Наваждение

Два часа ночи. Моринага так и не вернулся домой, и Соичи уже не знал, куда себя деть и на что отвлечься, чтобы не думать об этом придурке, который пропадает по ночам непонятно где и непонятно с кем. На самом деле, о последних двух пунктах он, конечно же, был оповещён: Тецухиро ушёл на вечеринку к своему другу-бармену. Видимо, там собрались какие-то старые друзья, и поэтому веселье затянулось надолго. Размышляя об этом, Соичи хмыкнул, представляя, какое веселье может быть на вечеринке в гей-баре… — Стоп, о чём я думаю вообще?! — агрессивно захлопнул книгу. — Он бы… не стал… Тацуми уронил голову на подушку, с раздражением отмечая, что переживает. Подумал, что стоило бы позвонить, но не глупо ли это будет? Он понимал, что Моринага и так слишком редко выходит куда-то развеяться, всё свободное время посвящая домашним хлопотам, так что задержаться разок допоздна на вечеринке — это сущий пустяк. Но пока разум говорил одно, эмоции попросту заглушали его. Соичи переживал, раздражался, злился на людей в этом баре, которых он даже не знал и не видел. Моринага заслуживал отдыха, и это было так, но сейчас как-то эгоистично, жгуче и болезненно хотелось, чтобы он оказался здесь. Возможно, даже на этой кровати. Хотелось его физического присутствия и чуть больше. Больше того, что он сделал сегодня вечером, вернувшись домой спустя два месяца. Когда это, позвольте спросить, Моринага ограничивался только поцелуями?! И практически сразу сбежал на эту чёртову вечеринку, оставив Соичи в растерянности и… с ощущением неудовлетворённости. Не то чтобы он хотел… «этого». Соичи просто переживал, что Моринага так просто отпустил его и ушёл. И это спустя два месяца воздержания! «Сам ведь всегда говорил, что больше двух месяцев сдерживаться не может, а сейчас пошёл уже третий! Вдруг у него что-то переклинило, и этот идиот снова захочет сбежать? Но вроде нет поводов… Тогда… Почему?». Тацуми, с огромным сопротивлением, но всё же признался себе, что ему хотелось чего-то намного большего, чем просто поцелуи. Ему хотелось, чтобы Моринага никуда не уходил, чтобы смущал его своими словечками, чтобы всё было, как всегда, и без этого всего Соичи было тоскливо и тошно. Он был готов выть от того, насколько это глупо и, в то же время, как сильно этого хочется. Соичи уже начинал засыпать, устав от своих мыслей и свернувшись калачиком на кровати, когда услышал, как хлопнула дверь прихожей. Последовали осторожные шаги, и Моринага тихо приоткрыл дверь его спальни, проходя внутрь. Скрип кровати. Соичи физически ощущал, как его спину пожирают взглядом, и по телу прошлась волна мурашек. Почувствовал запах: алкоголь (очевидно), смешанный с чем-то другим… «Сигареты?!» — Моринага, почему от тебя несёт табаком?! Ты курил? — подскочил Соичи, сев на кровати и мгновенно развернувшись к Тецухиро лицом, из-за чего тут едва не свалился на пол. Соичи злился. Они только пару месяцев назад затрагивали эту тему, и тогда Моринага уверял его, что с сигаретами было покончено ещё много лет назад. С другой стороны, он подумал, что Тецухиро уже достаточно взрослый человек, чтобы поступать так, как считает нужным. В конце концов, не Тацуми рассказывать о вреде курения, когда он сам порой мог выкурить целую пачку за какой-нибудь особенно тревожный вечер. Моринага посмотрел на него растерянно, и в его глазах застыл немой вопрос. Он будто бы не понимал, о чём шла речь, пока внезапно не стянул с себя куртку и не удалился из комнаты, оставив уже Соичи в удивлении хлопать глазами, смотря на удаляющуюся спину парня. Когда Тецухиро вернулся обратно, будучи уже без куртки в руках и переодетый в другую футболку белого цвета, то сел на кровать рядом с Соичи, и тот отметил, что запах сигарет перестал витать в воздухе, но алкоголем от Моринаги всё же несло за версту. — Соичи-сан, это парни на вечеринке курили, а я просто стоял и общался с ними. Видимо, куртка пропиталась запахом. «До жути банально, но вроде не врёт», — подумал Соичи, слегка недоверчиво взглянув на Моринагу. Тот же будто бы прочитал его мысли: — Правда. Соичи и не заметил, как парень подсел ещё ближе, обдавая его ухо горячим дыханием, и оставил мягкий влажный поцелуй на шее, из-за которого вмиг стало жарче самому, а всё тело пробрало приятной дрожью. Моринага снял с него очки и потянул вниз резинку для волос, позволяя тяжелым прядям опуститься на плечи. — Я бы не стал, мы ведь только недавно об