bluebird

Ноги Кацуки машинально передвигаются по бетонной лестнице, время уже глубоко за полночь, а он только вернулся домой. Дорога, ведущая к его квартире, пустая и неприметная, и здесь даже негде спрятаться. Тем не менее, Кацуки окидывает ее подозрительным взглядом и толкает дверь. Он знает, что там никого нет, но после того что он пережил этой ночью нельзя его винить за то, что он просто хочет убедиться наверняка. Дверь позади с грохотом захлопывается. Со стоном он падает на диван. Его ноги весьма комфортно чувствуют себя на кофейном столике, так что он даже не обращает внимание когда что-то падает. Судя по звуку оно не разбилось, так что он просто достает из кармана телефон и тупо пялится в экран несколько секунд. Экран на его старом телефоне окончательно потрескался и на нем уже невозможно было что-то прочитать, так что он был вынужден купить новый. Напоминание: Хватит бросать телефон когда злишься. Брось что-нибудь другое. Брось чужой телефон. Кацуки щурится на список номеров, которые ему удалось извлечь из старого телефона, и быстро набирает номер, написанный рядом с именем Киришима. После продолжительных гудков он уже готовится к тому что придется втиснуть всю свою тираду в голосовую почту, но облегченно выдыхает, когда вместо этого слышит как другой поднимает трубку. —При- —О, черт возьми, ты не поверишь, какое дерьмо со мной сегодня произошло, —Кацуки сразу же начинает рассказывать не дожидаясь ответа. Чтобы он там не собирался сказать, это точно может подождать — Короче, закрываюсь я сегодня вечером, это было что-то типа одиннадцати часов, и да, магазин должен закрыться в гребаные девять тридцать, ну да ладно. Просто продолжай, блядь, просматривать плащи, придурок, тебе же плевать что я студент колледжа и у меня завтра куча дел. Не то чтобы я совсем не завишу от этого магазина, но блять! Когда мы выключаем свет нам приходится просто бездельничать у касс, пока ты не решишь что пришло время удостоить нас своим гребанным присутствием, тупоголовый. Но окей, в этом ничего необычного, верно? — Бакуго с раздраженным вздохом проводит пальцами по волосам.Он слышит как Киришима пытается что-то сказать и прерывает его прежде чем он успевает это сделать. — Но я звоню даже не из-за этой хуйни. Так вот, я чертовски устал и наконец-то собираюсь вытащить оттуда свою задницу, но как только я запираю двери, ко мне подходит какая-то цыпочка и хватает меня за руку. Так что, очевидно, я такой, какого хрена? Я не сказал это слишком громко, что, как оказалось, было хорошо, потому что когда я увидел ее лицо, я понял, что она блять в ужасе. —Он делает короткую паузу, чтобы перевести дух, на другом конце линии тишина. —Так что это дерьмо окончательно меня запутало, потому что какого черта вообще происходит? Типа, я ничего не понимаю, но полагаю, что это какое-то серьезное дерьмо, так что я просто смотрю на нее и пытаюсь сделать менее пугающее выражение лица, это вроде как сработало, потому что она не убежала. —Он делает еще один глубокий вдох и продолжает. Она смотрит мне в глаза и говорит что-то вроде «Какие-то парни меня преследуют, они никак не оставят меня в покое, и мне очень страшно, так что, пожалуйста, притворись, что ты меня знаешь?». В этот момент я чертовски сбит с толку, но пытаюсь украдкой оглядеться и, конечно же, вижу, что три чувака стоят примерно в пяти метрах по тротуару, и они напряженно наблюдают за нами. Осознание обрушивается на меня как тонна кирпичей, и это чертовски странно, потому что до тех пор, пока она не рассказала мне что происходит, я даже не рассматривал такой вариант. На другом конце линии все еще молчание. Кацуки щиплет переносицу, пытаясь подавить надвигающуюся головную боль и слышит тихое «Воу». —Ага, — он нервно смеется, — черт возьми, воу. Я имею в виду, ты когда-нибудь сталкивался с подобным дерьмом? Это обычное явление или типа того? — Ну… — другой замолкает, и именно в этот момент Кацуки понимает, подождите, это не похоже… — Я работаю в книжном магазине, и обычно мы закрываемся в семь.