Прямые линии

Мир на мгновение задерживает дыхание

в полночь.

***

      Ким Намджун вышел из офиса, предупредив коллег, что может задержаться, и поспешил на парковку. У него был всего час обеденного перерыва и дело, которое уже нельзя было откладывать. Без еды он как-нибудь проживёт до вечера, тем более Джин собирался приготовить кальгуксу.       По дороге он вспомнил, что лучше бы прийти с цветами. К счастью, нужные цветы нашлись в первом же магазине.       Намджун вошёл в полутемное помещение, где перемешивались запахи сырости, пыли и увядающих цветов. В такое время здесь было безлюдно, что было на руку Намджуну. Он любил спокойно подумать, поговорить, хоть и услышит в ответ лишь тишину.       Ким поставил небольшой букет в специальную подставку рядом с именем матери, высеченным на мраморе. Четыре с половиной года пролетели как один миг, а скорбь по матери сплелась с утратой жены в один большой клубок страданий и тоски. Намджун всё реже приходил в колумбарий, но боль не стала меньше. Просто притупилась и отошла на второй план, уступив место повседневным жизненным заботам.       Приходя сюда, Намджун рассказывал о своей жизни, о Сони так, будто мать сидит перед ним, попивая свой любимый чай, и внимательно слушает все эти неважные вещи. Ким помнил, как сильно его раздражали раньше подробные расспросы мамы и её не менее подробные рассказы о рутине. Сейчас все эти глупые мелочи казались невероятно важными. Намджун искренне делился тем, что вчера Сонмуль очень красиво нарисовал корабль, а на работе они успешно закончили важный проект. Он будто пытался похвалиться, вот только перед кем и зачем?       Намджун совершенно точно не был религиозным человеком, поэтому не верил в существование загробной жизни. Но верить в то, что его родные исчезли в никуда, сердце отказывалось. Ким чувствовал их присутствие или просто хотел чувствовать. Закончив свой рассказ, Намджун приложил ладонь к холодному мрамору. Говорят, мы остаемся детьми, пока живы наши родители. Но в день смерти матери Джун не повзрослел, он надломился, обнаружил дыру в сердце и потерял важную опору.       Выйдя из помещения, Намджун прошёл по коридору и зашёл в самую дальнюю комнату. В ней он оказался не один. Пожилая аджума шла к выходу, утирая слёзы платочком. Ким почтительно поклонился, а когда она вышла, не сдержал любопытства посмотреть, к кому она приходила. К мужчине солидного возраста, который наверняка успел не только вырастить детей, но и понянчить внуков. Рядом с ним мемориальная плита Джинсоль, которая не дожила до тридцати. Смерть кажется несвоевременной в любом возрасте. Но когда уходят молодые, живым остаётся чувство несправедливости и обиды на весь мир.       — Здравствуй, Джинсоль.       Чтобы поставить в подставку маленький букет из герани, Киму пришлось убрать уже увядший букет из кустовых роз. Джинсоль не очень любила розы, Намджун узнал об этом, когда они съехались. Чимин тоже об этом знал. Ким подозревал, что этот букет (как и все предыдущие, которые он периодически находил здесь) оставил мужчина, к которому его жена собиралась уйти. Как ни странно, эта мысль его не напрягала, а даже наоборот казалась правильной и оседала теплом в сердце. Если за это время он не забыл её, значит Джинсоль хотела разрушить семью ради сильного чувства, а не мимолётного увлечения. Она погибла по нелепой случайности, она могла жить ещё долго, любить, идти к своим мечтам. Но не успела. Её путь оказался недолгим. И Намджуну приятно было видеть, что её жизнь оставила какой-то след. Появление Сонмуля, память в сердцах близких. Если Джинсоль смогла зажечь ещё одно любящее сердце, значит её будут помнить. Намджун боялся забвения.       — Мы в порядке. Сонмуль растёт так быстро. Учителя хвалят его. Он стал лучше говорить, выучил буквы и начал понемногу читать. Ты бы им очень гордилась. Кажется, я почти справляюсь без тебя. Хоть это очень тяжело. На самом деле, мне очень помогает Сокджин. Я многому учусь у него. Знаешь, принятию. Ни одна няня до него не смотрела на Сони так тепло. Думаю, он бы тебе понравился. Но знаешь, дорогая, я хотел тебе сказать о другом. Мне кажется, я чувствую что-то давно забытое. Или даже совсем неизведанное. Но мне страшно об этом даже думать, не говоря уже о том, чтобы понять и принять. Он ведь парень. Хотя дело даже не в этом. Могу ли я, имею ли право жить дальше, радоваться, быть счастливым, когда ты не можешь? Я с радостью поменялся бы с тобой местами в тот вечер. Но ушла ты, а мы с Сони остались среди осколков, собирать нашу разбитую жизнь по частям. Если бы только ты осталась... Как жаль, что ты не увидишь, как наш сын повзрослеет. Как грустно, что он будет помнить о тебе только по рассказам. Я очень скучаю по тебе, по тому, какими мы были вначале. Сейчас я и сам стал другим. Сейчас для меня на первом месте Сони. Мы с ним так здорово проводим вместе время — тебе бы понравилось. Я начал думать, что снова смогу почувствовать счастье. И может судьба приберегла для меня ещё одного особенного человека. Что скажешь?       