Пироман и Фея.

      Игнис c Отто подошли к столу, на котором, как продажные суки, ждали своего часа бутылки с алкоголем. Уж где-где, но даже в самых тар-тарарах можно отыскать сыску с живой водой.       Сели за стол, мигом разлили алкоголь по вычищенным до блеска бокалам, чокнулись за процветание Канкордии, да и выпили. Потом выпили за здоровье. За счастье. За молодость. За Рима… И пошло-поехало…       В бутылках осталось совсем ничего, которое они осилить не смогли. Покинули стол и, стараясь выглядеть трезвыми, ушли прочь с этого праздника. Ну, а что ещё? Неужели в таком виде продолжать тут находиться, портя тем самым всем настроение. Хотя, может, было бы правильнее побыть подольше, нормально поразговаривать, так сказать, потусоваться, а уж потом в хлам набухаться и отправиться на покои. Но, увы, что сделано — то сделано.       Отто плетётся за Игнис хвостиком, иногда стукаясь о стены. От алкоголя внутри всё жжёт, это так дурманит, становится тепло, приятно; потянуло на совершение подвигов. Теперь стало в какой-то мере понятно, почему многие люди болеют алкоголизмом. Сознание попало в густой, как суп, туман; захотелось всего и сразу. Крылатая вела его куда-то не туда, наоборот, на выход.       — Куда… ты меня-я-я ведёшь?.. — протяжно выбубнил парень, замедлив шаг.       — Туда, куда… сюда… туда, — спиртное сделало своё дело. Им действительно стоило закусить хоть чем-нибудь, — В этот… ну туда, да…       — Не понял… — Отто выпрямился и застыл на одном месте, выражая протест, — Я никуда не пойду! Там… в за-а-але… камин! Я хочу…       — А там костёр! — Игнис зловеще улыбнулась и продолжила идти уже одна. Незамедлительно к ней присоединился пироман, — Рим Великий… там. У костра восседает. Там… там.       — Что происходит… — Парень схватился одной рукой за голову, а второй помогал держать пьяненькому себе равновесие.       — Я живу этим вопросом! — Игнис слегка взбодрилась и продолжила идти, перекидываясь безсмысленными фразочками с Отто. Тот в свою очередь тоже всякую ересь городил.       Вдали показался тускленький жёлтый свет, послышались нетихие разговоры. Там находилось человек пять-семь. Пришли Игнис с Отто и стало семь-девять. Среди деревьев оказалась опушка, в которой и расположились ночные гуляки. Кострище тут горел на радость пиромана, а Рим только палочки подкидывал изредка. Каэли направляла ветерок на угольки. Дыма почти не было, а если и был, то летел в сторону Рима. Он морщился, но, потерев мельком глаза, продолжал рассказывать свои истории.       Как и сказала девушка, тут сидели все: Рим, Каэли, жених Каэли и ещё несколько незнакомых парню людей. Игнис со всеми поздоровалась и ей с парнем сразу предложили посидеть с ними. Ну, раз предложили…       Уселись напротив костра на специально положенные здесь брёвна. Отто хотел подойти ближе к огню, но Игнис оперативно схватила его за рукав и посадила рядом с собой. «Сиди, дурачелло», — руганулась она на него. Тот молча глядел в огонь и ловил эйфорию. Игнис резко показала на него пальчиком и по его щеке пробежалось что-то очень горячее, ощущения были такие, как раздуваешь угли и кусочек отлетает на кожу. Отто айкнул и затих, загипнотизировавшись танцем пламени.       Пират тем временем всем рассказывал свои истории с морских походов. Когда девушка и парень пришли, он заканчивал свою историю о том, как он с морскими демонами воевал. Говорит Рим хоть и пьяным тембром, но зато, даже будучи нетрезвым, он умудряется строить довольно цельные и имеющие смысл и подсмысл выражения. Опыт, наверное. Иногда в его фразах звучали матюки, но у него получается даже материться правильно, красиво. Заслушаешься.       — И гнали мы этих бесов к чёртовой матери, только копытцами и сверкали… — завершил он историю и, послушав восторг слушателей, харкнул в костёр. Остальные повторили его действия, похоже на какой-то местный ритуал. Игнис тоже харкнула и приказала Отто сделать, как все. Долго противиться он не стал, но потом завалил всех вопросами, мол, зачем и почему. Никто, разумеется, не ответил.       Тогда он стал знакомиться со всеми глазами. Он сидит на краю бревна слева от Игнис, а справа от неё сидит какой-то странный персонаж. Он оглядывает всех взглядом и останавливается на Игнис. Отто разглядел его повнимательнее: ядовито-зелёные глаза с вертикальными узкими зрачками, бледная кожа и этот устрашающий оскал с двумя особо выделяющимися клыками дали ему понять, что рядом с ними настоящий вампир. Или не настоящий, гримированный?       — Игнис… Что за упырь тут сидит… — тихо спросил он у девушки, а та махнула на него рукой, ответив, что это дядя Рима. Дядя… Который выглядит моложе своего племянника… очень странно и необычно. Значит, правду говорят, что вампиры подолгу не стареют. Если Рим такой старый, то сколько же лет его дяде?       — Граф Варнаголий, к сведенью, — подслушав разговор, кровопийца представился перед ними. Он широко улыбался и эта клыкастая улыбка сулила беду, пугая окружающих. Почесав свои заострённые уши, Отто также заметил, в каком ужасном состоянии находятся ногти-когти вурдалака. Фиолетовый плащ на нём закрывает большую часть тела, так что всей одежды вообще не видно. Он весь такой острый, худощавый. На вытянутом лице выразительные скулы, блестящие от света костра. Он похож на фарфоровую статуэтку за счёт своей крайне чудной внешности и мертвецкого цвета кожи. Волосы, подобно ониксу, чёрные, зализанные к затылку. Шейка тонкая, длинная, те же характеристики у пальцев на руках вампира. Интересно, а это правда, что у вампиров не бьётся сердце? — Изволите ли Вы назвать Ваше имя?       — Отто-о-о… — помедлив с ответом, выдал парень. Он почесал сонные глаза и о чём-то своём задумался. Потихоньку Отто начинает трезветь, но ключевое слово — потихоньку. Этот упырь напугал его. Теперь они будут друг за другом пристально наблюдать.       Слежка продлилась совсем не долго, Отто отвлёкся на очередной рассказ Рима о своих путешествиях. Так интересно было слушать, как он экипаж свой строил, всех дрессировал; как они на палубе веселились, над крысами суд совершали, мешки зашивали, в каютах нычки искали, других пиратов на абордаж брали, на дно океана ныряли за одним только биноклем. У меня, говорит, вся задница в ракушках! Бывалый моряк, морским духом от него веет за километр. Рассказал, как ногу потерял, как многих товарищей похоронил в боях за сокровища… упоминание смертей немного испугало, а вернее удивило Отто. Почему-то он ранее был уверен, что в этом мире не существует насильственной смерти.       — Бывали у нас времена нехорошие… тёмное бремя. Невезло в походах, возвращаться подолгу не преставлялось возможности, даже вообразить было страшно: то с курса собьёмся, то карты посеим, то найти ничего не можем, а без подарков на родину не айс возвращаться, как понимаете. Инопираты налетали, как мухи на варенье, спасу нет — хоть в воду к акулам ныряй! Духи всякие атаковывали, сна не видали в те ночи, в те дни. Вот и у меня настало это бремя. Пригнали мы как-то на один островок, вроде как необитаемый. Вода пресная иссякла, провизия на исходе — надо что-то делать! Подумали мы своими сырыми головешками и отправились кто куда, дураки. Неопытные были, что с нас взять, дьявол меня побери… А что, инстинкт самосохранения тоже теряется, да! Потерял где-то, так и не нашёл, ха-ха. Вот, колесил я по тем джунглям-лесам, где чего полезного можно сыскать. Да и завидел вдали озерце поганое. Дай, думаю, подойду, погляжу, чё да как. Иду, под ноги вообще не смотрю, сдались они мне… И б-бац! Я уже валяюсь в канаве какой-то, ногу свою разломал к чёртовой матери! Ни идти не может, не двигаться. Ну, думаю, всё, помру. Вылезти