Прямые линии

Ты ­– мой свет и мое спасение.

До самого конца я не отпущу твою руку.

***

      Случайно встретившись в кафе, Джин и Намджун не захотели расставаться. Без лишних слов, будто по договорённости, они вместе отправились домой к Кимам. Сонмуль был доволен и шёл к машине в припрыжку, держа обоих мужчин за руки. Дома их ждал уютный совместный вечер, какие случались раньше и которых обоим не хватало. За настольной игрой, в которой Сони то и дело пытался мухлевать, а потом заливисто смеялся с этого, Намджун поделился успехами сына и тем, как устроилась сейчас их жизнь.       ­– Спасибо, Джин. Доктор действительно нам помог. Это большой шаг вперед. И всё это благодаря тебе.       – Я рад. Сони мне очень дорог, вы оба дороги.       Сонмуль отказывался ложиться спать, но спустя десять минут просмотра мультфильма заснул, удобно устроившись на плече Джина. Намджун отнёс его в детскую, радуясь, наконец, остаться с Джином наедине. Он ждал этого весь вечер - хотя главные слова и были произнесены, он жаждал повторить их вслух ещё сотню раз.       Когда Джун вернулся, Джин собирал со столика фигурки и карточки, которыми они играли. Намджун молча взял парня за руку и повёл его за собой.       Как только дверь спальни за ними закрылась, он жадно прильнул к губам парня, будто они не виделись вечность. Джин охотно ответил на поцелуй, обвив руками шею Джуна, заставил его попятиться и приземлиться на кровать. Он удобно устроился на его коленях, не отрываясь от желанных губ.       Намджун огладил ладонями узкую талию и поясницу, проникая под футболку. В этот раз он хотел изучить тело Джина полностью. Он слегка отстранился, держа край ткани, взглядом прося разрешения. Джин на мгновение замешкался, но прочитав в глазах напротив мольбу и желание, послушно поднял руки и позволил себя обнажить. Было немного не по себе – он впервые разделся перед кем-то после операции, не считая врачей. Тонкий вертикальный шрам через всю грудную клетку не был ужасным, но и красивого в нём было мало. Намджун внимательно рассматривал шрам. Джин стеснительно ссутулил плечи, будто пытаясь спрятать отметину на груди.       – Нет-нет, не прячься от меня, – нежно погладил по щеке. – Ты прекрасен душой и телом. А это всего лишь след той боли, что тебе пришлось пережить.       Намджун легко провел кончиками пальцев по груди, чуть задевая выпуклость рубца, а затем прикоснулся губами. Джин бессознательно подался грудью вперед, подставляясь под ласку. Ладони Джуна скользнули вниз по его спине и остановились на ягодицах, чтобы теснее прижать к себе. Он продолжал покрывать тело Джина поцелуями, пока тот прикрыл глаза и чуть дрожал от ощущения нежности и близости.       Сокджин плавно двинул бедрами, потираясь о каменное возбуждение Намджуна. Он больше не мог игнорировать желание услышать его хриплые сдавленные стоны. Быстро разделавшись с ремнём и ширинкой, Джин смело запустил руку под белье парня и сжал горячий набухший член. Реакция Джуна оправдала все его ожидания – он издал шумный вздох, едва сдерживая хныканье. В ответ он тоже расстегнул джинсы Джина, чтобы огладить и сжать ягодицы без мешающей преграды.       Джин уверенно двигал рукой по чужому члену вверх и вниз, кружа по головке большим пальцем, задевая уздечку и размазывая капельки предэякулята. Намджун был на грани. Он мокро целовал шею Джина, оставляя легкие отметины, крепче сжимал его в своих объятиях, когда тот ускорился.       – Еще немного, Джин, я сейчас… ммм… – Намджун удовлетворенно замычал, пачкая семенем ладонь Джина и свою одежду. Парень чистой рукой перебирал его волосы на затылке и несколько раз успокаивающе поцеловал в висок.       – Нам обоим нужен душ, – сказал Сокджин через пару минут, когда Джун расслабился и восстановил дыхание.       Джин уже собирался встать с его колен, как Намджун подхватил его под ягодицы, не без труда встал со своей ношей с кровати и направился к двери.       – Пойдем вместе. А заодно я покажу, как сильно я по тебе соскучился, – горячо прошептал парню прямо в ухо.       Спустя время они снова оказались в постели, чистые с чуть влажными волосами. Джин удобно разместился на плече у Намджуна, водя пальцем по его обнаженной груди. Их тела максимально соприкасались, а ноги были переплетены. Они будто не могли насытиться прикосновениями после долгой разлуки. Джун то и дело ласково чмокал парня в макушку и прижимал ближе к себе.       Намджуна заинтересовал тонкий браслет на руке Джина. Он провёл по нему пальцами, затем взял кисть парня и поднес поближе, чтобы рассмотреть.       – «Hic et nunc». Это латынь?       – Да, верно. Означает «здесь и сейчас». Моя новая жизненная философия – не откладывать жизнь и счастье на потом. Хотел набить тату с этой фразой, но решил с этим повременить.       Намджун почувствовал, как в нём отзываются эти слова. Он не хотел откладывать больше ни минуты, потому что всё, что ему в жизни нужно, он уже обрёл. Он поднёс руку Джина к губам и поцеловал каждую костяшку.       Сокджин приподнялся на локте, поражённый таким трепетным жестом, и посмотрел на Джуна. От его внимательного жадного пронзительного взгляда можно было растаять, распасться на частицы.       – Ты так смотришь... Я начинаю смущаться, – попытался отшутиться Джин. Но Намджун не в силах был отвести глаз. Это был тот самый момент, когда хочется остановить время и остаться в нём навеки.       – В твоих глазах я вижу океан. В твоих глазах я вижу вечность. И я больше не боюсь. Моя жизнь была не зря, ведь в ней был ты.       Усмешка слетела с лица Джина. Его накрыла волна чувств и эмоций, исходящих от Намджуна. Он хотел бы выразить, как сильно любит его каждой клеточки своего тела, но подходящих слов попросту не существовало. Вместо этого он безмолвно потянулся к Джуну за поцелуем. Тот ответил с готовностью ­– решительно, но при этом нежно и трепетно. Джин ощущал сладость его губ, а затем, он сам не понял, кто стал тому виной, едва уловимый соленый вкус моря.

***

      – Я выиграл! Меня пригласили на стажировку в Америку.       Чонгук с распахнутым неверящим взглядом смотрел на парней. Он уселся на стул рядом с Чимином и показал электронное письмо. Чимин сразу принялся поздравлять и обнимать слегка застывшего от шока Чона.       – Я знал, что у тебя получится! Ты это заслужил.       Юнги взял телефон из рук Чона, вчитывался в текст письма, пытаясь узнать детали.       – Я не могу найти, какой срок стажировки.       – Они хотят обсудить все детали. Но это та компания, что предлагает стажировки на несколько месяцев.       – Ясно. Я очень горжусь тобой, Чонгук, – Юнги положил ладонь на колено парню и слегка сжал.       Завтрак прошёл за оживлённым обсуждением предстоящей поездки. Впрочем, говорил в основном Чимин, как это здорово, как много это даст танцору в профессиональном плане. Юнги задавал вопросы, на которые у Чонгука пока не было ответов, и говорил обо всех делах, что надо успеть сделать. Чонгук лишь растерянно улыбался и не мог поверить, что всё это не сон. Вскоре младший отправился на свою смену в ресторане, Чимин готовился к встрече с Тэхёном. Юнги собирался отдыхать дома, но сразу запланировал устроить ужин в честь Чонгука, приготовить самостоятельно для него любимые блюда. Поэтому подбросив Пака до квартиры Кима, Юнги отправился в супермаркет.       Субботний день в ресторане был трудным. В зале была полная посадка, гости активно сменяли друг друга. К тому же в холодное время года заказывали больше горячих блюд, что добавляло работы официантам. Тем заметнее была рассеянность и потерянность Чонгука. Он был гораздо медленнее обычного, несколько раз чуть не перевернул тарелки и даже перепутал заказ, чего раньше с ним не случалось. Менеджер недовольно и настороженно посматривал на него. От строгого выговора его спасли лишь милая улыбка и наивный искренний взгляд, с которыми он извинялся перед гостями. Поэтому те не бросались жалобами и даже оставляли вполне приличные чаевые. Менеджер зала лишь стиснул зубы и сказал Чону взять завтра выходной, чтобы хорошенько отдохнуть и набраться сил.       