Джинсоль с портрета всё так же искренне улыбалась ему. Ким знал её достаточно хорошо, чтобы представить её ответ. Она бы хотела видеть его и Сони счастливыми, а на все метания и сомнения лишь закатила бы глаза. Она была решительнее его, именно потому ей хватило смелости поставить точку в их отношениях, которые вряд ли удалось бы спасти.       Никто Намджуну не ответил, но с души будто камень упал, оттого что он высказал вслух всё то, что тревожило его ум. Он улыбнулся своим мыслям и с лёгким сердцем вышел из колумбария.       Ким сел за руль автомобиля, но не спешил заводить, несмотря на то, что время перерыва подходило к концу. Он достал телефон и нашёл в списке контактов того, с кем давно стоило поговорить.       — Привет, Чимин! Ты не занят?       — Привет. Через пятнадцать минут начинается занятие. Что-то случилось?       — Я хотел у тебя спросить, но не решался. Ты знал, что у Джинсоль кто-то был?       На том конце воцарилась звенящая тишина.       — Чимин?       — Я узнал незадолго до того, как... всё случилось. Просил её обдумать всё ещё раз, но она сказала, что так будет лучше для вас обоих, что уже нельзя ничего исправить.       Намджун попытался вспомнить, какими были их отношения в тот момент. Одно было точно: они не могли и не хотели друг друга слышать.       — Как долго это длилось?       — Джинсоль говорила, что всерьёз задумалась о разводе за месяцев пять, а с этим парнем она была знакома три месяца. Не думаю, что с ним всё было всерьёз. Мне кажется, ей просто нужен был повод.       — Ясно.       — Намджун, ты в порядке? Ты ездил к ней?       — Да, я только вышел оттуда. Кажется, теперь я в порядке. Спасибо, Чимин.

***

      Несмотря на то, что Чимин получил от Юнги официальное разрешение встречаться с Чонгуком, он не бросился в омут с головой. На репетициях больше никто никого не избегал, а после них, когда Юнги не мог забрать Чимина, Чон провожал его до остановки. Наконец, младший решился на первое настоящее свидание и позвал Пака в кино. Тот, конечно, согласился, но не знал, как сказать об этом Юнги. Было странно и страшно. Но Мин отреагировал спокойно, лишь предложил забрать Чимина, если тот где-то задержится допоздна.       Пак вернулся в начале десятого, и, хотя он старался не сказать лишнего, а только рассказывал восторженно о фильме, было ясно, что он отлично провёл время в компании Чонгука. Юнги прислушался к себе, но ревность голоса не подавала. Правда, в последующие пару дней настроение Чимина ухудшилось. Поначалу он отнекивался, но Юнги не отступал и добился ответа.       — На работе пошли слухи о нас. Хотя мы ведём себя как раньше. Мы никому не рассказывали, Чонгук даже лучшему другу не сказал. Он боится, что никто не примет. Команда видит, что что-то происходит, но они думают, что я изменяю тебе.       — Главное — чтобы ты так не думал. Со временем все привыкнут. В конце концов, их это вообще не касается. Но Чонгуку лучше поговорить с другом, если друг настоящий, то он поймёт и не осудит.       — Знаю, милый. Я сам пока только привыкаю к мысли, что для нас это всё нормально.       — Иди ко мне. Пожалуйста, не переживай из-за этого. Скоро всё наладится.       Юнги помнил, что они уже проходили похожую ситуацию. Тогда Чимин только получил работу, и они начали встречаться. Пак очень боялся, как на его ориентацию отреагируют коллеги. Однажды их заметили, Чимину пришлось признаться. Но после никто вопросов не задавал и своего мнения о парне не поменял. Сейчас с этим свыклись все, иногда подшучивали, называя старой парой женатиков, потому что Чимин часто отказывался от совместных посиделок, предпочитая вечер с возлюбленным. С Юнги коллеги Чимина редко пересекались, но видели его трепетную заботу о Паке. Наверное, именно поэтому мысль о том, что Чимин предаёт своего парня, всех так огорчила. И на Чонгука стали поглядывать косо. Но такого Мин совсем не хотел. Поэтому на следующий день постарался освободиться с работы пораньше, чтобы забрать Чимина с репетиции и разведать обстановку. Он был готов действовать решительно, если ситуация выйдет из-под контроля.       Юнги остановился недалеко от входа и наблюдал, как компания парней и девчонок толпилась у крыльца, не желая расходиться. Нарочно или нет, Чонгук и Чимин держались поодаль друг от друга и даже будто боялись встретиться взглядами. Значит, ситуация не наладилась или даже стала хуже.       Мин вышел из машины и направился к компании. Вскоре Чимин заметил его и двинулся навстречу. Он нежно чмокнул парня в щеку и пошёл к машине, пока Юнги на секунду задумался.       — Чонгук! — его голос прозвучал громко и так неожиданно, что обернулись все. — Ты сегодня с нами?       Чон удивлённо распахнул глаза и растерянно переводил взгляд с Юнги на Чимина и обратно в безмолвном вопросе.       — Поедем с нами, — Мин протянул руку во вполне понятном зовущем жесте, что Чонгук никак не мог игнорировать. На ватных ногах он пошёл к парню. За происходящим с интересом следили несколько пар глаз. Хорошо, что шокированное выражение лица Чонгука осталось для них незаметным. Юнги положил руку Чону на спину где-то в район лопаток в дружеском жесте и повёл к машине, у которой застыл Чимин.       