дух и Тсуна хорошо это понимает, обращаясь к нему. Слова находятся с трудом, но свои мысли он выражает точно. – Я... Даже не знаю, как объяснить, но эта битва скажет все о нас. Я не хочу проигрывать, так что выступим группой. Под натиском Савады, Гокудера сжаливается и таки соглашается образовать круг. Реборн достаёт из кармана хвостик от костюма Ламбо – он оторвался во время его боя. Этот хвостик не даёт им забыть, что Ламбо все ещё с ними. Не то, чтобы он умер или находится при смерти, но все они помнят, на что способны убийцы из Варии. Джинджер отходит к Базилю, понимая, что отныне не числится в составе приближенных к Десятому. От этого на глазах почти выступают слезы, словно бы она на что-то претендовала. Глупое сердце щемит и понять причину такой реакции девушка не в силах, одолеваемая новыми непонятными эмоциями. Паренёк поддерживающе улыбается, позволяя наблюдать за боем подле себя. Был ли это верный выбор? Или она была самозванкой на чужом месте? От того, что её не выбрали стало только хуже, хотя она рассчитывала на обратное. Хватит ли у Хаято сил оправдать те надежды, что на него возложил Тсуна и Реборн? Как бы ни закончился этот бой, для Джинджер и Хаято все решено. Их дружба не должна закончиться здесь. – Один из вас, подойдите ко мне. – приказывает розоволосая, не удосуживаясь назвать и имени бойца. – Я никогда не опозорю титул Десятого Вонголы. – заверяет их всех Хаято с подкуренной сигаретой во рту. Эти слова посвящаются Тсуне, но на миг Джинджер ловит на себе зелёный взгляд и кратко кивает, прикрыв глаза. Нельзя передавать ему свои эмоции, думает девушка, не в силах правильно ответить на этот взгляд. Хаято отворачивается, выслушивая новую порцию объяснений от Червелло. По всему периметру третьего этажа были установлены камеры, чтобы остальные могли следить за ходом боя без возможности вмешаться. Также, их оградили от поля боя лазерами с сенсорными датчиками. После боя Гроз Червелло предпочли исключить все попытки посторонних повлиять на ход боя. Хаято и Бельфегор подходят к месту начала боя. Красные боевые лазеры тут же зажигаются за их спинами. Коронованный зачем-то хлопает по чужому плечу, нескромно улыбаясь. Его слов Джинджер уже не слышит из-за расстояния, разделяющего их. Бой объявляют начатым и подрывник сразу же использует дымовую завесу. Но и Бельфегор времени не теряет. Завеса спадает и теперь Хаято окружают десятки серебряных ножей. Бой происходит словно на двойной скорости. Благодаря тому, что все они тренировали свое восприятие и реакцию, им удаётся уследить за стремительными атаками двух Ураганов. Ещё месяц-два назад некоторые и них просто не смогли ничего разобрать в порывах шторма. Гокудера использует новую атаку, но соперник оказывается невосприимчив к динамиту. Бельфегор просто застывает на месте, а в следующую секунду из кабинета права от него вместе со стеной вырывается поток ветра, снося все шашки в окно, за пределы школы. Оставшийся невредимым, Вариец ухмыляется. Ветряные устройства установили слишком близко друг другу, новый поток припечатывает Хаято к полу. Теперь использовать динамит значительно сложнее - весь он сметается с траектории полёта. Чего не скажешь про ножи Бельфегора. Лезвия чиркают по ногам успевшего увернуться Хаято, перелетев через выбитое стекло в один из кабинетов. Бельфегор же чувствует себя как хозяин положения. Парень размеренными шагами разгуливает по коридорам, предугадывая потоки ветра и пуская по ним свои ножи. Ветряные установки расположены не случайным образом – если чувствовать потоки, по ним можно запускать предметы. Чем и воспользовался Вариец, всегда попадая точно в цель. Одно из лезвий наглядно демонстрирует это, прошивая щеку Хаято. – Чувствовать ветер? Это возможно? – крутит головой Тсуна, жадно всматриваясь в демонстрационные экраны. Рассмотреть что-то через потоки мусора и пыли, а тем более расслышать, было крайне трудно. – Возможно, но для этого нужно долго тренироваться. – ответила Каен, умолчав, что ими можно и управлять. По ее