Система Мужского Бога [Быстрое Перевоплощение] / Super Male God System [Fast Wear]

Это был беспрецедентный стратегический провал. Даже Чжан Жуй не смогла распознать, что враг сумел взломать их информационную базу и заблокировать все каналы связи. Теперь, когда всё это произошло, Чжан Жуй несла на себе непосильную ответственность, поэтому немедленно повела всех солдат в бой против врага. Враги атаковали с ужасающей яростью. Со стороны континента Небулы солдаты не отступали ни на шаг, и всевозможные способности сталкивались в диком хаосе. Все они знали свою судьбу и понимали, что именно они защищают. И потому в этот момент не было ни одного труса, ни одного испуганного. На таком поле боя трусливые погибают первыми. В хаосе Чу Юньи сопровождали два бойца-одарённых, защищая его со всех сторон. Они пытались отыскать для Чу Юньи безопасное место. Но разве в таком хаосе могло существовать какое-либо безопасное место? Передовые позиции были полностью разрушены и захвачены, теперь оставалось только забыть о собственном теле и рисковать всем. Чу Юньи видел алые отблески пожаров войны в облаках и чувствовал резкий, удушающий запах крови, разлитый в воздухе. Куда бы он ни посмотрел, всюду бушевали схватки одарённых. Каждый, кто мог попасть в армию и выйти на поле боя, обладал собственными мощными способностями: молниями, пламенем, льдом или силами, намного превышающими возможности обычного человека. На поле боя всё это превращалось в завораживающее и грандиозное зрелище. В глазах слепили вспышки молний и громовые разряды, в ушах стоял оглушительный грохот грома. Тёмное небо освещали языки пламени. Льдины, выпущенные бойцами с ледяными способностями, пронизывали воздух и вонзались в грудь врагов. Падающие снежинки касались лица Чу Юньи, холод таял на коже, смешиваясь с горячими каплями крови, и это странное ощущение внезапно наполнило Чу Юньи безумием, когда он смотрел на всё происходящее вокруг. Неужели это и есть война? Неужели именно через это должны пройти все, кто стоит на страже мира? Чжан Жуй, сражавшаяся на передовой, управляла своей способностью молний. Везде, куда она шла, сверкали электрические разряды. Вместе с синими молниями раздавался мощный грохот, оставляя обугленные следы. Чтобы защитить эту землю, каждый выкладывался до последней капли сил! В войсках в тылу тоже искали пути спасения. Су Яньцин, затесавшийся в толпу, хотя и пытался противостоять силам Альянса, всё же оставался лишь вспомогательным бойцом. В этот момент он мог лишь защищать собственную жизнь, прикладывая все усилия, чтобы выжить. Он использовал свои способности стримера, чтобы наблюдать за происходящим вокруг и подсказывать солдатам, как противостоять наступающему врагу… Куда ни взгляни, кроме мрака, в воздухе кружились лишь стаи ворон и грачей. Войска Альянса, в чёрных доспехах, неслись к ним в яростной атаке. В этот момент Су Яньцин, который показывал всё это в своём «прямом эфире», вдруг застыл, словно окаменев. Солдаты вокруг заметили его неподвижность и поспешно оттащили его в сторону. Враг уже прорвался в лагерь, и каждый теперь должен был бороться за свою жизнь. — Эй! Ты чего, чёрт тебя дери?! Вытащил Су Яньцина ветеран, боец уже немолодой. Его способность была не слишком сильна, но он всё эти годы оставался в армии потому, что привык к шуму и суете военной жизни и всегда сражался в одиночку. За свою долгую службу он участвовал в бессчётном количестве боёв и уже давно не боялся смерти. Однако ему было особенно больно видеть страдания таких молодых ребят — ведь у них впереди ещё жизнь и семьи. С рывком он успел вытащить Су Яньцина из-под ледяного шипа, который едва не пронзил его. Глаза Су Яньцина всё ещё оставались остекленевшими, он стоял, совершенно растерянный. — Совсем дурной? Ветеран с размаху ударил Су Яньцина по щеке. На таком поле боя замешкавшийся может погибнуть в любую секунду. Сплюнув кровь на землю, ветеран поморщился от боли: он был ранен, но сейчас его единственное желание — чтобы хоть кто-то из этих детей остался жив. Удар привёл Су Яньцина в чувство. Щёки его вспыхнули красным, но когда он поднял глаза на ветерана, в них светились страх и отчаяние, а сами глаза налились слезами. — Их очень много… Я видел их так много… Армия Альянса здесь… Он твердил это снова и снова, и слова его заставили ветерана резко изменить выражение лица. Тот знал, в чём заключалась способность Су Яньцина, и, схватив его за плечи, заговорил пронзительно и резко, и лицо его, испещрённое шрамами, исказилось ещё больше. — Что ты сказал? Что ты видел?! Способность Су Яньцина — трансляция в прямом эфире, которую обычно использовали для разведки или считывания эмоционального состояния противника. Но информация, вырвавшаяся сейчас из уст Су Яньцина, была явно дурной вестью. Если это лишь небольшая группа войск Альянса — это одно. Но если их больше… Ветеран даже не смел об этом думать! Если это так… если это действительно так, разве это не конец?.. В этот момент огненный