Пироман и Фея.

      Убедившись в нормальном состоянии парня, крылатая спокойно, надолго не задерживаясь, удалилась из комнаты. Через минуты две она неожиданно вломилась в комнату, чтоб удостовериться, не разыгрывает ли её Отто. Но он лежал недвижно, как убитый. Зато дышит.       Игнис ушла восвояси.       На следующее утро темнота развеялась и Отто проснулся. Изображение всего, что перед глазами, мутное, как море после ливня. Голова по-прежнему сильно болела, свинцом наполнялась — это, скорее всего, последствия вчерашних запойных развлечений, дескать, похмелье его застало. Лишь продрал он глаза, да как хрюкнул на всю комнату, аж сам испугался. В таком состоянии просыпаться мучительно хотя бы потому, что чувствуешь себя вием — существом с настолько тяжёными веками, что приходится чертям помогать их приподнять. Сел, схватился за голову. В глазах частично потемнело. Помассировал вески, руками поправил волосы на голове, потёр слипшиеся глаза и, почувствовав, как ладони его пахнут дымом, очнулся полностью. Перед глазами пролетели все воспоминания ближайшего прошлого, Отто всё вспомнил. Какие-то, пусть и расплывчатые воспоминания заставили его улыбаться, восторгаться, а какие-то смущаться.       Так и спиться можно, подумал про себя парень и решил, что отныне и впредь пить не будет, разве что за компанию и по праздникам, не более.       В дверь постучались, вошла Игнис. Как и всегда, она предугадала время пробуждения своего друга. Она робко прошла в комнату и, с разрешения Отто, села на кровать. Она стыдно глядела в пол, стараясь не пересекаться взглядом с парнем. Отто тоже как-то смятённо к данной ситуации отнёсся. В комнате, или, как тогда показалось, во всем мире, повисло до полусмерти неловкое молчание, которое до поры, до времени никто не решался нарушить.       — Доброе утро, — сказали они хором, что только подлило масла в их пламя стыда.       — Испанский стыд… — промямлила Игнис, поникнув, — Но смешно.       — Ты знаешь Испанию? — вдруг настороженно спросил парень, — Откуда? Мы же вроде не… Земля? Или ты что-то скрываешь?       — Испания — это город, примерно, как наша Канкордия… да? — Игнис заметно покраснела и заволновалась, глаза забегали кругами, а руки сжались в замок, — Я… я слышала, как кто-то так выразился… в книге! Да! А вот откуда там — не знаю. И мне понравилось это выражение… и стала использовать его. Ничего же такого в этом всём нет, да?       — Да, да-да, но всё же странно. Очень… Я всё ещё сомневаюсь в тебе, — на секунды две Отто замолк, будто в его голову пришло осознание всего происходящего. Начался бред сумасшедшего, а точнее высказывания великого философа, — Может, я жив, а всё это — глупый сон?! Поэтому и ты знаешь такую страну, ведь её знаю я! И значит, ты — плод моего воображения, ты не реальная! Н-ну конечно, ты же полубаран, полуфеникс, получеловек! Разве может быть такое… в реальности?       — Ты сбрендил совсем? Я живу здесь с рождения, мне виднее! — Игнис с яростью посмотрела на взъерошенного Отто, — Успокойся, я правда вычитала это выражение в книге! А книгу могли привезти откуда угодно! Рим мне рассказывал… тс-с-с… только никому здесь больше этого не говори. Рим мне по секрету рассказывал, что через океан он может попадать в разные измерения, объясняя это тем, что вода помнит всё, вода хранит в себе историю мирового бытия, даже те времена, когда и измерений ещё не появилось. Поэтому, возможно, он попал и в твоё. И там взял эту книгу.       — Не помню я чего-то, как на нас пираты нападали, — выдержав небольшую паузу раздумий, с недоверием исподлобья глазел на Игнис парень.       — Ну тут я уже не знаю, — Игнис вздохнула тяжело, как-то грустно. Рукой провела по своему затылку, шее, — Так шея болит… заколебала.       — Рога тяжёлые? — спросил Отто и тут же, чтоб проверить подлинность бараньих рог, подполз к девушке и, ничего больше не сказав, стал ощупывать, пробовать выдернуть из неё рога. Игнис молча терпела, как её голову мотают туда-сюда. Да, рога настоящие, растут из черепа и их никак не выдернешь. Они довольно тяжёлые, и, наверное, поэтому шея и болит. Игнис прилегла на кровать, дав себе и голове отдохнуть, — Хм… А почему бы тебе их просто не спилить?       — Хе-хе, пытливый ум у тебя, конечно. Прямо как у одного мудня, отличавшегося умом и сообразительностью; земля ему пухом. Ему в, полную умных мыслей, голову пришла идея отрубить себе хвост, который вырос у него за… мерзкое поведение. И что ты думаешь? День-два он походил счастливый, а потом у него два хвоста выросло. Не позавидуешь ему. Они же ещё и своей жизнью живут, прикинь, каково это?       — Ха-ха, весело тут у вас, — Отто как-то непроизвольно стал трогать волосы Игнис, закручивать их на палец. Они шелковистые и довольно послушные, такие волосы легко расчёсывать. Они на кончиках сильно кудрявятся, но не путаются. Волосы имеют красно-рыжий оттенок. Становятся горячими, если долго держать их. Какая всё-таки у Отто подружка удивительная!       — Какой ты невоспитанный, — Игнис смеялась, рукой массируя свой лоб. Она находила забавными беспардонные прикосновения Отто к себе, — По законам этикета прикасаться к человеку можно только в крайних случаях.       — Клал я на ваш этикет… бронзовую монету. Может я что-то не понимаю… но и понимать как-то нет желания.       — Ну, значит, и у меня его не будет, — Игнис приподнялась и тыкнула Отто в щёку. Рука девушки тоже пахнет дымом. Ну, что она пахнет — не удивительно, — Приятно?       — Хм, во всяком случае, неприязни не возникло, — парень ехидно улыбнулся, чувствуя некое превосходство над девушкой. Тогда она закрыла всё лицо парня своей ладонью и переспросила, было ли ему приятно. Тот ответил смачной колыбахой подушки по голове. Та с девичьим визгом отскочила и рассмеялась. Смех вышел настолько заразным, что в конечном итоге они оба задыхались от смеха.       — Так, а по плану у нас сегодня пойти погулять по городу? — задала вопрос девушка.       — Вроде бы. Но у меня одна бронзовая монета, куда мне с ней идти?       — Я у тебя ещё две монеты… серебряные… нашла в карманах, — поправила его девушка, но всё же в её словах не хватало уверенности, — Я всё достала и в рюкзак твой сложила.       — А… ухты. Во-первых, как они не исчезли, если ты их взяла?       — А тут не так работает. Я не взяла, а переложила. Переложить можно, красть — нельзя. Тут с деньгами очень скользкая тема… Сама не точно всё знаю, вернее, точно не всё. Так что могу и наврать. Знаю одно: красть нельзя.       — Понятно… во-вторых, а откуда ещё монеты?       — Не знаю, это вопрос скорее к тебе, нежели ко мне. Что ты вчера такого хорошего натворил, признавайся? — Игнис с нежной улыбкой глянула на парня. Тот стал проматывать вчерашний вечер с начала до внезапной отключки.       — Хм… Ну-с, костёр, Рим… Дождь, гроза, время… — Отто напряг всё извилины, но тщетно, — Не помню.       — Рим… Я помню он на тебя ругался чё-то, — Игнис тюкала себя костяшкой по лбу, пытаясь детализировать вчерашние события.       — Э-э… А-а!!! — вспомнив, парень треснул себя по голове, а затем, зевая, без единого восторга или волнения, страха или бодрости, осветил крылатой ситуацию, — Да, было дело. Граф какой-то там хотел из тебя кровь высосать, а я ему за это по морде дал. Рим нас разнял.       — Ты на Варнаголия полез? Я в шоке, как ты вообще жив остался… И ты так спокойно говоришь обо всём этом! — Игнис взмахивала руками, выражая свой восторг в перемешку с испугом.       — Да что тут такого, я не понимаю! — смеялся Отто, падая на подушки.       — Твои слова равносильны тому, если бы ты попал в торнадо, выжил и потом сказал бы: «офигеть, сквозняк! Ну ладно, хотя бы к ужину успел».       — Ты что несёшь?! — истерично хохотал парень.       — Граф Варнаголий — серьёзный тип, и если встретишься с ним ещё раз, то обязательно извинись и не попадайся больше ему на глаза. Он на нервной почве однажды у всех кошек местных кровь повысасывал, пропревращал их в ходящих мертвецов каких-то, ужас! Они буквально были похожи на сухофрукты, фу! Только представь, что он с человеком сделать способен, если кошек иссушать может.       — Господи… Бедные животные, — смех прекратился.       — А на счёт меня… Я думаю, у тебя две монеты, а не одна, потому что ты сделал два добрых дела сразу: не дал вампиру остаться без рта и меня защитил.       — В смысле, без рта?       — У меня кровь очень горячая… можно и прожечь кожу, не говоря уж про рот.       — А, я понял. Как ты живёшь вообще?!       — Ой, не знаю. Как-то живу, а как — сама удивляюсь.       Игнис лежала, Отто тоже. А что, кровать мягкая, нагретая — почему бы и нет? Потолок здесь красивый. На белом фоне нарисованы разные узоры: в рамках из перекрученных между собой ленточек то треугольнички, то ситуэты четырёх стихий. В этих узорах терялись, заблуждались мысли, словно в лабиринте.       — Отто, а… ты в своей жизни кого-нибудь почитал? Уважал? На Земле, например, — с неким страхом и неуверенностью в голосе спросила девушка.       — Хм… странный вопрос, честно говоря. В детстве я любил разные мультики и персонажей их, вот… потом мне стали нравиться всякие чуваки из боевиков, которые самые крутые, брутальные. Боже, то время было таким мерзопакостным… меня прям пёрло. Иногда я испытывал некоторую благодарность матери за то, что позволяла во время отцовского отсутствия смотреть телевизор в гостиной, угощала чем-нибудь, лишний раз подкармливала, она даже подарила мне плеер с разной музыкой. Только он уже давно сломан… но всё равно я оценил её жест. И на вопрос кого я больше люблю: маму или папу — я бы ответил, что маму. Отец никаких поблажек не давал.       — Кошмар наяву… в таких условиях не то, что лечиться можно, а только с ума сойти! Неудивительно, что отцовские методики лечения не сработали.       — Вообще ни капельки не подействовало, — Отто насмехнулся над теми временами, когда он мог целый день провести, лёжа в кровати, — Эх… только усугубило положение.       — А какой был самый радостный, счастливый момент в твоей жизни? — спросила Игнис.       — Момент, когда мы на берегу моря игрались. До сих пор счастлив, — ответил парень, потянувшись. Уложив руки на место, он случайно дотронулся до руки Игнис. Получилось так, что они держатся за руки. Парень тут же опешил, убрал руку и извинился. Он пропустил этот момент, не обратил внимания. Девушка никак не среагировала, продолжала лежать, таращась в потолок. Взгляд её был наполнен какой-то печалью, обречённостью.       — У тебя такие руки холодные, — Игнис неожиданно взяла парня за руку и так они лежали ещё какое-то время. Игнис спокойно лежала, прикрыв глаза, видно, спать хочет.       — Зато твои горячие. Вообще ты ходячая грелка, — колкость в сердце в подобные моменты для Отто стали уже обычаем. После очередного такого укола могут произойти одна из двух вещей: или он охладевает и превращается в «кактус», или по телу начинает разливаться тепло и ему самому хорошо от этого. На данный момент, произошло второе.       К щекам прихлынула кровь и появилась какая-то оживлённость в грудной клетке. Не то сердце заколотилось, не то вулкан извергся. И то, и другое дало один результат: стало жарковато. Держась с девушкой за руку ему стало непривычно тепло и хорошо. Отто еле сдерживал улыбку, пытался блокировать эти странные чувства, которые он сейчас испытывает. Немного поборовшись с собой, он забил на всё это дело и стал пялиться на потолок. Не прошло и пяти минут, как они оба отрубились.       Игнис проснулась, будучи сжавшейся в клубок. Неподалёку сладко дремал парень. Время позволяет им поспать дольше обычного, поэтому не будет ничего плохого, если они ещё подрыхнут.       