Spider sense

— Креветка. Ты. Человек-паук. Ты человек-паук. Ты человек-паук. Человек-паук — это ты. Хината терпеливо кивал, пока Ойкава расхаживал взад-вперед, его обычно идеальные волосы растрепались, потому что он слишком часто проводил по ним пальцами. Это был, наверное, десятый раз, когда делал это заявление, но он все еще выглядел так, как будто не совсем верил в это, несмотря на то что самолично видел Хинату, свисающего с потолка. — Как? Почему? Почему ты человек-паук? — спросил Ойкава резко, не указывая ни на кого конкретно. — Э-э… потому что меня укусил паук? — кротко ответил Хината, заработав на себе недоверчивый взгляд Чикао. Ойкава невесело рассмеялся, опускаясь в кресло у отцовского стола. — Тебя… укусил паук. Конечно! Это же все объясняет, черт побери! Хината поморщился. Ойкава… воспринял это не так хорошо, как остальные люди, которые узнали его секрет. Даже не считая времени, которое ему потребовалось, чтобы перестать есть в стрессовой ситуации на кухне, он по меньшей мере полчаса ходил взад-вперед и тихо бормотал себе под нос. — Дай ему время самому переварить это, — сказал Чикао. И Хината был только за! Плыви по течению, не торопи процесс, и все в таком духе. Но Ойкава вел себя… действительно странно. Внезапно голова Ойкавы резко поднялась, его пристальный взгляд впился прямо в душу Хинаты. Инстинктивно Шоё выпрямился, вытянувшись по стойке смирно, как солдат, в то время как Ойкава продолжал смотреть на него полубезумными глазами. — В тот день, — медленно начал Ойкава. — В тот день у лавки с раменом. Команда… они видели человека-паука. Но человек-паук — это ты. Команда видела тебя. Хината медленно кивнул: — Это… так. — Все эти разговоры в классе, споры о твоих способностях, непрекращающийся фанатизм Тобио-чана — все это про тебя, креветка, — задыхаясь, сказал Ойкава, прежде чем снова уронил голову на руки. — Извини, Кагеямы что? — попыталась вмешаться Хината, но Ойкава продолжил, как будто даже не услышал, что Шоё сказал. — И я даже говорил с тобой об этом, мы говорили о тебе, насколько это, должно быть, было странно? — воскликнул Ойкава. — Довольно странно, — признался Хината. Ойкава медленно наклонил голову, его глаза слегка расфокусировались, когда он погрузился в свои мысли. Шоё взглянул на Чикао, который только пожал плечами. Прошло совсем немного времени, прежде чем Ойкава заговорил снова, хотя внезапно его голос стал тише, тверже, серьезнее. — Ушивака. Хината ничего не мог с собой поделать — он вздрогнул. Ойкава сделал небольшой вдох, переводя взгляд с Хинаты на своего отца. — Здесь… здесь есть какая-то предыстория, верно? Вот почему… в лавке с раменом. Когда ты взбесился. — У тебя такая манера обращаться со словами, сын мой, — сухо прервал Чикао. — Но да, есть… сложности между Шираторидзавой и мстителем, известным как Человек-паук. Технически, именно поэтому Хината-кун пришел навестить меня сегодня. — Да! Я-я извиняюсь, Ойкава-сан, но мне действительно нужно поговорить о том, зачем я пришел, — вмешался Хината. У Даичи был приказ забрать его ровно в семь часов, несмотря ни на что. Чикао хмыкнул в знак согласия, усаживаясь за свой стол и вытаскивая несколько случайных бумаг из разных стопок, разбросанных по его поверхности. — Тоору, если ты хочешь остаться, тебе нужно спросить об этом местного супергероя. Я не могу обещать, что ты получишь полную картину происходящего, даже если останешься, но если он хочет посвятить тебя в свои секреты, решение останется за ним, а не за мной, — прямо заявил Чикао, поворачивая верхнюю часть корпуса, чтобы дотянуться до листа бумаги на полу позади него. Ойкава посмотрел на Шоё. — Н-ну, я имею в виду, не случится ничего страшного, если кто-то еще в школе будет в курсе всего, — медленно начал Хината. — Кенма и Куроо помогают, но это всего два человека. Т-ты можешь остаться и послушать. Если хочешь. Чикао громко хлопнул в ладоши, пресекая любой ответ, который мог бы дать Ойкава. — Отличненько! Тогда перейдем к делу, не так ли? Хината взглянул на Ойкаву, который принял серьезное выражение лица. Ладно. Хватит тянуть время. Чикао прочистил горло, размашисто протягивая Хинате листок бумаги. Шоё взял его, воспользовавшись моментом, чтобы рассмотреть содержимое. Это был набросок какого-то… механического костюма, выглядевшего прямо как из комикса — не то чтобы Хината был тем, кто разбирается. Ярлыки и сноски заполняли пустое пространство