Прямые линии

Я могу видеть солнечный свет,

потому что я в порядке.

***

      В назначенное время Юнги сидел в машине у подъезда Чонгука, нервно постукивая пальцами по рулю. Спал он плохо, всё утро нервничал, а рядовой техосмотр автомобиля не отвлёк надолго. Мин чувствовал, будто эта первая ночёвка Чимина не дома станет каким-то рубежом, переломным моментом. Только пока неясно, в какую сторону.       Юнги уже собирался достать пачку сигарет, чтобы занять чем-то руки и замедлить бешеный поток мыслей. В последнее время он нередко грешил этим способом успокоиться. В пачке оставалось ещё три штуки, и он пообещал себе, что не станет покупать больше. Наконец, из дверей показался Чимин, и сердце Юнги забилось ещё чаще.       – Привет, милый, – сев в машину, Чимин придвинулся к Юнги и чмокнул его в губы, задержавшись на мгновение. Юнги уловил лёгкий и уже довольно привычный аромат парфюма Чонгука.       – Голоден? Хочешь где-нибудь пообедать?       – Давай приготовим что-нибудь дома.       Чимин пристегнулся и расположился поудобнее. Мин вёл машину, периодически поглядывая на парня, чьё присутствие успокаивало. Юнги ничего не спрашивал, но пытался понять и ответить себе на вопрос, изменилось ли что-то в Паке. Тот выглядел спокойно и расслабленно, весело рассказывал о том, какой замечательный вечер провёл в компании друзей – они были вчетвером, ведь сосед Чонгука пригласил свою девушку. Казалось, Чимин полностью избавился от дискомфорта своего положения, не обрывал себя на полуслове, не прятал взгляда. И Юнги выдохнул. Не было совершено никаких признаков того, что выбор парня изменился не в его пользу.       Они заехали в магазин за продуктами, а после вместе готовили обед. Хотя «вместе» – это, конечно, не совсем точное слово. Готовил Юнги, а Чимин довольно наблюдал со стороны и потягивал лимонад из бокала. Твой любимый мужчина, засучив рукава рубашки, готовит для тебя – разве бывает зрелище сексуальнее.       Чимин подошёл к Юнги сзади, пока тот перемешивал в сковороде пасту с креветками, и заглянул через плечо.       – У меня почти всё готово. Скоро можем садиться.       Пак обвил парня руками за талию и прижался к его спине грудью, носом провёл по шее сзади, отчего у Мина побежали мурашки по телу. Юнги не смог сдержать улыбки, в родных объятиях было хорошо и уютно. Он развернулся в кольце рук и заглянул в глаза парню. Чимин слегка закусил губу, не отводя искрящегося взгляда. Его пальцы скользнули в волосы Мина, чтобы притянуть для поцелуя. В жестах и прикосновениях Пака размывалась грань между теплой затапливающей нежностью и обжигающей страстью. Юнги тонул и одновременно возносился к небесам. Когда воздуха перестало хватать и пришлось вынырнуть из плена мягких сладких губ, Юнги мысленно откинул все сомнения. Чимин любит его, продолжает любить всей душой и телом, независимо от всех перемен в их жизни. Как Юнги мог сомневаться? Почему думал, что прошлая ночь всё изменит? Впрочем, что-то незримо изменилось. Пак будто окончательно расслабился, принял этот непростой поворот судьбы и сбросил неподъемный груз со своих плеч. Именно впустив окончательно Чонгука в их жизнь, Чимин смог вновь полностью отдаваться своим чувствам. Чимин целовал с трепетом и обожанием, как не мог в последнее время. Юнги наконец снова ощутил, что Чимин отдается ему без остатка. Чимин принадлежит Юнги. Чонгуку тоже, но Юнги не меньше.       – Давай поедим. Я ужасно голоден, – в глазах Чимина блеснули дерзкие огоньки, намекая на скорое продолжение интимной сцены.       Несмотря на горячее томительное возбуждение, витавшее в воздухе, ели и пили не торопясь, растягивая ожидание, невинно касаясь, как бы случайно. В отношениях случаются спады и вспышки страсти, и Юнги с Чимином находились на своём подъеме.       – Люблю тебя. С ума по тебе схожу, – прошептал Чимин куда-то в шею, накрыв ладонью бугорок на штанах Юнги.       Это стало последней каплей. Мин вскочил со стула, потянул Пака на себя и подхватил его под ягодицы, заставив обхватить себя ногами и руками.       Юнги скучал по Чимину, отдающемуся ему без оглядки, по чувству уверенности в их совместном будущем. По громким надрывным стонам Пака, пока он втрахивал его в кровать. В тот самый момент, когда Чимин издал сладострастный звук, Юнги подумал, а стонет ли он также под Чонгуком? Это была не ревность, не злость и даже не любопытство. Его волновало, способен ли Чон доставить парню истинное удовольствие. Потому что с Чимином нужно обращаться как с величайшей ценностью. Пак Чимин достоин любви всего мира. Мин надеялся, что Чонгук это понимает.       Эта мысль поразила его настолько сильно, что он прекратил двигаться и замер, смотря на Чимина.       – Что? Что такое, любимый? – прохрипел Чимин чуть сорвавшимся голосом.       – Сокровище, ты – моё сокровище, Чимин, – и в этом слове Пак услышал сотни других, нежных и страстных, множество признаний и обещание, что их любовь навсегда.

