Заоблачная история

Лань Яньлинь проснулась в пол девятого утра, Лань Сичэня уже не было. Она лежала все так же в своем нижнем платье на скомканной постели. Девушка попыталась приподняться, но едва сделала движение и скривилась от боли, боясь ещё пошевелиться. Внизу всё сдавило до дрожи, а ноги просто не слушались. Яньлинь хотела позвать Айминь или Дайю, но подумала, что навряд ли докричится. Оглядевшись в поисках чего-нибудь подходящего, она обнаружила пиалу с водой на низенькой тумбе, взяла её и с силой швырнула на пол так, что та со звоном разбилась возле кровати. Уже через секунду в комнату вбежала Айминь. — Госпожа, что случилось? — девушка в мгновение оказалась у кровати и внимательно осматривала полулежащюю Яньлинь. Та тихо произнесла: — Помоги мне сесть, — с этими словами она подала руку служанке. Айминь одной ладонью взяла протянутую руку, а вторую просунула под талию госпожи Лань и тихонько поддтянула к себе, поднимая верхнюю часть тела. Как только вся опора перешла на пятую точку тела, Яньлинь шикнула от боли и попыталась извернуться, чтобы облегчить ощущения. Чуть попривыкнув, она выдохнула. Айминь смотрела на неё удивлеными глазами. Затем она заулыбалась, пересела на пол перед госпожой и потянула руки к её волосам. Вся прическа, конечно, сбилась, но лёжа это было не заметно, а сейчас выглядело так, будто Яньлинь побывала в центре бури. Заколок не было — их ночью вытащил Сичень, прежде чем уснуть. Айминь поднялась на колени, образовалась кольцо из рук вокруг шеи девушки и наощупь расплетала пучок сзади. Яньлинь смотрела полуприкрытыми глазами куда-то сквозь помощницу. В этот момент в покои вошла Дайю. — Госпожа, — произнесла она, быстро подбегая к кровати. Увидев, что Айминь сидит среди осколков пиалы, она удивлённо подняла брови. — Чего смотришь? Убери их, — тихо произнесла первая, даже не поворачивая головы. Дайю послушно собрала все осколки и вынесла, а затем вернулась с тазом с водой и полотенцем. Айминь к этому времени уже закончила с распутыванием волос и отошла к столу из тёмного дерева, зашумев в поисках чего-то. Вторая, присев на кровать рядом, намочила полотенце и стала осторожно протирать сначала лицо и шею госпожи, плечи, затем опустилась на спину, запустив руку под нижнее платье. После она протерла её ноги и отодвинула таз в сторону. — Госпожа Лань, все хорошо? — спросила Дайю с заботой, глядя в уставшее лицо Яньлинь. Та неопределённо кивнула головой, не произнеся ни звука. Обе девушки поджали губы, боясь спросить чего-то лишнего. Они сели рядом с ней и стали тихим голосом говорить с ней о всяких пустяках, стараясь отвлечь. Через пол часа стало действительно легче, и Яньлинь уже хихикала от смешной истории из детства Айминь, то и дело корчась от боли. Чуть позже Дайю поднялась с кровати и отошла на другой конец комнаты, вернувшись с комплектом одежды клана Лань, уже давно подготовленным. Совместными усилиями подняв госпожу на ноги, девушки сняли с неё красное нижнее платье и стали одевать в нижние белые, гусуланевские. Затем они помогли Яньлинь с обувью, с верхним голубым ханьфу, с поясом — в общем, сделали всё, как полагается. После Госпожа Лань подошла к зеркалу и аккуратно села перед ним, постепенно привыкая к неприятным ощущениям. Её волосы до этого момента продолжали быть растрепанными, и Айминь стала её причесывать. Она завязала госпоже хвост на затылке из нескольких передних прядей, предварительно замысловато переплетая их между собой, затем ещё одну прядь намотала на основание хвоста и закрепила её серебряной заколкой-полукороной, сделанной специально для Лань Яньлинь. Украшение спускалось на пробор витиеватым узором, а у основания хвоста тянулось вверх ассиметричными концами. В замысловатый орнамент были помещены несколько небольших белых камней, блестящих на свету. Госпожа Лань была полностью готова к двенадцати часам. Она не выходила из дома и даже почти не слезала с кровати. Её меч принесла Дайю и положила рядом, потому сейчас Яньлинь протирала его от безделья. Снаружи послышались шаги. Глава ордена Лань вошёл в дом, сразу направляясь к жене. На некоторое время он остановился, с нежностью разглядывая её новый внешний вид. — А-Линь, ты прекрасно выглядишь. Надеюсь, у тебя все хорошо? — Лань Сичэнь явно был в прекрасном расположении духа. Яньлинь убрала меч в ножны, но вставать не стала. — Хорошо? Я даже на улицу выйти сегодня не могу, — сказала девушка, правда, без тени недовольства, просто как факт. Это замечание, кажется, насмешило главу Лань, но он повернул голову и скрыл свою смущенную улыбку. Отойдя чуть в бок, он произнес: — Я только что проводил наших гостей, — начал он, но Яньлинь взглянула на него и тут же спросила: — Они уже уехали? — Да, все уехали. А-Линь, прости, я не стал тебя звать. Да и ты не смогла бы пойти, так что… — Ну да, всем точно очевидно, почему я не смогла прийти и проводить