предположениям, сначала как раз-таки нужно научиться чувствовать эти потоки, а потом уже можно ими даже управлять. У неё все пошло от обратного, тогда, на проселочной дороге. Она и сама не поняла, что наделала. Видимо, единение с природой так повлияло. Но тогда Джинджер точно не управляла стихией, а стихия управляла ей. На что ещё способен Бельфегор им только предстоит узнать. – Использовать невыгодную ситуацию, превратить её в преимущество и сделать работу идеально. – врезается в разговор Шамал, который остался наблюдать за боем подопечного. – Должен признать, это действительно гениальность. Мужчина восхищается навыками Варийца так, будто это он его ученик, а не Гокудера, находящийся под градом лезвий. На него Шамал только тихо бубнит, призывая к действию. Прошло три минуты от начала боя. На экранах больше вообще ничего не видно, кроме дыма и осколков. Гокудера упорно прячется от лезвий, достающих их отовсюду. Бельфегор, не смотря на поджимающее время, размеренно прогуливается по коридорам. Прятки приносят ему особое удовольствие - ножи беспощадно режут Хаято. Хаято притормаживает, начиная анализировать. – Вот оно, правильно. – кивает Шамал сам себе. – Думай. Даже если он гений, это всего лишь техника. Что бы ни делал Хаято, куда бы не прятался, лезвия всегда настигали цели, то есть, его. Осознание приходит к ним одновременно. Джинджер смотрит на экран, раскрывая рот в немом крике. Хаято все равно её не услышит.  Почему он вообще позволил врагу тогда прикоснуться к себе? – Твою мать! – ругается Джинджер на своём языке, чтобы не заставлять нервничать других. – Хаято, плечо! Словно услышав её крик, парень на камерах озирается по сторонам. В этот раз ножи пролетают мимо, вбиваясь в стену по рукоять. Новая порция должна прилететь аккурат в спину Хаято. В коридор, через окно кабинета биологии, вываливается туша, испещренная ножами – вместо ожидаемого на пол падает пластиковый анатомический манекен. Он легонько шевелится, что сразу замечает Савада. Идущий по следу из тончайшей лески Хаято наконец показывается, поднимая манекен в воздух. Это настолько по-идиотски глупо, что действительно гениально. Бельфегору удавалось все это время доставать Хаято с помощью обыкновенной канцелярской кнопки.  лески! Что-то это напоминает Джинджер, и она недовольно хмурится. Такими темпами совсем скоро между чёрными тонкими бровями проляжет характерная морщина. Хранители Урагана встают друг напротив друг друга в коридоре, усыпанном стеклом и кирпичной крошкой. От школы к последнему бою не останется и камня на камне. Размышлять чем им это грозит не самое время, но Хибари это явно не понравится. – Если ты думаешь, что зайдёшь дальше, это конечно хорошо... – шипящий смех резонирует с помехами на экране. – При таком ветре ты ничего не сможешь сделать. Ну, так что дальше? Из-за очередного потока ветра Гокудере приходится отпустить назад. Выглядит он вполне целым. Преимущество, по обыкновению, не на их стороне. Время битвы подходит к концу, а оружие Хаято в данных условиях ничем ему не поможет - все динамитные шашки летят мимо цели. Не сдаваясь, подрывник атакует непоколебимого Бельфегора, которого не пугают летящие в лицо бомбы. Взрыв отрезает варийца от Гокудеры, закрывая обзор клубами сизого дыма. – Я и правда слабее. – плохие динамики экрана передают хриплые слова Хаято, и они врезаются в разум Джинджер. Он опять за своё? Даже когда выбрали его и именно он представляет Саваду в этой битве? – Но я не хочу опозорить Десятого! Вопреки скупым ожиданиям Джинджер, все бомбы Хаято достигают цели. Новая техника – ракетные бомбы – срабатывает. Это то, что Хаято тренировал с Шамалом. Порох, хранящийся внутри, позволяет динамиту менять свое направление дважды, поясняет он для всех. – Хаято всегда не хватало скорости. – с этим Джинджер не может не согласиться. И Такеши, и она, обгоняли подрывника на раз-два. Даже скорость его реакции была значительно ниже их собственной. Из-за этого Гокудера был на чеку, не позволяя усыпить свою бдительность. Это было