Не мог ведь Чонгук рассказать, что весь день из головы не выходит предстоящая поездка. Событие, которого он так долго ждал, но теперь оно пугает до чёртиков.       Несмотря на всю подготовку, репетиции и проделанную работу, Чон был действительно шокирован произошедшим. Для человека, который долгое время не знал, чего хочет, а следовательно, не имел никаких целей и планов, у него всё складывалось на удивление прекрасно. За прошедшие несколько лет жизнь поменялась, он обрёл всё то, о чём не смел и желать. Иногда посещали мысли, что он этого не достоин, не заслужил, не заработал. Не заслужил такой любви, не заслужил признания, не заслужил шанса.       Всё случилось так быстро и давало такой огромный толчок вперед, что в какой-то момент Чонгук смалодушничал и подумал отказаться от поездки. Либо выбрать самый короткий срок. Оставлять надолго Чимина и Юнги не хотелось. У них только всё наладилось. Что если они его забудут за эти месяцы? Что если поймут, как им хорошо без него? Что если он окажется не нужен?       Поделиться с кем-то своими переживаниями он не мог. Собственные мысли казались ему глупыми, неблагодарными. Он ждал, что если добьётся победы, то ощутит счастье, но этого не случилось.       Когда Чонгук оказался, наконец, в раздевалке и сидел, устало опираясь локтями на колени, его окончательно одолели страхи и тревоги. Необходимо было поделиться переживаниями с парнями – они поймут, поймут ведь?       Чон потянулся к телефону, в котором оказалось несколько уведомлений. Несколько сообщений от Чимина в общем чате о том, что они ждут его дома и очень хотят отметить его успех. Чонгук поджал губы – не хотелось портить праздник своими сомнениями. На электронную почту пришло письмо от организаторов стажировки, и Чонгук поспешил открыть его в надежде, что содержание поможет что-то решить.       Когда Чонгук оказался на пороге квартиры, у Юнги уже всё было готово.       – Мой руки скорее, мы тебя заждались, – Чимин радостно приветствовал, доставая из холодильника соджу. Юнги резал запечённое мясо, источавшее невероятно аппетитный аромат по всей квартире.       – Да, я сейчас, – чуть рассеянно ответил Чонгук.       В ванной он ополоснул лицо холодной водой несколько раз, чтобы немного прийти в себя. Но тревога о предстоящем разговоре никуда не уходила. Приподнятое настроение парней только подтачивало его решимость. Чонгук не понимал, почему боится рассказать о своих страхах. Не хотел показаться глупым, слабым, несерьёзным?       – Садись скорее, – Чимин в нетерпении усадил Чона на привычное место рядом с собой. Юнги уже накладывал мясо в тарелку.       Наверное, впервые в жизни Чонгуку кусок в горло не лез от волнения, но расстраивать хёна не хотелось – он приложил столько сил, чтобы порадовать Чонгука.       С лица Чимина не сходила улыбка.       – Это первый раз, когда мы отмечаем что-то важное вот так, втроем. Это большой шаг для нас, – просиял он. Пак действительно был рад, что они разделяют теперь все заботы и радости на троих. Ему так нравился этот новый мирок.       Чонгук с трудом проглотил плохо прожеванный кусок мяса.       – О, кстати, – Чимин подскочил со стула и принёс откуда-то небольшой подарочный пакет. – Мы с Тэхёном ходили по магазинам. И мне хотелось купить тебе что-то. Я хотел подарить новенький чемодан, но решил, что ты захочешь сам выбрать цвет и размер. Так что вот. Это мелочь, но надеюсь, тебе будет комфортно в долгом перелёте.       Чонгук молча и немного растерянно заглянул в пакет. Там оказались милая плюшевая маска для сна и шейная подушка для самолёта.       – Тебе лететь около 13 часов. Уверен, это пригодится, – не унимался Чимин.       – Я никуда не лечу.       – Что? Почему? – одновременно отозвались Пак и Мин. Чимин был растерян, а Юнги явно встревожен.       – Я связался с организаторами. Я должен самостоятельно оплатить себе перелёт, но у меня сейчас нет на это денег, – Чон выдал свой самый главный аргумент, не упоминая свои душевные переживания. – К тому же стажировка оказалась долгой, я не хочу уезжать на полгода, – добавил не так уверенно.       – Чонгук, эти проблемы решаемы. Мы с радостью поможем тебе с билетами. А срок... Ты ведь так хотел этого! Ты заслужил этот шанс, – Юнги говорил спокойно, но парню почему-то хотелось защищаться от нападок.       – Мне не нужно... Я не хочу, чтобы вы... – Чонгук хотел крикнуть, что они ничего не знают о его желаниях, потому что он и сам не знает. Вот только нижняя губа предательски дрогнула, и чтобы не расплакаться при всех, он вскочил, противно скрипнув стулом по полу и скрылся в своей комнате.       Парни недоуменно переглянулись, им и в голову не приходило, что так сильно расстроило Чонгука.       – Я что-то сделал не так? Я не понимаю, – растерялся Чимин.       – Я попробую поговорить с ним, – Юнги потрепал по плечу Пака и направился в комнату Чонгука.       Мин коротко постучал и вошёл внутрь. Чон сидел на кровати спиной к двери. И было не понятно, зол он или расстроен.       – Чонгук? Ты в порядке? – Юнги аккуратно присел сзади, не желая потревожить, но твёрдо решив выяснить, что же происходит.       Чон понял, что ему придётся объяснять своё глупое поведение. Обернувшись, он встретил обеспокоенный взгляд, и лавина эмоций накрыла его с головой. Всё ещё не желая показывать слез, он упал в объятия Юнги, уткнувшись носом ему в грудь.       – Расскажи мне, что тебя тревожит, зайчонок. Вместе мы постараемся всё решить, – Юнги обнял его содрогающиеся плечи.       – Я боюсь, – шмыгнул Чонгук.       – Бояться нового и неизвестного – это нормально. Но ты со всем справишься. Я уверен, эта поездка подарит тебе массу приятных впечатлений.       – Я не хочу бросать вас.       – Это ведь не навсегда. Мы постоянно будем писать и звонить друг другу. Поверь, время быстро пролетит, – Юнги блефовал. Он сам был напуган, услышав про целых шесть месяцев стажировки. Но он должен был поддерживать парня и его шаги к мечте. – В конце концов, ты всегда можешь вернуться домой в любой момент, когда захочешь.       Чонгук поднял на него раскрасневшееся лицо и мокрые глаза. Он очень хотел уточнить, что значило «дом» – Сеул или Юнги с Чимином. Но он побоялся спрашивать. Слишком шатко и неуверенно себя чувствовал.       – Я боюсь, что мое отсутствие всё изменит, – только и смог выговорить Чон, опустив глаза.       Юнги нахмурил брови, обдумывая слова.       – Так вот, о чем ты переживаешь? – Юнги ладонями обхватил лицо Чонгука и приподнял, заставляя взглянуть себе в глаза. – Время и расстояние не изменит наших чувств. Мы будем очень по тебе скучать. Но не хотим мешать тебе искать себя в этом мире. А когда все закончится, мы снова будем вместе.       Чонгук медленно моргнул в знак согласия. Слова Мина не убедили полностью, но немного успокоили.       В дверь тихонько постучали. Чимин слегка приоткрыл ее и заглянул в комнату.       – Не помешаю?       Чонгук знаком разрешил войти.       – Я говорил Чонгуку, что нам будет его очень не хватать, – пояснил Юнги. Чимин сразу понял, из-за чего расстроился парень. Пак сел сбоку от Чона, обвил руками его талию и положил подбородок ему на плечо.       – Ты можешь поделиться с нами всеми своими тревогами. Если разделить на троих, станет легче.       Получив такую поддержку и приоткрыв завесу своих душевных переживаний, Чонгук больше не хотел сдерживаться и искренне делился всеми своими мыслями о поездке. Постепенно обоим парням удалось убедить его, что большинство страхов беспочвенны и он со всем справится. Ведь теперь в его жизни достаточно близких людей, которые его поддержат.

