Где-то посреди ночи

      — Отпусти! Почему вы все мне напиздели, что он мёртв?! — я пытаюсь кричать, но из горла вырываются хрипы, из-за которых Лёва еле может разобрать слова.       — Да потому что он должен был умереть! — кричит в ответ парень, не выпуская меня из рук. — Его состояние было очень тяжёлым!       Я замолкаю. Из глаз льются слёзы.       Значит ли это всё, что Кира будет жить? Значит ли, что всё будет, как раньше?       — Левий, это ты ей рассказал? — дверь открывается, на улицу выходит девушка в форме. На вид, она была старше Лёвы. Она подошла ко мне, сев на корточки.       — Нет, не я, — я ожидала, что он так скажет, что, в целом, логично.       Наконец, он меня отпускает, и я принимаю положение «сидя», оглядывая девушку, видимо, медсестру. Светло-каштановые волосы чуть ниже плеч, такие же светлые карие глаза, бледная кожа — чем-то она мне напомнила меня, но я не такая худая, думаю. У девушки — кожа да кости. На бейджике — Анжела.       — Скажи мне, — она по-доброму начала говорить со мной, но чувствовалась та фальшь, с которой обычно разговаривают с маленькими детьми, чтобы не спугнуть. Дать конфетку, заманить в машину… — Кто тебе рассказал, если не Константин, не Дмитрий и не Левий?       — Я… — я не знаю, что сказать. — Сама догадалась…       — Каким же образом? — она что-то знает.       — Сидела тут, — проглатываю ком, который образовывался в горле. — каждый день… Ждала чуда.       — Сильно любишь своего хозяина? — улыбается. Я киваю. Ну, блин, мне ей врать что ли? — Знаешь… — улыбается ещё шире, пока в глазах что-то сверкает, а внутри у меня что-то щёлкает. — Отношения между питомцем и хозяином запрещены, — беззаботно проронила она. Мои глаза раскрываются очень широко. Я не понимаю, зачем она мне это говорит. Абсолютно.       — Не неси ерунды, — как можно мягче сказал Лёва. Попытался, точнее. — Если влюбилась в Кирилла, так и скажи, — ухмыляется. Да, вот сейчас, я чувствую себя под защитой. — Пытаешься отбить его у всех попало, даже тех, кто с ним быть не может никаким боком, — бросает он, кладя мне руку на плечо. Хлопаю глазами, но не говорю ни слова. Он прав. Он прав? — Тем более, что Кирилл сейчас не очень-то жив…       — Но и не очень-то мёртв, — верно подметила Анжела. Она не отрицает даже. — Значит, скоро и я стану твоей хозяйкой, — хихикает в мою сторону, пока я удивлённо смотрю ей в глаза.       — Охуеть, — не удержалась от комментария я.       — Вот увидишь, — с хера ли она ко мне на «ты»? — Я смогу его защитить от других девушек, — поправляет волосы, после чего поднимается на ноги. — Всем, кто посмеет до него дотронуться, — улыбка пропадает с лица, и она начинает говорить с меньшим энтузиазмом. — Во-олосы повыдё-ёргиваю, — начинает смеяться, протягивая каждое слово. — Да я шучу, он мне просто нравится.       Молчу. Переглядываюсь с Лёвой. Чего, нахуй?       — В общем, — начинает парень. — Раз уж ты теперь знаешь, можешь жить в своём, пока что, доме.       — «Пока что,» — в случае смерти Кирилла?       — Не только. Он ведь может спокойно от тебя отказаться, — пожимает плечами. — Это можно посчитать, как доведение до самоубийства. Ну и… не важно.       — И усыпить, — продолжает Анжела, тут же закрыв рот рукой. Лёва кинул на неё яростный взгляд, прожигая насквозь. — ну, пусть уж лучше всё знает, чем живёт в мечтах…       — Блять, да тебе огромный штраф за это выпишут!       — Не-а, — подходит к Лёве, кладя руки на плечи. — Ты же не расскажешь.       У них сложные отношения. Это видно. Она окидывает меня взглядом.       — Ты будешь жить с ним только в том случае, если ты согласна, чтобы за тобой всегда следили. — киваю. Мне бы что угодно, лишь бы ещё раз увидеть. — Поднимайся, пойдём.       — К-куда? — следую её указаниям, но с некой осторожностью. — У меня же все вещи… там, — указываю на дом Кости.       — Потом соберёшь. — отрезает. — Ты же так хочешь увидеть хозяина, — берёт за руку. Я его увижу. Прямо сейчас.       Я разуваюсь, мы поднимаемся наверх. Ноги становятся ватными. Перед глазами всё плывёт. Руки теряются в пространстве. Я теряюсь.       Из комнаты Кирилла выходят все врачи, а мы с Анжелой стоим на пороге. Она подталкивает меня вперёд. Я вдыхаю воздух. Он в этом доме, как-будто, другой.       — Не натвори глупостей, — закрывает за мной дверь, сказав это так, будто это я всё это время Кирилла убить пыталась.       Картинка становится чёткой, я подхожу к кровати. Только сейчас, решаю посмотреть на него. Падаю на колени рядом с его кроватью.       — Кира…       Волосы рассыпались по подушке, глаза прикрыты, на лице кислородная маска.       Отгибаю краюшек его одеяла, касаюсь лбом его руки. Холодная.       — Прости меня, — за что я извиняюсь? За то, что не простила?       Он даже не дёргается. Просто лежит, как мёртвый. Единственное, что напоминает о его жизни — биение сердца. Я слышу его отчетливо — оно медленное, размеренное. Кира, ну зачем ты так?       Вот проснётся, я ему всё выскажу. А пока что, могу лишь только плакать рядом с его телом.       Облизываю засохшие губы, моргая. Опускаю голову, отстраняясь. Осматриваю его руку. Все шрамы и синяки почти зажили, остались лишь совсем маленькие пятнышки.       Я бы разглядывала его ещё очень-очень долго, но за мной пришла Анжела. Я тихо поплелась за ней на выход. Мне очень хотелось остаться.

***

      Проходит ещё день. Все вещи я уже перетащила. Скучала я, конечно, по своей комнате. Она сейчас такая пустая… Очень.       Мне не давали покоя лишь несколько вещей.       Первая — врачи. Они наблюдают за каждым моим шагом вне комнаты. Это очень пугает.       Вторая — Анжела. Она ведёт себя очень уж странно, и ощущение, что желает мне лишь плохого.       Третья — Лёва. Он сам не свой. Места себе не находит, всё бродит по дому в раздумьях…       Четвёртая — это, наконец, Кира. Боюсь представить, что будет, когда его состояние придёт в норму.       Вот проснётся, заставлю всю наркоту смыть в унитаз.       Вот проснётся, сама его изобью.       Вот проснётся, сама его изнаси… Фу, блять, нет!