забавно, учитывая, что его атрибут Ураган. Оказалось, не всегда люди соответствуют ему. – В природе использования бомб как оружия лежит попытка вычислить время до взрыва и лучшую траекторию для попадания в соперника настолько, насколько это возможно. Только упорство позволило ему постичь эту технику. Парни изумленно наблюдают за продолжением боя. Это ещё не конец. Под шипение на экране появляется весьма потрепанный и сгорбленный силуэт Варийца. – Пролилась королевская кровь... – Джинджер еле разобрала, что шептал себе под нос Вариец, как и все остальные со стороны Хаято. - Она не останавливается! – Если Бел видит свою кровь, то начинает проявляться его другая сторона. - малыш в капюшоне решил объяснить происходящее. – Сторона Принца Потрошителя. – Он смеётся? – не понимает Тсуна, находясь в смятении ещё и из-за того, что его товарищи не понимают странностей Бельфегора. Скуало честно в этом признается, поэтому никто не знает, чего ожидать дальше. Сплетню про брата-близнеца, которого убил Бел Джинджер пропускает мимо ушей. Слухи – это только слухи, нельзя все принимать за правду. Бой продолжается, Гокудера наступает на не уклоняющегося от динамита Бельфегора с новыми силами. Тот, напротив, бежит навстречу взрывчатке. Та часть его лица, что видна, полностью залита кровью. Только белоснежные зубы отсвечивают на камерах. Пока парень находится в состоянии аффекта, можно было бы попробовать закончить сражение. Пусть Бельфегор и стал ещё более безумным от потери своей крови, он открывается и не пытается избежать чужих атак. Хаято понимает это и сохраняет спокойствие. Ножи, лишённые своих «рельс» в виде лески, теперь не должны достигать его. Так и происходит, когда Бельфегор избегает двойной порции бомб и швыряет один в лицо Хаято. Парень уровачивается, но светлое лицо все равно покрывается царапинами и начинает заливаться кровью. Заминка практически стоит ему жизни – Бельфегор, больше не скрывающий своих настоящих сил, настигает врага и почти набрасывается сверху. Вновь раздаётся взрыв, закрывая дымом обоих. – Пожертвовал плотью, чтобы защитить кости. Отличное решение, динамитный мальчик. – с удовлетворением хмыкает Суперби. Каен считывает в его голосе издевку и складывает руки под грудью. Хаято самоотвержен и не изменяет себе в этом. Это именно то, чем они больше всего отличаются. Хаято костьми ляжет ради Десятого и Семьи. Джинджер не согласна на это – семья, которой ещё даже нет, не может быть дороже той семьи, что ждёт её живой. Поэтому и Реборн взъелся на нее тогда. Он просто не увидел в ней того, кто способен отречься от себя и своих желаний в пользу Вонголы. Но сейчас, если бы Хаято не пришёл или Тсуна выбрал её, Джинджер закрыла бы глаза на свои принципы и пошла в бой, не кривя душой. Это тот исход, который удалось избежать, и она была ему несказанно рада. Хаято набьет свои шишки, получит свои шрамы - но будет находиться там, где ему и положено. Крови на Бельфегоре стало больше и он, оглушенный взрывом, кричит ещё яростней и безумней, преследуя Хаято. По динамикам объявляют, что до конца боя осталось шесть минут, а значит по истечении этого времени турбины будут взорваны. Гокудера забегает в школьную библиотеку в попытках увеличить дистанцию. Но это тупик, выход из библиотеки лишь один. Все шашки Бельфегор разрезает, пресекая атаку. Что-то не так, понимает Джинджер, когда Шамал и Реборн перекидываются парой фраз на этот счет. Но друг не реагирует на то, что его шашки были разрезаны по странной траектории. Не так, как летели ножи. Хаято выругивается, ведь вновь приходится убегать и прятаться, чтобы набрать нужную дистанцию. Лезвия пролетают мимо него, но ран на лице и теле становится только больше. Белые бинты, которыми был обмотан торс Хаято, полностью залились буро-серым. Убегая, он поскальзывается на одной из бумажек, разлетевшихся по всему помещению. Хаято застывает. Лист взметается в воздух от его движения и когда его полет снижается разлетается на две части, затем эти части на другие две и на пол уже летят десятки