гостей, — снова перебила она, качая головой, — Я вполне бы могла постоять рядом и поклониться им пару раз. Лань Сичэнь только усмехнулся и не стал ничего отвечать. Он постоял перед женой ещё немного, а потом вдруг спросил: — А-Линь, где твоя лобная лента? Лань Яньлинь потянулась к подушке, на которой лежала аккуратно сложенная лобная лента. Глава Лань поправил рукава и сел на край кровати, поворачиваясь лицом к девушке. Он взял лобную ленту из её рук, поправил её и приложил ко лбу Яньлинь. Просунув оба конца под забранные в хвост пряди, он завязал их сзади, скрывая под волосами. Закончив, он взял лицо девушки в свои большие ладони, проводя большими пальцами по щекам. Затем он почти невесомо прикоснулся губами ко лбу своей жены и поднялся. — Мне нужно ещё кое-что сделать. Если понадоблюсь, сразу посылай кого-нибудь за мной. Девушка кивнула, и глава ордена Лань скрылся из виду. На смену ему в комнату вошли Айминь и Дайю. — Госпожа, покои Цзэу-цзюня обширны, для вас есть отдельный дом. Если хотите, вы можете побыть там, — сказала Дайю. — Правильно! Живите там, когда глава сильно вам надоест. Мы распорядились перенести туда все ваши вещи из прошлого дома. Хотите, зайдём туда сейчас? Яньлинь согласилась. Втроём они вышли во двор. Дом Лань Сичэня стоял параллельно дороге, и к нему прямо шла тропа. Дом госпожи стоял тут же, только повернут в другую сторону, перпендикулярно дороге. Внешне они были очень похожи. Кроме того, во дворе располагались ещё несколько помещений, пара клумб и столик с беседкой. Видимо, двор Главы ордена Лань был одним из самых больших по территории. Дом Лань Яньлинь был изящен, но при это обстановка была традиционной и вроде ни чем не отличалась. Однако обустройство комнат было другим, нежели в гостевых домах — оно казалось богаче и утонченнее. Вещи Яньлинь действительно были уже здесь. Стремясь чем-нибудь занять себя на день, она села за книгу. Потом попросила помощницу принести из библиотеки ещё одну. За весь день она прервалась лишь раз — на обед, и тот принесли в комнату. Лань Сичэнь весь день не появлялся. — Дядя, последние несколько лет в мире царит спокойствие, даже смерти среди заклинателей сократились. Однако простые люди всё чаще обращаются за помощью в поиске пропавших. Такие случаи наблюдаются во многих орденах, и, очевидно, связаны с одной проблемой. — Наш долг — защищать этих людей. Однако, не понятна даже причина их исчезновения, ни одного так и не нашли. Эта сила не оставляет следов. Лань Сичэнь озадаченно кивнул словам дяди и, подумав, продолжил: — Нам стоит расспросить людей в городе? Может, кто-то видел что-нибудь и просто не говорит об этом? Но польза от этих действий невелика. — В любом случае, пока не случилось ничего серьёзнее этих исчезновений, рано поднимать тревогу среди кланов. Попробуем разобраться с этим самостоятельно и на своей территории. — Хорошо, дядя. Глава ордена Лань вышел из Яши в задумчивости. Необходимо было отправить адептов спуститься с горы, на разведку. Где они станут искать? Может, отправить Ванцзи? Ещё не известно, на сколько серьёзное это дело. В любом случае, стоило с чего-то начать. Лань Сичэнь отправился в Линши, где сейчас самостоятельно занимались старшие ученики, возрастом от шестнадцати до двадцати лет. Когда он вошёл, все синхронно поднялись, приветствуя главу. На их столах лежали книги о истории малоизвестных кланов, вещь не такая уж и важная в жизни, однако до прихода Цзэу-цзюня ученики действительно читали её в полной тишине. Такой дисциплине можно было лишь аплодировать, наказания за проступки преследовали каждого ослушавшегося, а адепты были уверены, что за ними постоянно наблюдают, хотя рядом никого и в помине не было. Лань Сичэнь прошёл через всю комнату и сел за стол на небольшом выступ в центре, с которого было видно каждого. Он периодически посещал занятия и иногда даже сам проводил их. Сейчас он всего лишь пришёл посмотреть. Позволив ученикам снова сесть, он внимательно следил за их чтением. Цзэу-цзюню нужно было выбрать группу для того, чтобы те узнали подробности об исчезновении людей. Он хорошо представлял характер каждого адепта, сидящего в этой комнате, и выделил для себя девять-десять человек, наиболее способных в делах за стенами Облачных Глубин. Лань Сичэнь дождался конца занятия, просидев больше часа, и остановил одного из учеников. — Сянцзян, есть особое задание. Возьми с собой несколько учеников и спуститесь с горы через два дня, на рассвете. В городе и деревнях стали пропадать люди. Попробуйте разузнать об этом получше. — Да, — поклонился ученик, и после кивка Цзэу-цзюня вышел из комнаты. Вечером, уже к пол девятому, Сичэнь вернулся к себе. Войдя во двор он заметил свет в доме Яньлинь, и повернул туда. Госпожа Лань сидела за столом в позе лотоса и читала. Как только девушка услышала шаги за дверью, тут же закрыла книгу и встала. Глава Лань зашёл в тёплое