Мин услужливо открыл для Чонгука заднюю дверь, пока Чимин усаживался спереди. Обходя автомобиль, Юнги краем глаза заметил любопытные взгляды и усмехнулся. Что ж, пусть думают, что хотят. Главное, чтобы Чимин был счастлив.       Юнги спокойно уселся за руль, пристегнулся и завёл машину. И всё это в полнейшем молчании. Первым не выдержал Чимин:       — Что это всё значит?       — Едем ужинать. Наверняка вы проголодались после тренировки.       Чимин смотрел на Юнги, всем видом излучающего уверенность и спокойствие, потом оглянулся на Чонгука. Тот, несмотря на пирсинг и весь свой брутальный облик, выглядел по-детски заинтересованным и любопытным.       — А что, есть возражения?       Оба парня сразу ответили отрицательно.       Юнги привёз парней в небольшое кафе, заполненное людьми и тихим гулом голосов. Одно из тех уютных семейных заведений, где не подают изысков и вина разных сортов, зато до отвала можно наесться вкуснейших домашних блюд и самому пожарить мясо.       Чонгук с интересом озирался вокруг. Почему-то ему казалось, что Мин вряд ли посещает подобные заведения. Он забирал Чимина с работы на дорогой машине, ходил в основном в элегантных деловых костюмах, создавая образ холодного заносчивого сноба. Но Мин Юнги сумел его удивить, уже не в первый раз.       Как только к ним подошла пожилая, но энергичная аджума, Юнги сделал большой заказ на всех, не глядя в меню.       — Я за рулём и буду пить газировку. А вы? Не стесняйтесь, можете выпить. Но помните, что завтра у вас тренировка.       Парни переглянулись, и Чимин заказал для них соджу. Чонгук очень надеялся, что алкоголь поможет ему немного расслабиться, ведь ситуация была не из привычных. Было неясно, как себя вести и что говорить. Хотя Юнги вёл себя вполне дружелюбно и не представлял для него больше угрозы. Но и выставить себя перед ним как-то глупо не хотелось.       Юнги спросил, как дела на работе, и Чимин рассказал и про их репетицию, и про детей, с которыми занимается. Тем временем аджума и молодая помощница расставляли на столе закуски, блюда и напитки.       Мин слушал очень внимательно и иногда кивал, а потом обратился к Чону.       — Как дела на твоей второй работе, Чонгук? Чимин говорил, ты трудишься в ресторане.       — Да, я беру смены официанта, когда есть возможность. Иногда по вечерам помогаю убирать на кухне.       — Давно говорю ему поискать работу получше, — вмешался Чимин.       — Эта работа платит по счетам, хён. К тому же, я больше ничего не умею.       — Ты нигде не учился? Твои родители не настаивали на поступлении? — не отставал Юнги.       — Думаю, они не питали на мой счёт никаких надежд. И рады хотя бы тому, что я больше не сижу на их шее, — Чонгук с усмешкой потупил глаза, но голос выдал его грусть.       — Любой труд заслуживает уважения. Но если эта работа тебя не радует, стоит подумать, чего же хочешь ты. Тебе ведь интересны танцы? Ты мог бы, например, поступить в Академию, где учился Чимин.       — Я люблю танцевать и мечтаю о сцене, но не уверен, что это дело моей жизни, что оно меня прокормит.       Юнги слушал и одновременно с этим жарил и переворачивал кусочки мяса. Когда несколько были готовы, он первым делом положил мясо на тарелку Чимину, а затем Чонгуку.       — Чонгук, ты молод, энергичен. Не бойся ошибиться. Учись чему-то новому. Поверь в себя и у тебя обязательно всё получится.       — Спасибо, Юнги-хён, — Чонгуку было неожиданно приятно получить слова поддержки. — Расскажи о своей работе.       Дальше разговор шёл как по маслу. Мин рассказал о том, как подружился с Намджуном в универе и тот помог ему определиться с работой. Юнги разбирался в цифрах и пошёл на экономический, надеясь, что сможет построить карьеру в этой сфере. Но именно Ким всегда был рядом и подтолкнул к конкретному направлению. Так они и оказались в одной фирме, где успешно трудились который год.       За вкусной едой время пролетело незаметно. Чонгуку было грустно от мысли, что пора домой. Ему понравилась уютная дружелюбная атмосфера, несмотря на всю их необычную ситуацию. Юнги больше не казался ему пугающим, а когда улыбался, то и вовсе выглядел чертовски обаятельно.       Юнги безапелляционно заявил, что подвезёт Чонгука до дома, хотя тот пытался отнекиваться, говоря, что и на такси прекрасно доедет.       Машина остановилась чуть дальше входа в подъезд. Чонгук вежливо поблагодарил за вечер и ужин, который, конечно же, оплатил Мин, и, попрощавшись, вышел из машины. Но Юнги и не думал сразу уезжать. Он кивнул Чимину на дверь, и тот замер на мгновение, осознавая, правильно ли понял намёк.       Чимин выскочил из машины и окликнул Чона, который не успел ещё скрыться в подъезде. Юнги наблюдал за их объятиями — на поцелуй в его присутствии они не решились. Юнги прислушался к своим ощущениям и не нашёл ни ревности, ни злости.