клочков бумаги. - Г-окудера-доно, вы должны бежать! – кричит Базиль, надеясь, что его услышат. Но библиотека находится слишком далеко. Даже если бы Хаято смог услышать этот крик, то все равно не смог бы пошевелиться. – Ты должен бежать! – в один голос с ним зовет Тсуна, понимая, что время на исходе. – Он не сможет. – тихо бубнит Джинджер, наблюдая за клоками бумаги. Сеть из режущих нитей не видна глазу, но она окутывает всю площадь библиотеки. Нарочно промахиваясь, Бельфегор сплел эту паутину специально для Хаято. Вот, что оставляло эти царапины на нем все это время. Шамал недовольный раскладом хмыкает, делясь наблюдениями с Реборном. Они разгадали этот ребус значительно раньше. – Нить, во время атак, была привязана к концу ножей. – поясняет для остальных киллер. – Это объясняет почему динамит Гокудеры не достигал цели. Бельфегор всегда имел второй план. Если его нож и не достигал уклонившейся цели, то нить между метателем и целью все равно заденет последнюю. Когда Хаято забежал в библиотеку, он сам себя завёл в ловушку. Бельфегор не промахивался - он плел свою паутину. Отличное решение, когда время боя истекает. Противник просто будет похоронен за завалами после взрывов ураганных установок. – Это конец! – безумно заявляет Бельфегор, настигая жертву. – Для тебя... Слишком много громких слов. Джинджер качает головой, продолжая наблюдать. Хаято показывает себя с новой, лучшей стороны. Раньше он рвался в бой сломя голову, ни о чем не переживая. Но сейчас видно, что у него есть стратегия. Это не выдумывание на бегу, не импровизация, а продуманные ходы. Хаято готовился (хоть когда-то им дали такую возможность), и это не могло не пойти ему на пользу. Как бы ни распинался малыш в капюшоне про гениальность Варийца, их Ураган не менее гениален. Рассыпанный по полу библиотеки порох зажигается, все книжные шкафы содрогаются от взрыва и заваливаются на бока, рассыпая книги. Нити ослабляются, провисая. Ими уже невозможно будет порезаться, но Гокудера использует их по-другому. Динамит, прицепленный к леске, летит точно к метателю. Кабинет подлетает. От силы взрыва выбивает окна, а под ногами наблюдающих дрожит пол. Но и этого Хаято мало. Парень не скупится на взрывчатку. Взрывы раздаются один за другим – он действует наверняка, чтобы исключить все варианты, кроме победы. – Он наконец сделал это... – гордость в голосе Шамала зашкаливает. Мужчина никогда бы не сказал этих слов самому Хаято в силу их сложных взаимоотношений. Силы и старания были потрачены не зря. Джинджер невольно представляла себя на его месте. Смогла бы она одержать победу над Бельфегором? Это уже не важно. Отгоняя эти бессмысленные «если бы», девушка искренне радуется за друга. Хаято достоин этого места и доказал это не раз. – Разве плохо для этого мальчика быть Хранителем Урагана? Времени до конца боя осталось ещё прилично - целые три минуты. Чтобы все закончить, нужно забрать половинку кольца, о чем и напоминают вымотанному подрывнику Червелло. Валяющийся в развалинах стен школы, Бельфегор уже не кажется таким устрашающим. Обоих парней порядком потрепало, а Хаято к тому же потерял приличное количество крови из-за множества порезов. Джинджер знала, каково это на своём опыте. Пошатываясь, он дошёл до тела принца. – Гений? Ты должно быть шутишь... – едкий комментарий слетел с его губ. На одного гения всегда найдется другой. Они все тут вундеркинды, что уж говорить. Хаято потянулся сорвать с чужой шеи цепь, как в его собственную мертвой хваткой вцепилась рука Варийца. Когда все уже порядком расслабились и даже выдохнули, Бельфегор решил взять реванш, опрокидывая Гокудеру на спину. – Победа моя..! – прошипел он, движимый одними инстинктами. Признать неудачу, на глазах всех, не в его принципах. Эта жалкая попытка вырвать победу только разозлила Джинджер. Хаято увесисто врезал в королевское лицо в надежде лишить того сознания. Бельфегор от этого, казалось, пришёл в ещё больший экстаз, восседая на сопернике и не отпуская его. Время истекало, и первая ураганная