этом говорили, — шептал, оставляя ещё один, чуть более настойчивый поцелуй под ухом, из-за которого Соичи крепко зажмурил глаза и плотно сжал губы. Отчего-то стало немного приятно, что Моринага действительно не курил. Почему-то Соичи было на это не всё равно. Все ощущения очень сильно обострились, и если даже обычные поцелуи вызывали в нём такие ощущения, то страшно было подумать, как будет вести себя его истосковавшееся по прикосновениям тело, если Моринага перейдёт к чему-то большему. А Моринага медленно, но верно перемещал свои ладони в направлении «чего-то большего». Соичи запаниковал и начал привычно сопротивляться, несмотря на то что в этот раз попытки противостоять настойчивым ласкам давались ему с большим трудом. — Перестань, — он отодвинул Моринагу локтём, пока тот расстёгивал верхние пуговицы на его рубашке, параллельно всё выше и выше отодвигая пальцами её нижний край и оголяя живот Соичи. — Ты пьян. Иди проспись, иначе сейчас вырубишься. — Ох, Соичи-сан, вас беспокоит, что я не доведу дело до конца? — промурлыкал Тецухиро, вновь прильнув к вожделенному телу и расстегнув ещё пару верхних пуговиц на чужой рубашке. — С чего меня должно… А-ах! — Моринага оборвал его фразу, обхватив губами чужой сосок и проведя по нему языком. — Всё будет в порядке… Я не настолько много выпил сегодня, чтобы не закончить начатое. — говорил он в промежутках между поцелуями вдоль торса Соичи, теперь уже не стеснённого преградой в виде ткани рубашки. Он остановился перед пуговицей брюк, поднимая взгляд вверх и устремляя его на раскрасневшегося Тацуми, у которого начинало сбиваться дахание, из-за чего он слегка приоткрыл рот. Моринага облизнул губы. — Точно не настолько, чтобы не довести до окончания вас. Соичи уже было хотел возмутиться и крикнуть что-то оскорбительное, но Тецухиро очень вовремя среагировал и воспользовался моментом, расстегнув его брюки, приспустив их вместе с бельём и взяв в рот уже набухший от возбуждения член, заставляя своего возлюбленного непроизвольно толкнуться навстречу влажному и горячему рту и протяжно застонать. — Соичи-сан, вы ведь ждали меня, да? — спрашивал Моринага, едва отрываясь от головки, с которой он слизывал выступающую смазку. — Простите, что вернулся так поздно. На самом деле, я ушёл самым первым. Думал о вас. Всё время. О том, как хочу вас. Соичи-сан… Знали бы вы, как я соскучился. После каждой фразы Тецухиро вбирал в рот головку, потом снова отстранялся, продолжал говорить, затем вновь наклонялся, и для Соичи это было похоже на сладкую пытку, не говоря уже о том, что накрывающие волнами ощущения снизу подкрепляли эти слова, которые, стоит признаться, успокаивали Тацуми и заставляли расслабляться и отдаваться. Он повозмущается потом… Возможно. Сейчас же он просто был рад, что всё снова так, как прежде, и ему больше не нужно ни о чём переживать. Поэтому Соичи не произнёс ни слова, постанывая и выгибаясь на кровати. В какой-то момент Тецухиро аккуратно перевернул его на бок и сам оказался на боку. Теперь его голова располагалась между бёдер Соичи, и тот очень смутился от такой позы, при этом прекрасно осознавая, что пути назад нет, как и нет больше сил сопротивляться — спустя столько времени воздержания возбуждение накрывало с головой, и каждое движение и прикосновение кохая приближало его к оргазму. Кончить очень хотелось уже сейчас, но он ещё не знал, что ждёт дальше. Когда Соичи уже довольно сильно расслабился, даже позволяя себе прикасаться к плечам Моринаги и хвататься за них, Тецухиро слегка отстранился и подал голос: — Соичи-сан, сожмите бёдрами мою голову чуть сильнее. Только не бойтесь и не спрашивайте, зачем. Вам будет приятно. Соичи вздрогнул. Он не любил, когда Моринага просил его что-то делать самостоятельно, ведь это означало, что он принимает во всём «этом» активное участие, что плохо укладывалось в голове и по-прежнему с трудом выходило на уровень сознания. В какой-то степени он был благодарен Моринаге за то, что тот выбирал для таких просьб моменты, в которые Соичи на самом деле было тяжело соображать, и поэтому в будущем можно было сказать, что он делал всё это неосознанно. Вот и сейчас Соичи зажмурился, закрыл лицо рукой, чуть сильнее сжал бёдра, как ему было сказано, и приготовился к самому худшему. Моринага продолжал активно работать ртом, когда его правая рука, до этого лишь слегка сжимавшая бедро Соичи, переместилась к ягодицам. Тацуми ощутил