не могу, я зову-зову, никто не идёт! Вечер наступил, темнеть начинало. Всё, собрался концы отдавать, уже начал вспоминать семью, бллагодарить всех… Ан-нет, расправив свою ногу тупорылую, как надо, удалось допрыгнуть до корешка какого-то деревца, уцепиться за него и вылезти из той чёртовой ямы. Озеро то, кстати, оказалось пресным и, вроде как, пригодным. Обрадовался, на радостях забыл про ногу, которая уже просто на коже висела. Припёрся ко всем, меня извелись искать уже. Как итог, пришлось отрубить эту ножку, да и шторм с ней, у меня протез есть, ха-ха! Ещё корень того дерева ядовитым оказался, представьте, каково это проснуться через неделю с полностью неподвижными руками? Да не говорите, лучше не представлять! И ещё кое-что, на счёт той воды: в ней оказались какие-то мелкие гады, которые бучу навели у нас в организме и мы с экипажем очередь в гальюн на перегонки занимали, ну, а кто-то с уважение уступал. Жаль, что было всего два гальюна на весь корабль… Ну, ничего, зато было много корыт для стирки, а особо умные скинули балласт прямо в море! Штаны спустили, ха-ха, и голую задницу Нептуну показал, — смеялся пират. Всё-таки этот мир не без смертей и несчастных случаев. Может, так даже лучше. Или нет? Лучше для тех, кто слушает, а не тех, кто чувствует.       — Недавно вот, Шинку потеряли. Игнис, помнишь Шинку? Да-а, славный был моряк, ничего не скажешь. Рассказали мне, Шинка в шторм ночной дежурил. За штурвалом стоял, команды всем раздавал. Шторм усиливался, говорят, Да и прилетел в Шинку какой-то то ли камень, то ли что… Чёрт, нету больше Шинки! Дай Нептун, чтоб в ином мире с ним всё хорошо было и он отыскал свои сокровища. Немолод был, но и на упокой рано… Зато как весело было с ним плечом к плечу защищать наш корабль! Был бы шанс повернуть время вспять — повернул бы и за штурвал неродивого кока бы поставил. Его не жалко. Шучу, конечно, что вы на меня так уставились!!! Пусть все будут живы и здоровы!       Ну, нельзя не напомнить, что после окончания каждой истории все смачно харкали в костёр. Отто привык к этому обычаю и уже без упрёков Игнис плевался в свою любовь.       Рим рассказал как в первый раз экватор пересекал ещё матросом, как его тогдашний капитан по традиции нарядился в Нептуна и нырял в бочку с водой. Как корабль колбасило от шторма, как внутри всех шмотыляло от стены в стену, как всё по палубам летало. Рассказал также о случаях, когда сам чуть было не оказался похороненным. Таких случаев у пиратов много, но только особо везучие, умные и предусмотрительные, как Рим, возвращались на родной берег. Такие у него истории интересные, аж дух захватывает. Отто сам вошёл в тему, задавал какие-то вопросы, смеясь, удивляясь всякому. Совсем забыл про каких-либо вурдалаков.       — Юная душа, грешная… — послышалось справа от Отто. Под шумок кровожадный вампирюга уже наметился на шейку задремавшей Игнис. Ещё вот-вот и трагедии уже нельзя было бы избежать.       — А-А-А, тварь! — закричал Отто, спрыгнув с бревна. Налетел на вампира с кулаками, хорошенько пропечатал ему в нос. Подоспел Рим, разнял двух моральных уродов и стал выяснять между дебоширами отношения. Вампира, дядьку своего, к дьяволу послал, а Отто более-менее вежливо попросил руки лишний раз не распускать, после чего похвалил его за бдительность. Игнис непонимающе глядела на всех снизу-вверх. Видимо, ей всё происходящее, что называется, до фонаря.       Погода начала портиться, Рим быстро потушил костёр и поплёлся восвояси, а Игнис с Отто погнали в замок. Они много смеялись, пихали друг друга, падали, пачкая свою шикарную одежду в грязи. Ливень начался знатный, а вместе с ним и гроза. Они бежали по алее, ведущей ко входу в замок, и хохотали, как в припадке. Отто с каждым днём, проведённым здесь, чувствовал себя всё свободнее, всё счастливее. Сейчас, промокши до костей, он гогочет и раскрывает рот, чтоб не пропустить ни единой капельки дождя. Платье Игнис местами порвалось, а его низ буквально почернел. Но глаза её горели от счастья, она смеялась не тише. Туфельками, почти новыми, она пинала грязь и камушки. Впрочем, всю одежду будет проще выкинуть, нежели постирать и починить — это будет бесполезно.       