турбина уже взорвалась, оповещая всех грохотом и тряской. Осталось около минуты, прежде чем взорвётся библиотека. Понимая, чем это грозит и Гокудере, и противнику, ребята стали звать его обратно - наблюдающих взрывы не заденут. Потасовка затянулась, парни сцепились в клубок, катаясь по полу и не замечая ничего вокруг. Сверху на них валятся книги и шкафы, придавливая. С каждой секундой Хаято теряет силы и кровь, с вместе с ними шанс на жизнь. Бельфегор зависнул над ним, придавливая и требуя половину кольца безумным голосом. – Прошло пятнадцать секунд. – одна за другой турбины взрывались, это чувствовал каждый. Червелло нагнетают обстановку, высчитывая время до конца боя. – Осталось сорок пять секунд. – Что ты собираешься делать, Тсуна? – подначивает ученика Реборн. Он был немногословен сегодня. – Ты спрашиваешь меня что делать? – напряжённо отвечает Тсуна, желая, чтобы все закончилось поскорее. Его слово могло бы все решить, но вместо этого инициативу берет на себя Шамал, поражая всех своим требованием. – Отдай кольцо противнику и возвращайся, Хаято. – строго приказывает он. Иного выхода нет, это понимают и все остальные и не выступают против этих слов. - Не стоит жертвовать своей жизнью ради таких вещей. Поторопись и возвращайся! – Прекрати шутить! – Бельфегор вцепляется во все, что видит: в волосы, в одежду, в лицо, но до цепочки Хаято не даёт дотянуться. Слова мужчины все равно, что издевка. Бой закончен, дело за малым. Вернуться без кольца для него немыслимо. – Как я могу проиграть?! Шамал уговаривает ученика вернуться, но все его попытки он находит весомый ответ. Противник сошёл с ума и матч становится бессмысленным. На их счету три поражения и лишь одна победа, доставшаяся благодаря Реохею. Отступать будет некуда и такой расклад не устраивает Гокудеру. – Хаято, вернись или это будет бессмысленной потерей и кольца, и тебя. – спокойно просит Джинджер. Хаято поставил на чашу весов непозволительно много. – Как я могу вернуться?! – срывается он, продолжая отпихивать от себя безумца. – Если я вернусь с пустыми руками, у меня больше не будет права быть правой рукой Десятого! Это правда то, чего ты хочешь?! Ну конечно, дело в этом, думает девушка, бесконечно жалея, что по случайности ввязалась в это. Есть лишь один человек, которого он послушает. Она переводит взгляд на Тсуну, в надежде, что он хоть что-то предпримет. Мол, ну сделай хоть что-нибудь. – Гокудера-кун, ты думаешь о таких вещах? – все же говорит он, понимая, что от него зависит исход битвы. Ему эти кольца не были нужны и не нужны сейчас. Гораздо легче жить, зная, что твои друзья в порядке. Конфликт между Гокудерой и Каен затянулся, даже сейчас парень не перестаёт думать о нем. – Десятый, если я выиграю, мы сможем изменить ситуацию к лучшему! Оставь это мне! Такое пустяковое дело. – но Хаято не унимается и продолжает гнуть свою линию. Взревает даже Такеши и Реохей, злясь на беспечность друга. – Хаято! Ты забыл все, что я говорил тебе перед тренировкой?! – Я не вернусь, даже если это будет стоить мне жизни! – видя, что никакие слова не действуют на парня, Савада все же включает в себе босса. – Прекрати нести эту чушь! – рычит он в ответ. Через динамики его голос звучит хрипло, но отрезвляюще. Услышать такой тон у Тсуны что-то из ряда вон выходящее. Но никто кроме него поставит Гокудеру на место. Это последняя возможность, время на исходе. – Как ты думаешь, за что мы боремся?! За то, чтобы снова играть в волейбол бок о бок, смотреть на фейерверки, встречать все преграды на пути вместе! Вот почему мы деремся и становимся сильнее! Я хочу смеяться вместе со всеми вами, но какой в этом будет смысл, если ты умрёшь?! Только после этих слов до дурной головы подрывника доходит, чего стоит его жизнь. Взрыв поглощает все поле боя и вместе с тем двух противников. Экраны издают белый шум, и картинка исчезает. Оконные стекла валятся за пределы здания, осыпаясь на покрытие школьного двора. Со всех сторон начинают раздаваться беспомощные крики, в попытка дозваться