***

      Следующая неделя была загруженной. Юнги приходилось задерживаться на работе, а Чимин стал пропадать в репетиционном зале с Чонгуком. Чон решил поучаствовать в конкурсе на стажировку, и для этого ему нужно было поставить новую хореографию и отснять на видео. Чимин поддерживал, оценивал со стороны и помогал исправить ошибки. Сам участие в конкурсе не принимал, потому что хоть и был универсальным танцором, но не стремился развиваться в уличных направлениях.       Отдохнуть от суеты удалось лишь в пятницу поздно вечером. Парни решили сыграть в боулинг втроём, а затем накормить Чонгука в честь победы. В выходные было решено тоже провести время вместе. Хотя Юнги мягко намекал, что не против разделить дни и дать парням побыть наедине. Но Чимину нравилась компания обоих, а Чонгук не был против.       В полдень субботы Чимин, лёжа на диване, листал в телефоне каталог одежды, выбирая что-нибудь новое ко дню рождения, который был уже через пару недель. Юнги был рядом и лениво вносил правки в рабочий отчёт. Телефон Чимина зазвонил, и по его приветствию стало ясно, что на другом конце провода Чонгук.       Чимин из уважения к Юнги не стал выходить из комнаты, а тот из вежливости не прислушивался к разговору. Но всё же обрывки фраз до него долетали.       – Как же так?.. Что ты будешь делать?.. Мы что-нибудь обязательно придумаем...       Речь явно шла о каких-то проблемах, поэтому Юнги еле дождался, пока Пак закончит разговор.       – С Чонгуком что-то случилось?       – Нет... Да. Сегодня к ним заявилась хозяйка квартиры и попросила съехать в течение недели. Её племянник возвращается из армии и собирается приехать в Сеул, вот она и суетится ради него.       – Но разве так можно по договору? – удивился Юнги.       – Там не указаны сроки. Конечно, Югём и Чонгук сглупили, когда такое подписывали. Она их ещё и пугает каким-то родственником, который работает в полиции.       – Значит, у них всего неделя на поиск нового жилья?       – Точно. Но всё дело в том, что Югём собирается жить теперь со своей девушкой. Они это планировали, а тут удачный повод подвернулся, – с сожалением в голосе сказал Пак.       – Чонгук будет искать нового соседа?       – Да, самостоятельно он не потянет нормальную квартиру. Он переживает, что времени мало. И ещё о деньгах. Залог за эту квартиру давал Югём, он его и заберёт. Чонгук хочет попросить помощи у родных, но не думаю, что ему помогут. Возможно, ему придется пожить у родителей какое-то время, – его голос стал тише.       – Понимаю, что это уже самая крайняя мера. Мы можем чем-то помочь?       – Юнги, я хотел спросить тебя. Ты не против, если мы одолжим Чонгуку денег на залог? Он сможет всё вернуть в течение нескольких месяцев. Не хочу, чтобы он жил в каком-то ужасном месте.       – Конечно. Поступай, как считаешь правильным. Ты не должен спрашивать моего разрешения.       – Должен. Мы семья. И деньги у нас общие. Тем более в нашей сложной ситуации... Думаю, мне стоит помочь ему с поиском. Ты отвезешь нас посмотреть квартиры, если будет что-то подходящее?       – Да, конечно.       Чимин поблагодарил и углубился в просмотр сайтов с недвижимостью. Юнги задумался. Его шестерёнки работали так быстро, что казалось из ушей повалит пар. А между бровями залегла морщинка, делающая его вид особенно суровым.       – Чимин. Я тут подумал: что если Чонгук поживёт у нас?       – Ты шутишь?       – Я вполне серьёзно. У нас есть гостевая спальня. Твоя мама навещает нас нечасто и...       – Ты сошёл с ума, Юнги!       – Это ведь временно. Он сможет накопить денег и не спеша найти нормальное жильё.       – Я не понимаю, зачем тебе всё это? – недоумевал Чимин.       – Просто ищу выход из сложившейся ситуации. Так что? – Юнги выжидательно смотрел на растерянного Чимина. Выдержав долгую паузу, тот наконец кивнул. – Тогда позвони и предложи Чонгуку. Хотя нет, давай я сам поговорю.       Мин протянул руку, чтобы взять телефон Чимина. Наверное, давно стоило обменяться номерами. Юнги вышел из комнаты, оставив Чимина в полнейшем замешательстве. Спустя столько лет этот мужчина всё ещё мог удивлять. Что-то внутри Юнги изменилось, но он оставался самым лучшим и заботливым для Чимина, тем, кто заставлял его сердце трепетать.       Переезд было решено не откладывать, и уже на следующий день после работы в ресторане Чонгук собирал свои пожитки в сумки и коробки. Юнги и Чимин приехали за ним, но в последний момент Пак решил убедиться.       – Ты не передумал? Я благодарен тебе, что помогаешь, но это не обязательно, мы можем найти другой выход.       – Боишься?       – Боюсь всё испортить. Это делает нашу и без того сложную ситуацию ещё более странной.       Юнги протянул руку и нежно огладил большим пальцем щеку Чимина.       – Всё будет хорошо. Я тебе обещаю. Мы ничего не испортим.       Вся жизнь Чонгука уместилась в две большие сумки, один чемодан, позаимствованный у Чимина, и несколько коробок с бытовой утварью. За несколько лет самостоятельной жизни он не успел обзавестись большим количеством вещей. Что было весьма кстати, ведь гостевая спальня в квартире Мина и Пака была небольшой. Она использовалась для приезжих родственников, а иногда для Намджуна и Сонмуля.       Чонгук, вероятно, был смущён происходящим и вёл себя тише обычного. Он лишь кивал головой на бесконечный трёп Чимина, аккуратно раскладывая вещи в комод. Чимин был взволнован больше всех, поэтому не смолкал ни на минуту – всё рассказывал об их устоявшемся режиме, негласных правилах и привычках Юнги. Будто заранее пытаясь предусмотреть все возможные неудобства и причины для ссор.       В дверях комнаты появился Юнги.       – Уже поздно. Предлагаю сообразить что-то несложное на ужин, а потом посмотрим фильм и поедим.       – Я помогу, Юнги-хён, – наконец подал голос Чонгук. Их лица выражали полнейшее спокойствие и уверенность, так что Чимин решил поменьше думать о плохом.       Может и правда из этого что-то получится. Хоть бы получилось.