вокруг невероятно подробного рисунка, размеров, концепций и сокращений, которых Хината не мог понять. — Что это? — медленно спросил он, пристально глядя на массивные устройства, похожие на оружие, прикрепленные к предплечьям костюма. — Гордость и отрада Ушиджимы Вакатоши. Вся кровь отхлынула от лица Хинаты в одно мгновение, его желудок болезненно скрутило, а сердце ухнуло в груди. Чикао спокойно продолжил. — Это то, почему Ушиджиму повысили. Общеизвестно, что Вашиджо искал преемника. Что не так известно публике, так это то, что вот это… — Чикао указал на эскиз. — Это его последнее испытание. Вот почему я ушел. — И-испытание? — недоверчиво спросил Хината, его голос был едва громче шепота. — К тому же трудное. «Сконструируй для меня супергероя», — вот что он мне сказал. «Построй что-нибудь мощнее, чем сотня людей» — конечно, я отказался. Ни один человек не должен обладать такой силой. Но, похоже, старик нашел кого-то достаточно глупого, чтобы сделать это для него, — объяснил Чикао. Хината отчаянно затряс головой, пытаясь избавиться от нарастающей паники в своем сознании. — Итак, вы говорите мне, что Ушиджима буквально делает из себя супергероя? — Не делает. Уже сделал, — Хината вскинул голову, но Чикао не смотрел на него, вместо этого ища другую бумагу. — Это и есть испытание. Любой может составить такой костюм, это и впрямь не так сложно, если у него есть для этого ум. Тест доказывает это. Хината почувствовал, что слегка покачивается, впервые за несколько месяцев не твердо держась на ногах. Уже сделал. Ушиджима уже сделал этот… этот костюм, рассчитанный заменить по силе сотню человек, со встроенными пушками, броней и… Внезапно, Хинате стало намного легче представить, что его убьет Ушиджима Вакатоши. — Этот мальчик… Сугимото, — спросил Чикао, все еще роясь в ящике. — Сугавара? Чикао махнул рукой. — Да, он. Кейшин сказал, что у него есть опыт общения с Ушиджимой и его командой. Это был вопрос? — Э-э, да, они вместе учились в университете, — ответил Хината, отрывая взгляд от эскиза механического костюма и решительно складывая его, не позволяя себе больше смотреть в ту сторону. — Мне нужно, чтобы ты спросил его, были ли у Ушиджимы какие-нибудь… любимые проекты в колледже. Любые личные проекты, над которыми он работал вне занятий и домашних заданий. Ты захочешь узнать, как долго он это строил. Прошли годы с тех пор, как я работал под руководством Вашиджо, и, честно говоря, я понятия не имею, как долго он растил этого парня. — Креветка? Хината и Чикао оба посмотрели на Ойкаву, когда он заговорил, и Хината был почти на девяносто процентов уверен, что мужчина тоже забыл, что его сын был в комнате. — Что случилось? — медленно спросил Хината, теребя бумагу в руках. — Ты в порядке? Хината моргнул: — Что? Ойкава посмотрел на него, действительно посмотрел, как будто искал ответ, который мог найти только на лице Хинаты. — Твоя жизнь… она полна трансформеров-убийц, сверхспособностей и людей, пытающихся избавиться от тебя. Тебе пятнадцать лет, Креветка. Ты в порядке? Хината был застигнут врасплох. Ну, нет. Нет, он был не в порядке. Он тонул, задыхался, его жизнь катилась под откос. Он очень, очень устал. Он был не в порядке, ни в малейшей степени. — Я в порядке. Ойкава проницательно посмотрел на него, и Хината понял, что на его ложь никто не купился, но он, казалось, понял достаточно, чтобы оставить эту тему. Хината едва заметно кивнул семпаю, просто слегка наклонив голову, но он почувствовал, что этого было достаточно, чтобы выразить свою благодарность. — Это все, что у меня есть о Вашиджо и его компании — по крайней мере, с тех пор, как я работал у него. Отнеси это Кейшину, у него и того изобретателя наверняка найдется повод повеселиться, — перебил Чикао, сунув Хинате в руки шокирующе большую стопку бумаг. — С-спасибо вам! — ответил Хината, несколько неловко согнувшись, чтобы бесцеремонно засунуть листы в свой рюкзак, стараясь не слишком сильно помять костюм. — Ладненько. Этот твой водитель будет здесь с минуты на минуту, не так ли? — спросил Чикао, взглянув на часы на своем запястье. Хината проверил время и вскрикнул, быстро собирая свои вещи и запихивая их в сумку рядом с бумагами. Он повернулся на пятках, готовый уйти, но остановился, не успев сделать и шага за дверь. Он повернулся к Ойкаве. — Моя мама думает, что я в волейбольной команде, — прямо заявил Хината. — Просто чтобы ты знал.

