Грязной любви не бывает

Ирину Великанову в срочном порядке доставили в городскую больницу и отправили ее в отдел реанимации. Главный врач Валерий Сергеевич немного утешил Людмилу, сообщив ей о том, что они вовремя доставили больную и успели подключить ее ко всем необходимым аппаратам, поддерживающим жизнедеятельность организма. -Ирина находится в коме средней тяжести. Прогноз сомнительный, но есть шансы, что она придет в сознание. Ну а пока нам остается лишь надеяться, что ее сердце выдержит такую нагрузку. - отчеканил врач и подошел чуть ближе к актрисе, положив руку ей на плечо. В ответ Людмила лишь тихонько кивнула и опустила глаза в пол, теребя в руках свой синий платочек. Слезы непроизвольно текли по ее бледному лицу. -Мне очень жаль, но нужно поберечь себя. Я обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы спасти вашу подругу. - с долей цинизма произнес врач и сел обратно на свой кожаный стул. - Заполните анкету с личными данными Великановой, если что-то неизвестно, то оставьте строку пустой. Актриса почти заполнила анкету, но остановилась на одном месте. -У нее нет ни родителей, ни му.. Гурченко не успела договорить, как врач ее перебил: -Укажите свои. - сказал он, не отрываясь от журнала. -Пожалуйста. - прошептала актриса и протянула лист врачу. -Спасибо. Мы вам позвоним. Людмила вышла из кабинета и подошла к посту дежурной медсестры. Та слушала Аллу Пугачеву на радио и вязала свитер из небесно-голубой пряжи. -Извините, можно мне позвонить от вас домой? -Конечно, конечно. - улыбчиво сказала тучная женщина и протянула трубку. Людмила набрала номер своего домашнего телефона и попросила Сергея Михайловича забрать ее из больницы: -Со мной все в порядке. Да, я тебе потом все объясню, только забери меня отсюда.. Уже через полчаса Люся и Сергей сидели на лавочке во дворе своего дома. Это были последние теплые осенние деньки. Местами солнце пекло так, что было жарко даже в тоненьком пальтишке. Людмила сперва молчала, но когда мужчина опустился перед ее коленями и, обхватив крепко ее коленки, посмотрел на нее своими голубыми добрыми глазами, она не сдержалась и, горько заплакав, сжала кулачками его воротник и выдала все, что копилось в ее душе столько времени. Мужчине вдруг стало известно абсолютно все об отношениях двух женщин и о той неосторожности, которую допустила его благоверная на эмоциях. Кругом звучало щебетание птиц, которые еще не успели улететь на юг, дул легкий свежий ветерок, раздувая золотисто-красные листья под ногами. Неподалеку доносился детский смех - дети собирали листья в кучу и подбрасывали их вверх, кружась и прыгая под разноцветным душистым дождем. Казалось, что абсолютно все заражены общим счастьем, но только не эти двое. Мужчина медленно выровнялся, закурил сигарету и опустился на скамью возле любимой. Крепкие мужские пальцы нащупали холодную женскую ручку. -Если она не проснется, то я никогда себе этого не прощу, никогда... - шепотом произнесла женщина, покачивая головой. Сергей выпустил дым. И сделал очередную затяжку. -Мне очень жаль, что наша совместная жизнь начинается так. Прости меня. - Люся снова заплакала. Мужчина бросил окурок в урну. -Люся, вспомни слова своего отца - «Хорошего человека судьба пожмет - пожмет, да и отпустит». Так и здесь. Все устаканится. Я так думаю. Будем ждать, а пока я сделаю все, чтобы облегчить твои переживания. Мужчина приобнял женщину за талию и лбом прикоснулся к ее виску. -Не вини себя. Главное, чтобы Ирина пришла в себя. А потом вы обязательно встретитесь и поговорите. Только ты и она. Людмила носом уткнулась в бархатную шею мужчины и дрожащими губами чмокнула его. -Спасибо тебе. -Пойдем домой, я покормлю тебя вкусным борщом, а потом мы будем слушать новые аранжировки для твоих компакт-дисков. Феликс Ильиных прислал их сегодня утром. Сергей не придумал ничего лучше, как погрузить любимую женщину в работу. Это единственное, что могло ее спасти в трудные времена. Когда лечащий врач Ирины собрал анамнез в ее медицинскую карту, он передал все показания в прокуратуру. Поскольку Великанова получила производственную травму, органы назначили проверку на предприятии, где работала швея. На следующий день на «Мосфильм» приехала комиссия из трех человек. Они осмотрели место происшествия, сделали несколько снимков для материалов дела. Местами остались следы крови. Следователь попросил освободить один стол в столовой, чтобы на месте опросить всех сотрудников, кто работал в воскресенье, когда произошел инцидент. Охранник предоставил пропускной лист, где были зафиксированы все фамилии и часы, когда сотрудники находились на предприятии. Перед следователем только успевали мелькать лица - никто из коллег не видел и не слышал, как произошло падение. Мужчина был изрядно утомлен, ему уже надоело слушать однотипные речи, пока к нему не подсела одна из работниц буфета: -Я протирала столы, что стоят у выхода. В столовой стоял сильный гул, но краем ухом я услышала, как кричала женщина. -Кто кричал? - глаза следователя загорелись. -Я не знаю. Не разобрала голос. Да и некогда мне было. Я занималась своей работой. И тут же его взгляд потух. -Что происходило дальше? -Я заметила, как у лестницы столпились люди. Я подошла поближе, чтобы посмотреть, что произошло. Но толком ничего не разглядела. Видела только Ирочку бледненькую, всю в крови. Жалко девочку, хорошенькая.. -Кто вызвал скорую помощь? -Не помню, кто то из толпы побежал к телефону. -Ясно, спасибо. - тяжело вздохнул следователь. -Можете идти. Следователь отпустил уборщицу и пригласил директора Мосфильма. -Всех удалось опросить? - поинтересовался мужчина. Следователь провел карандашом по списку и остановился. -Гурченко сегодня здесь? -Нет, товарищ следователь. -Она единственная, кто не давал показания. Я попрошу секретаря положить ей в почтовый ящик приглашение в отделение. -Что вы думаете обо всей этой ситуации, товарищ следователь? -Мои коллеги сделали все необходимые замеры перил, ступеней, здесь все соответствует ГОСТу. Плитка была сухая на момент происшествия. Свет в подвальном помещении есть. Директор с облегчением выдохнул. -Здесь дело даже не в этом. Падение было спровоцировано кем-то другим, если учитывать все повреждения на теле Ирины. Камер наблюдения у вас, к сожалению, нет. Свидетелей, кто бы мог видеть хоть что-нибудь также нет. Если Гурченко не даст никаких показаний, то нам остается только надеяться на то, что госпожа Великанова проснется и чудом вспомнит, кто это сделал.