***

      Наутро после дня рождения Намджун проснулся с тяжёлой головой и тошнотой. Хотел бы он, чтобы это было последствием бурного празднования. Но дело было совсем в другом. Жизнь будто насмехалась над ним, вновь перевернув всё с ног на голову. Джин ушёл, и от мысли, что они не смогут быть вместе, болезненно сводило внутренности. Конечно, Намджун виноват во всём сам – это он попросил Джина уйти. В тот момент он не смог иначе. Смотреть на Джина было больно, но жить без него было ужасно. Просто Намджуну требовалось время, чтобы разложить всё в своей душе по полочкам.       Неожиданный способ был скоро найден, и Намджун поспешил позвонить начальству, пока его решительность не сбежала. Он попросил две недели отпуска по семейным обстоятельствам. Начальник был не в восторге, но отказать не смел. Намджун был слишком успешным сотрудником и при этом очень ответственным. Если он попросил отпуск, значит действительно в нём нуждался.       Следом мужчина набрал номер Юнги, осознавая, что обрекает друга на сверхурочную работу. Тот, выслушав сбивчивые извинения, задал только один вопрос:       – У тебя всё в порядке?       – Джин ушёл, – ответил Ким после недолгой паузы. Всё подробности он решил оставить до следующего раза.       – Оу... Если тебе нужна какая-то помощь или просто с кем-то поговорить, мы всегда рядом.       – Спасибо, Юнги. Мы с Сонмулем слетаем на Чеджу. Думаю, ему там понравится, а мне не помешает отвлечься.       Намджун принял решение за полчаса и сразу же купил билеты и забронировал отель. Важные решения давались ему непросто, но если уж он решил, то уже не отступал. Стены давили, а вся обстановка дома напоминала о Джине. В квартире не было ни единой его вещи на видном месте, но всё дышало им, его присутствием в их жизни. Всюду были совместные рисунки Сони и Джина, кухонная утварь была расставлена так, чтобы удобно было пользоваться при готовке, столик в гостиной передвинут, чтобы было комфортно за ним заниматься и рисовать. Джин своим появлением вдохнул жизнь в этот дом. Но чтобы со всем разобраться, Намджуну нужно было оказаться как можно дальше от Сеула.       Солёный морской воздух обжигал лёгкие. Дождь недавно закончился, и солнце старательно проглядывало сквозь редеющие облака. Мокрый песок забивался в обувь и мешал идти. Намджун приземлился на песок, наплевав на перспективу испачкать светлые джинсовые шорты. Он соскучился по морю, был здесь больше трёх лет назад. И теперь не хотел упускать возможность просто смотреть на горизонт под шум волн.       Сонмуль был восхищён морем. Он подбегал к кромке воды, чтобы она успела лизнуть пальцы босых ног и с восторгом отбегал назад. Намджун запретил заходить в воду, для безопасного купания у них в отеле есть бассейн. А море, оно для души. Но Сони и не думал бросаться в воду. Море казалось ему огромным живым могущественным организмом, и попадать в его утробу совсем не хотелось.       После мальчик бросал в воду камешки, наблюдая, как те исчезают в прозрачной воде. Устав и от этого занятия, сел играть с песком. Он был на безопасном расстоянии от воды и в поле зрения отца, поэтому Намджун смог расслабиться и отвлечься от постоянной фоновой тревоги за мальчика.       Намджун смотрел на бескрайний водный простор и думал о Джине. Джин любил море. Во многом они были похожи: красотой, необъятностью, глубиной.       Намджун любил бывать в подобных местах, чтобы почувствовать величие природы и вселенной. Здесь в тишине, разбиваемой только шумом волн и криком чаек, течение времени ощущалось совсем иначе. Человек чувствовал себя маленькой песчинкой, частичкой чего-то масштабного. Что значит человеческая жизнь в масштабах существования всей планеты? – всего лишь миг. Намджун это знал как никто другой, иногда он будто чувствовал присутствие мерзкой старухи с косой, которая насмешливо забирает самое лучшее из этого мира. Каждый день мы существуем, осознавая конечность нашего бытия. И лишь в подобных местах эта мысль и страх отпускали Намджуна. Он будто чувствовал, что однажды исчезнув, станет частичкой этого вечного.       Отпуск получился даже лучше, чем глава маленькой семьи Ким мог представить. Сонмуль сильно повзрослел за последние месяцы. С ним было проще и интереснее. Получалось дольше гулять, спокойнее сидеть в кафе. А бассейн при отеле приносил столько радости и забирал столько сил, что Сони очень быстро засыпал, оставляя отцу возможность побыть в уединении.       