Выйду замуж только за того, кто построит летучий корабль!

      Эми устраивается возле свечей, расчёсывая волосы и задумчиво глядя на огонь, что складывается в причудливые фигуры в её воображении. Выбор развлечений у неё не слишком большой в запертой комнате. Только грезить о сегодняшнем разговоре, так внезапно изменившим её жизнь.       — Ах, если бы сбылась моя мечта, — задумчиво тянет она, любуясь огненными плясками на свечах.

***

      — Какая жизнь настала бы тогда, — Шэдоу снимает корону, сидя в их обеденном зале, и наливает содержимое побитого жизнью и прихотями Эми самовара в блюдце. — Почему она не хочет выгодного замужества?       Царь рассматривает горячую жидкость, пока пар обрисовывает все его мечты.       — Я ведь всё стараюсь сделать для неё. Семья хорошая, и дом — полная чаша. Вот оно — счастье. И зять ей хороший.

***

      — Я коронован. Вот это счастье, — Эггман вольготно располагается в своих покоях. — Жена под рукой. Земли, деньги, слава и связи. В князи из грязи.       Он злобно усмехается, представляя роскошные сундуки с золотом. Вся королевская казна только в его распоряжении, власть, неограниченная ничем.       — Если бы мечта сбылась…

***

      — Какая жизнь тогда бы началась, — Соник идёт едва ли не вприпрыжку, и всё же старается не переходить на бег.       Как вообще могло случиться такое, что он влюбился в их принцессу с первого взгляда? Он никогда не задумывался о чём-то, имеющим хоть малейшее отношение к любви. Его жизнь шла, а вернее сказать, бежала своим чередом. Беззаботная и совершенно свободная, а тут… Всё переменилось в один миг, стоило взглянуть на Эми, заглянуть в её глаза и понять, что это то самое чувство, которого в его жизни недоставало и о котором он старался не задумываться.       — Не жизнь была бы, а песня… Оу-у, — он тормозит в сантиметре от такой ненавистной воды.       Нет, разумеется, в самой воде ничего ужасного не было, но её тёмные глубины ни капельки не привлекали. Затягивающие на самое дно и не дающие возможности выплыть из них. Поэтому Соник уже давно принял за данность простейшую истину: «Любоваться водой издалека — всегда, зайти глубже, чем по колено — никогда в жизни.» Да ещё и байки эти местные про русалок, да водяных ни капельки не прельщают. Не утонешь сам, так они тебя утопят, и только счастливы будут.       Ёж облегчённо вздыхает, глядя на мутную жижу, как хорошо, что она там, да и к тому же, нападёт на него что ли это болото? Но высунувшаяся из воды голова, заставляет отскочить назад, остерегаясь за собственную сохранность.       — Ты чего шумишь?       Сначала показались фиолетовые уши, а после и массивная морда, пристально смотрящая на ежа, за ней и полупрозрачное тело. Вот тебе и духи озёр и вод, пришли поквитаться за нелюбовь к их среде обитания. Все фразы в духе: «Я просто мимо проходил, до свидания» и «Ой, кажется, дорогу спутал, прощайте» как назло вылетают из головы, а ноги не хотят рвануть с места, и Соник успевает произнести только:       — Ты кто?       — Я во-дя-ной. Водяной, — странное существо, похожее больше на кота, нежели на глубинного обитателя, усаживается на плавающем пеньке. — Поговорил бы кто со мной.       Интерес к происходящему быстро перекрывает желание оказаться подальше от мутного болота, так досаждающего своего главного обитателя, и это становится роковой ошибкой, потому что почти сразу Соник оказывается на таком же плавучем пеньке посреди воды вместе с хозяином этих мест. Ёж быстро подтягивает к себе ноги, чтобы не дать живности в воде ни малейшего повода утянуть себя на дно, пока большое существо продолжает свою грустную историю.       — Эх, жизнь моя жестянка, — водяной бьёт по воде, окатывая Соника брызгами. — Да ну её в болото.       