Мне кажется с чем-то подобным можно столкнуться скорее ночью. Киришима не работает в чертовом книжном магазине. Когда он думает об этом, Кацуки даже не совсем уверен, что Киришима умеет читать. — Кто это, черт возьми? — спрашивает он, вдруг сильно разозлившись, потому что, боже мой, ему снова придется повторить все это дерьмо Киришиме. — Хм, — слышит он колебание парня. — Я… ну, меня зовут, э-э, Изуку. — Какого хрена? — Кацуки невозмутимо продолжает. — Где блять дерьмоволосый? — Я не совсем… понимаю о ком ты говоришь? — Парень на другом конце линии пытается быть вежливым и уважительным, нормальные люди обычно так не ведут себя с незнакомцами, которые звонят тебе посреди ночи. Кацуки не особо заботился о подобных вещах в обычных обстоятельствах, тем более после того, как он излил свою душу абсолютно незнакомому человеку. Он ничего не знал об этом Изуку, кроме того, что он работал в книжном магазине, как чертов ботан. В отличии от Изуку, который уже довольно много знал о Бакуго. Хоть это произошло и не по его вине, Кацуки был невероятно взбешен этим фактом. — Я… я думаю, ты наверное ошибся номером? — робко предложил тот. — Ага, — закатил глаза Кацуки. —Пока- — П-подожди! Тишина. —Что? — Выпалил он через мгновение. — Ну, хм… — он запнулся, и, честно говоря, Кацуки был в двух секундах от того, чтобы просто повесить трубку пока он не сказал что-то еще более нелепое. —Что случилось? Ну с девушкой?.. Кацуки уставился в пустоту, потрясенный он молчал несколько секунд. — Какого хрена я должен тебе рассказывать? — Наконец-то выдал он. — Потому что, ну… — попытался он, но опять замолчал. — Чтобы развеселить меня? —Нет, — Кацуки не совсем понял что тот имеет в виду — Объясни. —Ну, просто … Я имею в виду, это было довольно долго, ну ты знаешь, и я все это выслушал, но… —Ага. — прервал Кацуки. —Ты выслушал все это вместо того, чтобы остановить меня и сказать, что я ошибся номером. Как нормальный блять человек. — Не было подходящей возможности! — Он фыркнул. —Ты просто… ты сразу же начал говорить и прерывал меня когда я пытался что-то сказать, а потом я уже просто не знал что сказать! Так что, я просто, я имею в виду, мне жаль? Мне просто интересно что произошло дальше. — Почему. — Потому что теперь я вложился в историю! — Почему. — Потому что- — Почему. — Я… — он оборвал себя. Со второй попытки он сказал: — Ты сейчас просто говоришь «почему»? — Почему. — Ты, что ты вообще… — Почему. — Почему ты продолжаешь спрашивать меня, почему?! — Он чуть ли не закричал, и Кацуки пришлось подавить порыв рассмеяться от того, насколько взволнованным стал этот парень. Он взял себя в руки и спросил: —Почему тебя это волнует? - Я-я не знаю, я просто хочу узнать, - благоговейно заявил он. — Можешь… можешь просто рассказать мне? Пожалуйста? Брови Кацуки дернулись вверх. — Ты чертов чудак, ты знаешь это? —У меня были некоторые подозрения на этот счет. —Чего? —Люди иногда говорят нечто подобное… —Я, черт возьми, знаю, что ты сказал, придурок, — вмешался он. —Мне просто интересно, почему ты должен был сказать это таким образом. Наступила тишина. — Я работаю в книжном магазине, — просто ответил другой, Изуку. — …Да, хорошо. Думаю, это справедливо, — согласился Кацуки. Глубокий вздох покинул его тело. Пружины дивана заскрипели под ним, когда он попытался лечь. Мог бы устроиться и поудобнее. — Так ты действительно хочешь знать? —Да, пожалуйста. — Черт возьми, хорошо… — уступил он, отдергивая телефон от головы, когда Изуку тут же начал его горячо благодарить. Когда тот, казалось, исчерпал себя, будучи чертовски благодарным, Кацуки снова заговорил. — Так на чем я остановился? — Девушка, за которой следили, попросила тебя вести себя так, будто ты ее знаешь. Ты сделал это? — Изуку говорил с каким-то детским энтузиазмом, что давало Кацуки смутное представление о какой-то безликой его версии, подпрыгивающей на краешке сиденья, где бы он ни находился. — Какого хрена? Конечно, я сделал вид что знаю ее. Что ты думал, я скажу ей отвалить? —Он уставился в потолок. — Ну, я имею в виду, я тебя не знаю, поэтому я не… — То, что я много ругаюсь и кричу, не означает, что я полный мудак. — Ну я на это надеялся, — ответил он, затем поправил себя, — если предположить, я имею в виду. Я знаю, что внешность может быть обманчива. И, ну, хм… слова и… действия. Эм… —Ты можешь просто заткнуться? — Д-да. — Отлично, — проворчал Кацуки. — Больше ни слова. Когда казалось, что Изуку сдержит свое слово, он продолжил рассказ. —Короче, да, я увидел придурков, преследующих ее, и решил, что это дерьмо не шутка, так что я просто кивнул и пошел с ней. Мы были достаточно далеко от них, чтобы они не могли слышать о чем мы говорим. По