И шрамы исчезают

Приехала я домой только рано утром и, даже не раздеваясь, плюхнулась на кровать. Я отключилась, как только моя голова коснулась подушки. И это было так потрясающе. Она оказалась такой мягкой, одеялко очень тёпленьким, постелька невероятно уютненькой… Пока не раздался оглушающий рингтон на моём смартфоне. Я еле подняла руку, чтобы взять телефон и поднести его к уху. Звонила Ева. Оказывается, раз в двадцатый, чтобы спросить, приеду ли я к ним или нет. По работе я всё успела, и планов на эти выходные у меня не было. Так что, недолго думая, я согласилась и, как всегда, продиктовала свои условия. С меня помощь, с них еда, бутылочка белого полусладкого, так как я собиралась остаться там на ночь, и отсутствие кулей картошки в моей машине. Ева сразу же успокоила меня и сказала, что всё будет как надо. Общие сборы были через три часа, поэтому я не стала долго валяться в кровати и начала собираться. Прежде чем отправиться на дачу, чтобы пройти испытание на силу, выдержку и жару, потому что обещали плюс тридцать, я решила прикупить себе подходящую одежду и экипировку. Зайдя в магазин «Садовод», я взяла корзину и начала ходить между стеллажами. Через минут двадцать, когда я поставила корзинку на ленту, кассирша принялась пробивать по очереди товар. Я взяла несколько штук перчаток, зная, что придётся копаться в земле, поскольку мне не хотелось потом выковыривать эту грязь из-под ногтей три часа. Антимоскитную камуфляжную шляпу, зная, что мошки будут сидеть в траве, которую по ходу дела придётся выдергивать, а эти твари будут взлетать и лезть в глаза, наплевав на палящее солнце, которое они якобы так боятся. Зато сразу убью двух зайцев: шляпа от солнца и защита от мошек. Ещё я взяла с десяток вёдер, потому что Ева позвонила мне и попросила купить их, так как на даче несколько штук полопались, а народу в этот раз будет куда больше, чем в прошлые разы. Изначально я вообще только за ними приехала, только потом, когда увидела всю необходимую приблуду, оказалось, что это мне необходимо. Ещё я заехала в другой магазин и купила для кое-кого маленькое платьице и развивающий куб, хоть мне Ева и говорила уже тысячу раз, что не надо брать никаких подарков. Но, увы, как об стену горох. Ещё я чуть не забыла купить небольшой подгончик для собственников дачи. Я редко появлялась у них в гостях из-за работы, а виделись мы только по праздникам. Поэтому когда я намеревалась наведаться к ним, то всегда старалась приезжать не с пустыми руками. Может, поэтому они меня так любят? Выехав на трассу, я опустила козырёк, взяла с панели солнцезащитные очки и поместила их себе на нос. Метеорологи не соврали на этот раз, день стоял действительно жаркий. Солнце светило прямо в лобовое стекло, и, несмотря на белую футболку, всё равно сильно припекало. Я включила кондиционер и прибавила газу, чтобы поскорее добраться до места.

***

Когда заезжаешь на территорию дачников, начинается гравийка. Ехать было совсем недалеко, и нас с машиной потрясло всего пару минут. Увидев нужный дом, я свернула налево и припарковалась позади серой хонды, которая стояла напротив забора на специально отведённой парковке. Владельцем этой ласточки, как и остальные пять машин, не считая моей, явно был кто-то из родственников Артёма. Кстати, об этом. Когда Ева звала меня к ним на ужин, она имела в виду себя, её парня — Артёма — и их трёхлетнюю дочь Машу. От их дочери я просто без ума. Я полюбила маленьких детей в более осознанном возрасте. В подростковом, благодаря Еве, я их терпеть не могла. Зато сейчас готова сюсюкаться с ними хоть каждый день. Особенно с Машкой. Её заливистый смех вообще нужно определить в разряд секретного оружия покорения сердец. У меня порой слёзы выступают от смеха, когда я кидаю какую-нибудь игрушку на пол со словами: «Да ёлки-палки», и Машка от этого начинает громко визжать и закатываться от смеха. В это сложно поверить, но мне очень нравилось брать её на ручки и целовать в макушку, играть с ней и учить чему-то новому. Я не представляю, как можно не любить такого сладкого маленького пирожочка, который старается выговорить твоё имя, а из уст издаётся детское «Сетя». А вот к Машкиному отцу — Артёму — у меня были вопросы. Он пилот, а к таким парням постоянно толпами