Как Печка не фигню сморозил, или Макаров. Продолжение.

Еще в кадетстве...28 июня 2007 Полина стояла у балкона, расстегнув верхние пуговички на блузке, хотя было все еще не так уж жарко с утра. Июньское солнце было мягким, не палящим, ласкало кожу. - Полечка, привет! Вроде погода отличная, - звонко отрапортовал Максим, вернувшись домой с ее любимым вареньем из крыжовника (ох, и долго же он его искал в магазине!) и внезапно заказанным ею с раннего утра печеночным тортом. Пройдя в кухню, он поставил приобретения на стол. Заботливо спросил: - Так жарко? Бедная... Сейчас будем не горячий тогда, а холодный чай сладкий пить, тоже принес бутылку...Или горячий зелёный сделаю, он вроде в жару тоже хорошо... Полина, к его изумлению, молниеносно соорудила себе бутерброд, разобрав торт неприлично руками, так непохоже на неё...и намазав поверх него и хлеба - варенье...У Максима аж рот приоткрылся. Вспомнилось Кот Бегемотовское "Ты еще виноградину сверху положи"(с)...Уминая эту немыслимую башню, она пробормотала: - Макс, извини...просто очень захотелось... Сядь, пожалуйста, мне нужно тебе сказать одну вещь. Он сел, взял ее за руку и уставился на неё. Как и с начала мая, с её заселения в гостиницу и потом - в съемную квартиру, с её слов "Прости меня за вчерашнее, я не должна была этого делать" и с радостно-пугающего осознания того, что они оба сделали в тот день, смотрел изумленно-восхищенно с благоговейной опаской. Ну а как же, всегда боялся, что волнительная взрослая совместная жизнь с любимым человеком может оборваться в любой момент. Теперь, в июне, когда закончил училище и реально стал жить с ней постоянно, он уже и с Сухим мебель потаскал, и в турнирах по компьютерным играм поучаствовал, зарабатывая хоть что-то ... Родители давали денег на съёмную квартиру, но все остальное, чем он хотел ее порадовать, тоже требовало вложений, да и, в конце концов, надо как-то начинать действовать самому в этом направлении, а то родительские подарки- плееры с телефонами - закончились, нечего было ему больше продавать... Когда он поцеловал её как обычно быстро, украдкой, готовый оторваться сразу или буйно отстаивать свое право на дневные шалости (ночью все было гораздо проще...), она сейчас даже не отвернулась, нашла его губы еще раз, поцеловала, крепко обняла, уткнувшись в ямку между плечом и шеей, а он медленно провёл ладонью по обнажённому верху груди, скользнул в устье дорожки между... - Максим...я даже не знаю, как сказать. Мне врачи говорили на профосмотрах, что у меня ничего быстро не получится, все в организме не очень...активное. Вот и не особо боялась, что... - Что не получится?.. - Понимаешь... - Не-а... Она подумала, надо ловить момент, пока он все еще так любимо улыбается. Потом, когда будут решать проблему, уже не до смеха будет... - Макс... Оказывается, когда он уже был...я говорила твоей маме, что я не... - Да кто был?.. - Макс шумно, с досадой выдохнул.- Глеб, что ли, опять... Это же неважно уже. Полина отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. Зря она даже начала. Он очень хороший, но на него это слишком рано вешать, надо было самой решить, что делать, и сделать. А он вдруг сам заговорил. - Погоди. Поль...Ты же вообще ненавидишь печеночный торт, а печёнку очень любишь... Ты же в кафе мне объясняла... Впервые в жизни он порадовался, что однажды в ожидании мамы, когда шли на какой-то взрослый юбилей, пришлось послушать слова в дурацком женском сериале. Только там девушка ела селёдку с рафаэлло, а тут печеночный торт с вареньем. Серьезно, правда, что ли?.. И от другой еды ей плохо было, и устаёт так сильно...Он посмотрел на нее, приблизившись вплотную, чтоб ни одно её движение от него не ускользнуло, решил, что "не надо ничего говорить, надо делать больше" (с), положил руку ей на животик. - Максим, уже восемь недель... Он целовал её, задыхаясь от волнения, нежности, желания, и все еще находил силы шутить. - Почему я не удивлён... - Не надо же... Макс, ты понимаешь, что будет... -Понимаю, - сказал он твёрдо, даже резковато. И тут же - мягко, с волнением: Ты понимаешь теперь, почему ты тогда не смогла бы уехать, почему я так с ума сходил?.. 2. 