Герои Энвелла: Next Generation

Когда Артём проснулся на следующий день после прибытия Мирославы, он уже более-менее знал, чего ожидать. Он застелил кровать, оделся и аккуратно заглянул в свою, но теперь уже девочкину комнату. Разумеется, там никого не оказалось, лишь были скромненько разложены вещи и, конечно же, застелена раскладушка. А вот с кухни доносилась негромкая возня. На этой раз мужчина после секундного раздумия применил другую тактику, чем вчера. Он закрыл дверь чуть громче обычного и, ступая как можно слышно, отправился на кухню. Но он даже тогда не сразу вошёл, а остановился в дверном проёме и сказал уже поджидающей его с внимательным видом Мирославе: — Доброе утро. Ты как, выспалась? Кровать не твёрдая? Девочка помотала головой. Не совсем было понятно, был ли это ответ на оба вопроса или только на последний. — Ты уже завтрак готовишь, я так погляжу? — продолжил Артём, всё ещё стоя в проёме. Кивок. — Помощь нужна? Мотание головой. Опять эта игра в молчанку, словно девочка за одну ночь потеряла голос. — Ну, тогда не буду тебе мешать, — не зная, что ещё ответить, сказал Артём. И наконец-то вошёл. — Ты на меня не обращай внимания, занимайся своим делом, — добавил он. Он прошёл мимо ощутимо напряжённой Мирославы, сел за стол, достал телефон и притворился, что занят делом, а сам принялся краем глаза наблюдать. Мирослава побуравила его взглядом пару секунд и отвернулась к холодильнику. Открыла его и явно удивлённо моргнула, увидев, что яйца теперь стоят на самой нижней полке. Но заминка была секундной, Мирослава достала два яйца, закрыла холодильник и подошла к плите. Когда она положила их на стойку, взяла кастрюлю и понесла её к раковине, Артём понял, что это ничто иное, кроме как повторение вчерашнего маневра. Он тут же не выдержал и спросил: — Ты что, опять варёные яйца будешь есть? Мирослава повернулась к нему и очень осторожно кивнула. — Ты только их умеешь готовить? Мотание головой. — А что ещё? — терпеливо спросил Артём. Этой девчонке в партизаны бы идти. Мирослава подумала несколько мгновений и наконец-то ответила: — Хлопушки. — А хлопушки у нас что? — уточнил Артём. Девочка растерянно хлопнула глазами. — Ну… хлопушки, — попыталась объяснить она. — В них ещё воду горячую добавляешь и ложкой мешаешь. С такой концепцией Артёму сталкиваться не приходилось, но он решил не зацикливаться и спросил опять: — А ещё что-нибудь? Пару секунд раздумия. — Макароны, — наконец неуверенный ответ. — Картошку. — И всё? Кивок. Что ж, не так уж и мало для девочки её возраста, надо признать. Мужчина уже собирался спросить ещё кое-что, но тут, к его удивлению, Мирослава его опередила: — Я искала. У тебя хлопушек нет. И макаронов с картошкой тоже. Так, здесь она его поймала. У Артёма действительно заканчивались продукты, он как раз собирался закупиться, когда припёрлась его тётка с новостью. А потом появилась Мирослава со своим странным поведением, и он просто забыл. — Я сегодня в магазин схожу, — пообещал мужчина. — Если хочешь, пойдём вместе. Он старался звучать позитивно, но эффект вышел противоположный. Слова «Я с тобой никуда не пойду» буквально высветились на лице девочки. Его немного напрягла такая реакция, но с другой стороны, они же только первый день вместе, с какой стати ей ему доверять? — Или можешь дома посидеть, как хочешь, — быстренько добавил Артём. — И вот ещё что: может, в этот раз пожаришь яйца, а не сваришь? Ну, для разнообразия просто. — …Я не умею, — призналась после нескольких секунд молчания Слава. — Хочешь, научу? Вопреки его волнениям, на этот раз Мирослава кивнула. Хоть и после очень долгой паузы. — Тогда слушай внимательно. — Артём встал, открыл одну из дверей кухонного шкафа и достал оттуда сковородку. — Берём сковороду и ставим её на плиту. — Он открыл холодильник. — Сейчас я достану ещё пару яиц себе, а после этого берём сливочное масло. Ещё можно, конечно, и на подсолнечном, но я на нём не люблю просто. Поэтому будет сливочное. Лады? Пока Артём объяснял и показывал, Мирослава не сводила с его махинаций взгляд, ничего не спрашивала, не возражала, просто стояла и