***

Ходить по коридорам с Ойкавой Тоору означало быть неприкасаемым, почитаемым. Это было… определенно не то, к чему Хината привык, когда на него пялились и шептались, и он не мог точно сказать, что ему это нравилось. Но Ойкава был рядом с ним с той секунды, как он пришел в школу тем утром, появившись в дверях его класса, как только прозвенел звонок, и проводив его туда, куда ему нужно было идти. — «Товарищи по команде» держатся вместе, Креветка! Никто не обращался к нему напрямую по этому поводу — хотя Кагеяма посылал ему множество странных, обвиняющих взглядов во время физкультуры. На самом деле он никогда не говорил об этом с Хинатой (из-за чего Хината не был уверен, испытывал ли он облегчение или разочарование), но он все еще чувствовал холодный взгляд Кагеямы на своем затылке на протяжении всей их игры в хоккей на траве. Конечно, Хината не был полностью уверен, что это было из-за Ойкавы — в последний раз, когда он разговаривал с Кагеямой, у него была паническая атака в темном переулке, так что это было на руку, что связующий все еще был в замешательстве из-за всей этой… ситуация. Хината чувствовал себя немного виноватым из-за того, что оставил Кагеяму в неведении, особенно когда он был таким заботливым и почти… добрым. Это странно ощущалось, когда на тебя так заботливо кричали. Но в некотором роде было даже приятно. Ойкава ждал Шоё за пределами спортзала после того, как он переоделся, прокручивая что-то в своем телефоне и совершенно не обращая внимания на девочек-первокурсниц, которые очень красноречиво пялились на него. — Ты же знаешь, что тебе не обязательно быть моим телохранителем, верно? — сухо прошипел Хината, когда они шли бок о бок по коридору. — Если уж на то пошло, я должен быть тем, кто защищает тебя. Ойкава усмехнулся, не соизволив ответить, вместо этого просто указав на их класс химии. Хината окинул его долгим взглядом, прежде чем войти внутрь, и поплелся к своему месту рядом с Ямагучи, который по-доброму улыбнулся ему и помахал рукой. Он снова почувствовал на себе пристальный взгляд Кагеямы, как только сел на свое место, но Хината отказался повернуться к нему лицом, решив вместо этого вовлечь Ямагучи в какой-то бессмысленный разговор о недавнем спортивном матче, который он смотрел. Даже когда их учитель хлопал в ладоши, чтобы привлечь внимание учеников, взгляд Кагеямы не отрывался от его затылка. Хината проклинал странное шестое чувство, которое он приобрел со своими способностями. Он предпочел бы жить в неведении, чем пытаться вести себя нормально, ощущая на себе эти косые взгляды, куда бы он ни пошел. Шоё пытался быть внимательным, пока учитель объяснял план сегодняшней работы, но из-за не отрывающегося от его затылка Кагеямы и постоянных обеспокоенных взглядов Ойкавы Хината был на грани отчаяния. Так и было до тех пор, пока он не услышал слова «случайный партнер». Хината никогда хорошо не работал с партнерами. Он был слишком медлителен, слишком плох в правописании, его почерк был слишком неразборчивым. Группам, как правило, не нравилось работать с ним. Это был именно тот дополнительный стресс, в котором он не нуждался. Учитель начал перечислять имена, начав с того, что поставил в пару Ямагучи и Ячи, смешав двух единственных людей, которые могли бы его терпеть. Внутренне застонав, он смирился с необходимостью работать с одноклассником, которого едва знал. — Хината Шоё, — позвал его учитель. — Ты будешь работать с… а, вот и он. Кагеяма Тобио. Что. Ни за что, такого просто не может быть. Вселенная, должно быть, издевалась над ним. Такого просто, блять, не может быть. Учитель просто продолжал перечислять партнеров, как будто весь гребаный день Хинаты не был испорчен. Хината понятия не имел, как чувствовать себя по отношению к Кагеяме. Ну, это была не вся правда. Хината слишком многое чувствовал к Кагеяме. Самыми заметными были ужасные чувства, которые бурлили в