Когда гремела гроза, ошалевшие взвизгивали, как девочки, и снова смеялись, будто их щекочут.       Навеселившись в доволь, они сели на скамейку, забыв, куда шли. Дождь капал на них неугомонно, но гроза успокоилась и теперь только молния сверкала где-то очень-преочень далеко, откуда и звук не доходил.       — А знаешь что? Когда я мокрая, я не могу огонь выпускать, — сказала внезапно Игнис, нарушив идиллию молчания под ливнем.       — Ха, логично, — усмехнулся парень, — Я бы наоборот удивился, если бы ты могла.       — Интересно, сколько сейчас время…       — Время останавливать время, дорогуша! Надо спать идти, мне кажется, уже ночь настала, — тупо взглянув в чёрное небо, заявил Отто. Затем, дабы убедиться в своих догадках, он облизал палец и показал им в небо. Подержал так, потом опустил, — Да, уже ночь.       — Мне тоже так кажется. А ещё мне кажется, что дождь пошёл. И гроза, — вроде бы серьёзно согласилась девушка.       Они встали со скамьи и спокойно направились в замок. Право, нужно идти спать.       — Сейчас ты пойдёшь в душ, тебе бы не помешало. Сорочка ночная для тебя там уже лежит, дожидается. Потом иди в свою комнату и спи. Грязную одежду оставь, её постирают, — дала указания Игнис, перед тем как запустить парня в душевую комнату, — Если резко понадоблюсь, я в комнате напротив… И давай без шуток!       — Понял, понял! — кивнул парень. Крылатая открыла ему дверь и впихнула туда Отто. Закрыла и ушла.       Душевая оказалась самой обыкновенной, незамудрённой комнатой. Окон, разумеется, не было, и быть не могли бы. Справа сразу бросается в глаза большая раковина, дугой встроенная в стену. Краник у раковины разделён ещё на четыре краника и, таким образом, такой раковиной способны пользоваться сразу четверо, а то и пятеро человек. Гениально.       Напротив раковины несколько кабин, каждая надёжно изолирована от другой. Туалеты выглядят, как дополнительные комнаты. Впереди широкая дверь, за которой ещё одна просторная комната. В ней и находится ванна с душем. А точнее сбоку ванна, а с другой стороны душ. Всё это закрыто непроглядными шторами.       Пол и стены кафельные, белые, голубые. Освещение здесь довольно яркое, режет глаза. Над раковиной висит горшок с цветами, которые играют роль ароматизации. В углу стоит ведро с пенной водой, рядом с ним тряпки, необычная швабра с дозаторами воды и мыла. В целом уютно.       Мыться Отто полез прямо в одежде. Она и так грязная, мокрая, так хоть немного грязи смоет. Постепенно раздевался и в конце концов нормально помылся. Полотенец тут было видимо-невидимо: больших и маленьких, разноцветных и белых, пушистых и жёстких — на любой вкус, короче говоря. Обмотавшись полотенцами, он вышел из ванной и подошёл к раковине. Она мраморая, вся такая элегантная. На ней же стоит небольшая коробочка с нарисованной на неё зубом. Внутри лежат какие-то зелёные таблетки размером с монету. Невкуривая, что с этим делать, он взял две штучки и сунул их себе в глаза, как зва монокля. «Второй завтрак, сэр», — под нос себе буркнул приказным тоном Отто, после чего послышался мерзкий смешок.       В дверь постучались, вернее, заколотили. Он щеколдочку-то задвинул, чтоб не вошли ненароком. Пригодилось это, походу.       — Отто, дурак, открой! Ты чё там пропал? Отвечаю, я вынесу эту дверь с одной попытки! — завопила Игнис. Наверное, своими воплями она поперебудила всех на свете и во тьме.       