помещение и увидел уже стоящую Яньлинь. -А-Линь, почему ты здесь в такое позднее время? — спросил он, оглядывая комнату на предмет подготовки ко сну. Но ничего такого он не нашёл. — Я читала. Забыла о времени, — коротко ответила девушка. — Вернёмся в дом, — произнёс Цзэу-цзюнь и уже хотел развернуться, как вдруг вспомнил, — Ты ужинала? — Нет, — спокойно ответила Яньлинь и подошла к выходу, а затем остановилась напротив Сичэня и вдруг прищурилась, — мы будем спать вместе? Вопрос вызвал у главы смешок. — Что за вопрос? Я полагал, это очевидно. — Что смеёшься? — немного обидчивым тоном спросила девушка, — Не смей сегодня трогать меня, до сих пор всё болит, — проворчала Яньлинь и повернулась к двери, выходя на улицу. Лань Сичэнь последовал за ней. — А-Линь, я и не собирался. Я подожду, когда у тебя всё пройдёт, — девушка не видела его лица, но точно определила, что он говорил это с улыбкой. Свечи в покоях Сичэня были предусмотрительно зажжены Айминь, комната двух помощниц жены главы находилась в соседнем дворе, в нескольких шагах. Снятие заколок, освобождение волос стало своеобразным ритуалом. Когда все было аккуратно уложено, Яньлинь сняла верхние одежды, оставшись в белом нижнем ханьфу, и сразу легла под одеяло. Она не привыкла спать, как спят почти все гусуланевцы — на спине, поэтому улеглась набок лицом к стене. Кровать была достаточно широка, чтобы вообще не задевать друг друга, однако Сичэнь, осторожно ложась, придвинулся почти вплотную. Он лежал, по обыкновению, на спине, одной рукой поглаживая тёмные волосы жены. Затем махом руки, используя духовные силы, потушил все свечи в доме за пару минут до девяти вечера. Ну и, соответственно, практически машинально уснул, потому что всю жизнь жил по одному расписанию. Лань Яньлинь не могла так резко провалиться в сон, но лежала очень тихо и не двигалась, чтобы не тревожить мужа. Вскоре она тоже заснула. Через два дня глава ордена Лань лично проводил учеников, что отправились в окрестности Гусу. Лань Яньлинь с утра поднялась на гору для медитации. Она поднималась медленно, думая над своей будущей жизнью. Девушка никогда не любила загадывать наперёд и поступала лишь по ситуации, также и вышла замуж. Но ведь это отнюдь не значило, что теперь ей всё время придётся сидеть дома и подчиняться незыблемым для Юньшеня правилам? Яньлинь думала о том, что она может сделать для ордена, чтобы как-то отметить в истории свое присутствие в клане Лань. Ей нужно стать и хорошим воином, и хорошим наставником — оба понятия важны для процветания любого ордена. К тому же, стоит хорошо понимать сущность всех начал, на которых строятся эти правила, традиции и порядки. Определить, чтобы найти цель пребывания в Облачных Глубинах! Или нет, цель — это не то. Какая может быть цель, если она здесь живёт, потому что уже стала хозяйкой владений? Конечно, только формально. Не нужно резко браться за деятельность, иначе другие могут встать против, и это навлечет проблемы на Лань Хуаня. Нельзя подвести его своим безрассудством. Так думала Яньлинь, пока не дошла до своего излюбленного места. Усевшись в позу для медитации и положив перед собой меч, в её голове вдруг промелькнула мысль, которая была самым искренним выражением о себе: «Подвести безрассудством? Я всегда живу этим и не могу избавиться даже теперь, когда очень хочу. Нужно продержаться и не натворить дел» — девушка нахмурилась, затем закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Она дала себе обещание просидеть здесь столько, сколько потребуется для того, чтобы успокоиться и узнать наставление на будущее. Глава ордена Лань знал о том, что она ушла на гору, потому не переживал из-за её отсутствия. Но когда пошёл уже пятый день, он стал непривычно недоволен и сам не мог дать себе отчёт об этом состоянии. — Цзэу-цзюнь, — двое учеников подошли к нему, — наши соученики нашли следы сильного духа, полного ненависти, — они говорили с явным волнением, очень часто моргая и дергая руками. — Успокойтесь. Мне уже доложили об этом, — глава смотрел то на одного, то на другого. — Почему же они продолжают поиски? — спросил первый. — Цзэу-цзюнь, не лучше ли попросить Ханьгуан-цзюня отправиться за ними? — второй ученик был очень сильно расстроен, поэтому даже хныкал и, кажется, готов был заплакать от досады. Лишь присутствие главы отделяло его от моментального отчаяния. — Я отправил Ванцзи ещё вчера. Идите, — вдруг строго ответил Лань Сичэнь, отворачиваясь. Ученики резко поклонились и быстро исчезли. Глава Лань закрыл глаза. Появление злого духа сопровождалось неутихающими уже два дня волнениями, это уже сильно напрягало. К тому же его молодой жены не было рядом. Он медленно выдохнул, возвращая себе прежнее спокойствие, и вернулся в библиотеку. Вечером Лань Сичэнь медитировал вместе с дядей. Учитель Лань дожидался окончания медитации, чтобы рассказать всё то что он надумал за два