сути, она сказала, что они преследовали ее целых сорок пять гребаных минут, выкрикивая в ее адрес отвратительные вещи. Время от времени Изуку бормотал все, что говорил Кацуки. Его это мало беспокоило, но в то же время это не совсем соответствовало его личному определению «заткнись». Тем не менее, он проигнорировал это. Она сказала, что имеет дело с таким дерьмом постоянно, ну с тупыми выкриками, и была как бы нечувствительна к этому, но то что произошло дальше ее действительно напугало. Мне показалось это возмутительным? Типа, я из тех, кто накричит на кого угодно чтобы разъебать, и даже я не могу понять, почему чуваки так поступают. Какого хрена они думают, чего они хотят добиться? Они думают, что крик «Эй, детка, отсоси мой член» заставит их упасть перед ними на колени? Ебаный Иисус, — Катсуки перекатился на бок, балансируя телефоном на щеке. — Я имею в виду, что я выкрикивал разные вариации фразы «отсоси мой член» людям, но все это было не в сексуальном ключе. Изуку хихикнул в трубку, и у Кацуки сразу вознила ассоциация со словом «милый», хотя он категорически отрицал бы это, если бы его спросили. — Но да, я гулял с этой цыпочкой минут двадцать, или типа того. В тот момент мы были примерно в трех километрах от моей машины, и я понимал, что в какой-то момент мне придется пройти весь гребаный путь назад, и это чертовски раздражало, но я старался делать милое лицо, блять. Мы шли мимо заправочной станции, на которой не было ни души, и тогда чуваки решили доебаться. —Что случилось? — спросил Изуку, явно увлеченный. — Какого черта я и так рассказываю, ишак? —Какой ишак… —Один из парней действительно подошел ко мне. Его приятели стояли в паре метров. Чувак не такой большой, но он немного выше меня, так вот он начинает говорить что-то вроде «мы знаем, что ты ее не знаешь, так почему бы тебе не свалить, ты, блядский белый рыцарь», — Изуку возмущенно вздохнул и Кацуки ухмыльнулся. —Я тогда так взбесился. Какой нахрен «белый рыцарь»? Я даже не знаю, что это дерьмо должно означать. И слушай, у меня правда был долгий день, так что я даже не подумал и просто ударил его кулаком в глаз, прокричав что-то насчет того, чтобы убить его, потому что, знаешь, это именно то дерьмо которе я хотел тогда сделать. — Боже мой, — смеется Изуку, что-то высокое и безудержное. На мгновение Кацуки кажется, что он видит, как в ответ трясутся стены его квартиры, но вскоре он понимает, что это он был сотрясен. Звук хихиканья Изуку прокатился по его позвоночнику и обратно, вызывая мурашки. Кацуки смутно задается вопросом, в какой момент он вошел в сумеречную зону и как ему выбраться оттуда. — Да, так что… — он ненадолго замолкает, ход его мыслей резко сбивается. К его счастью, ему удается сориентироваться с удивительной скоростью. — Я видел, как двое других бегут к нам, и я такой, дерьмо, потому что я не знаю, хотят ли они просто посмотреть в порядке ли их друг или нападут на меня с ножом сейчас, мне если честно не очень хотелось это выяснять, к тому же эта девушка все еще была со мной. Так что я схватил ее за запястье и потащил ее в сторону своей машины. Я был так счастлив что на ней разумные туфли, потому что если бы мне пришлось бежать всю дорогу назад с ней на спине это был бы пиздец. Примерно на три четверти пути, я смотрю через плечо, и похоже, что они не преследуют нас, поэтому я немного замедляюсь и спрашиваю ее, не хочет ли она, чтобы я отвез ее в полицейский участок или что-то в этом роде. Она говорит «нет», и я как бы смотрю на нее типа какого хрена, а она говорит мне, что это того не стоит, что на самом деле только усиливает взгляд, блядь, потому что, черт возьми, как часто с ней происходит подобное дерьмо? —Кацуки усмехается. —Но я подумал окей. Я просто предложил отвезти ее домой или что-то в этом роде, и она согласилась. Собственно вот. Больше никаких сюрпризов не было. Я только отвез ее домой, она поблагодарила меня, я вернулся в свою квартиру, и теперь я разговариваю с твоей жалкой задницей. Изуку мычит, и какая-то странная часть Кацуки думает, что это звучит почти нежно. Естественно, он реагирует с негодованием. — Ты действительно хороший человек, — говорит ему Изуку. Какого хрена. Какого хрена. — Ты ругаешься... много и ведешь себя очень враждебно, но твои поступки говорят громче слов. Когда дело доходит до этого, ты действительно заботишься о