смотрела. С таким же успехом Артём мог быть в комнате один. Вопросы всё накапливались и накапливались. Что не так с этим ребёнком? Ведь это даже на обычное стеснение не похоже, это больше похоже на режим повышенной готовности, как вот у уличной кошки. Одно неправильное движение — и она уже взлетает на дерево. Есть ли у неё причины так себя вести? И если да, то какие? Надо за ней понаблюдать. И надеяться, что ответ проявится сам собой. Что ж, зато яичница с нарезанным в неё зелёным луком и чёрным хлебом ей явно понравилась. Хоть это хорошо. Остаток дня прошёл без происшествий. Сразу после завтрака Мирослава ушла к себе в комнату и вышла оттуда всего три раза: два в туалет и один на обед, на который её позвал Артём. Выходила ли она, пока он в магазине был — признаков тому он не нашёл. То же самое повторилось на второй день. И на третий. Артём спрашивал девочку, не хочется ли ей чего-нибудь или куда-нибудь. Даже предлагал вместе прогуляться. Насколько он знал, сейчас была середина ноября, а значит, у Мирославы осенние каникулы, но проводила та их не снаружи, а внутри. Ну это же не дело, ну. Но ему каждый раз ответом было мотание головы. Почему? Ответ пришёл на четвёртый день. Артём сразу заподозрил неладное, когда Мирослава нарушила рутину и не пришла готовить завтрак. Вышла из комнаты она чуть попозже. Артём хотел было спросить, но увидел, что у неё красноватые глаза и решил, что она просто не выспалась. После завтрака девочка ушла в комнату, а Артём на балкон — работать. В какой-то момент Артём выглянул в окно. Увидел во дворе детскую фигурку и отвернулся к экрану компьютера. Затем снова выглянул, на этот раз повнимательнее. Детская фигурка показалась ему знакомой не зря. В следующий момент Артём уже мчался вниз по лестнице, набрасывая на ходу куртку. Как только он вылетел во двор, он сразу выкрикнул: — Мирослава! Фигурка, сидевшая неподалёку на корточках и разглядывающая скачущего по земле чирикающего воробья, немедленно обернулась. Артём бросился к ней, и сразу же осознал свою ошибку, когда Мирослава вскочила и бросилась в противоположную от него сторону. — Куда! Стой! — воскликнул Артём, да только где там. Девочка лишь ускорилась. Ещё чуть-чуть, и она выбежет на проезжую часть через подворотню, и пиши пропало. С счастью, Артём спортивную форму поддерживал не даром. Он со скоростью звука пересёк двор, протянул руку и в самый последний момент схватил Мирославу за локоть. Наградой ему стал уже знакомый взгляд цыплёнка перед коршуном, а потом Слава принялась вырываться. Артём ожидал, что она сейчас начнёт верещать что есть мочи, мол, спасите-похищают-убивают, но нет. Девочка выдиралась абсолютно молча. Изо всех сил, но молча. Это Артёма совершенно обезоружило. Он очень медленно присел перед Мирославой и сказал: — Мира, ну чего ты? Успокойся, всё в порядке. Мирослава перестала вырываться, но взгляд менее испуганным не стал. — Я тебя сейчас отпущу, — предупредил Артём, — но ты только не убегай, ладно? И медленно отпустил. Девочка осталась стоять на месте, слава всем богам. — Извини, что я тебя так схватил, — извинился Артём. — Просто тут машины ездят, я бы себе не простил, если бы тебя сбило. Затем он опять же медленно встал и указал во двор: — Поговорим? Вон, там скамейка даже стоит. Мирослава покорно опустила голову и пошла туда, куда велено. Артём шёл рядом с ней, на случай, если она снова решит дать стрекача. Девочка не убежала, но вот к скамейке она шла так, будто восходила на эшафот. Наверное, боится, что ругать будет. Вот они сели. Артём сразу же спросил: — Ну так что, может, расскажешь, что ты тут делаешь и как оказалась снаружи? Молчание. — Я жду. Девочка продолжала сидеть, потупившись в пол и сжимая руками доски скамейки. Артём кинул быстрый взгляд на костяшки и обнаружил, что они совершенно белые. — Повторяю, я не сержусь, — уверил девочку Артём. — Я просто хочу разобраться. Хватка на досках ослабла, но напряжение в теле не исчезло. — Давай по одному вопросу за раз, ладно? — предложил Артём. — Первый: как ты вышла из дома? Мирослава очень долго не отвечала. Затем она вдруг засунула руку