дня. Не предполагая, какую реакцию воспроизведут его слова на главу ордена Лань, Цижэнь молчал до тех самых пор, пока Лань Сичэнь уже собирался вставать. — Сичэнь, — строго произнёс Лань Цижэнь, таким образом призывая замереть на месте. Цзэу-цзюнь сел и прислушался, внимательно смотря в глава дяде. — Кланы и ордены до сих пор продолжают присылать подарки в честь состоявшейся свадьбы. Но нельзя не заметить их действительные мысли: этот брак принизил высокое положение ордена Лань, — лицо Лань Сичэня стало непонимающе-недовольным, как будто на его глазах сделали что-то такое, что он категорически запретил. — Дядя, о чем ты? Разве имеет смысл говорить об этом сейчас? — голос Цзэу-цзюня оставался спокойным, но Лань Цижэнь смог уловить в нём скрываемое отчуждение. — Сичэнь, нужно заботиться о положении ордена. Я позволил этот брак, и не в моих силах его отменить. Но я хочу чтоб ты, — он указал пальцем на племянника, — уничтожил это недовольство, — глаза учителя Ланя сверкнули, он одернул руку и скрыл ладонь в рукаве. Глава Лань сидел молча. Непонятно, чего конкретно хочет его дядя, но, как показалось Сичэню, тот и сам не понимал, каких дел требует. Просто прекратить недобрые слова? Лань Цижэнь долго ждал ответа от собеседника, но, не дождавшись, заговорил тихим, строгим голосом: — Яньлинь — девушка без положения в нашем мире. Её способности многие считают просто выдумкой, но если ты посчитал её достойной для нашего клана, то пусть и остальные в этом убедятся. Теперь иди, — учитель Лань опустил голову, снова закрыв глаза. Лань Сичэнь понял, что разговор окончен и вышел, откланявшись. На дворе был уже вечер, но ещё не совсем стемнело. Цзэу-цзюнь шёл медленно, думая над словами дяди. Не более, чем предрассудки. Мир заклинателей странно устроен, чем более велико твоё положение в нем, тем больше людей будут тебя осуждать за своевольный шаг. Почему нужно что-то доказывать? Думая над этим, Лань Сичэнь решил непременно поговорить с Яньлинь, нельзя не спросить её об этом вопросе. Он только о ней подумал, а она тут же явилась перед ним. Это немало удивило. Проходя мимо библиотеки, он обнаружил её открытой, внутри горели свечи. К этому времени, обычно, ученики уже вешают на неё замок, если того не сделали, значит внутри есть кто-то выше их по положению. Лань Яньлинь сидела за одним из столов и что-то старательно писала, держа перед собой книгу. Глава Лань зашёл внутрь. — А-Линь, когда ты вернулась? — Сичэнь говорил тихо, девушка, видимо, заметила его ещё раньше, потому даже не подняла головы, списывая предложение из книги. — Не больше часа назад, — ответила она, выводя иероглифы. Глава Лань не стал спрашивать, просто подошёл и просмотрел на лист, нависнув над столом. — Это изречения Лань Чжицая, — произнёс Сичэнь сам с собой. — Мне нужны они, чтобы запомнить. — И много ты переписала? Девушка не ответила, только указала на стопку тонких листов, лежащюю возле ног. Лань Сичэнь улыбнулся, обошёл стол и сел напротив пишущей Яньлинь. — Почему ты хочешь все это выучить? Госпожа Лань недовольно сомкнула губы, раздосадованная вмешательством со стороны, и подняла голову, чтобы чтобы отослать мужа домой. Однако она лишь открыла рот и остановилась. Сичэнь смотрел на неё с такой нежностью, что Яньлинь невольно растаяла. Прорыва недовольства как и не бывало, она выдохнула и ответила: — Хочу лучше понимать основы, чтобы не быть ниже учеников по уровню знаний из истории. — Это хорошо. Но сегодня уже поздно. — И что? Иди домой, я могу и у себя поспать, чтобы не мешать тебе. На лице мужчины появилась хитрая ухмылка, он явно придумал, что сказать. Девушка этого не заметила, потому что снова уткнулась в лист. — Почему ты так хочешь спать отдельно? — он спросил очень тихо, подвинувшись ближе. — Почему ты спрашиваешь? — вспылила вдруг Лань Яньлинь, нахмурив брови, — Что за невежество? Ты не можешь… Она на мгновение запнулась, а Лань Сичень подхватил: — Ты думаешь, что если надела одежды клана Лань, то я не посмею их снять? У Лань Яньлинь кажется, отвалилась челюсть, можно на полу искать. Она выпучила глаза и почувствовала, как стало совершенно нечем дышать, кровь прилила к лицу. Живот моментально напрягся в ту же секунду, как из Сичэня вырвались эти слова. А тот сидел, как будто не при делах, наблюдая за реакцией, все ещё хитро улыбаясь. — Один адепт из клана Лу сказал мне, что вы с сестрой очень любили словесные перепалки. Проиграл тот, кто вышел из себя. Кажется, я победил. — Что-о? — Яньлинь была крайне изумлена, но теперь в её глазах мелькнула злоба, — Ах ты! Играть вздумал! — девушка завелась не на шутку и занесла книгу над головой чтобы пристукнуть ей своего мужа, но тот схватил её за руку. — Я вовсе не играю. Можешь продолжать заниматься, я уйду и не буду мешать, хорошо? — глава Лань поднял брови, ожидая согласия и не отпуская занесенной руки. Постепенно рука Яньлинь опустилась, и