Прерывать его почему-то не хотелось, то ли из страха быть утопленным, то ли из внезапно возникшего сострадания к странному одинокому существу.       — Живу я, как поганка, — водяной вальяжно разваливается на воде, мечтательно смотря в небо, а Сонику только и остаётся поражаться, как он так держится на воде. Хотя… Вряд ли у того, кто прожил в ней всю свою жизнь с этим должны возникать проблемы. — А мне летать. А мне летать. А мне летать, охота.       — А мне-то как летать охота, — задумчиво подмечает Соник, запрокидывая голову и смотря на пролетающих в небе птиц. Бескрайние просторы. Интересно, каково это на самом деле — летать? Наверное, так же как бегать. Никаких границ, никаких запретов. И ничто тебя в этой жизни не остановит.       Водяной подталкивает пень с ним к берегу, на который Соник тут же стремится перепрыгнуть, чтобы уйти подальше от смертельно опасной воды, но потом оборачивается.       — Слушай, тебя как зовут-то хотя бы? — он усаживается на берегу, глядя на бултыхающееся в мутной воде существо. — Если я буду пробегать мимо, не звать же мне тебя: «Эй, водяной».       — Так почём же нет? — существо подплывает ближе. — Но если хочешь, можешь звать меня Бигом.       — М-да, кажется, действительно одиноко проторчать всю жизнь, прикованным к одному месту, — Соник опирается руками о берег и заглядывает в воду. Та настолько мутная, что в ней едва ли можно различить собственное отражение. — Я бы так никогда в жизни не смог.       — Так тебе и не надо. Только ты всё равно какой-то… Не слишком-то весёлый.       — Да, ты прав, — ёж поднимается на ноги. — Для счастья мне нужно только летучий корабль построить, так что… Бывай. Может заскочу, — но существо уже махнуло хвостом, скрываясь под водой, и Соник договорил в пустоту. — Как-нибудь…       И только он собирается рвануть с места, как его окликает подводный обитатель.       — Ладно, помогу тебе, — на землю рядом приземляется ящик. — Справишься с инструментом, корабль летучий построишь.       Соник пожимает плечами. Ящик, как ящик. Неужто он не сладит с простыми молотками и… С виду обычный подарок открывается сам по себе, и помимо пил, топоров и прочего из него вываливается самый что ни на есть настоящий лис, он прокатывается по земле и потирает голову. Он что, просидел в этом ящике… Сколько? Сложно предполагать, и Соник старается не забивать себе голову лишней информацией, быстро протягивая руку, кажущемуся на первый взгляд такому беспомощному лисёнку.       — Эй, ты как, приятель? Не ушибся?       Ёж помогает ему подняться, пока новый чудной знакомый, коих уже можно заносить в отдельный список, потирает лоб, при этом прижимая длинные уши к голове.       — Как ты там вообще оказался? — Соник обегает лиса, задерживаясь взглядом на двух хвостах. Странно, но не более того. После встречи с водяным и живого существа в ящике, этот факт как-то слишком быстро перетекает из «необычного» в «в целом, уже ничто не удивляет». — Это же просто ящик с инструментами.       — Ну так и я — инструмент.       А вот это заявление заставляет замереть на месте и перестать ходить хотя бы на минуту, осмысливая услышанное.       — Как-то… Не знаю. Грубо. В смысле, грубо называть кого-то живого просто инструментом.       — Но такова правда жизни, для достойных и честных я готов построить всё, что угодно, — он самодовольно вздёргивает маленький носик, но тут же задумывается. — Ну… Только если это «что угодно» вообще реализуемо.       — Ладно, я понял. Но у «инструмента», — произнося это, Соник показывает пальцами кавычки в воздухе, — хоть имя есть?       — Майлз… — он на мгновение заминается. — Тейлз Прауэр.       — Тогда будем знакомы, Тейлз, — ёж протягивает ему руку для рукопожатия. — Соник. Глупый вопрос, но эти хвосты…       — Со мной столько, сколько я себя помню. Вероятно, с моего появления. Я летал на них… Когда-то давно.       