Нет покоя для грешников.

— А вот и я! Доброе утро, Барри! Флейм распахнула дверь в спальню Роберта, прошла к окну и раскрыла плотные шторы, чтобы в комнату попал солнечный свет. Затем вернулась к двери и вкатила тележку, на которой стоял поднос с завтраком. — Как ты чувствуешь себя сегодня? — Все еще привыкаю. Думаю, не снится ли мне происходящее. Барри, морщась от яркого света, заполнившего комнату, потянулся к пульту, лежащему на тумбочке, чтобы перевести кровать в положение, чтобы он смог сидеть, а не лежать. — Поверь, это не сон. Куинни улыбнулась ему, он попытался улыбнуться в ответ. События последних недель были для него громом среди ясного неба. Появление Куинн, переезд в другой штат, забота, которой он теперь окружен. В «Норфолке» все было понятно и знакомо. Привычно. А вот с этой незнакомой ему женщиной он по-прежнему ощущал дискомфорт. Да, Куинн помогла ему выбраться из психушки, заботится о нем, занимается его лечением. Считает, что должна, будучи вдовой его покойного брата. Только он совершенно не помнил ни Куинн Армитадж, ни своего брата Роберта. Флейм посмотрела на Роберта. Он выглядел хмурым, а его улыбка неискренней. Это ее смутило. Она перевезла Роберта из Небраски в Луизиану более двух недель назад. Несколько дней он провел в клиническом центре Нового Орлеана, где лучшие врачи оценивали его здоровье и возможность исцеления. Врачи пришли к выводу, что возвращение памяти «Барри» вопрос длительного времени, даже при наличии специальных процедур, стимулирующих работу мозга. Что, в общем, было ей на руку. Роберт без памяти прекрасная марионетка, которой можно внушить все, что ей необходимо. Что касалось его паралича, здесь прогнозы врачей оказались более оптимистическими. Они считали, что в ближайшие год или два, ногам Роберта можно вернуть чувствительность, с помощью физиотерапии и нескольких операций. — Спасибо, что возишься со мной, Куинни. В этот раз улыбка Роберта была искренней. Сейчас он стал больше похож на себя, чем при их первой встрече в психушке. Борода и усы сбриты, волосы аккуратно подстрижены, постепенно он набил вес и перестал походить на заключенного концлагеря. Она даже убедила его сделать маникюр и педикюр, потому что в «Норфолке» ногти пациентов явно приводили в порядок чуть ли не садовыми ножницами. Флейм улыбнулась в ответ, пока ее план исполнялся в точности так, как она рассчитывала. Когда она полностью завоюет доверие Роберта, настанет время поведать часть правды с большой примесью лжи. Что брат «Барри» жив, что именно он пытался его убить, а потом отправил в психушку, присвоив себе его жизнь. Она расскажет сколько ужасов ей пришлось пережить из-за Куинна и постепенно заставит Роберта захотеть отомстить брату за себя и за нее. — Надеюсь, ты голоден. — После того, чем нас пичкали в «Норфолке», я рад любой нормальной еде. — Тогда устраивайся поудобнее, Барри. Флейм поставила поднос с едой на колени Роберта. Он принялся медленно и с явным наслаждением есть омлет, тосты с джемом, сыр, запивая все это ароматно пахнущим кофе. — Я могу выйти, если тебе неловко. — Все в порядке, Куинни. Мне нравится быть в твоем обществе. Флейм, довольная словами Роберта, продолжала его пристально разглядывать, пока он ел. В этот раз у нее точно получится, она отомстит Куинну. Роберт уже фактически ест из ее рук и верит всему, что она ему говорит. — Здорово, что ты не расстроен, что операцию пришлось отложить. — После стольких лет в «Норфолке» я могу потерпеть какой-то месяц до операции. Намазывая на очередной тост джем, Барри задавался вопросом, почему Куинн не сводит с него глаз, буквально прожигает взглядом. Все-таки она что-то скрывает, а, возможно, откровенно лжет, что в прошлом их связывали лишь родственные отношения. Нет, было между ними что-то большее, о чем Куинн намеренно умалчивает. Но как ему узнать правду?