она неотрывно следила за тем, как он встаёт и выходит. «Да как он может вообще! Нефрит клана Лань!» — с возмущением подумала Госпожа Лань, поправляя рукав. Затем, просидев пару минут просто так, она тряхнула головой и попробовала снова взяться за письмо, но никак не могла сосредоточиться. Румянец никак не сходил с лица, а живот периодически скручивало. Потратив десять минут на тщетные попытки, она ударила ладонью по столу, взяла меч и поднялась. Потушив все свечи движением руки, она взяла оставленный учениками замок и закрыла библиотеку. На улице было темно, и она не спеша направилась к дому. Войдя во двор, Яньлинь остановилась. В доме Сичэня горел свет. Немного подумав, девушка пошла вперёд. Стучать она не стала, сразу вошла внутрь. Глава Лань сидел за столом. Он уже снял с головы свою объемную заколку и повседневное ханьфу, переодевшись в более простое. Перед ним лежал гуцинь. — А-Линь, я изучил новую мелодию, помогает в очищения мыслей и успокоении тела. Хочешь послушать? Яньлинь слегка смутилась: от того Сичэня, что сидел в библиотеке, не осталось и следа. Она кивнула, полагая, что он вновь пытается шутить над ней, и села с другой стороны стола, положив рядом меч. Тут девушка вспомнила, что находится во всём своём обычном «вооружении», тогда как Лань Сичэнь сидел совсем по-домашнему. Она потянулась к волосам и освободила их от заколки-короны. Глава ордена Лань начал играть мелодию, и Яньлинь села неподвижно, прикрыв глаза. Мелодия как-то по-особенному воздействовала на мозг, очищая его от мыслей. Затем девушка почувствовала, как что-то прохладное разливается по меридианам, успокаивая бурлящее течение силы. Это было невероятно приятное ощущение, как будто первый снег касался кожи, осторожно и неуверенно, но очень быстро. Оно пронеслось по всему телу, словно обновляя его. Эта мимолетная прохлада словно высвобождала лёгкие, позволяя дышать свободнее, и вскоре достигло золотого ядра. Почувствовав что-то невероятно холодное внизу живота, Яньлинь передернуло. Это можно было сравнить с холодным клином, который вонзился, не причиняя боли. После холод с удвоенной силой пронёсся по телу, и было ощущение, что он замораживает меридианы изнутри. По телу пробежали мурашки, но девушка продолжала сидеть, вслушиваясь в мелодию. Она терпела, совершенно уверенная, что так нужно, ведь Сичэнь никогда бы не стал причинять ей вред. — А-Линь, все хорошо? — встревоженно спросил глава Лань, видя вздрагивающую Яньлинь. Та не ответила, только слегка кивнув. Цзэу-цзюнь нахмурился, но продолжил играть, уже подходя к кульминации. Он следил за руками жены, ожидая благотворного действия мелодии, но этого не происходило. Тут он взглянул в лицо и заметил посиневшие губы, лишённые крови. Ужаснувшись, он резко положил руки на струны, пресекая звуки. Затем потянулся к руке А-Линь, но даже не коснувшись её почувствовал холод. Не помня себя, он в один миг очутился рядом и накрыл обе руки жены своими. Тут же используя духовную силу, глава согревал оледеневшие ладони. «С чем связан этот побочный эффект? Неужели с недостатком золотого ядра?» — гадал про себя Цзэу-цзюнь. Лань Яньлинь быстро очнулась, уже лёжа на руках сидящего на полу Сичэня. — Лань Мейлин, ты… — начал мужчина, которому эта ситуация показалась знакомой, — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — Яньлинь откинула голову назад, но её тут же придержала мужская ладонь, — Ты же здесь. — Лань Мейлин, почему не сказала, что замерзаешь? — с отчаянием спрашивал Цзэу-цзюнь, — Зачем терпеть? Ты снова напугала меня. — Я., — запнулась девушка, — Я думала, так нужно. Не заметила, как теряю сознание, — она пробовала посмеяться, но тут же закашлялась от оставшейся морозной сухости в горле, — Ты опять меня спас. — Я чуть не заморозил тебя, — тем же тоном продолжал глава Лань, — Ты… — Лань Хуань, — прервала его девушка, — перестань, я жива. Только холодно. Согрей меня. Сичэнь через силу улыбнулся и прижал девушку ближе к себе. Та закрыла глаза, слегка улыбаясь. Вдруг она подумала о чем-то своём и снова засмеялась, не открывая глаз, чем вызвала удивление мужчины. — От того хитрого тона не осталось и следа. Лань Хуань, сколько в тебе личностей? Лань Сичэнь улыбнулся на замечание жены, тут же вспомнив свои слова, сказанные в библиотеке. — Только две. — Не ври. Кстати, — Яньлинь чуть приоткрыла глаза и встретилась взглядом с главой Лань, — Ты говорил серьёзно? Мелодия, действующая на мысли, не только очистила от них разум, но и, кажется, повлияла на их ясность. Можно сравнить с влиянием алкоголя, как заключила сама А-Линь, чувствуя, что голова чуть кружиться. Лань Сичэнь смерил долгим взглядом жену и решил, что не время доказывать ей свою серьёзность и встал, чтобы отнести её спать. Яньлинь была довольно лёгкой, но совсем не хрупкой. Глава Лань подхватил её на руки и понёс к кровати. Девушка боролась с головокружением, иногда