От всех в мире глаз

Глава 1. Важная часть моей жизни. Когда я открываю дверь своего дома и захожу в темную прихожую, в мой нос всегда ударяет запах уличной свежести. Я всегда оставляю открытым форточку. Мне всегда мало воздуха. В доме темно, пусто и очень тихо. Я снимаю обувь и включаю свет. Зеркало в прихожей показывает уставшие карие глаза с темными и густыми ресницами, покрытыми трехдневной тушью, крошки от которой рассыпаны на нижнем веке. Следа от помады давно не осталось, губы искусаны и покрыты потрескавшейся от мороза, кожей. Хочу улыбнуться себе, но не выходит. Я устала. Снимаю пальто, следом джинсы и водолазка. Босиком прохожу по темному коридору в ванную и нижнее белье в секунду летит в корзину, а я включаю душ. Горячие, нежные струи воды обволакивают плечи, плавно спускаясь на талию. Бёдра. Ноги. Я зажмуриваюсь и поднимаю лицо вверх. Оно горит. Мне становится лучше. Я стою под душем час и мне становится лучше. Тело нагревается изнутри. Будто вода уносит по трубам с собой мою усталость. Я бы хотела сказать «и печаль», придав этому рассказу драматизма, что бы вы почувствовали мое одиночество и тоску, но это совершенно не так. Я выключаю душ и заворачиваюсь в полотенце. Оно мягкое, почти плюшевое. Влажные пальцы скользят по крышке крема. Еще одного крема. Еще одного. Включается фен. Темные волосы легко разлетаются под его холодным воздухом. Горячий портит волосы. Я не сушу горячим. Я не делаю ничего, что может нанести мне вред. Я очень себя берегу. И вы берегите. Себя. Я зашла на кухню. На кухне очень яркие светильники в потолке. Всегда когда смотрю на них, вспоминаю своего бывшего парня, который их туда вкручивал. Мне тогда казалось, что он самый лучший. Даже светильники в потолок может вкрутить. Это так мужественно. Я так думала. В тот день я узнала, что он женат. И мое сердце разбилось во второй раз. От него вовсе ничего не осталось. Но и это уже не расстраивает. Наливаю себе стакан воды из под крана. Из под крана всегда самая вкусная. И ложусь спать. Я не спала три дня. Три дня мы проворачивали очередную аферу. Снова заработали кучу денег, пролили много крови и почистили этот мир от грязных людей. Так говорит мой партнёр Хульки. Это двухметровый великан, у него светлая кожа, грубые черты лица, но ясные глаза. Он считает, что мы исполняем благую функцию. Делаем мир чище. Но как можно его сделать чище, если ты сам грязный? Здесь даже голубые глаза не помогут. Хульки очень добрый, но жадный. Как и все на моей работе. Мы все жадные. Мы любим деньги и работаем ради них. Мои руки грязные, как и руки всех остальных. Они в крови. Липкая по ощущению, сладкая на вкус. Вы пробовали когда-нибудь кровь? В моменте я хочу с этим завязать и все бросить. Устроиться на работу. Обычную. С утра до вечера и два выходных. Белая рубашка и все такое. Улыбаться злым людям и что-то постоянно печатать. Я обязательно буду жить обычной жизнью. Скоро. Еще немного заработаю. Совсем чуть-чуть. И умываю руки. Глаза закрываются и я сразу же проваливаюсь в сон. Мне нужно отдохнуть. После большого дела нам дают отдых в три недели. И мы снова начинаем готовиться к следующей работе. Надеюсь целью будет не Мужчина. Я не люблю мужчин. Моя роль в таких делах - соблазнение. Даже когда тебя от него в прямом смысле слова тошнит. Надеюсь это не мужчина. Надеюсь это не мужчина. Спустя три недели отдыха, я снова выезжаю из дома, не зная вернусь ли сюда вновь. Или мой труп, мертвое тело, выбросят там, где даже бродячие собаки не бродят. Как бы странно это не звучало. Последние 8 лет это моя повседневная рутина. Я выезжаю в штаб-квартиру рано утром, практически на рассвете. Сейчас в это время очень холодно. Туманно. Вдыхаю отрезвляюще свежий воздух, садясь в холодную машину и от сонного состояния ни следа. Город уже не спит, но дороги пусты по сравнению с тем, что будет через час. Все выйдут на работу, школы, детские сады и город начнёт своей обычной жизнью. А я не обычной. По сравнению с городом. Когда твои руки испачканы кровью, хоть и не фактически, ты уже не можешь жить «обычно». Тебе не знаком страх. А это то, что нас делает людьми. Я уже давно не испытываю ярких эмоций. Положительных или отрицательных - неважно. Моя душа давно высохла и стала что-то по подобию гербария. Иногда я смотрю на неё и вспоминаю как оно было раньше. Было довольно неплохо. Но откуда нам это было знать? У нас было все. Все то, что мы не ценили. Наш штаб находится в одном из самых старых районов Стамбула. Его называют старой частью. И в этом вся его прелесть. Нас здесь никто не замечает. Слишком много туристов. Они приезжают посмотреть на старый город и его достопримечательности. А мы в это время теряемся в их несметном количестве. Стамбул всегда привлекал