липнут девки. Поначалу я относилась к нему с подозрением, много с ним разговаривала и гоняла по всяким своим проверкам на вшивость, которые он, к слову, с лёгкостью проходил. За пять лет, что они с Евой вместе, она пока не жаловалась на него. Это хорошо, иначе уже давно ходил бы без яиц, а мы бы жили с Евой припеваючи (так как сейчас они очень неплохо стоят). Но, как бы то ни было, я всё равно отношусь к нему с подозрением, правда, как и ко всем людям в принципе, но сути это не меняет. Если Ева и может расслабиться, то я не собираюсь отключать свою бдительность. Много ситуаций в жизни бывает. Сегодня он хороший, а завтра сковородкой огреет по голове. С моей работой и не на такое насмотришься. Забрав всю амуницию из машины и подарки, я посигналила несколько раз, тем самым оповещая о своём прибытии. Через мгновение калитка распахнулась, и из неё выбежала крупная женщина шестидесяти лет в фиолетовом платье в цветочек и белом фартуке. Это была Татьяна Ивановна, мать Артёма. Хорошая женщина, только чересчур эмоциональная. Она на всё реагировала остро и в основном раздувала из мухи слона. Порой меня это даже подбешивало, потому что она неправильно рассуждала, необъективно, и переходила из крайности в крайность. Это было её большим минусом. Но что поделать, никто не идеален. Главное, что человек она хороший, трудолюбивый и любвеобильный. К нам с Евой относилась хорошо, как и к своей внучке. Для меня этого было достаточно. — Здравствуй, Светочка! — радостно пролепетала женщина и хотела меня обнять, но, увидев, что у меня в руках баулы, просто поцеловала в щёку. — Здравствуйте, Татьяна Ивановна, — улыбнулась я, стараясь не заострять внимание на своём исковерканном имени. Эта женщина с самого первого дня начала называть меня так. Ева как-то попыталась ей объяснить, что моё имя нужно произносить в традиционно краткой форме, без уменьшительно-ласкательной фигни, но это было бесполезно. Она проделывала это со всеми именами. — Как я рада, что ты наконец приехала, а то я Евочке всю плешь уже проела, расспрашивая про тебя! — честно призналась Татьяна Ивановна, лучезарно показывая все свои тридцать два сделанных зуба. — Я тоже рада, что мне удалось к вам выбраться. Это вам, — я протянула растение в горшке и сделала вид, что осматриваюсь по сторонам, затем наклонилась к ней и произнесла полушёпотом: — Продавец сказал, что этот цветок плодотворно влияет на сексуальную жизнь. — Тогда нужно было ещё один взять, для Ванечки моего, — Татьяна Ивановна расхохоталась и приняла подарок, с неподдельным интересом разглядывая его. — Что это за цветок? Красивый такой… Где ты его откопала? — Называется «Синяя Тилландсия», — сказала я с чрезвычайно умным видом. Слава Богу, выговорить получилось с первого раза. Не зря всё-таки тренировалась, пока ехала. — Там, где откопала, больше не растёт. А для Ивана Евгеньевича у меня особый десятилетний сорокаградусный сюрприз, — я протянула пакет женщине, и она с интересом заглянула в него, рассматривая коньяк и конфеты. — Только если в него добавить немного афродизиака, — рассмеялась она, пропуская меня внутрь. — Его цветок уже давно завял, поэтому тут только удобрения помогут. Только я ему пока это показывать не буду, пусть до конца дрова доколет. — Хорошо, — усмехнулась я. — Вот, держите ещё вёдра и несколько перчаток, — я перешагнула порог и протянула их ей. — Только хотела сказать, куда ты столько набрала-то? — она закрыла за мной калитку и приняла у меня всё из рук. — Ева проболталась, что у вас некоторые вёдра полопались, да и людей много будет, так что нормально, — отмахнулась я. — За них я деньги тебе обязательно верну, — серьёзно проговорила женщина. — Так, Татьяна Ивановна, — строго пробасила я и подняла очки на лоб, сощурившись от яркого солнца. — Мы уже, по-моему, с вами договаривались насчёт денег, так что даже не думайте. Я от вас их не возьму. — Значит, Евочке передам, а она тебе. От сестры же ты возьмёшь? — как ни в чём не бывало спросила она. — Татьяна Ивановна! — шуточно рявкнула я. — Ладно, молчу! Пойдём, я тебя чаем напою, — она развернулась и пошла в сторону дома. — Разве не все ещё приехали? — я подтянула рюкзак на плече, в котором сложила свои старые вещи, чтобы было, во что переодеться на картошку, и пошла следом