***

      Наступил день рождения Сонмуля, к которому Намджун тщательно готовился. Гостиная была украшена воздушными шарами, упакованный подарок ждал в гардеробной, а красочный торт с любимыми мультяшными героями предстояло забрать из кондитерской неподалёку.       Намджун хотел наполнить этот день яркими эмоциями, ведь воспоминания в этом возрасте могут остаться на всю жизнь. Прошлый день рождения, как и новый год, они провели только вдвоем. Не было сил радоваться, не было сил жить. Теперь Ким хотел наверстать всё то, чего собственными руками лишил себя и сына. Хотел жить без чувства вины и постоянной оглядки на прошлое. Их жизнь уже поменялась достаточно сильно, и Намджун был готов двигаться дальше.       После завтрака маленькая семья Ким должна была заехать за Сокджином. Тот отнекивался, говоря, что сам может добраться, но Намджун настоял. По правде, ему было очень любопытно узнать, где живёт Джин. Потому что несмотря на то, что их отношения стали близкими и теплыми, Сокджин мало говорил о себе.       Район оказался Намджуну не знаком. Он разглядывал не новые, но вполне ухоженные здания, витрины кафе и магазинов. Людей, не спеша прогуливающихся воскресным утром. Но когда из дверей показался Сокджин, он сразу завладел всем вниманием Кима.       На Джине были синие джинсы, белая футболка и голубая рубашка, накинутая сверху. Он ослеплял своей улыбкой и обновлённым фиолетовым цветом волос. Джин уселся на переднее сидение и разместил в ногах свой рюкзак, в котором наверняка был подарок для Сони.       Пока Джин радостно разговаривал с мальчиком, Намджун не мог отвести взгляд от его губ. С момента их поцелуя прошла пара недель, но они об этом не говорили и больше подобного не случалось. Каким-то необычайным образом они стали ещё ближе, чем были. Совместные вечера за ужином, а иногда и с фильмом стали для них традицией. Намджун торопился домой, зная, что его ждут дорогие близкие люди. Сокджин кирпичик за кирпичиком разобрал ту стену, что возвёл вокруг себя Намджун после смерти матери и жены. Сокджин заставил снова смеяться, заставил чувствовать, заставил жить.       — Ну что, готовы к веселью? — улыбнулся Намджун, заводя автомобиль. Он очень надеялся, что день пройдёт удачно и Сони понравится всё, что для него приготовили. Джин на сто процентов угадал, предложив сходить вместе в океанариум. Это стало ясно сразу, как Сонмуль радостно запрыгал, увидев в холле фотографии акул и статую тюленей в полный рост. Впрочем, взрослые тоже прекрасно провели время, разглядывая рыб и животных.       Приглушённый свет и окружающая поглощающая синева воды успокаивали. Сонмуль подолгу останавливался у каждого из аквариумов, обращая внимание и разглядывая даже самые незначительные детали, вроде улиток или морских звёзд. Мальчик был заворожён. Сокджин тоже выглядел воодушевленным. Он с большим интересом читал все таблички с названиями и описаниями. Потом он попросил мальчика прочитать очередной указатель. На удивление Намджуна тот справился. Джин явно был доволен произведённым эффектом.       — Я люблю море. Оно необъятное, непостижимое. Оно пленит и завораживает. Таит в своих глубинах огромное количество тайн. Оно прекрасно и разнообразно, никогда не знаешь, каким оно встретит тебя сегодня. В нём столько оттенков и настроений, — задумчиво произнёс Джин и тут же немного смутился.       — Сонмуль ещё ни разу не видел моря. Я должен его как-нибудь туда отвезти, — Ким посмотрел на мальчика, который увлечённо разглядывал семейство черепах.       — Тебе и самому не помешает. Море успокаивает и наполняет.       Намджун сдержался, чтобы тут же не позвать Джина в отпуск с ними. Ещё слишком рано, хотя очень хотелось бы. Рядом с ним у Намджуна появилось много разных желаний.       — Что ж, пойдём дальше? — Джин протянул руку Сонмулю, и они вместе пошли к следующему аквариуму, где обитали крокодилы.       В завершении экспозиции их ждала автоматическая дорожка, которая двигается по тоннелю, и можно наблюдать, как маленькие акулы и другие морские обитатели проплывут у тебя над головой. Это было очень кстати, потому что Сони утомился от большого количества впечатлений и отказывался идти сам.       В сувенирной лавке океанариума Сонмулю купили небольшого мягкого кита, который стал его первым подарком на сегодня. Остальные подарки ждали его по возвращению домой. В дороге Сони заснул, поэтому Намджун ехал не спеша, слушал негромкий рассказ Джина о его детстве. Они взяли еду на вынос и забрали из кондитерской яркий торт с разноцветными фигурками на нём. Джин очень осторожно вёз его в руках, а потом нёс до самой квартиры. Он заметил, что Намджун бывает иногда очень неуклюж, и такую важную вещь как именинный торт ему доверить было нельзя.       