Намджун ни с кем не разговаривал всю неделю, за исключением болтливых аджум в кафе. На сообщения Юнги и Чимина отвечал односложно или фотографиями счастливого сына на берегу моря. Он будто копил энергию для серьёзных размышлений, а душевные силы для разговора с одним важным человеком. В последний день перед отлётом в Сеул сидя на балконе своего номера и глядя на звёздное ночное небо, Намджун написал и поторопился отправить, не давая себе передумать:       Прости, что наговорил лишнего. Мне нужно ещё немного времени. Я позвоню.       Ответ от Джина пришёл незамедлительно.       Я буду ждать.       По возвращении домой Намджуну снова пришлось заняться нелюбимым делом – думать о том, как найти няню. Прошлые агентства не справлялись, и он задумался о том, что нужен какой-то новый способ поиска. В этот самый момент его телефон зазвонил.       – Добрый день, господин Ким! Вас беспокоят из медицинского центра. Один из пациентов доктора Со отменил приём. Вы хотели бы прийти?       – Здравствуйте. Простите, я не совсем понимаю.       – Неделю назад вы записали Ким Сонмуля на приём. Обычно ожидание в очереди занимает два-три месяца, но завтра время освободилось, а вы так просили...       У Намджуна в голове всплыл один из последних разговоров с Джином, когда тот говорил о каком-то важном специалисте для Сони.       – Да-да, мы готовы прийти завтра!       – Отлично. Приезжайте в 10.45 без опозданий. С собой возьмите результаты всех медицинских обследований, что у вас есть. Всю информацию я продублирую в сообщении. Всего доброго.       – До свидания.       Намджун был слишком растерян, чтобы спрашивать ещё о чём-то. Главное, завтра Сонмуля посмотрит ещё один специалист, и это даёт маленькую надежду. Благодарить за всё это нужно Джина.       Приём у врача продлился более полутора часов. Сначала врач тестировал мальчика, давал разные задания, а после беседовал с Намджуном, продолжая наблюдать за ребёнком. Ещё пару лет назад Джун не смог бы ответить и на половину вопросов о собственном сыне – когда он сел, когда встал на ножки, когда сказал первое слово. Но за это время ему пришлось изучить все медицинские записи и даже личные записи собственной жены. Итогом стало направление от врача на посещение специального детского центра, каких всего два в Сеуле. И один из них, по счастливому совпадению, находился в десяти минутах от работы Намджуна.       Таким образом, было решено, что Сонмуль будет посещать занятия в первой половине дня, а Намджун сможет в это время работать. Вторую половину дня придётся работать из дома или с сыном в офисе. Не сказать, что начальник Намджуна был в восторге от такого расклада. Но это гораздо лучше, чем ничего. А главное – понятно и стабильно. Намджуна устраивало, что теперь нет необходимости искать помощника, нового человека, которого придётся впустить в жизнь сына.       Юнги пообещал, что прикроет, если будет нужно. Чимин предложил самостоятельно забирать Сони с занятий по пятницам и сидеть с ним до вечера. Он убеждал, что делает это исключительно из корыстных побуждений – чтобы Намджун смог полноценно поработать и Юнги не пришлось задерживаться перед выходными. Так или иначе – Намджун был очень благодарен за помощь и поддержку.       На самом деле, Чимин на примере собственной матери знал, как трудно даётся растить ребёнка в одиночку. И считал, что нет ничего плохого в чужой помощи – нам всем нужны другие люди, чтобы жить эту жизнь.       Пришло время Намджуну выходить из отпуска на работу. К новому режиму привыкнуть было непросто. Сони уставал от занятий, а после выплёскивал на отца все накопившиеся эмоции. Работать из дома было трудно, приходилось всё время переключаться с отчётов на сына и обратно. Когда неделя подошла к концу, Намджун выдохнул и, несмотря на физическую усталость, воспрял духом – он справился, ему всё под силу. Чимин тоже отлично справился в пятницу со своей задачей и даже согласился выпить с другом пива. Ему хотелось понять, каково моральное состояние Джуна, и, конечно, расспросить о ситуации с Джином. Ведь хоть это и не обсуждалось напрямую, но всем было ясно, что между двумя Кимами происходит что-то важное. По правде, Чимин пытался разузнать у Джина, в чём причина размолвки. Они периодически переписывались со дня их знакомства. Но тот не поддавался и оставил за Намджуном право рассказать обо всём другу.       