Нет покоя для грешников.

Флейм спустилась по лестнице настолько быстро, насколько ей позволяло ее нынешнее состояние. С животом, который с каждым днем становился все больше, прежнюю физическую активность проявлять стало невозможно. При этом она надеялась, что Роберт останется наверху, не пойдет за ней, оставит в покое. Ей не хотелось продолжать их разговор. Много лет назад она уже вляпалась в отношения с его братцем и была выкинута Куинном за борт, как только тот влюбился в Келли. Позволить использовать себя второму близнецу, Флейм не собиралась, даже несмотря на испытываемые ею чувства к Роберту. Их отношения и так зашли чересчур далеко. Но ее надежды ожидаемо не оправдались. Барр почти сразу спустился вниз, следом за ней. Она даже не успела присесть на диван, потому что у нее кружилась голова из-за быстрого спуска по лестнице. — Может объяснишь, почему ты злишься на любые мои попытки сблизиться с тобой? В ответ Флейм демонстративно выставила вперед свой живот, затем с вызовов бросив ему: — Это для тебя недостаточно близко?! Роберт медленно выдохнул, стараясь сохранять спокойствие. Он уже был свидетелем десятков истерик Флейм, и споров между ними возникало не меньше. Сейчас ему не стоило раздражаться, хотя он в упор не видел причин, чем мог ее разозлить. Просто словами, что ему нравится то, что есть сейчас? Быть рядом с ней. Он ведь не врал, был абсолютно искренен. — Не делай вид, что не понимаешь… — Я отлично все понимаю! Почему тебя удивляет, Роберт, что меня бесят твои попытки обойти наш договор? — Я не пытаюсь его обойти. Хочу, чтобы нам было комфортно друг с другом. — Для чего? — Потому что ты мне… нравишься. Роберт в самый последний момент передумал сказать, как дела обстояли на самом деле. Ошеломленный взгляд Флейм, полный неверия, остановил его. Но правда была такова, что она не просто нравилась ему, уже давно небезразлична. Назвать свои чувства к ней любовью ему было сложно, скорее, неподдающаяся никакой логике симпатия и искренняя привязанность. Ведь он познал настоящую любовь в своей жизни и мог видеть разницу в собственных чувствах. — Я тебе… Нравлюсь? Флейм схватилась за голову, растрепав кудри. Только этого ей не хватало! Роберт явно не подразумевал свое физическое влечение к ней, которое было очевидно для них обоих. — Знаешь, я слышала о проблемах с памятью у беременных, но ничего о подобном у будущих отцов. — О чем ты, Флейм? — Например о том, что я участвовала в твоем похищении. Выстрелила в тебя, считая Куинном. Не забыл? — У меня все отлично с памятью. — Неужели? Тогда ты также помнишь, зачем я забрала тебя из «Норфолка»? — Помню. К чему это неуместное путешествие по волнам памяти? — К чему? Я приказала Рою пристрелить тебя! И сама пыталась! — И это я помню. — И что я собиралась сделать с Келли не забыл? Травила ее, из-за чего она потеряла их с Куинном ребенка?! Как почти убила Ханта! Я убила… Роберт развел руки в стороны, подтверждая, что все это он тоже помнил, можно не продолжать, но при этом не понимает, к чему она ведет. — Когда мои… плохие поступки перестали иметь значение? — Когда на мониторе экрана УЗИ я впервые увидел своих детей. Честность Роберта порой имела несомненный негативный эффект, угнетала сильнее, чем собственное чувство вины за многие ошибки ее прошлого. И, конечно, все и всегда в мотивах Барра упиралось в детей, которых она ждала от него. Злость на лице Флейм совершенно неожиданно сменилась грустью. Но он уже вполне привык к ее постоянной смене настроения. И понимал, почему его слова ее расстроили. — Дело не только в детях. Мои чувства к тебе… — Чувства? Ко мне? Слава Богу, на это у Флейм был неопровержимый аргумент лицемерия Роберта. Что он, по сути, мало чем отличается от своего брата-близнеца. Она направилась к столу, резко открыла нижний ящик и вытащила оттуда снимок в рамке. Фотографии сына Роберт держал в рамках на столе. Снимок Иден прятал в ящике. Несколько дней назад она купила для него рамку. Собственными руками поместив в нее фото Иден Кастилио и вернув на место, ожидая вопросов от Барра. Но до сих пор он ничего так и не спросил. Флейм раздраженно поставила фото на стол. Роберту потребовалась секунда, чтобы сообразить, что это снимок Иден. Его не удивило, что она все еще роется в его вещах и что нашла фото. Больше, что фото помещено в рамку, а он точно не делал этого. К тому же Флейм в курсе его чувств к Иден, поэтому данная сцена ревности, с одной стороны, казалась неуместной, с другой, учитывая ее влюбленность, даже немного запоздалой. — Ты любишь Иден, мы оба это знаем. Поэтому не надо вешать мне лапшу на уши о своих… ОЙ! Лицо Флейм болезненно исказилось. Она приложила ладонь к животу. Роберт поспешил подойти к ней. — Что такое? — Не знаю. Очень странное чувство. Флейм дернулась, переложив ладонь на другую сторону живота. В ее голове пронеслись две мысли, одна хуже другой. Выкидыш или преждевременные роды? — Подобного раньше не было. Словно внутри… — Словно что? Тебе больно? — Нет, но… Мне страшно. В глазах Флейм действительно читался испуг. Роберт подошел ближе и положил свою руку ей на живот, пытаясь понять в чем дело. И почти сразу почувствовал, что именно испугало Флейм. Его губы расплылись в улыбке. Флейм удивленно смотрела на улыбающегося Роберта. Он что, окончательно спятил? Хочет напугать ее еще больше? Странные ощущения в животе продолжались, становясь сильнее. — Дети зашевелились. — Все еще улыбаясь, успокаивающе пояснил Роберт, перекладывая ладонь в те места на животе Флейм, где толчки ощущались более отчетливо. На секунду Флейм перестала дышать. Она читала о том, что чувствует женщина, когда дети начинают шевелиться, но не думала, что в реальности это похоже на испытываемое ею сейчас. Бабочки в животе? Ничего подобного! Скорее, словно все кишки выворачивает наизнанку. Но бояться нечего. Дети шевелятся. Она осознала и приняла эту мысль. И теперь успокоенная, наслаждалась каждым толчком. Более чем ранее ощущая жизнь внутри себя. Теперь и Флейм улыбалась. — Правда, волнующе? — Да, Роберт. Едва она успела ответить, как Роберт притянул ее к себе и поцеловал. Нежно, медленно, явно растягивая удовольствие. Его ладонь все еще лежала на ее животе. А дети продолжали пинаться. Ликуя внутри, что может ощущать шевеление детей в животе Флейм, Роберт продолжал ее целовать. Она стояла спиной к столу и фотографии в рамке. Он осторожно свободной рукой опустил рамку на стол, снимком вниз. Позже собираясь более надежно спрятать его, чтобы больше тот не попадался на глаза Флейм.