за ней по тропинке, уложенной современной тротуарной плиткой. При входе нас встречали подстриженный зелёный газон и зона для барбекю. За последние разы посещения этого, как я считала, дворца ничего не изменилось. Тропинка, как и тогда, вела нас к двухэтажному дому, который был сделан из светло-красного кирпича с тёмно-коричневой крышей, цвет которой преобладал почти во всём: в заборе, что огораживал по периметру землю в пятнадцать соток, в дверях, окнах, трубах, балконе и крыльце. Если следовать по тропинке дальше, то она вела за дом к бане и саду с яблонями и большими клумбами и месту, где можно было поиграть в тот же волейбол. Здесь ещё есть огород с тремя теплицами. Он же находился в самом конце участка и огорожен металлическим забором. Родители Артёма сделали некую отдельную зону для посадки овощей специально, чтобы не портить вид сада и заодно разделить участок на сектора. Как по мне, это было хорошим решением с их стороны — смотрелось это всё весьма гармонично. — Нет, ждём ещё троих, но они уже скоро приедут. Решили заехать за мясом, — пояснила она и тут же начала меня успокаивать: — Но ты не волнуйся, для тебя у меня уже всё подготовлено. Я помню, что ты не ешь мясо животных, поэтому чуть позже я приготовлю тебе курицу с грибами и пюрешкой. На столе ещё будут салаты и рыба на гриле, так что наешься досыта. — Спасибо вам большое, Татьяна Ивановна, — смутилась я. — Неудобно даже как-то. — Норма-а-ально, — протянула она и оставила вёдра возле входа. — Пойдём, там тебя уже Машечка заждалась. Не успели мы пройти в просторную гостиную, как с дивана и кресел подорвались все родственники Артёма и тут же налетели на нас. А точнее, на меня. Каждый из одиннадцати человек норовился поздороваться со мной, обязательно потрогать и высказаться, как я похудела. Вот за что мне это, а? Я уже и забыла, насколько я не люблю собираться в компании родственников, которым всегда было плевать на личные границы. Которые даже не знают и не понимают, что такое личные границы! Хорошо, что хоть с порога не начали допрашивать о том, где мой мужик и когда у меня появятся собственные дети. Хотя ещё не вечер. Вдох-выдох, Света, теперь ничего не поделаешь, ты уже приехала, так что остаётся только терпеть. В следующий раз будешь думать, прежде чем соглашаться на Евины присказки. Со вздохом я, как всегда, поздоровалась со всеми мужчинами за руку, а вот с женщинами мне пришлось обменяться поцелуями в щёку (самое противное занятие для меня, хотя казалось бы). Я взглянула на родителей Машки, которые стояли рядом друг с другом. Артём, как всегда, выглядел так, будто только что вышел с подиума — опрятный, зализанный и одет по последнему писку моды. А Ева как ни в чём не нуждающаяся мать-блогерша и модница-сковородница. Машка, которая стояла между ними и держалась за Евину ногу, сочетала в себе эти два образа своих родителей, но она смотрелась куда лучше, чем эта парочка. — Привет, мой маленький карапуз, — я присела на корточки, чтобы сровняться с ней ростом, и протянула руку. — Ты меня не узнала, да? Она стеснительно подошла ко мне (точнее, её подтолкнул Артём) и засунула указательный палец в рот, молча помотав головой. Мы не виделись с ней три месяца. — Ты бы ещё через десять лет приехала и задала этот вопрос, — фыркнула Ева. — Это же я, тётя Света, — я решила проигнорировать язвительный выпад Евы и сказала свою любимую фразу, из-за которой она бесилась. — Я вот тебе подарки купила. Я услышала Евин цок и мысленно улыбнулась, когда начала доставать из пакета розовое платьице, которое должно быть Машке чуть ниже колена. Оно выглядело так, будто в нём можно было спокойно идти на бал, но в то же время оно являлось лёгким, как летнее. Многие начали охать и ахать оттого, насколько оно было красивым. — Вау! — искренне восхитилась Машка. — Нравится? — улыбалась я, глядя на маленького ангелочка. — Света, я же просила — никаких подарков! — тут же прошипела Ева. — Так, помолчи, женщина, — отрезала я. — Ты не видишь, что я с принцессой разговариваю? Принцесса, — обратилась я к маленькой леди, — пойдёмте примерять ваше новое платье, а то ваша мама скоро слюной нас забрызгает. Я взяла Машку на руки под смех присутствующих, в том числе и Артёма, который тут же получил локтём в бок от