большое количество внимания и нам это только на руку. Как и другие города и страны. Даже Лазурный берег Франции пострадал от наших ловких рук. В Ниццу мы приехали в прошлом году и сразу же начали планировать дело. Электрисите де Франс или коротко EDF - крупнейшая энергогенерирующая компания Франции, которая сразу же привлекла внимание Узая. Мозг нашей системы. В тот день, третий день нашего прибытия в Ницце, мы забрали у служащих EDF один миллион двести тысяч франков. В лирах, конечно, это звучит по солиднее. Меньше чем через месяц, мы взяли инкассатора одного из банков. Это не было не спланировало. Хульки был пьян. Мы все были пьяны. Я этого не хотела. И никто этого не хотел. Мы не работаем без плана. Но Хульки бунтарь, как вихрь, безрассудный. Тогда Пынар просто пришлось выстрелить. Иначе убили бы Хульки. Мы забрали оттуда рюкзак, котором было семьсот тысяч франков. И целый месяц скрывались. Я не люблю вспоминать тот день. Не люблю кровь и вынужденные меры. Но в тот день по-другому поступить было просто невозможно. Весь месяц Узай тщательно работал над следующим выходом и исследовал город, всех с кем можно было познакомиться. Ему было дозволено выходить. В тот день его не было рядом с нами. Он не занимается самим процессом, только придумывает и координирует всю команду. Серый кардинал. Узай познакомился с молодым почтальоном Жераром, они сдружились и на протяжении месяца виделись за кружкой пива в баре LeFante, на первом этаже дома, в котором мы жили. Тогда то Жерар и рассказал, что в хранилище почтамта лежат наличные. И не маленькие. Вся операция заняла у нас не более четверти часа. Но вынесли мы оттуда тридцать миллионов франков. В этот же день с Ниццой я попрощалась навсегда. Мы все попрощались. Но навсегда только я. Этот город не полюбился мне от слова «совсем». Сегодня Узай не в духе. Когда он такой, значит что-то идёт не так как он планировал и похоже это на натянутую тернистую нить. Дотронешься там где не стоит и крови будет не мало. Его брови нахмурены, пальцы нервно стучат по столу, отбивая чечетку, сосредоточенный взгляд устремлен в монитор компьютера, а тонкие жилки на висках вздуты. –Что с ним? Хульки, играющий в телефон, развалился на диване. –Думает, как обычно, - пробормотал он, не отрываясь от экрана телефона. Я села на край дивана, позади Узая, что бы лучше рассмотреть, чем он занимается сейчас. На экране были открыты сканы каких-то незнакомых мне документов. Исследования, чертежи, что-то связанное с авиацией, и это что-то было масштабным. –Не расскажешь над чем работаешь? - Я спросила тихо. –Нет, - отрезал он, - ещё рано. –Мы, что украдём самолёт? –Почти, - тень хитрой улыбки проскользнула по лицу Узая, - дождёмся Пынар. Пынар смогла прилететь только на следующий день и мы провели ночь в штабе, в ожидании ее. – A.S.E - многонациональная аэрокомическая корпорация, - Узай листал слайды, - по состоянию на 2019 год ASE является самым крупным в мире авиа-игроком, они приняли наибольшее количество заказов на авиалайнеры. Зарегистрирован в Нидерландах, акции торгуются во Франции, Германии и Испании. Она разрабатывает, производит и продает гражданскую и военную аэрокосмическую продукцию по всему миру, а также производит самолеты в Европейском Союзе и других странах. –Это же миллиардное состояние, - прошептала под нос Пынар. – У компании есть три подразделения. У Узая горели глаза. Это было видно и это чувствовалось. – Коммерческие самолеты, военные, третье является крупнейшим в своей отрасли по выручке и поставкам турбинных вертолетов. –Боже мой, Узай! Дальше что? - Хульки буквально рычал от возбуждения при виде таких масштабов. –Помолчи! - Рыкнул Узай стальным голосом и продолжил. –Три месяца назад главным операционным директором был назначен Сердар Кылычарслан. Он родом из Турции. Он учился, женился и стал тем кем он является именно здесь. Да, последние 10 лет он живет во Франции, но один раз в шесть месяцев стабильно приезжает на родину. –И сейчас, - Пынар хитро улыбнулась. –Он здесь, - закончил ее мысль Хульки. Я смотрела на слайд с фото и в этот момент мне хотелось провалиться под землю. Грудную клетку будто бы сдавили железобетонной плитой и стало трудно дышать. Белая пелена перед глазами, мне тяжело моргать, я не могла поверить в то, что вижу перед собой. Слова Узая доносились будто через трубу. –У нас есть месяц, что бы сделать все то, что я задумал, - снова тишина. – Месяц на то что бы стать частью его жизни. «Ты стала важной частью моей жизни, а такое уже не повторится» - прозвучало глухо, шепотом в моей голове голосом мужчины. Очень знакомым голосом. Тёплым тембром, обволакивающим мои уши. Когда - то. Много лет назад. Я очень хорошо знала того, кто сейчас показан на экране.