Дома Сонмуль наконец получил свои подарки — большую игрушечную железную дорогу от папы и две настольные игры от Джина. Пока Намджун с сыном пытались разобраться в инструкции и собирали в гостиной рельсы и поезда, Сокджин выкладывал еду на тарелки. Юнги и Чимин пришли ровно в назначенный час.       Чимин сразу присоединился к сбору железной дороги, указав Джуну на ошибку и сказав, что тот совсем не умеет читать инструкции. Было немного обидно, но после дело пошло быстрее. Вскоре Сони смог запустить поезд по рельсам, которые заняли половину гостиной. Взрослые расположились за столиком с едой и соджу.       — Поверить не могу, что прошло пять лет. Как сейчас помню твой ранний звонок, — пробормотал Юнги.       — Ты был тогда так счастлив и растерян одновременно.       — Так и есть. Я никогда не смог бы описать словами, что чувствовал в тот момент, — улыбнулся Намджун.       — Кто выбрал мальчику такое необычное имя? — поинтересовался Джин.       — Джинсоль. Дело в том, что мой день рождения...       — Кстати, об этом! — Джин резко перевёл тему, видя, как погрустнел Намджун, говоря о жене. — Почему ты не сказал, что твой день рождения завтра? Я узнал об этом от Чимина, который решил посоветоваться со мной по поводу подарка для Сони.       — Не думал, что это важно.       — Не думал, что это важно, — передразнил Джин, чем вызвал смешки Юнги и Чимина. — Тебе повезло, что я успел приготовить подарок. Иначе я бы расстроился.       — Мы тоже кое-что приготовили, там, в чёрном пакете. Но открой его завтра.       Пришло время резать торт. Правда, пришлось сначала несколько раз зажигать свечи, потому что Сони очень понравилось их задувать. Потом решили поиграть в одну из игр, подаренных Джином. Юнги, который поначалу сопротивлялся, незаметно для всех выиграл. Сони, не дождавшись конца игры, ушёл в детскую с коробкой магнитного конструктора, подаренного гостями.       — Чимин, а у тебя что нового? Как дела на работе? — спросил Намджун, ведь о делах Юнги он справлялся почти каждый день.       Чимин немного нервно посмотрел на Юнги, будто ища поддержки.       — У Чимина появился парень, — ответил Мин за него, разливая соджу.       — Ты с этой новостью опоздал лет так на пять, — усмехнулся Намджун.       — Я говорю не о себе. У Чимина появился новый парень. Он тоже танцор. Его зовут Чонгук.       В комнате воцарилась тишина. Чимин сверлил глазами стол, Намджун Чимина, а Джин переводил взгляд на всех парней по очереди, пытаясь понять, как можно разрядить обстановку. Только Юнги казался абсолютно спокойным, не выдавая того бурного пламени, что разгорелось внутри него. Было страшно, что не поймут, не примут.       — Это шутка? Вы...       — Нет, мы не расстались. У нас всё прекрасно, как и прежде. Но у Чимина появился ещё один дорогой для него человек.       — Я не жду, что вы поймете. Но пожалуйста, не осуждайте, — тихо проговорил Чимин.       — Никто не собирается вас осуждать, — Джин старался звучать непринуждённо, но было заметно, как тщательно он подбирает слова. — Расскажите подробнее. Юнги знаком с Чонгуком или как это вообще у вас устроено?       — Мы с Чонгуком выступали вместе, вы должны помнить. Пару раз мы ужинали втроём, но в основном я просто хожу с ним на свидания.       — О, тот самый парень. Он очень талантлив. Ясно...       Джин больше не знал, что ещё сказать. Все ждали какой-то реакции от Намджуна. Но он продолжал растерянно смотреть в пустоту и поджимать губы.       Чимин не выдержал этого напряжения:       — Пойду гляну, как там Сони.       Джин молча поднялся и последовал за ним.       — Намджун... — начал Мин.       — Я просто не понимаю, Юнги.       — Чимин любит нас обоих. Такое случается. Поверь, я видел его борьбу с этими чувствами и больше не хочу, чтобы мой любимый страдал.       — Я не узнаю тебя, Юнги. Ты был готов разорвать каждого, кто приблизится к Чимину.       — Знаю. Но теперь всё иначе. С Чонгуком всё иначе. Их чувства меня не ранят, не разрушают, больше нет. У них есть особая связь, которой мне не понять. Я не смогу объяснить так, чтобы ты меня понял. Просто поверь мне, так лучше. Пока нас троих всё устраивает. Я чувствую, что всё идёт правильно.       — И ты готов рискнуть, не зная, что из этого выйдет?       — Разве кто-то из нас знает, что его ждёт? От любви бывает больно, страшно. Но без любви жизнь вообще не имеет смысла. Так не лучше ли любить сегодня каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своей души, любить без остатка. Даже если однажды это закончится.       Намджун тяжело вздохнул, как бы соглашаясь с услышанным.       — Будет непросто. Неприятие и осуждение способны сломать даже самые сильные чувства.       — Ты уверен, что мы всё ещё говорим обо мне?       Намджун вскинул на Мина потерянный взгляд и остался сидеть с приоткрытым ртом, не зная, что ответить.       — Никогда не знаешь, что ждёт нас завтра, Намджун. Так будь счастливым здесь и сейчас.       