Выслушав историю, Чимин буквально открыл рот от удивления.       – Ого... Это... несколько ошеломляет. Из всех людей в Сеуле ты встретил именно парня, которому пересадили сердце Джинсоль. Это поразительно!       – Это неизвестно наверняка. Но вероятность большая.       – В любом случае, удивительное совпадение. И что же случилось? Это шокировало Джина, и он ушёл?       – Вообще-то, это я попросил его уйти. Сказал, что мне нужно время подумать.       – Подумать о чём? – воскликнул Чимин.       – Как мне жить со всем этим.       Чимин хмурился, явно не понимая, о чём говорит друг.       – Я в принципе был не уверен, что готов снова влюбиться. И уж точно не ожидал, что встречу парня. Но это случилось. А потом мы узнали... И я не могу избавиться от чувства вины, будто всё это...       – Оскорбляет память Джинсоль? – предположил Чимин. Брови Намджуна подлетели вверх, давая понять, что друг попал в точку.       – Вроде того.       – Во-первых, у тебя однозначно синдром выжившего, – Чимин поймал на себе удивленный взгляд. – Что? Не смотри на меня так, не одному тебе умничать. А во-вторых, ты... – Чимин немного прищурился и поджал губы, пытаясь сформулировать лучшие аргументы, – помнишь свою жену? Помнишь, какой она была?       – О чём ты?       – Она столько лет проработала в медицине, собиралась учиться дальше, чтобы стать настоящим врачом. Ради чего? Чтобы спасать людей. Для неё ценность человеческой жизни была превыше всего.       – Но она не успела...       – Она смогла, Намджун! Она спасла всего одну жизнь, зато такую важную для тебя и Сони. Если хочешь знать моё мнение, она бы гордилась этим. И она желала бы тебе счастья, – Чимин сделал судорожный вздох, ему потребовались особые усилия для этого разговора. – Я тоже очень скучаю по ней. Но Джинсоль не хотела бы, чтобы мы постоянно грустили. Перестань торговаться с судьбой, Намджун. Тебе не за что себя наказывать. Разреши себе жить и быть счастливым.       Чимин протянул руку, чтобы похлопать друга по плечу, пока Ким рассеянно кивал, вертя в руках опустевший бокал.       – Что же теперь будет со мной и Джином? – тихо проговорил Намджун.       – Если хочешь, давай сделаем расклад на таро, – Чимин потянулся к карману брюк. Джун в шоке распахнул глаза. Такая реакция заставила Пака прыснуть от смеха. – Я шучу! Расслабься, – поспешил успокоить, – но, если хочешь, могу составить гороскоп вашей совместимости, – улыбаясь добавил Чимин, довольный своей шуткой. Он никогда не устанет подшучивать над другом. Взаимные подтрунивания – это буквально фундамент их дружбы.       Намджун громко цокнул и закатил глаза. Все эти эзотерические приблуды его раздражали. Но жизнь заставила его поверить в то, что случайности не случайны.

***

      Джин плохо переживал разлуку. Намджун так быстро проник в его мысли и сердце, захватил всю его жизнь, что Джин не заметил, как влюбился. Всё шло так хорошо, даже несмотря на стремление Намджуна не спешить, что они не могли и подумать, что такая невероятная новость разобьёт их хрупкий хрустальный мир. Джин готов был ждать парня, но не думал, что ему придётся столкнуться с подобным.       Как бы ему ни было жаль Намджуна, у него были свои проблемы и тревоги. Когда идешь на подобную операцию, ты будто соглашаешься на незримое присутствие в твоей жизни другого человека. Иногда такие пациенты испытывают растерянность, их посещают мысли, достойны ли они второго шанса, что им выпал. Нечто подобное настигло и Джина. Когда ему наконец удалось справиться с этими мыслями, он узнал шокирующую правду. Одно дело знать, что какой-то чужой человек, анонимный донор пожертвовал уже ненужное ему тело, чтобы спасти тебя. И совсем другое дело – знать, что это была прекрасная молодая женщина, мать милого мальчика и жена твоего любимого человека. Джин даже видел её очаровательную улыбку на фото. Так что в целом он понимал метания Намджуна, готов был ждать, но надеялся, что разлука не продлится долго.       Лишь спустя неделю он получил маленькую весточку и слова о том, что Намджуну нужно ещё время. Тогда Сокджин понял, что не готов ставить свою жизнь на паузу даже ради любимого человека. Слишком мало времени у каждого из нас, чтобы тратить его впустую.       