***

      Пара недель до отлета пролетели незаметно. Чонгук был погружён в заботы, сбор вещей и документов. Он уволился из ресторана и взял перерыв в работе в танцевальной команде. Большинство из коллег радостно отнеслись к его победе в конкурсе, но, конечно, не обошлось и без недовольных. Впрочем, открыто показывать своё несогласие они не торопились. Ведь оставались Югём и Чимин, готовые защитить талант Чонгука.       Новый чемодан был куплен и упакован за два дня до полёта. Поэтому последний день удалось провести без спешки в уютной домашней обстановке. Чонгук отказался куда-то выходить, поэтому они заказали еду на вынос и так привычно расположились втроём перед телевизором. На этот раз Чонгук сидел посередине, стараясь впитать и запомнить это тёплое ощущение нежности и комфорта, которое охватывало его рядом с парнями.       – Жаль, что я пропущу наш первый новый год, – грустно сказал Чонгук.       – У нас впереди ещё много совместных праздников. К тому же, ты увидишь Нью-Йорк в Рождество. Говорят, это очень красиво.       – Обязательно снимай побольше фото и видео. Я хочу знать всё! – воодушевленно сказал Чимин, потрепав Чонгука по волосам.       Прощание в аэропорту получилось сдержанным и скомканным. Все трое нервничали, но старались этого не показывать. Чимин прятал своё беспокойство за улыбкой, а Юнги, как всегда, выражал свои эмоции через заботу. Чонгук напоследок обнял обоих, стараясь надолго сохранить ощущение прикосновений в памяти, и скрылся в зоне досмотра.       Первые фото – из самолёта – пришли в их общий чат уже спустя час. Оба парня поставили сердечки на фото и пожелали счастливого пути.       Этот чат стал их связующей нитью на долгие недели разлуки. Разница во времени не позволяла звонить часто и подолгу. Поэтому переписка стала спасением. Но в то же время этот способ общения негативно сказался на отношениях Юнги и Чонгука. Мин исправно ставил сердечки на каждое фото и сообщение Чонгука, хвалил. Но на этом всё. Чонгуку не хватало лёгкости их повседневного общения, рассказов хёна о работе, о том, как проходят его дни. Юнги будто немного отдалялся, и это тревожило.       Телефон зазвонил, когда Чимин и Юнги почти заснули, смотря фильм в гостиной. Чимин ответил, включив камеру.       – Привет, Чонгуки! Как твои дела?       – Всё отлично! У меня сейчас перерыв после утренних репетиций. Я неплохо справился, меня похвалили. А после обеда будет мастер-класс с крутым хореографом, – Чон счастливо улыбался то ли от предвкушения, то ли от того, как рад был видеть парней.       – Ты уже поел? Ты должен хорошо питаться и достаточно спать, чтобы выдерживать такие нагрузки, – даже находясь за одиннадцать тысяч километров Юнги беспокоился о Чонгуке и это нравилось парню.       – Всё в порядке, хён. Через двадцать минут мы идем с ребятами на обед. Я хорошо себя чувствую, у меня здесь гораздо больше энергии, я будто поймал своё вдохновение.       – Это здорово, зайчонок! Мы так гордимся тобой, – промурлыкал Чимин, улыбаясь. Юнги кивнул в подтверждение его слов.       Чонгук принялся воодушевленно рассказывать, с какими крутыми и талантливыми людьми он познакомился и как многому от них научился. Минут через десять Юнги перебил его рассказ:       – Уже поздно, я пойду спать. Хорошего дня, Чонгуки. Береги себя! – не дожидаясь растерянного «пока, хён» Мин встал и вышел из комнаты.       Чимину оставалось только наблюдать за грустным опустошенным Чонгуком.       – Не бери в голову, он просто сильно устал, – попытался оправдаться Пак.       – Устал от меня? Скажи честно, Чимин-хён, он хотел бы, чтобы я не возвращался?       – Совсем наоборот, Чонгук. Юнги очень скучает, но не хочет этого показывать, чтобы не давить на тебя. Он очень ждет твоего возвращения.       Чон в задумчивости ковырял чуть обветренные губы.       – Мне пора, хён. Я напишу после репетиции. Я люблю тебя.       – И я люблю тебя, Чонгуки.       Чимин сбросил звонок и просидел несколько минут, глубоко дыша. Быть своеобразным буфером между двумя парнями давалось ему непросто. Его отношения с Чонгуком уже окрепли, да и строились изначально на полном понимании и совместимости. Юнги с Чонгуком только начали выстраивать их собственные отношения, поэтому расстояние плохо влияло на их шаткую неустойчивую связь. Чтобы всё получилось, Чимин не должен позволять себе сомневаться.       Он направился в спальню и нашёл Юнги в постели с закрытыми глазами. Аккуратно расположившись рядом, почти нос к носу, Чимин приобнял парня за талию и прислушался к его дыханию. Похоже было, что Мин ещё не спит.       – Чонгук сильно расстроился? – подал он голос, не открывая глаз.       – Скорее, он растерян. Думает, ты его не ждешь.       Юнги распахнул глаза и затравленно уставился на Чимина.       – Я ужасный человек и худший бойфренд.       Пак стал успокаивающе водить ладонью по спине Мина.       – Это не так.       – Я рад за него, правда рад. Но когда он так восторженно отзывается обо всем, я начинаю думать: что, если он решит остаться… И я не могу это вынести… Как ты справляешься так хорошо?       – Мне его тоже очень не хватает. Я просто хорошо притворяюсь, – горько усмехнулся Чимин. – Ты всегда хуже умел скрывать свои чувства. А еще я знаю, что он обязательно вернется к нам.       – Почему ты так уверен?       – Он не захочет потерять то, что обрел – семью, заботу, любовь.       – Надеюсь, ты прав.       Чимин придвинулся чуть ближе, чтобы поцеловать Юнги в кончик носа, а затем в губы. У них обязательно всё наладится, нужно лишь немного подождать. Они вдвоем были счастливы. Но любовь одного парня сделала их жизнь еще более счастливой и наполненной. Без него уже ничего не будет как прежде.