в карман штанов и вытащила ключи. Те самые, которые Артём вешал на крючок возле двери, когда возвращался домой. Нет, ну точно в партизаны. Он её на этот раз не услышал даже. — Так, — продолжил мужчина, — ясно. Зачем ты вышла на улицу? Опять долгая пауза. Настолько долгая, что Артёму пришлось её поторопить: — Мира, я не смогу разобраться, если ты будешь молчать. Плечи Мирославы напряглись, но она все-таки ответила. — Я погулять вышла. В смысле? И всё? А где было это желание погулять вчера? Или позавчера? Артём едва сдержался, чтобы не потереть раздраженно переносицу и спросил: — А мне сказать что, язык не повернулся? Он тут же пожалел, что не сбавил тон, потому что всё тело Славы буквально закричало «Сейчас убегу». Так, Мещеряков, шевели мозгами и вспоминай, что говорил отец, когда ты творил что-нибудь из ряда вон выходящее. «В следующий раз будете прикалываться над директором… Позовите меня, я тоже хочу!» …А может, его отец не самый лучший пример для подражания. Придётся выкручиваться самому. — Просто… — Артём замялся. — Я же тебе предлагал пойти со мной прогуляться, буквально недавно. Чего ты не согласилась? Мирослава наконец-то посмотрела на него с непонятной эмоцией в глазах. — Потому что ты заведёшь меня в плохое место и там наркоманам оставишь. У Артёма на такое заявленьице чуть глаза на лоб не вылезли. Какого хрена? — У меня и в мыслях такого не было, — наконец ответил он. — С чего ты вообще взяла? Мирослава отвела взгляд и пожала плечами. Рассказывать про то, что мама уже не раз угрожала так сделать ей не хотелось. Артём же решил снова расставить все точки над «і». — Мира, я тебе ничего плохого не сделаю. Ты можешь мне доверять, правда. Если я желал тебе зла, разве я кормил бы тебя? Дал бы спать у себя в комнате? Ловил бы по всему двору, когда ты непонятно зачем убежала? Слава посмотрела на него краем глаза и несколько обвиняюще ответила: — Ты слишком быстро подходил. Артём, не зная, что ещё сделать, принялся оправдываться: — Извини. Я не хотел тебя пугать, правда. — И добавил: — Ну, хочешь, я пообещаю так не делать? Мирослава кивнула. — Тогда я обещаю. — Блин, да она ещё пугливее, чем он думал. — И вот ещё что, давай договоримся. Если захочешь погулять, можешь выходить сама. Но предварительно сообщив мне и только во двор, ладно? Во все остальные места — со мной. Безопасности ради, чтобы никто не тронул, чтобы машина не сбила. А то если ты постадаешь, как я твоей маме и бабушке в глаза смотреть буду? При упоминании мамы и бабушки у Мирославы расширились глаза, словно она что-то осознала. Затем она повернулась к Артёму лицом и виновато сказала: — Прости. — Да я и не злился. В общем, Мир, мы договорились? — Кивок. — Вот и отлично. — Артём устроился поудобнее. — Ладно, иди тогда гуляй, а я тут посижу. Зови, если что. Мирослава встала, но тут же повернулась к Артёму и уставилась на него, жуя губы и держась за локоть. — Что? — спросил Артём. Мирослава закусила губу, но наконец-то выдавила: — Мира. Меня не так зовут. О. Артём только сейчас осознал, что сократил её имя, прямо как со всеми его друзьями. Ха, а он и не заметил. — Это просто прозвище, — объяснил он. — Сокращение от твоего имени. Как вот Арт сокращение от Артёма. А ты Мирослава, а значит, Мира. Тебе не нравится? Если хочешь, я не буду его использовать. Мирослава посмотрела на него и, подумав, ответила: — Нет. Мне нравится. И добавила, прежде чем уйти: — Арт. Это был первый раз, когда она назвала его по имени. Последние три дня прошли без происшествий. Слава по-прежнему отсиживалась в комнате, но выходить стала из неё чаще, в субботу впервые не стала готовить завтрак сама, а в воскресенье выполнила обещание и предупредила, что выходит во двор. Артём ей разрешил пойти самой, но сам постоянно следил за ней в окно. Девочка немного побродила по двору, посидела на скамейке, болтая ногами, но со двора ни разу не ушла. Потом вернулась. Артём чувствовал, что она по-прежнему за ним наблюдает, присматривается. Но всё-таки каплю её доверия он завоевать сумел. Да, прогресс был небольшой, но Артём его зачёл. Ведь все-таки это был прогресс.