Первым делом Джин разослал десятки резюме в поисках новой работы. Удача улыбнулась ему не сразу, пришлось сходить на два десятка собеседований и отказаться от кучи ужасных предложений. Но вот наконец подвернулось что-то приемлемое – работа в маленьком книжном издательстве. Тут и книги, и общение с людьми, и творчество. Возможно, Сокджин даже поймает вдохновение и воплотит давнюю мечту – написать собственную книгу. Нельзя бесконечно откладывать собственные желания. Ещё он планировал пойти на курсы английского, но это уже как позволит зарплата и загруженность на работе.       До жути хотелось позвонить или написать, чтобы узнать, как дела у Намджуна и Сонмуля. Но Джин очень уважал его просьбу. Правда, спрашивать о них у других не было запрещено, поэтому иногда он писал Чимину. Однажды они даже встретились на кофе после того, как Чимин узнал всю историю от друга. Когда Сокджин подошёл к столику, где его уже ждал Пак, тот поднялся и молча заключил того в крепкие объятия. Они стояли так несколько минут безмолвно и, когда Чимин наконец отпустил парня из крепкой хватки, то произнёс:       – Прости, Джин, это всё так... непросто.       Усаживаясь за столик, Джин чуть не опрокинул на Чимина его кофе, но тот вовремя успел подхватить чашку.       – Поверь мне, я понимаю. Моя жизнь будто превратилась в какой-то драматичный сериал.       – И он должен иметь счастливый финал. Вот только Намджун очень сильно тормозит.       – Не торопи его. Я буду ждать, сколько потребуется. Если, конечно, есть, чего ждать.       – Джун долго соображает, многого боится, но он не глуп. И ему очень с тобой повезло.       Чимин накрыл своей ладонью руку Джина и немного сжал. Он сильно желал счастья своим друзьям и надеялся, что они разберутся со своими переживаниями как можно скорее.       Впрочем, общались они не только о Джуне. Чимин внезапно обрёл в лице Джина очень большую поддержку относительно его необычных отношений. На все его тревоги Сокджин бесконечно повторял, что важно только то, что он счастлив. На самом деле, слышать такие слова от него – человека, который буквально стоял на пороге смерти – очень отрезвляло. Так, за интересными разговорами и взаимной поддержкой родилась новая крепкая дружба.       Со старыми друзьями Джин виделся всё реже. Постепенно он понял, что их жизненные цели и приоритеты слишком различаются. Джина больше не интересовали материальные ценности, грандиозные карьерные успехи, а также многочисленные победы на романтическом поприще. Он хотел реализоваться в творчестве, приносить пользу людям и очень хотел стать частью семьи лучшего на свете мужчины (эту часть мечты друзья точно не одобрили бы). Всё это составляло его собственное маленькое счастье.       Конечно, было бы здорово, если бы родители приняли и поддержали его. Но это уже из области фантастики. Мама обрадовалась тому, что Джин больше не няня, потому что это «не подобающее занятие для взрослого мужчины с высшим образованием», но и работу в редакции не одобрила, искренне считая, что только должность преподавателя в вузе соответствует всем её запросам. Ещё она снова завела разговор о том, что пора бы ему подумать о жене и детях, особенно «в его-то ситуации». Это стало последней каплей терпения Сокджина.       – Я гей, мама.       Что, в общем, было не совсем правдой. Потому что его привлекали оба пола, и девушки даже чаще. Но ситуация требовала добавить больше драматизма. На другом конце провода повисла тишина.       – И я влюблён в мужчину.       Что отношения с этим мужчиной пока неясные, тоже решил не уточнять.       – Что ты такое говоришь, сынок? Не шути так.       – Это абсолютная правда.       В трубке послышались тихие всхлипы.       – Мам... Если тебе интересно, то я счастлив и у меня всё хорошо. Мне пора. Пока.       Он подождал ещё несколько секунд, но не услышав ничего кроме всхлипов и шмыганья носом, сбросил вызов. Несмотря на такую в общем-то ожидаемую реакцию, ему стало легче.       У него больше не было сил бояться, переживать о том, что может никогда не случиться, притворяться кем-то другим. Он решил жить сегодня, не в мечтах о лучшем будущем, не в сожалениях о прошлом, а прямо сейчас.