Двенадцать девушек сталкера Кости

Мою вторую любовь звали Элина Собакина. Она жила по соседству, и мы были знакомы давно. Иногда мы играли вместе во дворе или встречались в лифте. Эля была милой девочкой с косичками, за которые я любил в шутку дёргать. Став подростком, я почти перестал общаться с Элей — просто стало как-то не до этого. Мы здоровались, толком не глядя друг на друга и не вынимая наушники, и бежали каждый по своим делам. После истории с Руфой я вдруг осознал, что мир вокруг изменился. Всё стало сложнее и проще одновременно — ведь теперь я понял, что такое любовь, и мог осознанно искать её. Однажды я шёл из школы и столкнулся в подъезде со старой знакомой. — Привет, — сказала она и взмахнула накрашенными ресницами. Я посмотрел внимательно и поразился: оказывается, «Собачка Эля» давно уже выросла из девочки с косичками в девушку на каблуках и с короткой стрижкой. Эта перемена поразила меня. Мы с Элей снова начали активно общаться, стараясь понять, кем стали за эти годы. Эля рассказала про свои неудачные «романы» с парнями, я в общих чертах рассказал про Руфу. — А давай встречаться? — предложила однажды Эля, и я согласился. Нам обоим хотелось узнать, как это — состоять с кем-то в отношениях. То, что начиналось как эксперимент, быстро переросло в настоящую любовь. Эля была на год старше меня. Она мечтала пойти учиться на ветеринара, но совершенно не смыслила в биологии. Я пытался объяснить ей темы, которые знал сам, но она толком не слушала. Слушать Эля любила только животных, музыку — и ещё мои пылкие признания в любви. Сама она тоже не жалела признаний. — Кость, я люблю тебя! — горячо шептала Эля. В сочетании с её фамилией это звучало забавно. А я был так влюблён, что готов был даже зваться костью, если она будет моей собачкой. Эля была весёлая, как щенок, и с ней всегда было легко. Мы часто ходили в парк аттракционов, катались на каруселях, ели мороженое, смеялись до упаду. Дома, когда не было родителей, мы раздевались до белья, изучали друг друга. До секса у нас так и не дошло — Эля не хотела спешить, а я её не торопил. Мы оба ничего в этом не смыслили и боялись показаться друг другу неумехами. Зато мне нравилось сидеть, обнимая Элю, любоваться её стройными ногами. У неё были узкие ступни с длинными пальцами, хрупкие и какие-то «эльфийские». В тёплое время года она носила белые кружевные носки, которые ей очень шли, зимой надевала мягкие приятные колготки. Я был на выпускном Эли из школы. Для этого мне даже пришлось научится танцевать — пусть и очень посредственно. Экзамен по биологии Эля провалила и по настоянию родителей поступила в училище на какую-то коммерцию. Учёба ей не нравилась, Эля стала вечно раздражённой и злой. Она стала прогуливать колледж, чтобы заработать на репетиторов по биологии и химии. Мои объяснения предметов Эля слушать не хотела, говорила, что я объясняю непонятно, что отвлекаю уже одним своим видом. Постепенно Эля от всего устала и забросила учёбу совсем. У неё появилась своя компания таких же не устроившихся в жизни ребят. Я всё меньше узнавал свою Элю, и расставание стало лишь делом времени.