Дожить до рассвета

В лагерь нас довезли на машине за какую-то четверть часа. Могли бы и пешком, конечно, дойти, но за транспорт спасибо. Потом всех высадили и хорунжий построил нас в две шеренги. Ну, точнее научил как строится в них. Сначала все встали в один ряд, рассчитались на первый-второй, а потом вторые должны были сделать шаг назад и вправо. О, это было ужасно. Люди поперепутали номера, право-лево.... Зенек только устало вздохнул и начал сначала. С третьего раза у всех получилось и мы наконец встали в две шеренги. Двух крайних левофланговых отправили помогать на кухню готовить обед, а нас повели в наше будущее место жительства на ближайшие пару месяцев. Ну что я могу сказать. Типичная землянка. Деревянные двери. Рядом с ними выбито маленькое окошко. Под ним стол. У дальней стены печка. А так ряды двухярусных кроватей и всё. Вот и вся меблировка. Тут ещё и зябко. Вообще замечательно. Нас привели и сказали располагаться. Я шустренько заняла верхний ярус кровати недалеко от печки. На соседней расположились Янек и Гуслик, а подо мной место занял симпатичный русоволосый парень по имени Ваня. Он оказался весьма приятным молодым человеком и тихим соседом. Повезло, однако. ... С самого утра мы с ребятами пошли получать винтовки. Новенькие, с тёмными дулами и гладкими прикладами. Как только нам выдали наше оружие, Гуслик сразу стал нас наставлять как детей малых. - Янек, Янка, запомните номера своих винтовок. Так запомните, что если бы вас ночью разбудили вы могли без запинки ответить. Ну может Янеку и надо было это знать, но мне то зачем. Я до сих пор помню номера своего оружия из училища. А Янек почти даже не обратил внимания на слова старшего товарища. В последнее время он вообще мало на что обращал внимание. Все ходил тихий, понурый. Письмо ждал от Лидки, уехавшей на курсы телеграфисток. А она всё не писала. Уж мы то с Гусликом точно знали, что не писала. Мы ж везде втроем ходили. Куда парни, туда и я, куда я - туда и они. Вместе едим, вместе спим, вместе на учениях, вместе в очереди на кухню. В общем, я могла с полной уверенностью сказать, что Янеку никто не пишет. Бедный паренёк ходил задумчивый и всё чаще вечерами сидел, задумавшись о Лидке. И что он только в ней нашел?... К слову, когда я не уехала вместе с Лидкой на курсы телеграфисток, Янек с Гусликом очень удивились. А когда я им заявила, что меня возьмут в танковый экипаж, а не оставят при штабе вообще в осадок выпали. Гуслик меня пожурил тогда, что мол не место девчине в танке, но без злости. Вот интересно, как мне рассматривать наш возраст? По идее я старше Гуслика и тем паче Янека. Но я родилась в 1999, а значит я их младше больше чем на 80 лет. Мда... Интересный вопрос. Форму нам выдали ещё неделю назад. Начальник склада выдавал каждому по размеру - Гуслику в плечах пошире, Янеку поуже, а мне вообще хотели выдать женскую форму с юбкой и неудобным кителем, но я попросила дать мне мужскую. Начальник склада пожал плечами и выдал мне требуемое, но по размеру. Поэтому теперь я счастливый обладатель кителя, который немного великоват мне в плечах, и брюк, которые пришлось немного подшить по длине. А так все супер. Форменные сапоги тоже выдали. Не скажу, что в них прям так удобно ходить, но за неделю привыкла. Они мне были велики в голени, как и Янеку. Но сапожник нам за три пачки махорки сделал их по ноге. Три пачки с каждого. Но мы с Янеком не курим, а махорку выдают в пайке, поэтому от такого убытка мы не пострадали. В тот день, когда мы получали оружие не было никаких занятий. Нас просто построили на большой поляне в форме подковы так, чтобы отряды образовали единый строй. Мы впервые увидели сколько нас тут было. Лично я насчитала примерно человек 500 - целая танковая бригада. Все парни, одна я девушка. С неба тихо и неспешно падал пушистый снег. Он лежал на поляне сугробами, опускался нам на плечи и ресницы. Хорошо, что хоть не сильный мороз, а то совсем туго было бы. А так ничего. Все стояли, все ожидали. Мы тихо переговаривались. Но офицеры выстроились перед нами и раздалась команда: - Смирно! На плечо! Караул! Я на автомате выполнила команды, всматриваясь в подошедшего к нам человека. Им оказался генерал нашей будущей бригады. Мы всматривались в него, а он в нас. Потом он остановился где то в центре и обратился к нам: - Здравствуйте, ребята! - Здравия желаем, товарищ генерал! - ответили мы ему хором. Да, не прошли зря тренировки. А вот и следующий приказ: - Оружие... к ноге!... К присяге! Глухо, одним ударом стукнули о землю приклады винтовок. Мы поснимали шапки и подняли вверх два пальца. Знакомая ситуация. Я уже давала присягу, но ведь относительного данного момента её ещё не случилось. Но я ведь присягала и я здесь. Короче все это было сложно и я решила не заморачиваться и воспринимать все происходящие как повтор. - Присягаю земле польской и народу польскому... И пошла стандартная присяга. Про верность, честь, выполнение приказов и т.