людях. — Ты, блядь, меня не знаешь, — стиснул зубы Кацуки. Отстраненно он задается вопросом, что такого в этой ситуации, что его так сбивает с толку. — Это правда, но… — другой делает паузу. Это похоже на чертову вечность. — Я вроде чувствую, что это так? Я думаю, что люди раскрывают свое истинное «я» в таких ситуациях, и тот факт, что ты рассказал мне об этом, означает, что ты как бы открылся мне, доверился. Так сказать. Катсуки вдруг очень обрадовался, что не рассказал об этом Киришиме или кому-то из его друзей, на самом деле. — То, что я сделал то, что сделал бы любой нормальный человек, не означает, что я чертовски милый. Что за хрень? — Я думаю, что многие люди, которых считали бы нормальными, не зашли бы так далеко. Большинство людей даже не хотели бы вмешиваться. Я имею в виду, разве ты не видел те социальные эксперименты, когда кто-то ведет себя так, будто он кого-то избивает посреди многолюдной улицы? Довольно редко кто-то действительно вмешивается. —Между оживленной улице и гребанным опустевшим магазином есть охуеть какая большая разница. Это вроде как не та ситуация в которой можно быть сторонним наблюдателем, тебе не кажется? — Ладно, возможно… — отвечает Изуку, ненадолго колеблясь, прежде чем продолжить. — Тем не менее, ты кажешься хорошим человеком. Во всяком случае ты не сделал ничего, что указывало бы на обратное. — Иди на хуй, чудак, — и Кацуки уже собирается повесить трубку и положить конец этой нелепой ситуации раз и навсегда, но потом… —Я хочу поговорить с тобой еще. Могу я поговорить с тобой еще? Кацуки, откровенно говоря, ошеломлен. Не зная, что сказать, он по умолчанию говорит: —Почему. — П-пожалуйста, скажи мне, что ты не начнешь делать это снова. —Почему. —Нет, нет, прекрати это. Даже не… —Почему. —Клянусь Богом- —Почему. —Замолчи! — Он закричал, и, о боже, его голос только что сломался? — Черт возьми, тебе тринадцать? — спрашивает Кацуки, задыхаясь от неконтролируемого смеха. На другом конце линии Изуку бормочет что-то бессвязное. —Нет и чтоб ты знал мне двадцать лет, я учусь в колледже и… —Ты должен был просто сказать да, о мой бог. По крайней мере, если бы тебе было тринадцать, у тебя было бы оправдание, Изу-как там тебя. —Изуку. — Не важно, — тогда Кацуки садится, вытянув руки над головой и глядя на часы. Почти два часа ночи. — Я напишу тебе, чтобы ты запомнил. —Откуда ты знаешь, что я не пользуюсь стационарным телефоном? — Эм, тебе сколько, шестьдесят? —Я был бы чертовски сексуален для шестидесятилетнего. —Кацуки фыркает, и, к его удивлению, Изуку тоже смеется. После того, как их смех рассеивается, Изуку снова говорит: — Эм, так… как тебя тогда зовут? — тихо спрашивает он. Робко. На мгновение Кацуки размышляет, стоит ли ему вообще говорить. Я уже так много наговорил ему... ...Думаю, еще одна вещь не повредит. — Кацуки. — констатирует он, Изуку мычит в знак подтверждения. — Итак… значит ли это, что я могу снова поговорить с тобой… Кацуки? Кацуки нравится, как его имя звучит из уст Изуку по причинам, которые он отказывается признавать, а тем более понимать. — Ага. Блять, как хочешь, — ворчит он, добавляя раздражения в свой тон. Почему-то он знал, что это не выйдет само собой. — Думаю, это дешевле, чем терапия. Изуку смеется, когда они прощаются, и как только он повесил трубку, Кацуки получил от него сообщение, содержащее его имя и непристойное количество смайликов. Похоже на Деку — лениво думает он, изогнув губы при этой мысли. Именно тогда Кацуки встал, обогнув журнальный столик, с полным намерением просто запереться в своей спальне и тут же рухнуть на кровать. Он делает не более трех шагов, прежде чем что-то необычное бросается ему в глаза. Лужа воды. Точнее, лужа воды, которая образовалась из теперь уже пустой чашки, лежащей на полу. Так вот что я опрокинул Стопка бумаг, которая при ближайшем рассмотрении, оказались частью задания, которое он должен был выполнить завтра, насквозь была пропитана водой — Блять! — Он крикнул, но не совершил никаких телодвижений чтобы убрать это. Ущерб уже был нанесен. Он собирался обвинить в своей неспособности выполнить домашнюю работу Изу-Деку. Может быть, заставить ботаника почувствовать себя виноватым и взволнованным из-за этого, выжать из ситуации все, что только можно, и, в конце концов, возможно, показать, что на самом деле ему на это наплевать. Думаю это одно и то же.