***

      Юнги возвращался домой с работы, мечтая поскорее оказаться в мягкой теплой постели. Дома его встретил бодрый как никогда Чимин.       – Ты уже вернулся? Отлично. Переоденься, нам нужно ехать.       – О чём ты? Я никуда не хочу ехать, – недовольно простонал Юнги.       – Мы должны забрать твой подарок ко дню рождения.       – Но он завтра! Давай завтра и заберём. Я как раз взял отгул и свободен весь день.       – Мы едем сейчас, – твёрдо ответил Чимин. Он редко проявлял подобную неуступчивость, поэтому Мин решил сдаться и поплёлся переодеваться.       Юнги очень удивился, когда Чимин преградил ему путь к водительскому сиденью. Пак редко садился сам за руль, только в особых случаях. Видимо, это был он, потому что парень протянул Мину повязку для сна.       – Серьезно? – нахмурился Юнги. – Что ты задумал?       – Я серьезен, как никогда, – усмехнулся парень вопреки своим словам. – Расслабься, подарок тебе точно понравится.       Юнги недовольно натянул маску и скрестил руки на груди. Первые минут десять пути он ещё пытался задавать Чимину вопросы, но тот был непреклонен, сохраняя свою тайну. Тогда Юнги сдался, решив использовать своё положение во благо, и, откинувшись расслабленно в кресле, задремал.       – Просыпайся, соня, приехали, – Чимин потрепал парня за плечо.       – Я могу снять чёртову повязку?       – Снимай.       Юнги стянул ткань с глаз, потер их и огляделся.       – Аэропорт? Мы куда-то летим?       – Нет, встречаем, – улыбнулся Чимин.       Тень осознания пробежала по лицу Мина. В нём боролись радость и страх ошибиться.       – Ты не шутишь? – настороженно спросил он.       – Я бы не стал шутить подобным. Пойдём, самолёт уже приземлился.       Они стояли в зале прилётов, вглядываясь в лица выходящих пассажиров.       Прошло только три месяца из запланированных шести, но Чонгук принял решение вернуться домой. Он получил весь опыт, который мог, дальше программа стажировки была ориентирована на поиск работы в западном шоу-бизнесе. Его это не интересовало. Но теперь у него был свой план и расписание кастингов в корейских компаниях. Эта поездка многое прояснила. У Чона появилась уверенность в своих силах. Но ещё он по-настоящему оценил людей, которые его любят и поддерживают. Поэтому с большим воодушевлением возвращался в Сеул.       Наконец, взгляд Юнги выцепил среди потока людей знакомую фигуру в чёрном.       – Вот он идёт.       По мере того, как сокращалось расстояние между ними, сердце Юнги клокотало громче и быстрее. Когда Чимин заметил Чона, он замахал руками, едва не подпрыгивая на месте.       Глаза Чонгука были скрыты под чёрной панамой. Очень предусмотрительно, ведь несмотря на дерзкий образ, он был самым чувствительным среди них.       Пока Юнги стоял на месте, как вкопанный, Чимин сократил расстояние между ними и заключил Чонгука в объятия.       – С возвращением, зайчонок. Я скучал, очень скучал, – бормотал Чимин под тихие шмыганья Чона.       Юнги нервно ждал своей очереди обнять, прикоснуться.       Наконец, парни отпустили друг друга. Чонгук было шагнул в сторону Мина, но замешкался, будто засомневался. Лишь глядел исподлобья с надеждой и ждал. Такой наглый, дерзкий, но в то же время чувствительный и трогательный, Чонгук действительно был похож на них обоих, а потому стал неотъемлемой частью этого союза.       Юнги потянулся к нему первым и крепко обнял. От знакомого родного аромата по телу побежали эндорфины, а сердце билось как бешеное, готовясь выскочить из груди. Чонгук цеплялся за спину хёна, будто от этого зависела его жизнь. В каком-то смысле так и было: ему казалось, если его не ждут дома, то всё лишено смысла.       Их объятие затянулось. Но Юнги не готов был отпустить. Чимин стоял рядом, похлопывая Чона по спине и мечтая скорее оказаться дома, чтобы больше не сдерживаться. Юнги уткнулся лицом в шею Чонгука и несколько раз поцеловал бархатистую кожу, пуская ток по телу.       – Хён, – заскулил Чон, не сдержав эмоций.       – Всё в порядке, зайчонок. Теперь мы вместе, – Юнги отстранился, чтобы заглянуть в чуть мокрые раскрасневшиеся глаза. – Я люблю тебя, Чонгуки.       Парень счастливо улыбнулся.       – Я тоже люблю тебя, хен.       Чимин сжал ладонь Юнги на спине Чонгука. Он знал, как долго эти двое берегли главные слова для личной встречи. Теперь, когда их отношения обрели гармонию, он был полностью абсолютно и бесповоротно счастлив.       – Ну что, может, уже поедем домой? – прервал он наконец идиллию, подхватывая ручку чемодана.       – Домой, – радостно ответил Чонгук.