Он со внезапной удивительной осторожностью отвечает на дружелюбный жест.       — А где требования и указания?       — А… — Соник окидывает взглядом окружающие их деревья, создающие собой густой и непроглядный лес. — Я пообещал принцессе увезти её на летучем корабле. Покажу ей мир за пределами её башни.       — Тогда, за работу.       Инструменты из ящика словно сами по себе начинают выпрыгивать из ящика, так и просясь взяться за дело. Очевидно, на месте им не сиделось, как и Сонику.       — Вот это по мне, — он срывается с места, хватаясь то за одну, то за другую ручку двойной пилы, пока Тейлз раскрывает на земле пергамент с уже выстроенным чертежом и спешно вносит туда какие-то коррективы.       Если «справиться с инструментов», значит успеть за скоростью магических вещичек из чудного ящичка, то это неугомонному ежу уж точно по силам, а если под этим подразумевалось нечто другое — Соник бросает беглый взгляд на лиса, который удивлённо на него смотрит, но после довольно хмыкает, быть может, они даже подружатся, — тогда и с этим проблем не возникает. Обходиться с другими, как с орудиями в своих руках, вот уж точно не про него.       Работа идёт быстро, то ли из-за скорости работающего, то ли из-за того, что инструменты сами просятся в руки, когда они нужны, и добрую половину дела выполняют сами. По своей ли доброй воле, или по велению «хранителя ящика», как Соник в шутку мысленно прозвал Тейлза. Но вот уже лис вылезает из корабля, спрыгивает с палубы, перемахивая через ограждения и гордо заявляет:       — Готово!       Соник присвистывает, осматривая проделанную работу, но замечает заметно погрустневшего Тейлза.       — Что-то не так?       — Работа закончена, а значит мне обратно в ящик, — тот подбирает разбросанные по земле инструменты, но, когда тянется к следующему, Соник уже стоит перед ним с полностью собранным ящиком.       — А что мешает просто носить его с собой? — он вручает весь собранный строительный инвентарь «хранителю» в руки. — Думаю, твои инструменты не сильно обидятся, если ты будешь не сидеть внутри, а носить их по всему королевству. Хоть новые места им покажешь.       — Это настолько глупо, что даже имеет смысл, — усмехается Тейлз, поглаживая ящик с инструментами. — И строить я так же смогу только для действительно достойных людей.       — Значит свидимся, — Соник уже собирается рвануть с места, но его останавливает Биг.       — Слова нужны. Заветные, — он опирается на свой пень, подплывая ближе. — Без них не поднимешься.       Соник бросает вопросительный взгляд на Тейлза, но ответ оказывается более чем очевидным, ведь сейчас он не летает, а значит…       — Я… Их не помню, — он виновато опускает взгляд. — Слишком долго провёл в ящике.       — Не беда, наверняка их кто-то да знает, — Соник явно отступать не собирается. Куда уж тут, когда план почти приведён в исполнение. Остановиться, не достигнув цели? Ну уж нет.       — Сестрицы мои знают. Они летают, они и знают, — он вытаскивает из своего болота что-то свёрнутое в рулон и напоминающее длинный ковёр, толкает его и тот расстилается по земле, виляя между деревьев. — Иди по тропинке — она выведет. А мне спать пора. Что-то вы тут расшумелись.       — Удачи, — Тейлз машет Сонику рукой на прощание, но тот останавливает его, хватая за предплечье.       — Эй, ты сам не хочешь их вспомнить? В ящике сидеть не придётся, не забудешь, — он хочет было сорваться с места, но быстро прикидывает, что не всем в этом мире нравится передвигаться с такой же скоростью и переключается на обычный шаг.       — Было бы как-то не вежливо напрашиваться…       — Если я зову тебя с собой, это уже не считается.