3 апреля 2008 - О, а вот и дошли, - сказал Леха Сырников, отбиваясь от мокрого снега, забивавшегося под воротник шинели и прямо в нос. - Вот он, дом макаровский. - Ну и погодка, блин! Это че, апрель, что ли? В прошлом году в это время уже теплынь была, народ на летних верандах в кафе торчал всю дорогу в увалах, точно, очень романтическое было время, блин, - проворчал Илья *Сухой* Сухомлин и сердито натянул шапку-папаху на уши. - Мужики! Гляньте, это что, Полина Сергевна, что ль, с коляской?... - рискуя нарваться на шуточки-прибауточки, обалдело сказал Степан *Боцман* Перепечко. - Да ну нафиг...- сказали хором Сырников и Сухомлин, напряженно проводя мысленные операции. - Хотя похожа. - Значит, многого мы не знали в суворовском... - Печка, блин! Да даже если это она, сто пудов соседи какие-то попросили постоять с коляской, - сказал Сырников и что-то умолк подозрительно... - Да ладно, мужики, вы реально заморочились, что ли? - заорал Сухой. - Да, может, вообще это не она. Или соседский киндер, точно. - Слушайте, надо что-то купить еще в подарок, наверно... Да хорош ржать! Всё-таки в итоге с Печкой согласились, что купить надо, хотя ржали, как кони, до самой входной двери квартиры, довольные своей предстоящей шуткой. - Сырников, Перепечко, Сухомлин...- припомнила Полина, открыв дверь и мило смущаясь. Пацаны сверлили ее взглядами. Тоненькая, как прежде, воздушная в скромном шифоновом мягком платье цвета морской волны с нежными цветочками. Она улыбнулась ярким желтым розам с винно-красной каймой, забирая их и красивую, в подарочной обертке вазу, сердечно поблагодарила своих мальчишек. - Ребята, спасибо...Столько подарков, у меня и рук не хватит... - Но и это еще не все! - задорным голосом телеведущего, выдающего приз, произнёс Сухомлин и вручил Полине огромную упаковку памперсов. Она замерла, опустила немного глаза, но не голову. В глазах искрилась радость. Только сейчас они заметили на свету в коридоре, какие у нее впалые щеки, как слипаются глаза, как они выглядят, будто черные блестящие жемчужины в раковине, на фоне нежно-перламутровой, очень бледной кожи лица. Заметили со смущением - но как было не заметить? - какая у неё спелая полная грудь.... - Макаров, памперсов для нашего полка прибыло... Из ванной послышались шаги и сердитое кряхтение и вышел Максим - Макар и не Макар, с засученными рукавами у водолазки непонятного цвета, в тёмных спортивных штанах. На руках у него возился, не вырываясь, крошечный светловолосый малыш в чистой рубашечке и подгузнике, а потом затих, увидев так много новых людей... Полина подошла к ним, заговорила тихо, нежно улыбаясь маленькому человеку, но четко, строго: - Макс, ты нормальную теплую воду Мише сделал, как Лариса Сергеевна сказала, или опять закаляешь по методу Суворова?.. - Поль, это мальчик! Я лучше разберусь, ну... - он показал ей язык, закатив глаза, и вышла смешная рожа, от которой малыш мягко, как мама, улыбнулся. Сухомлин первый опомнился: -Макар... А как же gap year, ты ж говорил, что погулять решил. Ты что, прикалывался... - А как же, а так же. А ты знаешь, Сухой, что никто столько не гуляет, сколько молодые родители? Еще повыбираю училище, вот, если будете хорошо себя вести, в следующем году, в послеследующем к вам поступлю. Ну, понятно, все экзамены сдам, не просто по собеседованию и физподготовке, плевать. Сейчас хочу насмотреться на него побольше, с ними побыть... ну и работаю из дома, батя устроил. - Ты же был в форме, когда мы около кабинета Романенко встретились...- резонно заметил Сырников. - Так, я не понял, кто это считает, что я сейчас не в форме??- До парней дошла игра слов, хохотнули. - Да ладно, прикольнуться по-старому решил, пролез мимо КПП, а камуфляж суворовский еще...Соскучился по ним, а они допрашивают! - Мы ж Полину Сергевну видели около подъезда с ребёнком, до последнего думали, что...Госпдиии, маленький-то какой, страшно-то как держать его, наверно...- сказал Стёпка так серьезно, что аж стало уморительно смешно. - Да вот так торопился с нами встретиться, только восемь месяцев со мной одной выдержал, вот и маленький,- наконец-то пошутила Полина, которую начало отпускать смущение. Максим перехватил мальчика удобнее, прижался губами к темечку сына. - Страшно, Печка, было бате про Мишку признаться, вот это было реально страшно жесть...- улыбнулся он, пристально и счастливо глядя на друзей. Это был он и не он, они только начинали узнавать его по-старому и по-новому, когда Полина ушла покормить и уложить малыша, а Максим быстро усадил их за накрытый стол...