В комнату вернулись Джин и Чимин. Сонмуль уснул за играми. Когда Пак проходил мимо Джуна, тот остановил его и взял за руку.       — Чимин, прости мне мою реакцию. Мне нужно немного времени свыкнуться с этой мыслью. Я буду рад познакомиться с Чонгуком, если ты захочешь.       Джин облегченно выдохнул — не зря он убеждал Пака, что всё обязательно вскоре наладится. Намджун не обманул его ожиданий.       Тему разговора как-то незаметно сменили, и в итоге Юнги рассказывал, как весело и пьяно они отмечали дни рождения в студенчестве. В одиннадцать гости решили, что пора расходиться, потому что на следующий день всем предстоял обычный рабочий понедельник.       Оставшись вдвоём, Джин и Намджун не спеша убирали со стола. Намджун всячески тянул время, не желая расставаться с Джином. Но тот совсем не торопился уходить, он ждал полуночи, чтобы преподнести свой подарок.       Когда всё было убрано, а посуда вымыта, Намджун потянулся за подарочным пакетом.       — Они ведь просили открыть в день рождения.       — Не будь занудой, осталось всего несколько минут, — возразил Джун.       Подарком оказались беспроводные наушники, которым именинник был очень рад.       Джину тоже не терпелось увидеть реакцию Джуна на свой подарок. Он достал из рюкзака свёрток в подарочной бумаге, присел рядом на диван и протянул ему со словами:       — С днём рождения, Намджун. И я всё ещё злюсь, что ты не сказал об этом сам.       Намджун улыбнулся и поблагодарил. Внутри оказалась на первый взгляд простая белая футболка. Но развернув её, Намджун увидел дерево, нарисованное явно детской рукой. Поверх листвы были яркие отпечатки детских ладошек. Футболка напомнила ту, что была на Джине в первую их встречу.       — Это нарисовал Сонмуль. Конечно, я помог немного.       — Вау! Это очень здорово, Джин.       — Там ещё кое-что.       В свертке лежало что-то плоское и твёрдое — оказалось, фотоальбом. Намджун листал его, и с каждой страничкой внутри что-то щемило и покалывало. Там были фотографии Сонмуля, одного и с отцом. Некоторые фото Джун уже видел, другие были сняты незаметно для него. За прошедшие несколько месяцев Джин собрал больше улыбок, чем было за прошлые годы. Воспоминания о ярких моментах, смехе, эмоциях, впечатлениях и обычных, но уютных буднях. Это было счастливое красочное лето, которое стало таким только благодаря ему.       — Джин... Оба подарка невероятные. У меня нет слов.       — И не нужно. Надеюсь, последний подарок тебе тоже понравится.       Намджун с интересом посмотрел на Джина. Тот подсел ближе и медленно придвинулся к Джуну, не отрывая взгляда от его желанных губ. Он нежно коснулся их своими губами на несколько мгновений, а затем аккуратно прихватил нижнюю. У Намджуна в груди разорвались фейерверки. Как мог он сомневаться? Как долго хотел бегать от своих желаний? Сейчас сомнений не осталось — его душа и тело стремились к Джину.       — С днём рождения, Намджун, — с улыбкой проговорил Джин, разорвав поцелуй.       Намджун смотрел в тёмные бездонные глаза напротив, пытаясь разглядеть ответы на вопросы, которые боялся задавать. Джин не отводил взгляд, который окутывал, манил и притягивал. Разум, который господствовал над всей жизнью Джуна, сдавал позиции. Впервые он полностью отдался эмоциям и чувствам. Ему казалось, что если он сейчас же не ощутит тепло тела Джина, то разрушится до основания.       Намджун был мастером слова, но впервые утерял даже самый простейший навык говорить. Он встал и молча протянул руку, надеясь, что его поймут и не отвергнут. Джин всё понял, он был готов шагнуть в пропасть уже давно, но терпеливо ждал. Теперь же, когда Намджун обуздал все свои сомнения, они, взявшись за руки, вошли в спальню, окутанную полумраком.       Намджун притянул Джина в свои объятия и уткнулся лицом в нежную кожу шеи. Джин пах как нежность, как забота, как любовь. Только от одного его присутствия Джун был счастлив, а из-за возможности наконец его касаться кровь бурлила, разнося эндорфины по всему телу.       Джин охотно подставлял шею и лицо под неторопливые трепетные поцелуи, блуждая пальцами по спине Джуна. Когда их губы встретились, рубашка слетела с плеч Джина на пол. Намджун смог отчётливее ощутить крепкое тело и тонкую талию под тонким материалом футболки.       Джин настойчиво углубил поцелуй, проникнув языком в чужой рот. Намджун потянул вверх футболку, желая открыть себе доступ к телу, но Джин его остановил.       — Нет, не надо.       Намджун уставился на него в непонимании, пытаясь осознать, что он сделал не так.       — Пожалуйста, оставь футболку. Всё остальное можно снять, — чуть хрипло прошептал Джин.       