***

      Дорога петляет между деревьев, уходя вглубь чащи, вокруг стоит почти кромешная темнота, через густые кроны на дорогу едва попадает звёздный и лунный свет. И несмотря на всё это, путь выдаётся спокойным. Идти медленно, да ещё и в тишине настолько скучно, что у Соника есть только два варианта — либо бегать кругами около нового знакомого, либо завести разговор. Тейлз о своей жизни мало что помнит, поэтому роль рассказчика на себя берёт ёж, в красках описывая свою жизнь и всё, что с ним приключалось в этих самых лесах.       — То есть ты оббегал все земли вдоль и поперёк, но не встречал Водяного?       — А… Об этом, — Соник складывает руки за головой, потягиваясь. — Есть некоторые упущения в исследованиях местности.       Раздаётся протяжное уханье, и им навстречу разлетается точно больше дюжины сов, сверкающих в темноте своими огромными глазами. Тейлз вцепляется в его руку, но Соник мигом оказывается за первым попавшимся деревом, и друга утаскивает за собой, выглядывая на открывшуюся виду опушку.       Там, на небольшом пятачке земли, где деревья расступаются, образуя полянку, привязанная за одну из своих куриных ног, стоит избушка.       — Я мог бы и догадаться, — хмыкает Соник. Конечно же, Баба Яга точно должна уметь летать. К удивлению, из избушки вываливается с десяток женщин, одна из которых всё же отличается. Её чёрно-розовое платье, конечно тоже выглядит эффектно, но больше вопросов вызывают крылья, распахивающиеся за спиной.       Она что, летучая мышь? Соник всегда думал, что ведьмы летают на мётлах, ну или в крайнем случае на ступах, но уж никак не на крыльях. Хотя есть они и не у всех ведьм, они относятся к совершенно разным видам.       Вывалившиеся на полянку ведьмы начинают водить хороводы, и все вместе запевают во весь голос, пока главная сопровождает это всё игрой на гармони.       — Рас-тя-ни меха, гармошка, ой, играй наяривай, — женщины пускаются в пляс. — Пой частушки, Бабка Ёжка! Пой! Не разговаривай!       — Соник, — Тейлз дёргает его за рукав, отрывая от странно-завораживающего действа. — Они нас не съедят?       — Не думаю, — он пожимает плечами. — В сказках они только детей ели.       — Мне всё равно кажется, что мы не сможем у них просто спросить.       Раздающиеся на поляне частушки, пляски, прыжки через верёвочку — всё это напоминает странный ведьмин шабаш, только без каких-то зловещих ритуалов, которыми пугают детей в местных деревеньках.       — А мне кажется, они не такие уж и жуткие, — Соник сильнее выглядывает из-за дерева. — Я бы сказал, совсем не жуткие.       — Шла лесною стороной, увязался чёрт за мной, — белая летучая мышь стаскивает с головы платок, принимаясь кружиться и махать им. — Думала — мужчина. Что за чертовщина!       Порыв ветра срывает с деревьев листья, засыпая веселящихся Ёжек, и главная, высовывается из них, поднимая взгляд на небо, она повязывает платок обратно и громогласно приказывает:       — По ступам! — и, к удивлению Соника, сама занимает такую же.       — Земля, прощай! — хором произносят ведьмы и отрываются от земли, зависая в воздухе ровным клином, словно какие-то диковинные птицы, собравшиеся лететь на юг. — Добрый путь!       Весь клин трогается с места, отправляясь в бескрайние небесные просторы под удивлённые взгляды друзей.       — Хм… — задумчиво тянет Соник, мысленно повторяя простые фразы, чтобы те навсегда остались в памяти. — Думаешь, сработает?       — Нужно проверить, — Тейлз глубоко вздыхает, словно собираясь с мыслями. — Земля прощай.       Он отрывается от земли, вертя хвостами так, словно те были пропеллером.       — Соник, работает! В добрый путь! — Тейлз взмывает в воздух, делает круг над поляной вокруг привязанной избушки, которая так же хочет оторваться от земли, но силок на куриной лапке не даёт ей этого сделать.       — Не забудь ящик, — хмыкает Соник, бросая его новому другу, когда тот пролетает мимо.       — Удачи! И спасибо.       — Тебе спасибо, — довольно произносит ёж, смотря вслед удаляющемуся летающему лису и присвистывает. — Повезёт — ещё свидимся.