Хаято. Тсуна падает на колени, а его огромные добрые глаза наливаются крупными слезами. После взрыва ураганных турбин прекратили свою работу и боевые лазеры. Шамал и Джинджер рванули вперед, отмахиваясь от дыма и прикрывая рты. Завидев темноте коридора фигуру ученика, Шамал остановился на месте, а Джинджер успела подхватить тяжёлое тело до того, как оно рухнет на пол. Под его весом девушка падает на колени, держа Хаято за подмышки. Живот закололо. В ноги неприятно врезается крошка, но это лучше, чем если он упал в неё лицом с высоты своего роста. Вместо этого лицо парня оказывается на её плече. – Прости, Десятый... – не унимается он, еле шевеля языком. От его волос и одежды тянет порохом, копотью и совсем тонко запеченной кровью. Боясь причинить лишнюю боль, Джинджер старается не прикасаться к нему, позволяя повиснуть на себе. Пусть это и унизительно в понимании парня, она переживает за него! – Кольцо было захвачено, я вернулся, потому что хочу смотреть на фейерверки вместе с вами... За ее спиной оказывается Савада, который уже утер слезы, и остальные ребята. – Гокудера-кун, я рад... Очень рад... – мягкая улыбка босса удивляет Гокудеру, считающего, что он не достоин её. – Что? Но я проиграл! – Джинджер хочется ударить его, чтобы зарубил себе на носу, но она не поддается желанию, продолжая держать его тело. Хаято заводит свою шарманку, а ей остаётся только закатить глаза. – Не говори такого, я не заслужил этого! Наконец Хаято удосуживается подняться, левая рука не отпускает её плеча, ища опоры, которую Джинджер с готовностью предоставляет. Другой рукой он цепляется в толстовку Такеши. – Ямамото! Остальное на тебе. – шипит он, пряча глаза под длинной чёлкой. Проигрывать им и в правду больше нельзя. Бельфегор вырвал победу из рук Хаято и это вызывало смешанные чувства, какую-то недосказанность. Что-то кому-то доказывать было бы бесполезно. Кольцо Урагана проиграно. – Я понял. – вкрадчиво ответил Такеши. Гокудера покачивается из стороны в сторону и из рук девушки его забирают Такеши и Реохей. Раздаётся надоедливый голос Червелло. – Кольцо Урагана получил Бельфегор. Он победитель матча. – они бы обошлись и без этого, всем и так было понятно, кто «победил». Личность Принца Потрошителя и так вызвала в Джинджер только отторжение, а его выходка на исходе времени усугубила его положение в её глазах. Это просто очередные понты Варии, чтобы показаться круче, чем они есть. Загадочный хранитель Тумана с их стороны так и не показался и варийцы уже обрадованные тем, что победа может достаться им без боя, ликовали. В особенности проклятый малыш. Реборн заверяет Тсуну, что все под контролем, нужные люди прибудут в нужный момент. Имя Хибари режет ее слух, но девушке плевать на него сейчас. – Завтра состоится матч между Хранителями Дождя. – Не убегай с поджатым хвостом из-за силы, которую я тебе показал в прошлый раз, мальчик-мечник... – издевательски ухмыльнувшись Сквало смеряет своего оппонента стальным взглядом. Это совсем не воздействует на легкомысленно Такеши так, как того желал Суперби. – Не волнуйся. –  парень улыбается, встречая тяжёлый взгляд с завидным спокойствием. – Я так восхищён, что засыпаю. Словесную перепалку останавливает грохот. Джинджер не удивляется этому, все это место напичкано взрывчаткой как минное поле, ничего странного. Лишь бы на утро случайный ученик старшей Намимори не стал жертвой их вечерних матчей. – Капитан Леви! – в коридор врывается варийский солдат и припадает на колено перед названным. – Кто-то проник в школу. Грозовые радары уничтожают один за другим! А вот это уже интересно. Что там говорили про остальных Хранителей? Кажется, один из них на третий день понял, что его школе конец, если он ничего не предпримет. Предусмотрительно отходит к стеночке, прихватывая Сасагаву, Джинджер с азартом готовится к представлению. Не буди лихо, пока оно тихо. Подоспевшее подкрепление Варии валится как кегли, Леви не успевает ничего понять из рапорта, а перед ними уже возникает ГДК собственной персоной. – Что вы