Евы. — Давай-давай, настраивай ребёнка против родной матери, — пробухтела Ева. — Так, Машка, ты помнишь, как надо поругать? — Машка тут же пригрозила пальцем, серьёзно смотря на Еву. — Да вот так. Поругай маму, вот так. Будет знать, как со старшими разговаривать. Давай пять. Машка, которая уже чуть меньше перестала меня стесняться, смазано чиркнула ладошкой, и мы потопали наверх по деревянной лестнице. Ладить с маленькими детьми у меня получалось, потому что младшая сестра поспособствовала развитию этому навыку, как и родители. Они заставляли меня с ней играть в разные игры и учить чему-то, хотя, по сути, они должны были сами этим заниматься. Но опять-таки, меня никто не спрашивал, надо мне это или нет. Мы прошли в светлую и уютную комнату, которую мне всегда выделяли для ночлега. В ней не было ничего лишнего и помещено всё самое необходимое: серая двухспальная кровать стояла на мягком однотонном светло-бежевом ковролине, как и белый двухдверный шкаф для одежды. Ещё была пара безделушек в виде вазы с сухоцветами и часами на прикроватной тумбе для создания уюта. Татьяна Ивановна рассказывала, что она сама занималась планировкой дома, поэтому могу смело сказать, что у этой женщины есть вкус. Честно говоря, я ожидала а-ля девяностые и ковры на стенах, но когда увидела современный минималистичный интерьер в серо-белом цвете, то поняла, как сильно ошибалась. Я положила рюкзак на кровать, как и платье, и вытащила ещё из пакета кубик. Машка тем временем начала уже снимать с себя вещи, чтобы переодеться в платье, но её голова застряла в кофте и никак не хотела вылезать. Я хихикнула, расстегнула пуговицы, чтобы ворот стал шире, и стянула с неё лишнюю одежду. Когда я на Машку надела платье, она покружилась и, кривляясь, показала себя с разных сторон. Я ей сказала, что она самая красивая, и поцеловала в пухлую щёчку. Машка была прям копией Евы в маленьком возрасте: голубые глаза, длинные ресницы, беленькие кудрявые волосы и куда же без пузюньки и сладкой маленькой попки? Нет, безусловно, в Машке присутствовали какие-то черты Артёма, но пока их, слава Богу, не было видно. Когда Машка увидела кубик, то переключила своё внимание на него. Она старалась понять, как в него играть, но у неё не получалось, и она попросила сделать это вместе. Я её сразу предупредила, что буду с ней недолго, поскольку мне скоро уходить копать картошку. Конечно, она сразу захотела со мной, но я ей объяснила, что она останется с бабушкой и дедушкой и будет помогать им готовить. Впечатляюще рассказала ей, что там столько всего надо помыть под чистой, кристальной, прозрачной водой, которая блестит на солнце. Столько нарезать овощей и фруктов самым острым ножом на всём белом свете. Красиво разложить тарелочки на стол, как это делают принцессы в мультиках с волшебством. И пожарить на огне рыбу, где огонь будет таким большим и опасным, что это испытание сможет пройти только тот, у кого имеются храбрость и бесстрашие! Всё это, по крайней мере, намного интереснее, чем копать какую-то скучную и страшную картошку, на которой одна лишь грязь. Машка завизжала от радости, что будет не просто помогать бабушке и дедушке, а готовить и проходить героические испытания! Если она по итогу станет великим поваром, надо не забыть сказать Еве, что это полностью моя и Машкина заслуга. А то я её знаю. Начнёт всё себе приписывать, а мы с Машкой вообще ни при делах останемся. Машка поднесла мне кубик, и мы сели с ней на пол. Я стала показывать, как в него нужно правильно играть. Мы слушали разные весёлые мелодии, когда просовывали нужный элемент в кубик или нажимали на верный ответ загадки. Мы просидели так с ней до самого момента, когда приехали оставшиеся гости и начался шум на первом этаже. Машка услышала это и с удивлёнными глазами посмотрела на меня и шёпотом спросила: — Тё тям? Я, подыгрывая ей, также удивлённо посмотрела на неё и тихо проговорила: — Пойдём посмотрим? — Дя, — покивала она. Я взяла её на руки, и мы аккуратно вышли из комнаты, как шпионы. Мы тихо и осторожно начали спускаться по лестнице, но я внезапно остановилась на середине. Лучше бы я не выходила или вообще осталась дома, потому что я смотрела в упор на тех самых троих людей, среди которых оказалась Кавказцева собственной персоны.