д. Я спокойно повторяла за генералом слова присяги, которые знала наизусть. Но потом он сказал то, на что я никогда в жизни бы не согласилась: - Присягаю на верность союзнику нашему Советскому Союзу, который дал нам в руки оружие для борьбы, присягаю на верность Красной Армии братской... Пока все говорили слова присяги, я молчала. Ни за что, никогда в жизни я не скажу, что верна советскому союзу. Пусть хоть расстреляют, но я этого не скажу. Янек заметил, что я замолчала и озадаченно на меня покосился. Церемония принятия присяги закончилась, но никто не шевелился. Все молчали, что был слышен гул мотора самолета высоко в небе над нами. Я прислушивалась к этому мерному гудению, всё так же вытянувшись по стойке смирно. С Оки дул ветер, трепля мои волосы. Стояла торжественная тишина. Так же торжественно прошел и весь следующий день. В обед каждому выдали по 100 грамм водки. Свою водку я сразу слила в бутылочку, которая у меня осталась ещё из моего мира. В конце концов водка - неплохой антисептик. Но вот уж пить я её точно не буду. А вот Янек хотел попробовать спиртное на вкус. Но Гуслик его осадил: - Погоди парень. Когда будут молоко давать я тебе свое отдам. А это тебе ни к чему. Я за твоё здоровье выпью. Если простыми словами, то это значило "малой ты ещё", или как тыкали Янеку раньше "молоко на губах ещё не обсохло". Обидно ему наверно. Но Кос отдал свою кружку Еленю и пошел с остальными на футбольный матч. Как гласила афиша игра должна была состояться между пехотным и артиллерийским полками, но меня это не заинтересовало. Я осталась в землянке вместе с ещё несколькими ребятами. Они писали письма домой, а я просто лежала на кровати, глядя в потолок. Мне то писать некому. Полежала я так минут 20 и поднялась. Скучно. Пойду прогуляюсь что ли. Я обула сапоги и вышла на свежий воздух. Под ногами хрупал снег, солнышко едва пригревало. Я щурилась, греясь в его лучах, неспеша брела вперед, думая о том, нафига я вообще во всё это ввязалась. Нет, ну правда. Могла бы стать обычным полевым врачом, штопать горе-вояк в тылу в госпитале. Но нет же! Меня понесло на фронт стать именно тем самым горе-воякой. Ещё и в танковом экипаже. Даже не при штабе, а в обычной машине. Вот надо было мне искать приключений на свою за... кхм, на свою голову. Теперь придется "служить верой и правдой Красной Армии". Тьфу, чтоб ей провалиться. Ненавижу. Слишком много ошибок, слишком жестоко, слишком безразлично к людям. К собакам и то лучше относятся, чем к нам. Просто пушечное мясо из солдатиков делают. А штрафные батальоны вообще отдельная тема... С такими невесёлыми мыслями я брела по лагерю, пока не врезалась в кого-то. Вот черт. - Прошу прощения, товарищ... , - Я подняла глаза и увидела перед собой Зенека собственной персоной, - хорунжий. Парень мне спокойно улыбнулся и кивнул. - Все в порядке, рядовая Новак. С кем не бывает. Прогуляемся? - Так точно, гражданин хорунжий. И чего это он? Мы пошли рядом. Зенек шел, заложив руки за спину. Я краем глаза наблюдала за ним. За время курсов я не замечала какого то особого внимания к своей персоне с его стороны. А тут чего то вдруг предложил "прогуляться". Не уж то настроение такое хорошее? - Яна, я хотел сказать тебе, что списки успеваемости солдат готовы. Настало время решать, где ты будешь - в экипаже или при штабе. Вот тут то и забилось чаще мое сердце. Раз уж вляпалась в проблемы, то пусть хоть весело будет. А при штабе со скуки помереть можно. И вообще, у них Лидка есть. Будет. - И по результатам этих списков ты - лучший боец среди остальных. Ты превосходно себя показала в полевых условиях, при разведке и умении принимать взвешенные решения. Ты была бы ценным человеком при штабе, но договор есть договор. Ты зачислена в экипаж. Поздравляю. Зенек тепло мне улыбнулся и протянул раскрытую ладонь для рукопожатия. - Я горжусь тобой, Яна Новак. Я тебя недооценил. Надеюсь, ты сработаешься с экипажем. Номер 102. Скоро приедут танки. Удачи тебе, на фронте. Я пожала его ладонь и тотчас вытянулась по стойке смирно, щелкнув каблуками, и козырнула. Ура! Вот так фортануло. Я и с Янеком, с Гусликом и с Шариком в одном экипаже под руководством Яроша. Или это так местные боги/всевышние силы/судьба так подстроили, чтоб я что то сделала эдакое. - Благодарю, товарищ хорунжий. Зенек кивнул и повернулся в сторону проходящего мимо отряда. - Вольно, рядовая Новак. И называй меня по имени, когда не на занятиях. У нас с тобой разница в год, да и солдат ты ничем не хуже меня. - Хорошо, Ен. Как скажешь.