жмурясь, но помогало мало. Сичэнь положил её на кровать, аккуратно вкладывая голову на подушку. Он был очень близко к Яньлинь, поэтому она, не долго думая и ничем не руководствуясь, схватила его лицо ладонями и притянула к себе для поцелуя. Мужчина явно не ожидал этого, сначала потеряв координацию. Не прерывая поцелуя, он оперся на одну руку, чтобы не упасть. — Лань Мейлин, — тихо сказал Сичэнь, пытаясь отодвинуться, но его не пустили, — Ты же… — Лань Хуань, — также шёпотом ответила Яньлинь, оттягивая последний слог, — начинай уже. Здравый смысл все ещё подсказывал, что не стоит пользоваться таким положением жены, но страсть все же взяла своё, пока А-Линь продолжала водить губами, ещё немного прохладными, по лицу Сичэня. Наконец мужчина полностью забрался на кровать и взял инициативу на себя. Углубляя поцелуй, он тут же взялся за пояс Яньлинь, легко снимая его. Девушка чуть приподнялась на кровати, чтобы снять с себя верхние одежды. Лань Сичэнь разделся очень быстро и повалил девушку обратно на кровать, схватив за плечи и оголяя ключицы. Он с новой силой впился в губы, одну руку поставив рядом с головой для опоры, а второй снимая штаны. Нисколько не стерпев, мужчина тут же вошёл в А-Линь, хмурясь из-за тесноты внутри. Девушка, ощущая в себе член, как будто тут же очнулась и стала ртом ловить воздух, но вместо этого Сичэнь поцеловал её, стараясь отвлечь обоих. Он входил медленно и долго, Яньлинь показалось, что это будет длиться вечность. Так и не дойдя до конца, мужчина наполовину вышел, а затем, скованный узким проходом, вошёл до конца. А-Линь подбросило на кровати. На идеальном лице Сичэня выступил пот от усилий, однако он продолжал следить за реакцией жены, двигаясь внутри все быстрее и быстрее. Неприятные ощущения скоро прошли, и Яньлинь наконец стала получать удовольствие. Вновь пытаясь сдержать стоны, в её мутной голове вдруг возникла здравая мысль, что в следующий раз нужно будет поставить заглушающий звуки талисман, чтобы не бояться потревожить кого-то. Сичэнь буквально терзал её губы и принимал в себя каждый звук, вылетавший из её горла. Каждый раз, когда мужчина попадал на чувствительные точки, Яньлинь вилась под ним, не зная куда себя девать. Сдерживаться было все сложнее и совсем не хотелось, девушка из раза в раз на выдохе повторяла хриплое «Лань Хуань», и это имело эффект — муж становился всё яростнее и уже не знал, на чем заключить свое внимание. Ему как будто постоянно было мало, он все никак не мог насытиться. Его руки судорожно водили по прохладному телу, и Сичэню стоило больших усилий сдержаться и не наставить синяков на своей жене. Когда той перестало хватать воздуха, он переключился с губ на шею, то кусая, то засасывая нежную кожу. Яньлинь разрывалась от ощущений по всему телу и едва ли понимала, что происходит. Она хваталась за оголенную спину Сичэня, иногда непроизвольно царапая её. Мужчина от ощущений едва ли смог уловить, что близок к завершению. Он сделал несколько последних рывков и вынул член, кончая с тихим, почти неслышным стоном куда-то на кровать. Выдохнув, он опустился рядом с Яньлинь, которая тоже пыталась восстановить дыхание. Только отдышавшись, Сичэнь тут же встал, чтобы убрать все лишние одежды с кровати. Сложив все чистое на тумбу неподалёку, он вернулся в кровать, оставшись в одних штанах. На этот раз Госпожа Лань легла рядом с ним, положив голову на оголенную грудь. Жар тел уже стих, но Яньлинь чувствовала часто бьющееся сердце Сичэня. — Лань Хуань, почему сердце так колотится? — спросила она шёпотом. — Ты же просила тебя согреть, — с улыбкой ответил Сичэнь. Яньлинь усмехнулась и закрыла глаза. Последующие дни Лань Яньлинь была то в библиотеке, то за пределами Облачных Глубин — тренировалась новым техникам боя вместе с Дайю. Ханьгуан-цзюнь вернулся вместе с учениками, целыми и невредимыми, и Лань Сичэню предстояло разбираться с новыми проблемами. Прошло около месяца. Сичэнь подошёл в Яши, но остановился на пороге, прислушиваясь. Сначала он подумал, что ему показалось, однако простояв несколько секунд, он точно понял, что внутри была его жена. — Старейшина Лань, но это действительно может быть полезно., — девушка не оставляла попыток уговорить Лань Цижэня. — Орден Лань не нуждается в изменении обучения. Займись другими делами. Глава Лань вошёл внутрь и остался у входа, поклонившись. Ему поклонились в ответ, но тут же вернулись к разговору. — Что в этом плохого? Ученики могут стать намного способнее… — Лань Яньлинь! — вспылил Цижэнь, утратив терпение. — Учитель Лань! Необязательно прислушиваться, но хоть услышите, что я вам говорю, — продолжала девушка с обидой. Но Цижэнь не собирался больше уделять ей внимание. — Лань Сичэнь! Следи за своей женой! — в глазах учителя Ланя мелькнула ярость. Яньлинь удивлённо и с некоторой надеждой посмотрела на мужа. Тот немного задержал на ней взгляд, а затем