Парень лежал на спине, раскинув руки. Игнис уставилась на него мечтательными заблестевшими глазками. Она осторожно гладила голову Отто, всколокочивала волосы, тихонько хихикая. Когда ей надоело, крылатая не менее осторожно улеглась рядом с Отто, прижавшись к нему. Она злорадно улыбнулась сие действию, никак не ожидая, что парень-то чуткий во сне. Когда девушка угнездилась у парня «под крылышком», тот схватил её рога. Она вздрогнула, хотела отстраниться, но Отто настойчиво держал Игнис. Делать нечего, она продолжает лежать, ожидая самого худшего. Но напряжение спало, и хватка превратилась в лёгкое, ненавязчивое поглаживание. Игнис почувствовала себя так, будто в олимпиаде выиграла. Она закрыла глаза и, довольная, задремала. Отто же делал всё спросонья, так что особо ничего не чувствовал.       Прошло какое-то время, может часа два или меньше, и они проснулись. Вернее, он проснулся. Отто заметил, что на нём спит Игнис. Сначала он испытал культурный шок, от которого его словно парализовало… нет, это просто рука затекла. Так необычно чувствовать себя… подушкой? Его возмутила эдакая наглость со стороны Игнис, но ему это нравится. Отсюда появились противоречия со своими мыслями. Он старается не шевелиться, дабы не потревожить сон спящей дамы. Она прибывала в отрубях не долго. Проснулась сама по себе, глядь, а парень тоже не спит уже. Он не сдержал улыбку, а девушка отстранилась от него и спрятала лицо за руками.       — Здрасте, — засмеялся Отто, — Чёрт, рука затекла конкретно.       — Извини!.. — ещё пуще засмущалась девушка.       — Да ладно тебе, ну оторвётся рука, ну и хрен с ней! — отшучивался парень.       — Хватит!!! — подхватила смех Игнис, поняв, что тому фиолетово на ситуацию, — Правда, прости.       — Нормально всё, — спокойно говорил он, потягиваясь, — Вот теперь я точно выспался.       — Со второй попытки, так сказать.       — Хе-хе, — Отто кулаками сдавил глаза, о чём-то своём задумался.       — Надо бы… привести себя в порядок, — зевая, констатировала факт Игнис. Изо рта неприятный запах, глаза неприятно слезятся. Ещё и всё тело ломит от алкоголя, — А не то… а не то.       — Всё понятно… с тобой. Ну, иди, полоскайся, а я подожду тебя тут…       — Да пойдём вместе… какая разница? Ванная большая, уж поместимся… как-нибудь.       Почистив зубы, Игнис отправилась мыть голову, предварительно выдав Отто новую одежду. Одежда, как одежда. В неё нет ничего такого, что зацепило бы парня. Самая обыкновенная мужская одежда: футболка, брюки. А что ещё?       Вернувшись в свою комнату, Отто улёгся в недавно идеально заправленную кровать, одеяло помялось и постель снова выглядела, будто в ней спала стая мамонтов. За окном светило солнце, как на зло лупило своими горячими лучами прямо в сонные голубые очи. И не верится, что этой ночью была гроза. В воздухе витает сладкий запах цветов, свежести. И не верится, что когда-то всё было совсем по-другому.       Мысли наполнены всем, чем только можно. Отто представлял то, что всегда любил представлять. Закроет глаза, да и видит одно и то же, восхищавшее его, как впервые: лес, окутанный нескончаемым лесным пожаром, а сам парень стоит на опушке, рассматривает всё, любуясь. И такое тепло по душе разливается. Хочется ощутить всё наяву, утонуть во всём этом и умереть счастливым. Неописуемо счастливым.       Где-то час он балдел на солнышке. Затем его покои нарушила Игнис, размахивавшая своими крылышками, что раньше не происходило.       — Смотри, они снова хорошо двигаются! — радостно заявила девушка.       — А что с ними было? — обратив внимание, спросил Отто.       — Слабые были совсем. Как за тобой слетала, так и всё, отрубились. Вообще в те дни, как подруги не стало, у меня всё ослабленное. Я виню в этом её и сестёр. Они объединились, чтобы меня остановить… ну и потушили, так сказать…       — Потушили, хех…       — Смешно? А вот я тогда чуть не умерла. Отделалась заболеванием, но с той поры всё плохо. А сейчас, похоже, пошла на поправку.       — Ну-ка-а-а, а почему бы не проверить ещё и огонёк, м-м?       Игнис направила руки на парня и перед ним вспыхнуло жарящее пламя. Было немного больно, но оно того стоит.       — Что происходит? — девушка в недоумении смотрит на свои руки. Крылья её замерли, а сама Игнис заметно побледнела, будто от ужаса. Она навзничь упала на пол, издав глухой стон.       Всё произошло так быстро, Отто даже понять ничего не успел сразу. Минуты две прошло, она лежала неповижно. Парня настигла лёгкая паника. Он набросился на девушку, бил по щекам, тряс, пытался нащупать пульс. Странно… она тёплая. И пульс есть…       — А-ха-ха-ха!!! — неожиданно засмеялась крылатая, — Видел бы ты своё лицо!!!       — Ты, баранина! — Отто вернулся на кровать, обиженно отвернувшись. Ему было смешно, но жутко неприятно от того, что его розыграли.       — Да ладно тебе, ты тоже меня розыгрывал, и ничего! — не прекращала смеяться девушка.       — Лети отсюда… — буркнул Отто и тут же перед ним объявился Феникс, наколдованный Игнис. Он был маленьким, птенец наверное. Тогда парень зажмурился и усмехнулся над ним, пихнул кулаком. А тот горячо клюнул его и подлетел к девушке.       Отто перевернулся к ним. На руке одном птицы сидела другая птица, поменьше.       — Вот же шь две курицы, — фыркнул парень.       — В красивых, умных и добрых девушках только идиотский петушара может разглядеть курицу, — надменно взглянув на Отто, крылатая пощекотала бородку Фениксу и тот защурился. Как мило.       — Чё ты там сказала? — парень приподнялся, во взгляде его читалась нарастающая злость.       — Ты плохо слышишь? Надо же, всевысший тебя вообще не пожалел, в добавок ко всему, ты ещё и глухой.       — Ты… совсем? — Отто не нравится, что девушка умеет «обороняться оружием противника».       — А ты не совсем. Совершенствуйся! — Игнис насмешливо улыбнулась, а парень повиновенно замолчал. Девушка всё по делу говорит, и придраться не к чему. Продолжать глупый спор не просто глупо, но и бессмысленно.       — Хотел бы себе домашнего питомца — Феникса?       — Может быть. А чем он питается, опилками? — улыбнулся Отто, оставив обиду на второй план.       — Да-да, опилками, — кивнула девушка, — Опилками банановой пальмы.       — Ухты, какая капризная птичка!       — А ты думал! — Феникс взлетел и спрятался за девушкой, в последствии исчезнув совсем.       — Ты такая удивительная…       Так голубки ворковали на протяжении часа, им было вдвоём хорошо. Игнис одета в лёгкое, шелковистое платье с открытыми плечами с шнурочным бантиком на уровне ключиц. На шее висел тот самый серебристый кулон с треугольником. Ткани платья пастельных тонов, а именно белый и жёлтый. Длина доходила до колен, а сама девушка была босая. Красные волосы завиты в локоны… просто конфетка. Также на затылке, на холку прилеплен большой квадратный пластырь. Видимо, он смягчает ту ноющую боль в шее из-за рогов. Пластырь телесного цвета, поэтому практически незаметно его присутствие. На запястьях те самые браслетики, похожие на те, что есть у парня. Тот поинтересовался, откуда они, Игнис и ответила, что ей их Эада подарила, сказав, что бусины сделаны из якобы волшебного дерева, которое приносит удачу. Может, это так… но зависит, с какого ракурса на эту принесённую удачу-неудачу посмотреть.       Отто поймал себя на мысли, что стал обращать внимание на то, как Игнис выглядит, как пахнет, заметил даже, что она сделала простой макияж, чисто для того, чтобы синяки алкашиные спрятать. Он видит все эти детали, и это его смутило. Вроде, ему плевать на это, а вроде и не совсем…       — Так, мы вроде планировали по городу погулять, да? — опомнилась Игнис.       — Вроде, планировали, — задумчиво ответил Отто. Его особо привлекли символы на одежде и украшениях девушки. На бусинах браслета вырезаны какие-то непонятные символы, на кромке платья орнамент из треугольников, следующих друг за другом, как гирляндные огни. Ещё эта заколка с бриллиантовым треугольником… дежавю?       — И кого мы ждём? Пошли! Не забудь свои накопления взять, — радостно и бодро сказала девушка, подскочив с кровати и, не дожидаясь парня, вышла из комнаты.