***

      Три дня командировки стали для Намджуна испытанием. Он отвык находиться за рулём несколько часов, работать в чужом незнакомом офисе, да и спать в гостинице было очень непривычно. Он впервые оставил Джина и Сонмуля вдвоём так надолго. И нет, Джун не боялся, что Джин не справится, скорее переживал за его моральное и физическое состояние, зная, как непросто бывает с детьми.       Но это была вынужденная мера. Намджун больше не мог пользоваться добротой Юнги, пора было отплатить ему взаимностью. Тем более обстоятельства сложились таким образом, что ехать Мин совсем не хотел. Предстоял его день рождения, и было неизвестно, закончится ли командировка к тому времени. Да и в отсутствии Чонгука он не хотел оставлять Чимина одного. В общем, всё свелось к тому, что маленькой семье Ким пришлось пережить новый для них опыт.       Хотя Намджун беспокоился и постоянно думал о сыне и Джине, ему полезно было провести пару вечеров в одиночестве наедине со своими мыслями. Приятно просто выдохнуть и расслабиться от ежедневных забот. Тем не менее освободившись от дел и сдав все отчёты, он поспешил в Сеул, даже толком не пообедав. На заправке перехватил кофе и какой-то шоколадный батончик.       Когда Намджун подъехал к дому, уже стемнело. Намджун торопился обнять сына, пока тот еще не спит. Конечно, он скучал по Джину – спать одному даже на самой удобной гостиничной кровати ему не понравилось. Он стал зависим от возможности прижаться во сне к родному живому теплу, от чужого запаха и от поцелуев по утрам.       После переезда Джина пару недель назад квартира Намджуна по-настоящему стала домом. Интерьер будто озарился его внутренним светом, тут и там появились милые уютные вещицы вроде розового пледа на диване или разномастных фоторамок. В стакане на раковине поселилась ещё одна зубная щётка, а по всей квартире то и дело появлялись бумажные звери и фигурки, которые в огромном количестве мастерили Сокджин и Сони.       В прихожей Намджуна встретили крепкими объятиями сразу два родных и любимых человека.       – Папа пришел!       – Намджун! Я так соскучился! Проходи скорее, ты, наверное, устал и голоден.       Джун очень полюбил эти совместные семейные вечера за ужином перед мерцающим экраном. С одной стороны от него сидел возлюбленный, а с другой примостился сын с бутылочкой бананового молока. В такие моменты жизнь будто замедлялась, позволяя на время забыть обо всех проблемах и просто наслаждаться спокойствием и близостью. Вскоре Сони начал клевать носом.       – Заканчивай с ужином, а я пока уложу его.       Сокджин взял сонного мальчика на руки и направился в детскую.       – Джин! Что это? – окликнул Намджун, указав на большой почтовый конверт на полке у телевизора.       – Это письмо из клиники. Курьер сегодня доставил, – тихо ответил Джин. – Я ещё не открывал. Прочти сам.       Оставшись один, Намджун несколько минут гипнотизировал конверт, прислушиваясь к собственным чувствам. Хотел ли он знать ответ? Или боялся? Что принесет ему это знание – успокоение или может боль? Он должен был поставить точку.       Джун небрежно разорвал конверт с надписью «конфиденциально» и извлёк ворох бумаг. Вместо того, чтобы прислать на официальный запрос одно конкретное имя, они вложили туда кучу договоров и цитат из медицинских законов. Неудивительно, что ответ занял столько времени. Намджун бегал глазами по строкам, пока наконец не нашёл то, что искал.       Намджун тихонько приоткрыл дверь в детскую. Теплый свет ночника позволял разглядеть милую, до боли знакомую картину. Сони, закинув руку и ногу на Джина, безмятежно спал у него на груди. Сонмуль наверняка слышал стук сердца – того самого, под которым он провёл девять месяцев, которое билось для него ещё задолго до момента рождения и никогда не переставало его любить.