делаете в моей школе? – почему-то обрадованный его появлению Савада чуть ли не пищит от восторга. Не самое лучшее время для его появления, но как устранение для Варии сгодится. Дино мог подержать его на тренировке и подольше. – За незаконное вторжение и порчу школьного имущества я забью вас всех до смерти. Представления не будет – расплата коснётся и их, понимает Каен, собираясь уходить. Тут разрушений за три дня на миллионы йен и неизвестно на сколько кругов ада от Хибари. Испытывать на себе его гнев она не желает. Но любопытство сильнее. – Как ты посмел уничтожить всех моих подчинённых? – слова Леви противоречат с реальностью. Или кому-то из Варии все же было не все равно на своих людей. – Ты Хранитель со стороны Савады? Если да, то такое поведение... – Червелло решают вмешаться в потасовку, однако их сметает с места Леви одним рывком огромной руки. – Убирайся, Червелло! Он просто незаконный нарушитель! Выставив оружие, окутанное разрядами электричества, Леви-а-Тан идёт прямо на Хибари. Равнодушный к его ярости парень выставляет подножку, сбивая огромную тушу с ног. Раздаётся грохот не хуже взрывов бомб Гокудеры. От такого элементарного и детского трюка Шамал посвистывает. – Если он Облако, то его противник Гола Моска. – обращаясь к себе в третьем лице заявляется самый огромный из офицеров Варии. Тот, что в маске-противогазе. Джинджер так и не смогла понять, что оно такое, но казалось, что оно Хибари на один зубок. Моска вообще не подавал явных признаков жизни, только фырчал своими трубками-фильтрами и, кажется, это были его первые слова за все их короткое знакомство. Наблюдая за тем, как Леви легко обезвредили, Суперби входит в раж, забыв про все правила их игры. О чем и спешат напомнить Червелло. – Пожалуйста, остановитесь. Сражения между Хранителями вне назначенных матчей приведут к дисквалификации обоих участников. А Хибари лишь бы помахать своими палками. Самый смелых из них оказывается Такеши, сразу преграждая путь к Варийцу. Претендуют на его Суперби, которого Ямамото ревностно берег для себя с желанием взять реванш. – Не стой передо мной. – предупреждает Хибари, в самом деле дав пару секунд на то, чтобы смириться и уйти. Но Ямамото только обхватывает тонфа, мешая парню нанести удар. – Длинноволосый парень мой противник. - настаивает он, подмигивая. – Так что смирись с этим. Все, что делает Такеши в конечном счёте только провоцирует ГДК к действию и Тсуна с Базилем пытаются отговорить его от необдуманных действий. В ход идут всякие слова, но нужные находит только Реборн. – Выйти сейчас из-под контроля весело... – загадочно тянет он, мигая чёрными глазками. Хибари ведётся на них, сразу замирая. – Но тогда ты упустишь кое-что более весёлое. Это произойдёт не сразу, только если ты смиришься и примешь участие в битве. Такое обещание не могло пройти мимо парня. К тому же, имя Рокудо Мукуро до сих пор отзывается внутри вспышками не то гнева, не то удовольствия. – Школа будет отремонтирована? – строго замечает парень, принимая условия киллера. Тот кивает, окончательно успокаивая Кёю, который собирается уйти. Джинджер, на веселее, не верит своим глазам. Вот у кого им нужно всем поучиться! Из-за плеча парень кидает ещё пару фраз, обращаясь к Такеши. – Тогда я изменю свою решение. Не проиграй ему до моей битвы. Поражение Мукуро стало самым большим унижением для него, так что состояние школы волнует его лишь во вторую очередь. Обещание Реборна возмущает Тсуну, но оно срабатывает – что будет дальше, будет дальше. Решать проблемы нужно по мере их поступления. Вария эпично покидает бывшее поле боя, выпрыгивая в окна. – Черт, мне было интересно, на что способен Хибари теперь... – разочарованный упущенным моментом Хаято удивляет остальных. Только что он сам бухтел на парня, что тот только все портит, а теперь признается в подобном... Тем её менее, остальные молчаливо с ним соглашаются. О способностях Хибари Кёи будут слагать легенды после его выпуска из школы. – С Хибари на нашей стороне, мы имеем большие шансы на