прикрыл глаза. — А-Линь, иди к себе, — глава ордена Лань говорил достаточно тихо, без приказа. Он не хотел говорить с дядей в её присутствии, чтобы тот не обидел её. Но девушка явно восприняла эти слова против себя. — Лань Сичэнь, — тоже негромко произнесла Яньлинь, — Я… — Лань Яньлинь, — прервал её Цзэу-цзюнь. Так он обращался к ней в присутствии других в очень серьёзных случаях. Она склонила голову, через силу поклонилась Цижэню и быстрыми шагами покинула комнату. — Дядя, — произнёс глава Лань, подходя ближе, — Что произошло? — Эта девчонка предложила какие-то новые методы обучения, — бесстрастно произнёс Лань Цижэнь, садясь на свое место. Он говорил так, будто был сторонним наблюдателем, а не участвующим в диалоге. Лань Сичэнь понял, что все не так просто, раз уж старейшина Лань повысил голос на Яньлинь. — Но из-за чего ты был так рассержен? — Клану не нужно ничего менять, а мне не нужно ничего указывать. Она проявила неуважение, за это следует наказание. — Наказание? Дядя, она лишь хочет быть полезной, — оправдывал жену Цзэу-цзюнь. — Пусть прежде научиться быть праведной, — грозно ответил Лань Цижэнь, — Раз уж это твоя жена, тебе её и наказывать. Меня это не касается. Лань Цижэнь приготовился к медитации и, дождавшись ухода Цзэу-цзюня, занялся своими делами. Лань Яньлинь отправилась к выходу из Юньшеня вместе с Дайю и Айминь. Они прошли за гору, где занимались, по своему обыкновению, боевыми искусствами. Здесь было необыкновенно хорошо, как и во всех Облачных Глубинах, но свободнее. Воздух был важным из-за близости водопада, однако сильные ветра хорошо продували каменистую местность. Сейчас была весна и стояла тёплая погода, иногда даже солнце выглядывало из-за белых облаков. Девушки пришли к подножию одной из гор, на плоское место, так как тут было удобнее всего. У Дайю были познания в техниках нескольких кланов, она старалась научить госпожу основам их всех, чтобы та была подготовлена. Дайю вообще была интересным человеком. Она часто рассказывала, что её учителем был её отец, который в молодости перепробовал множество кланов. Он не мог стать первостепенным талантом, постоянно метаясь от одного к другому, и в итоге ушёл на покой, а когда родилась дочь, вложил все знания в неё. В Гусу Дайю попала по воле случая, а в Юньшень просилась сама и согласилась на роль служанки госпожи Лань, какой в ближайшем будущем должна была стать Лу Яньлинь. В очередной раз сражаясь, Яньлинь не заметила, как к ним подошли. — Яньлинь, — произнёс голос за спиной. Девушка повернулась и увидела Ханьгуан-цзюня. Тот был, как всегда, сосредоточен и серьёзен, но на неё смотрел без строгости, с которой обычно присваивают наказания. — Хань… Ванцзи? — спросила она, вспомнив о своём положении. — Брат запретил тебе выходить за пределы Юньшеня за нарушение правил. — Нарушение? — переспросила А-Линь, — И на сколько? — На месяц. — Месяц? — состроив страдальческое лицо, девушка повернулась к служанкам, а затем вновь повернулась к Ванцзи. — Учитель Лань очень зол? — Яньлинь спросила с надеждой, что ответ будет отрицательным. Но его вообще не последовало. Постояв несколько секунд, Ханьгуан-цзюнь пошёл обратно. — Собирайтесь, придётся вернуться, — сухо сказала госпожа Лань сзади стоявшим девушкам. Они пошли вслед за Ванцзи, но недалеко от входа в Юньшень он повернул в другую сторону, отдаляясь. Лань Яньлинь закатила глаза, войдя в Облачные Глубины. Она ходила туда-сюда до самого вечера, стараясь никому не мешать. В восемь вечера она вернулась во двор. Увидев свет в комнате Лань Сичэня, Яньлинь нахмурилась и свернула с тропы, подходя к своему личному дому. Ей не хотелось никого видеть, и так целый месяц нельзя выйти будет. Внутри царил сумрак. Девушка осторожно открыла дверь и переступила через порог, не до конца закрывая вход. Было тихо. Она уже занесла руку, чтобы зажечь свечу заклинанием, как вдруг отшатнулась назад. Из темноты на неё что-то налетело, и она оказалась прижата к стене. От неожиданности она чуть не подпрыгнула, но уже через секунду облегчённо выдохнула. Её держал Лань Сичэнь, и пусть черты его лица едва ли можно было различить, его фигуру, и, тем более прикосновения нельзя было ни с чем спутать. Мужчина наклонился к её лицу, Яньлинь тут же повернула голову на бок, ощущая горячее дыхание на своей щеке. Наконец раздался тихий, уверенный голос, пропитанный удовольствием. От своей победы, разумеется. — А-Линь, почему ты не пошла ко мне? Яньлинь сглотнула, чувствуя зарождающееся возбуждение внизу живота. Но нужно быть верной своему разуму. Сичэнь придвинулся ближе и наклонился к самому уху: — Хорошо, что я заранее понял твои замыслы. А причина? — Что причина? Ты знал, что я не пойду к тебе? Поэтому ждал меня в кромешной темноте? — девушка повернула голову, непонимающе уставившись на главу Лань. — Я подумал, тебя задело моё поведение. Но надеялся, что ошибаюсь, — Сичэнь