По-соседски

Тимоти вернулся с съемок, дверь захлопнулась за ним с тихим щелчком, и его первым ощущением стала… тишина. Густая, нетипичная для их квартиры, когда Арми дома. Не было слышно ни стука клавиатуры, ни бархатного баса, бубнящего что-то под нос. — Арми? — тихо позвал он, уже зная, что ответа не будет. Сердце странно и глупо сжалось от разочарования. После вчерашнего ему невыносимо хотелось видеть его — молчаливого, надежного, своего рода живой щит от всего мира. Но квартира была пуста. Он потопал в свою комнату, на ходу скидывая куртку, и замер на пороге. На покрывале, запакованные в сверкающие упаковки, лежали четыре флакона. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь жалюзи, играл в гранях коробочек, отбрасывая на стену радужные зайчики. Тимоти медленно приблизился, боясь спугнуть видение. Он узнал их. Частенько брызгался ими в парфюмерных. Ароматы бесцеллерв. Light Blue от Dolce&Gabbana, что пахнет Средиземноморьем и свободой. Утонченный Mango Skin от Wilhelm, в котором смешались спелый манго и кожа. Пьянящий Гипноз от Lancôme, от которого кружилась голова. И тот самый, элегантный и неуловимый Givenchy Pour Homme Blue Label, которым пах сам Арми. Он взял в руки Light Blue, выудил из упаковки флакон, ощутил прохладу стекла. Сделал пшик на запястье — и его окутало облако свежести, словно луч надежды после вчерашнего ада. Затем Mango Skin — сладкий, чувственный, дразнящий. Потом Hypnôse — глубокий, как взгляд Арми, затягивающий в себя. И, наконец, Givenchy — сдержанный, аристократичный, идеальный. Запахи смешались будто его комната превратилась в магазин парфюмерии. Он стоял посреди комнаты, как завороженный, вдыхая с себя этот хаотичный, прекрасный коктейль, и по его щекам расползалась глупая, счастливая улыбка. Он чувствовал себя так… здорово. Приятно. Прекрасно. Арми не просто купил духи — он купил идею. Возможность выбора, настроения, нового образа. Он не просто купил первый попавшийся флакон, он провел время, думая о Тимоти, подбирая ароматы, которые могут ему подойти. Ведь так? Первым порывом было схватить телефон и написать что-то вроде: «Арми, что это? Зачем ты это сделал? Это же слишком! Еще и столько!» Но пальцы замерли над экраном. Он представил себе его легкую усмешку, чуть приподнятую бровь и язвительное: «Возражения не принимаются, помнишь?» или что-то в этом роде. Нет. Так он поступал всегда. Но сейчас он поступил иначе. Он аккуратно, с нежностью, собрал флаконы, ощущая их вес как нечто драгоценное, и переложил в шкаф, на открытую полку, чтобы видеть их каждый день. Не как трофей, а как напоминание. Напоминание о том, что о нем думают. А потом его взгляд упал на дверь. На дверь в комнату Арми. Она была приоткрыта. Из-за нее, как всегда, веяло творческим хаосом. Тимоти никогда не решался туда заходить без приглашения. Это была священная территория, пещера минотавра, заваленная набросками, зарисовками, сваленными в гору шмотками, чашками и книгами. Но сейчас что-то щелкнуло. Огромная, распирающая грудь благодарность и нежность требовала выхода. И слова, и объятия казались слишком слабыми и банальными. Он отворил дверь и заглянул внутрь. Да, все так же: бумага на полу, книги на подоконнике, пара пустых кружек на столе. Орхидея на подоконнике буквально умоляющая чтобы ее напитали влагой. И он понял, что хочет сделать. Он давно хотел навести здесь порядок. Руки так и чесались. Но это же было чужое пространство. Вторжение. А сейчас это не казалось вторжением. Это ощущалось как… ответный дар. Немой, но красноречивый. Язык, который Арми точно понял бы. Сначала он действовал почти на цыпочках, с оглядкой, будто боялся разбудить спящего дракона. Отнес кружки на кухню, тщательно вымыл и вытер их. Затем принялся за книги. Аккуратно собрал их с пола и подоконника, стряхнул пыль и расставил по полкам не в алфавитном порядке, а по высоте — ему показалось, что так будет красивее. Бумаги… С ними была возня. Он не смел читать что-то, просто аккуратно собрал листы в стопки и разложил их по пустым папкам, которые нашел в ящике стола. Пустые обертки, огрызки карандашей — все полетело в мусорное ведро. Он работал быстро, азартно, с каким-то странным, светлым чувством внутри. Он вытер пыль со всех поверхностей, пропылесосил ковер, сложил разбросанную одежду. Комната преображалась на глазах, и вместе с ней преображалось его собственное настроение. Он не навязывал свой порядок. Он просто проявлял заботу. Расчищал пространство для мысли, для дыхания. Сменил постельное белье, отправил в стирку разбросанные носки и одежду, аккуратно сложил в шкаф чистые вещи. Проветрил комнату. Закончив, он отступил на шаг и окинул взглядом результат. Комната дышала чистотой и покоем. Самое время покинуть покои, финальный штрих пару приков Light Blue, как будто оставляя частичку себя, своего «спасибо», на его территории. Он не написал ни слова. Он просто сделал это. И это было идеально. Они не пересеклись в тот день, утром Тимоти увидел дверь в комнату Арми закрытой, разочарованно поджал губы - Арми еще спал, Тимоти сделал свой утренний кофе и ушел на смену в кафе. Ему было интересно какие чувства испытал Арми когда увидел порядок в своей комнате. Но узнать это сейчас было не суждено…