победу. После тренировок он стал намного сильнее. – говорит Реборн, внушая своим подопечным уверенность. После второго поражения она не будет лишней. – И остановить или упросить что-то делать его становить все труднее и труднее. – парирует эти слова Джинджер. Характер одноклассника портится с каждым днем и с этим ничего не сделать. Брать его в семью только из-за разрушительной мощи глупо, но удобно. Каким он будет лет через пять-десять страшно и представить. – Ну вот ты этим и займешься в следующий раз. – легко кидает малыш в ответ. Мало кто находил подходит к этому дикому парню и Каен была одной из этих немногих. Джинджер хмурится и разводит руками, мол, ты серьезно? Реборн вновь взъелся на нее ни за что. Но её тихие возмущения никого не волнуют – раны Гокудеры никуда не делись и ими самое время заняться. Шамал сматывает удочки, не собираясь заниматься лечением парня. – Он не поможет. – бархатный голос останавливает Тсуну, пытавшегося призвать к разуму доктора. Следом за учеником припёрся и ученик. Джинджер фыркает, замечая на щеке Дино пластырь. За то, что Хибари начистил ему рожу, она еще успеет сказать «спасибо». – Ромарио, осмотри его. Йо. Короткое приветствие привлекает внимание всех, кто к этому моменту остался в коридоре. Время давно за полночь, выспаться все равно уже не успеют и спешить некуда. Ромарио подчиняется приказу босса, не сильно-то довольный им. – Кажется, мы упустили только Варию. Кёя ещё не появился, не так ли? –фамильярность итальянца поражает Джинджер, окончательно привыкшую к правилам японского этикета за год с лишим жизни в Намимори. Только с недавних пор она звала своих друзей по имени, а не по фамилии, наплевав на все суффиксы с самого начала. Савада как был Савадой, так им и остался – звать паренька по имени почему-то не получалось, как бы девушка себя не заставляла. Возможно, причина была в том, что называть кого-то по имени в Японии принято только близких. С Тсуной Джинджер проводила гораздо меньше времени и не имела общих интересов. Она искренне уважает его мудрость и вечную миролюбивость, но иногда хочется прихлопнуть Саваду за глупость, коей у него не отнять. – Э-э, он приходил только что... – сразу ответил Тсуна, не понимая, почему эти двое разминулись. Дино и сам этого не понял, если судить по его реакции. – Не волнуйся, он не доставил нам много неприятностей. – заверил Реборн. Дальше Дино жалуется на Хибари, как на нерадивого ученика, не признающего никакого авторитета. Быть учителем не так-то легко и Реборн даже выслушивает его нытье, совсем не искренне соглашаясь. Но к урокам Дино подошёл ответственно и погонял ученика по разным местам их города. Подгоняя ближе к результату этих тренировок, Реборн спрашивает: – Теперь, на сколько Хибари стал сильнее? – Кто знает. - пожимает плечами парень. Кёя совершенствуется не по дням, а по часам. Уловить эти изменения тяжело. – Его потенциал безграничен, сказать наверняка невозможно. М-м, кстати. – тёплый карий взгляд находит Ямамото, из-за которого Каваллоне и пришёл сюда. – Я пришёл сюда по другой причине. Мне есть, что рассказать тебе о Сквало. Возможно, это поможет в выборе стратегии боя. История становления Сквало Суперби на пути мечника не произвела на Джинджер особого впечатления, но для Такеши это значило многое. Мальчишки и их войнушки... Чего ещё можно было ожидать? К первому часу ночи глаза Джинджер начали слипаться, даже несмотря на то, что она привыкла к ночным сменам. Девушка зевает, смаргивая выступившие слезы. Им всем нужно хорошенько выспаться, особенно их Хранителю Дождя. Подойдя к Хаято и осматривающему его Ромарио, она стала ждать, когда же можно будет разойтись домой. Теперь в их обители будет та атмосфера, которой они лишились из-за этого идиотского конфликта. Как хорошо, что Савада сделал правильный для всех выбор и прекратил все недомолвки между ними. Лучшей ей оставаться в стороне, чем оказаться на месте, которое принадлежит другому. Она всегда будет готова смести с пути друзей всех врагов и без этих колец и титулов.