груди Хинаты с начала года, мысли, в которых он задавался вопросом, насколько мягкими были губы Кагеямы и насколько нежным он был бы, поглаживая волосы Хинаты. Глупые, дурацкие, ужасные чувства, которые только усилились из-за признания Кагеямы, что он беспокоился о нем. Потом он чувствовал тревогу, абсолютный ужас от сближения с Кагеямой, собственноручно повесив мишень на его спину, и теперь он был в опасности, вовлеченный в дерьмовое шоу, которым была жизнь Хинаты. Наконец, этот взгляд. Это было… ново. Хината не совсем понимал, почему это происходит, но все равно с его желудком творились странные, непонятные вещи. — Итак! Вы можете подсесть к своим партнерам и обсудить, когда вам удобнее собраться вместе вне школы. О, просто чудесно. — Эй. Тупица. Хината вздрогнул, медленно поворачиваясь на стуле, чтобы увидеть нависшего над ним Кагеяму, стоящего слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. — Как часто ты занят своей дурацкой стажировкой? — прямо спросил Кагеяма, глядя на него сверху вниз. Хината моргнул. Стажировка? Какая стажировка? Карасуно. Верно. — Э-э… в основном каждый день. Я могу попробовать попросить выходной в ближайшее время? Чтобы поработать над проектом, — предложил Хината, прекрасно зная, как обрадуется Суга, услышав, что он просит отгул для «обычных подростковых занятий». — Завтра, — заявил Кагеяма. — А? — У меня тренировка через день. И по утрам. И игры по выходным. Попроси на завтра отгул. Мы можем пойти ко мне домой, — прямо сказал он. Пойти домой к Кагеяме. Этот день пролетел слишком быстро. — Х-хорошо! Я спрошу Су… я спрошу, э-э, моего босса, можно ли. Я уверен, что так и будет, но, э-э… что ты делаешь? Хината уставился на телефон, который появился у него под носом, по-совиному моргая, заметив на экране значок набора контакта. — На случай, если твой босс скажет «нет» или что-то еще, — сказал Кагеяма, отводя взгляд. — Ты можешь позвонить мне и сказать. Так что мне не придется ждать, пока ты покажешься, если у тебя не получится. Оу. Кагеяма хотел, чтобы Хината записал свой номер в его телефон. Оу. — Конечно! Я имею в виду, я почти уверен, что он скажет «да», но если ты хочешь быть уверенным, я определенно могу… Кагеяма проворчал что-то неразборчивое, но Хината был на девяносто девять процентов уверен, что хотя бы раз услышал фразу «тупой мандарин». — Просто введи свой номер, идиот. Это не так много значит. Поправка: это многое значило. Это была большая, чертовски масштабная сделка, просто колоссальная сделка, самая крупная сделка из всех сделок. Только, может быть, не для Кагеямы. Хината быстро кивнул, схватил телефон и без лишних слов набрал свой номер. Он пометил контакт большим количеством смайликов, о существовании которых Кагеяма, вероятно, знал, и отправил себе сообщение, чтобы получить номер в своем собственном телефоне. Кагеяма забрал телефон обратно, глядя на новый контакт с чем-то средним между недовольным и хмурым взглядом. Несколько неловко Хината указал на другой пустой стул за своим столом, кивком головы показывая, что Кагеяме следует сесть. Кагеяма уставился на него. — У нас есть несколько минут до начала лекции. Ямагучи занял твое место, а сидеть удобнее, чем стоять, — указал Хината. Кагеяма нахмурился, но все равно тяжело уселся рядом с Хинатой, продолжая ворчать. Хината с трудом сдержал легкую улыбку на своем лице. На заднем плане играло радио, любезно предоставленное их учителем. Заканчивалась какая-то убогая поп-песня с совершенно бессмысленной лирикой, когда Хината начал рисовать каракули на обложке своего блокнота, рассеянно слушая разговоры радиоведущих в перерывах между песнями. — Это несомненно новый хит, никогда такого не слышал! Разве ты не согласна? — сказал один из них, и прозвучало это совершенно фальшиво. — Я согласна с тобой, Цубаса! Эта песня со дня на день возглавит чарты! — ответила женщина. — Ладно, Судзуки, на