шар противника пролетел над ними. Ветеран с силой дёрнул оцепеневшего Су Яньцина в сторону, спасая обоих от удара. И только после этого Су Яньцин окончательно пришёл в себя. — Брат! Там так много людей в войсках Альянса! Их бесконечное море! Они точно всё спланировали заранее. В этот раз… мы правда сможем выстоять?.. Это была всего лишь вторая война в жизни Су Яньцина. Изначально он должен был оставаться в тылу, помогая на подхвате. Но теперь враг ворвался прямо в их базу, и каждый сражался изо всех сил. Су Яньцин тоже старался предупреждать всех о расположении врагов, но видя такую яростную атаку, он уже понимал: если они проиграют это сражение, никто из них больше не увидит рассвета… Ветеран услышал его слова сквозь грохот сражения и, повернувшись, посмотрел прямо в глаза Су Яньцину. — Сопляк, если мы отступим, простые люди пострадают. Сколько их там пришло? Пришёл один — убей одного, пришли двое — убей двоих! В словах ветерана была такая сила, что страх в глазах Су Яньцина немного угас, хотя ужас всё ещё плескался в его взгляде. — Их много, брат Ван… очень много. Столько людей я ещё никогда не видел… Вскоре они укрылись у основания стены. Ветеран всё ещё держался стойко, в отличие от едва сражающегося Су Яньцина. Он быстро расставил людей на позиции, а потом вдруг рассмеялся и сказал: — Я знаю, ты такого ещё никогда не видел. Но война — она такая, вонючий мальчишка. Ни один солдат не имеет права отступить с поля боя! Если… если генерал и мы не удержим силы Альянса, ты тоже не смей бежать. Включишь свой прямой эфир. Сейчас в лагере хаос, но если всё окончательно рухнет, ты обязан включить трансляцию, подключиться к сети и рассказать всем на континенте Небулы, что здесь происходит, чтобы все начали готовиться заранее! Похлопав Су Яньцина по плечу, ветеран на самом деле не хотел так подробно объяснять, но сегодняшняя ситуация больше не оставляла времени на долгие разговоры. Лагерь был в смертельной опасности, и никто не знал, как закончится бой впереди. Всё, что он мог сделать — это то, что уже сделал. — Понял, брат… Я понял… Глаза Су Яньцина налились слезами. Он не знал, выживет ли в этой войне, но прекрасно понимал свой долг как солдата. С того момента, как он оказался на поле боя, он был воином. А воин не должен бояться ни жизни, ни смерти! — Хороший мальчик. Ты береги себя здесь. А я пойду крошить этих ублюдков. И помни — я должен остаться в живых, чтобы ты потом угостил меня выпивкой! С этими словами ветеран отдёрнул руку и кинулся вперёд, навстречу сражению. И в тот момент, когда его фигура исчезла в дыму и грохоте боя, слёзы Су Яньцина наконец хлынули по щекам. Впервые в жизни он понял, насколько жестокой может быть война. Всюду вокруг были обломки, изувеченные тела и кровь. Чу Юньи под прикрытием двух бойцов спешил забрать вещи из своей палатки. Ему был нужен его скрипичный футляр. Он уже знал, что нужно делать. Он знал! Вокруг царил хаос, к ним приближались вражеские силы. Двое одарённых изо всех сил прикрывали Чу Юньи. На его лице ярко алели брызги крови — кто знает, кровь ли это врага или товарища. Жаркая кровь словно впитывалась в его кожу и согревала его сердце. Наконец, спустя больше десяти минут, Чу Юньи схватил свою скрипку. Когда он обхватил футляр руками, рядом парил Сяо Цинжун. Его взгляд был устремлён на Чу Юньи — в нём больше не было ни тени страха. В глазах Чу Юньи теперь сияло лишь одно: желание убивать. В этот момент Сяо Цинжун признал, что Чу Юньи действительно живой. Су Яньцин тоже всё это время метался в укрытиях, избегая прямых столкновений. У него не было мощной боевой силы — лишь пистолет в руках. А в кадре его прямой трансляции всё пространство заполнили чёрные доспехи войск Альянса. Когда бойцов генерала Чжан Жуй становилось всё меньше, Су Яньцин наконец включил трансляцию и зашёл в свою старую комнату для стримов — ту самую, где он выступал до прихода в армию! Как крупный стример с десятками миллионов подписчиков, он едва запустил эфир, как к нему тут же хлынули толпы фанатов. Почти четыре месяца он не выходил в прямой эфир, и многие ждали его возвращения. Но едва открыв трансляцию, зрители увидели перед собой лишь разрушения, хаос и безумную войну между армией Альянса и их войсками. Все фанаты ахнули от ужаса, а затем услышали голос ведущего. — Я Су Яньцин, новобранец армии континента Небулы, базирующейся в Ханьчэн. Сейчас я нахожусь в главном лагере Ханьчэна. Войска Альянса уничтожили нашу связь. Они уже прорвались в лагерь. Обстановка крайне критическая… Голос Су Яньцина гремел в эфире. Он направил камеру в самую гущу боя. На экране появился генерал Чжан Жуй, которого раньше можно было увидеть лишь по телевизору. В этот момент она с безумной яростью управляла своей способностью. Молнии сверкали в небе, синее электричество обрушивалось на врагов. И все услышали крик генерала Чжан Жуй: — Солдаты! Сейчас Ханьчэн стоит на грани жизни и смерти! Я поклялась жить и умереть вместе с Ханьчэном! Вперёд!!!