на пальцах парня прохладную влагу, понимая, что совершенно не заметил, когда тот успел достать смазку. Тецухиро легко протолкнул один палец внутрь и начал неспешно двигать им, слегка замедляя также и движения спереди. Соичи всхлипывал, выгибался и не знал, куда деть руки. Хотелось притянуть Моринагу ближе, потому что этот мучительно медленный темп, с которым он вбирал его член в рот, заставлял желать большего. Один палец сменился двумя, и сдерживаться становилось всё труднее. Этот парень слишком хорошо знал его тело, заставляя плавиться от ужасно приятных ощущений с обеих сторон, одновременно стимулируя головку члена спереди и задевая пальцами простату сзади. Когда Моринага ввёл третий палец, Соичи со стоном выгнулся, рефлекторно насаживаясь на пальцы глубже и притягивая парня за голову, обильно кончая ему в рот и содрогаясь от волн наступившего оргазма. Было очень стыдно, и после такого было страшно смотреть Моринаге в глаза, хотя Соичи и знал, что тот его никогда не осудит. — Знаете, мне бы так хотелось, чтобы вместо пальцев внутри вас оказался мой член, потому что вы так… Соичи не дал ему закончить фразу, закрывая рот ладонью и стараясь спрятать голову где-то в подушке, хоть на боку это было сделать очень тяжело. В этот момент замутненные от страсти глаза Тецухиро резко прояснились. Он заболтался и стал забывать, как Соичи трудно слышать такое. Стоило сказать спасибо за то, что Тацуми его ещё не ударил. Нужно было успокоить любимого и взять ситуацию в свои руки. Чтобы им обоим было хорошо. Моринага мягко погладил чужую ладонь, накрывающую его губы, и поцеловал её. Соичи отодвинул руку, но всё ещё не открывал лица. Тогда Тецухиро поднялся выше, чтобы их лица оказались на одном уровне и можно было прикоснуться к щеке Тацуми, нежно поцеловать в висок и прошептать тихое «простите». И, словно принимая извинения, Соичи позволил Моринаге повернуть своё лицо и поцеловать себя в губы. Можно было не открывать глаз, а отвечать потому… Потому что иначе невозможно. Возбуждение вновь возвращалось, а Тецухиро уже безумно хотел войти в столь желанное тело, но пока ещё было рано. Соичи кончил как раз в тот момент, когда он только вставил три пальца, поэтому нужно было ещё немного разработать вход, прежде чем, наконец, оказаться внутри. Моринага распределил по пальцам ещё немного смазки и вставил сразу три в уже практически разработанный и готовый принять его член вход. Свободной рукой он притянул Соичи за талию, и тот мягко обхватил руками спину Тецухиро. Их губы вновь слились в поцелуе, теперь ещё более страстном и влажном. Тацуми приоткрыл рот, позволяя чужому языку проникнуть внутрь и переплестись со своим. Пальцы на спине сжались, бёдра будто сами поднимались выше. Моринага вытащил пальцы, приподнял руками бёдра Соичи ещё немного выше и приставил возбуждённый и уже давно требовавший разрядки член к пальсирующему отверстию. — Соичи-сан, пожалуйста, обхватите меня ногами. Я хочу войти в вас полностью. Толчок вперёд, сразу наполовину, и Соичи скрещивает ноги за бёдрами парня, сильнее хватаясь за спину и утыкаясь ему в плечо. Очень близкая и интимная поза, которая смущала так, что хотелось провалиться сквозь землю. Соичи очень отчётливо слышал хриплые стоны Моринаги, а его собственный член тёрся об его живот. Сам Соичи старался не думать о том, какие ужасные звуки он сейчас издаёт. Было жарко, стыдно, но не было ощущения, что что-то не так. Ведь это Моринага… — Я люблю вас… Шёпот на ухо обволакивал. Хотелось забыться и раствориться, и со следующим глубоким толчком и стоном наслаждение поглотило его полностью.

***

Соичи проснулся через несколько часов от ощущения холода. Видимо, Моринага полностью раздел его, а потом расстелил кровать, но Тацуми уже не помнил этого. Приподнялся, чтобы посмотреть на время — пять утра. Моринаги рядом не было, подушка им не пахла. Странно. И тут до него дошло, что спит он у себя в комнате, а не в комнате Тецухиро, как бывает обычно после их бурных ночей. Неужели Моринага решил не оставаться не в своей комнате и пошел спать к себе? Соичи хмыкнул, отмечая про себя, что у этого парня иногда просыпается совесть. Вот только без него самого сейчас как-то не спалось, ведь в чужой комнате он никогда не просыпался среди ночи. Тацуми устроился поудобнее и попробовал заснуть снова с мыслями о том, что может быть, когда-то в следующий раз, он разрешит кохаю остаться здесь на ночь.