самом деле сегодня я хочу поделиться кое-чем другим. — Не говори! Может ли это быть что-то о… человеке-пауке? Хината незаметно напрягся, внезапно сосредотачивая слух, чтобы уловить голоса, доносящиеся по радио. Взглянув на Ойкаву, Шоё удостоверился, что тот тоже слушал, наклонив голову и широко раскрыв глаза, когда уставился на домашнее задание перед собой. — Это действительно так, Судзуки! Это объявление передали фактически по большей части радиостанций в городе, так что приношу извинения всем слушателям, которые это уже слышали. Это вызов, попытка связаться с анонимным героем! Что ж, Человек-паук, если ты настраиваешься, слушай внимательно! О, Хината хорошо слушал. Одной рукой он так сильно сжимал сиденье, а другой — карандаш, что побелели костяшки, каждый мускул в его теле напрягся так сильно, что его начало трясти. Треск помех на мгновение заполнил радиоканал, прежде чем сменился звуком до ужаса знакомого голоса. — Привет, человек-паук, — поприветствовал Ушиджима Вакатоши по радио. Карандаш Хинаты треснул. — Я очень надеюсь, что это сообщение достигнет твоих ушей. Это трудная задача — связаться с кем-то, кого ты не знаешь. В этом и был смысл, люди Шираторидзавы никак не могли узнать. Они не могли знать, они просто не могли. — Что ж, я перейду сразу к делу. Мы, здесь, в Технологической Компании «Шираторидзава», протягиваем тебе руку помощи, Человек-паук. У нас есть для тебя отличное предложение, если ты готов выслушать. Пожалуйста, свяжись с нами, если ты слушаешь и решишь, что хотел бы видеть нас своими союзниками. На этом все. Время, казалось, остановилось. Хината слабо ощутил, как его ногти впились в ладони, но он не почувствовал этого. Успокойся, — строго сказал он себе. — Ты не можешь впасть в истерику. Кагеяма прямо рядом с тобой. Он бросил взгляд краем глаза на Кагеяму, который смотрел в свой телефон под столом, вне поля зрения их учителя. Казалось, он не слышал, что сказали по радио, и не заметил реакции Хинаты. Он подавил желание вздохнуть с облегчением. Это был не конец света. Верно? — Креветка! Хината резко поднял голову и увидел Ойкаву, стоящего в дверях с небольшой стопкой бумаг в руках. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь придержал дверь, пока я делаю копии, или меня запрут в учительской. Ты можешь пойти со мной? — тон Ойкавы был небрежным, но его глаза лихорадочно плясали. Хината вскочил со своего места, быстро склонив голову перед своим учителем, прежде чем выскочить за дверь вслед за Ойкавой, который уже шел по коридору. — Ты слышал это, — сказал Ойкава, глядя прямо перед собой. — … могло быть и хуже, — признался Хината. Ойкава повернулся к нему лицом, ошарашенный таким заявлением. — Правда могло! Суга-сан предупредил меня, что Ушивака, вероятно, попытается связаться со мной. Ойкава несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем просто кивнул головой, чтобы Хината продолжил. — Верно. Настоящая проблема заключается в том, узнает ли он, что Человек-паук уже является частью компании Карасуно. Вот тогда он может перейти на… личности. Ойкава уставился на него. — Что ты имеешь в виду под «перейти на личности»? — Суга объяснил это так. Прямо сейчас он думает, что я сам по себе. Мне нужно, чтобы все так и оставалось. Я не являяюсь частью Шираторизавы, но я также не являюсь частью чего-либо еще. Если он узнает, что я работаю с Карасуно, внезапно Человек-паук станет объектом конкуренции. И объект конкуренции неизбежно будет… устранен. — Устранен?! — прошипел Ойкава. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду, устраненный?! — Именно то, что и сказал, — серьезно ответил Хината. — Выведен из строя. Ты знаешь Ушиваку. Он не остановится на строго сформулированном послании. — Черт, Креветка, — прошептал Тоору. — Добро пожаловать в команду, Ойкава, — невесело ответил Хината. Добро пожаловать в команду. Я надеюсь, тебя не убьют из-за меня.