Было странно и непонятно, но время для выяснения было неподходящим. Желание разгоралось внутри, обещая сжечь всё дотла, если ему не дадут выхода. Намджун потянулся к ширинке и стянул с Джина джинсы вместе с бельём. Джин расслабленно разместился на кровати и соблазнительно закусывал нижнюю губу, наблюдая как Джун раздевается.       Тело, прикрытое одной лишь футболкой, выглядело одновременно невинно и порочно. Намджун подумал, не была ли эта странность кинком Джина или может способом соблазнения, настолько желанным он выглядел в таком виде.       Намджун присел на край кровати и заглянул в ящик прикроватной тумбы.       — У меня есть только смазка, презервативов нет. У меня давно никого не было, — как бы извиняясь произнёс Намджун. — Но я чист.       — Я регулярно проверяюсь. И у меня тоже давно никого не было, поэтому будь нежнее, — сказал Джин, водя кончиками пальцев и пуская ток по телу Намджуна.       — Как уверенно ты распределил позиции.       — Это ведь твой первый секс с парнем? Хватит с тебя потрясений. Эксперименты оставим на следующий раз.       — Мне нравится твой настрой. Подожди, значит для тебя это не первый опыт?       — Не сейчас, Намджун.       — Хорошо.       Намджун слегка развёл в стороны бёдра Сокджина и лёг сверху, вплотную прижавшись. Он смотрел прямо в глаза и аккуратно и трепетно убрал спутавшиеся прядки со лба.       Джин гладил Намджуна по спине и первым прервал молчаливый разговор взглядами, потянувшись за поцелуем. Они целовались жадно и глубоко, тесно сплетаясь телами. Намджун ласкал шею Джина языком и губами, сминая пальцами бёдра и ягодицы до синяков. Лишённый возможности полностью обнажить парня, он жаждал больше близости, больше прикосновений к бархатной коже Сокджина.       Намджун опустился ниже, зацеловывая низ живота и внутреннюю сторону бёдер парня. Джин тяжело дышал и дрожал от предвкушения. Легкими прикосновениями кончика языка к головке члена Намджун дразнил парня, а сам сгорал от желания поскорее ощутить его во рту. Он и не знал, что так быстро сможет принять физическую сторону отношений с парнем. Но чувства сделали своё дело, все границы для него стёрлись, как только Сокджин впервые поцеловал его.       Когда губы туго обхватили ствол, Джин не сдержал стона. Сделав несколько поступательных движений, Намджун выпустил член изо рта с пошлым чавкающим звуком и потянулся за бутыльком со смазкой.       — Если будет сильно неприятно, ты только скажи и я сразу остановлюсь, — Джун кружил вокруг ануса обильно смазанными пальцами.       — Да... Хорошо... — Джин постарался выровнять дыхание и успокоиться. Выходило плохо — его штормило от предвкушения и желания.       Намджун растягивал Джина медленно и осторожно, но его тело было напряжено, охвачено жаром и желанием. Он изо всех сил старался расслабиться, довериться и раскрыться. Джун продолжил ласкать член губами и языком, чтобы отвлечь Джина от возможного дискомфорта. Тот вплел пальцы в волосы на макушке Джуна, перебирал и слегка оттягивал в особенно сладостные моменты, когда три пальца проникали глубоко в него.       Когда Намджун почувствовал, что Джин готов принять его, он обильно нанёс смазку и приставил член к дырочке. Он протолкнул головку внутрь и припечатал поцелуем тихий всхлип Джина.       — Прости, прости... — шептал Намджун, покрывая лицо Джина нежными поцелуями. — Давай всё прекратим, если хочешь.       — Нет. Подожди минутку и продолжим. Я в порядке, правда.       Намджун дождался, пока Джин двинет бёдрами, давая знак продолжать. Он плавно толкнулся вперёд и, не встретив болезненной реакции, начал двигаться. Джин потерялся в непривычных ощущениях, он закусывал губу, цеплялся за Намджуна, выстанывал его имя и искал его губы. Чувствуя, что партнёр ускорился в предвкушении скорого оргазма, Джин прошептал:       — Помоги мне кончить вместе с тобой.       Намджун просунул руку между их телами и стал надрачивать широкой ладонью член парня. Он поймал взгляд Джина и больше не отводил. Их секс значил больше, чем взаимная симпатия, чем снятие напряжения. Это было слияние душ, единение тел. Близость людей, готовых открыть друг другу всё самое сокровенное.       Тело Джина задрожало в оргазменной неге, лицо покрылось испариной, а капли семени осели по нижнему краю футболки. Намджун вышел из него и, помогая себе рукой, кончил, издав низкий глухой стон. Он рухнул на кровать рядом с Джином, пытаясь собрать поток мыслей воедино.       Когда Джин, отдышавшись, открыл глаза, Намджун тут же оставил на его губах несколько поцелуев. Не страстных и распаляющих, а нежных, трепетных и успокаивающих.       Парни по очереди приняли душ и снова оказались в постели. Джин в боксерах и чистой футболке, любезно предложенной Намджуном, лежал на его груди и лениво водил по ней пальцем, постепенно проваливаясь в сон. Джуну нравилось ощущать тепло и тяжесть тела Джина. Он уткнулся носом в его макушку, крепко обнимал за плечи одной рукой и думал, что уже никогда не сможет отпустить.