Щеколда отодвинулась, Отто открыл дверь. Игнис лицезрела настоящего, мать его, герцога. С моноклем. И не с одним, а сразу с двумя.       — Вам что-то нужно,г мэм? — задал он вопрос высокомерно. А-ля уважаемый властью господин.       — Ты… ты поторопись там, а то уже полчаса прошло, ты всё плескаешься там… Беспокоюсь, вообще-то.       — Это всё, мэм?       — Вроде да, с-с-р-рэр… сэр.       — Тогда до свидания, — резко закрыл дверь парень, снова на щеколду. На последок послышалось, как девушка пояснила, что эти монокли на самом деле — зубной порошок или что-то вроде того. Разжевать хорошенько и тщательно прополоскать рот водой — готово, зубы чистые.       Почистив зубы этими странными таблеточками, Отто отыскал свою сорочку в шкафу, стоявшем рядом с раковиной, да и покинул комнату. Там его уже во всю ждала грязная Игнис, влажными салфетками пытавшаяся отстирать своё платье.       — Васса меня убьёт, — кажется, она наконец-то протрезвела.       — Знаешь, эти салфетки для твоего платься всё равно, что садовая лейка во время лесного пожара.       — Иди спи, умник! — фыркнула девушка и направилась по коридору в комнату Отто.       — Ложись спать, алкаш начинающий, — приказала Игнис, толкнув шатающегося парня на кровать. Тот накрылся одеялом и стал что-то лепетать, глядя в потолок.       — Октя-я-ябрь, — бормотал он.       — Что октябрь? — недоумённо переспросила девушка.       — Это месяц такой, — объяснил парень, на что Игнис топнула ногой и собралась было уходить, — Ну подожди! Покажи Феникса.       — Ты забыл кое-что сказать, — Игнис остановилась в дверях и, скрестив руки в груди, ехидно улыбнулась.       — Пожа-а-алуюсь на тебя Вассе, — а Отто всё отшучивается. Всё хиханьки, да хаханьки ему.       — Дитя малое! — улыбка резко спала с её лица и она обрела строгий, угрожающий вид.       — Ладно-ладно, кхм, пожа-а-алуйста. Покажи Феникса!       — Достал, — Игнис зашла в комнату, закрыв дверь. Отто приподнялся, готовясь к чуду. Игнис встала посреди комнаты и приняла стойку солдатиком. Секунд через десять она взмахнула руками вверх и она вся воспламенилась. Платье загорелось, крылья, волосы.       — Фе-е-еникс!.. — шёпотом сказал Отто, обалдев от увиденного, — Настоящий!       — То-то же! Тебя тоже Фениксом сделаю, если спать не ляжешь, — Игнис опустила руки и огонь резко погас, остался только дымок, — Вот только я ужасно сомниваюсь, что у тебя получится восстать из пепла.       — Откуда бы тебе знать! — Отто хотел встать с кровати, но Игнис настойчиво уложила его обратно и накрыла одеялом. Тот повторил манипуляции, Игнис тоже.       — У тебя шило в одном месте что ли?! — ругалась рогатая.       — Штопор, — напоминая о недавнем совместном осушении бутылок с вином, поправил девушку Отто, подмигнув. Та стукнула его по бестолковке, — Хватит насилия! Я хочу поджигать! Сам!       — А не слипнется? Тебе тут и Феникс, и костёр, и всё на свете, а ты всё недоволен! — потихоньку их разговор стал перерастать в очередную ссору.       — Хочу самодеятельности!!! Верни мои зажигалки! И спички тоже!!! — чуть не крича, требовал Отто.       — Ты такой невыносимый, я не знаю прям, куда деваться!       — Как куда? За моими зажигалками!       — Замолчи!       — Отдай зажигалки!       — Да чтоб тебя-       — Тс-с-с… У меня есть деловое предложение. Ты возвращаешь мои вещи, а я взамен выполняю всё, что прикажешь, — Отто сел в деловую позу и важным таким взглядом смотрел на крылатую, стоявшую у дверей в непонимании, — Ну, естественно, кроме возврата тебе зажигалок и не поджигать что-либо.       — Слушай, по-моему тебя сильнее накрыло, давай-ка ты спать ложись, я умоляю тебя, — Игнис чуть ли не плачет уже.       — Ну вот не хочу я! — Отто стукнул кулаком по кровати. Внезапно его голова ужасно затрещала и он резко вырубился. Игнис подбежала к нему и с испугом стала изучать его. Дышит, вроде…