явно устал так стоять, потому прильнул к шее А-Линь, обжигая её горячим дыханием. — Ты… Бесстыдник хуже уличных воров, — с придыханием ответила девушка, все больше запрокидывая голову. Цзэу-цзюнь ухмыльнулся и поднял голову. — Бесстыдник? Это слово мне не подходит, — произнёс Сичэнь в той же манере. — Ещё как подходит. Сидел в темноте и ждал, пока я зайду, зная, что я избегаю встречи с тобой. Самое бесстыдство, Господин Лань. — Почему избегаешь? — Сичэнь, кажется, правда задумался, и осторожно продолжил, — Обиделась на меня? Яньлинь усмехнулась. — Вздор. Лань Сичэнь выдохнул и приблизился к губам напротив. Аккуратно коснувшись языком нижней губы, он начал развязный поцелуй. Положив руки на плечи девушки, он то переходил на спину, поглаживая её, то останавливался на талии. Постепенно девушка чувствовала, что её самодельный барьер начинает рушиться. Она уже не могла сопротивляться и полностью расслабилась. С усилием прервав поцелуй и набравшись воздуха, Яньлинь сказала: — Не забудь поставить заглушающий талисман, — и снова начала поцелуй, более быстрый и уверенный. Теперь Сичэню нужно было ответить, но он едва ли смог бы оторваться от лица девушки. — Собираешься кричать? — остановился и произнёс он в мягкие губы, чувствуя ещё больше растущее возбуждение, ещё скрываемое свободной одеждой. — Хочу, что бы ты и пяти минут не продержался, — ответила Яньлинь, проникая языком в чужой рот. Прошлое замечание мужа ей не понравилось, и она постаралась не оставлять его в памяти. Чётким движением руки мужчина вынул из-за пояса талисман и приклеил его на стену рядом с девушкой. Затем, схватив её за талию, он повёл А-Линь в сторону кровати. Они перемещались в полной темноте, Яньлинь Сичэнь вёл спиной, не прерывая поцелуя и на ходу скидывая с нее два пояса и верхний жуцинь. Он никогда не снимал нижние одежды, и более того, никогда не оголял верх больше открытых ключиц и плеч. Грудь всегда была единственным прикрытым местом на её теле. Мужчина повалил девушку на кровать и быстро снял с себя ханьфу. Яньлинь поднялась, садясь на колени Сичэню. Чтобы скрыть так некстати появляющееся смущение, девушка снова начала поцелуй, в то время как мужчина стянул штаны и приподнял А-Линь за ноги, приставляя ко входу член. Теперь ей самой нужно было действовать, поэтому Яньлинь постаралась расслабиться, ухватила мужа за плечи и, неотрывно смотря в тёмные глаза напротив, стала опускаться вниз, ощущая постепенное заполнение в нижней части живота. Она хмурилась, и Лань Сичэнь держал одну ладонь на её щеке, поглаживая большим пальцем. Когда А-Линь села на всю длину, ощутив боль где-то внизу живота, она издала тихий стон, закрывая глаза. Яньлинь двигалась не быстро, и как бы Сичэнь не старался сдержать себя, вскоре смотреть на раскрасневшуюся девушку стало просто невыносимо. Он с силой повалил её на спину, наваливаясь сверху и вошёл снова, сразу на всю длину. От неожиданности и резкой смены позы А-Линь вскрикнула. Так как её стенки внутри были достаточно растянуты, Сичэнь взял свой темп. Яньлинь от прожигающего тело удовольствия выкрикивала его имя, пока он вдавливал её в кровать. От её непрерывающихся стонов он только терял голову и входил ещё резче, так что совсем скоро почувствовал, что кончает. Схватив жену за плечи, он непроизвольно сильно сжал их, пока полностью не излился внутрь. После, не вынимая члена, он провалился на девушку и попытался отдышаться. Какое-то время они лежали, почти не шевелясь, но скоро Яньлинь задвигалась под Лань Сичэнем, ощущая дискомфорт от стеснения движений. Глава Лань поддался и слез, зажигая по ходу свечи и по привычке сразу убирая с кровати одежду. — Я говорила, не больше пяти минут, — охрипшим голосом произнесла Яньлинь, совсем не обращая на это внимания. Глава ордена Лань только ухмыльнулся, садясь рядом с Яньлинь и заглядывая ей в глаза. — Конечно, ты так стонешь, что я еле сдержался ещё на первой минуте, — прошептал Сичэнь, и Лань Яньлинь снова поморщилась. — Ох, да что у тебя за язык? Никогда бы не подумала… — проворчала она, отворачиваясь, чтобы поправить подушки. — Язык? — переспросил Лань Сичэнь и, тут же ловя руками лицо А-Линь, облизнул её губы, а затем проникнул в её рот. Он прошёлся языком по нёбу и внутренней стороне щёк и сцепился с языком Яньлинь, которая тут же стала отвечать на его выходку. Исследуя чужое пространство не меньше минуты, он наконец удовлетворился и отстранился, улыбаясь. Девушка смотрела на него с полуулыбкой, будто сдерживая смех. Потом все же хмыкнула и хитро прищурила глаза: — Твоя наглость так противоречива, но я тебя так люблю, что я готова с тобой на всё. Никогда не чувствовала такого. Сичэнь улыбнулся ей в ответ. Как раз в это время стукнуло девять вечера, и глава ордена Лань быстренько лёг под одеяло, закутывая заодно и Лань Яньлинь. Он уснул уже через секунду. Госпожа Лань потушила свет и закрыла глаза.