***

      Намджун сидел в своём кабинете, глядя на разложенные на столе бумаги, но думал совершенно не о них. Он витал где-то в воспоминаниях о вчерашней ночи и сладком совместном утре. К счастью, никаких срочных дел не было. Предстояло лишь совещание после обеда, все документы для которого были готовы ещё в пятницу.       Телефон зазвонил в очередной раз. Ким удивился тому, сколько людей сегодня вспомнили о его празднике и поздравили. Даже старые университетские приятели и прежние соседи. Но в этот раз звонил тот, слышать кого было особым удовольствием. Хоть они и виделись несколько часов назад.       — Джин? У вас всё в порядке?       — Всё хорошо. Мы только вернулись с занятий. У тебя есть минутка?       — Пока я свободен.       — Когда я ждал Сони, разговорился с одной девушкой. У её сына похожая ситуация. И она посоветовала одного хорошего врача. Но к нему большая очередь. Я мог бы записать вас.       — Это здорово, Джин! Я давно думал, что мне нужно поискать специалиста. Что от меня требуется?       — Мне нужны документы Сонмуля и результаты всех медицинских обследований с рождения. Я могу дождаться тебя, и мы вместе приготовим их вечером.       — Всё в порядке. Если хочешь, можешь поискать их сам. Белая коробка на полке возле телевизора. Должен предупредить, что там полный беспорядок, всё в куче.       — Хорошо. Я попробую.       — Спасибо тебе, Джин.       Парни поговорили ещё пару минут и попрощались до вечера. Джин пообещал приготовить что-то особенное в честь праздника.       Намджун осознал, что улыбается сам себе, думая о Джине. Его звонок оставил приятное ощущение тепла в груди. Сокджин по-настоящему полюбил и беспокоился о мальчике.       Да и просто услышать голос Джина было приятно. Невольно вспомнилось, как этим голосом он стонал ночью имя Намджуна. Он вспомнил ощущение жара тела Джина под своим, почувствовал его прикосновения на своей коже, покрывшейся мурашками. Не давала покоя мысль о том, почему Джин не смог обнажиться полностью. Может он что-то скрывал — шрам, ожог или татуировку? Им стоило поговорить об этом в самое ближайшее время, ведь влюбленные не должны хранить тайн друг от друга. Намджун был уверен, что сможет понять и принять, что бы там ни было.       За этими размышлениями пришло время отправиться в переговорную. Собрание получилось долгим и занудным, но закончилось на приятной ноте, когда коллеги поздравили Намджуна с днём рождения и вручили презент. Пришлось отнекиваться от приглашения выпить вместе после работы, но настроение поднялось. Близился конец рабочего дня, а значит скоро Намджун поедет домой, где его ждут.       Когда Ким вернулся в кабинет, зазвонил мобильный.       — Привет, Чимин. Решил, что сообщения мало и захотел позвонить и поздравить?       — Да-да, соскучился по твоему язвительному тону. Как проходит твой день?       — Пока на работе. Скоро поеду домой.       — Намджун, я должен тебе кое-что рассказать.       — Что за серьёзный тон, Чимин?       — Помнишь, при знакомстве с Джином я сказал, что где-то его уже видел?       — Хм, не припоминаю. Разве это важно?       — Я вспомнил, где встречал его. Ты должен это знать.       Джин покормил Сони и, пока тот увлёкся новым конструктором, решил поискать документы. Лучше не оттягивать и записаться на консультацию к врачу скорее. В нужной коробке действительно оказался ворох различных бумаг. Всё хранилось вместе. Там были и коммунальные счета, и чеки из стоматологии, и трудовой договор. Киму удалось отыскать заключение узи головного мозга Сонмуля и парочку старых рецептов на лекарства.       Внезапно его взгляд задержался на одном документе. Джин пробежался по нему, выхватывая отдельные слова и фразы. Потом пришлось перечитать снова, уже более внимательно. Кровь прилила к лицу, Джину казалось, что его голову опустили в кипяток. Он не мог в это поверить, это просто не могло быть правдой.