Система Мужского Бога [Быстрое Перевоплощение] / Super Male God System [Fast Wear]

Самая шокирующая новость на континенте Туманности за последние три года появилась! Компания Nebula Entertainment, управляющая карьерой суперзвезды Урана Хо Тяньчэна, объявила среди множества ожиданий фанатов следующее: Голос Хо Тяньчэна умер — он навсегда уходит из индустрии развлечений!!! Как только эта новость распространилась, все преданные поклонники рухнули в уныние. Никто не мог поверить, что суперзвезда с девятого ранга звукового духа, который держался на сцене целых десять лет, внезапно покидает шоу-бизнес. И не просто уходит — а голос у него умер! Все знают, что способности — это нечто живое: они могут иссякать, развиваться, но могут и умереть из-за внешних факторов. В истории было много известных музыкантов, ушедших из профессии именно из-за гибели их звукового духа. Когда музыкант теряет способность создавать музыку — его дух умирает. Что больше всего непонятно — это внезапная смерть звукового духа девятого ранга. Нужно помнить: главная причина успеха Хо Тяньчэна как самого знаменитого суперзвезды Урана — именно его девятый уровень звучания. По сравнению с другими музыкантами его дух был действительно уникальным. Кроме него, на континенте не было звуков выше шестого ранга — официально подтверждённого. Поэтому когда все узнали эту новость, для многих это стало просто непереносимым ударом. Даже несмотря на то, что компания обещала всем вернуть деньги за билеты, горькая правда — крах надежд. Это была трагедия огромного масштаба, которую никто не мог принять. Вне сцены люди жаждали увидеть Хо Тяньчэна, понять, что случилось, но официальные лица заявили: певец слишком подавлен, у него проблемы со здоровьем, сейчас его лечат. Но фанаты не могли не грустить — ведь дух Инь Лин погиб. А музыкантам было особенно тяжело… Но был ли Хо Тяньчэн действительно грустен? Нет — он был на грани безумия. Потому что мадам Хо держала сына взаперти в особняке и забрала всю электронику. Хо Тяньчэн не мог получить никакой информации извне, и это лишь усиливало его отчаяние. — Выходи! Я хочу тебя увидеть! — он яростно громил всё вокруг, требуя вернуть свой дух. Он знал, что дух наблюдает за ним, но не выходил. Почему? За десять лет с Чу Юньи он был так вежлив, старался угодить Инь Линь, сочинял ему много мелодий… Он был лучше, чем Юньи? На качелях неподвижно сидел дух, не выражая никаких эмоций. Для него этот слабый и никчёмный человек был самым ненавистным. Человек без собственного таланта, требующий чужого — заслужил именно такую судьбу. — Почему? Почему ты так со мной? Разве я не был хорош к тебе? Ты мой дух, с того момента, как десять лет назад стал моим. Чу Юньи отказался от тебя, правда? Он больше не хочет тебя, а я единственный, кто заботится о тебе, кто тебя ценит! Пожалуйста, Инь Линь! Ты не позволял мне назвать тебя, лишь ждёшь Чу Юньи? Он что такой замечательный? — кричал Хо, не понимая, кому адресует эти слова — духу или самому себе. Он, лежащий на полу, вспомнил, что в детстве они с Чу Юньи были лучшими друзьями, оба любили музыку. Но Юньи легко сочинял любимые песни, создавал одержимую музыку, а он… не мог ничего написать, как ни пытался. За эти годы он иногда видел Чу Юньи семнадцатилетним во сне, но не сожалел, что украл у него голос. Но почему у того был такой мощный голос? Неужели он… хуже Чу Юньи? Тень на качелях покачнулась, глядя на мужчину в позе униженного. На вопрос Хо дух превратился в фигуру: белая рубашка, босые ноги, чёрные, словно тушь, волосы и синие глаза, которые вместо чистоты теперь светились издёвкой. — Ты считаешь меня своим духом? — спросил он. Дух давно знал, кто этот человек — вору Хо Тяньчэну он не питал ни капли уважения. А вопрос — «А Чу Юньи лучше?» — смешил его. — Но я десять лет был рядом, заботился о тебе. После твоего появления я — с тобой, а Чу Юньи нет. Почему же ты не можешь взглянуть на меня? Почему не разрешаешь играть мелодии, что я написал? Разве это справедливо? — оправдывался Хо. Смотря на дух, он признал свою ошибку, но всё уже случилось. Он был тем, кто стоял на сцене с духом, кто постепенно становился сильнее с его помощью. Почему же, несмотря на всё это, всё кончилось так? — Справедливость? — насмешливо ответил дух. — Каждый говорит о справедливости, но не ты. Когда ты украл меня у Чу Юньи, ты думал о справедливости? Ты хотел лишь мою силу, хотел славы, чтобы все восхищались тобой. А я? Я вижу, что внутри ты лишь эгоист, и лишь поэтому смог дойти до девятого ранга. Другие не знают этого, но я — знаю. Дух с ехидцей бросил слова в сторону Хо. Дух рождается музыкантом и развивается через музыку, которую создаёт музыкант. Звучание духа — отражение уровня и таланта своего хозяина. Песни Хо Тяньчэна последние десять лет покупались компанией из разных источников. Хотя дух Инь Лин создавал впечатляющие иллюзии и мог прогрессировать, эти мелодии отношения к его росту не имели. Звуковой дух развивается вместе с настоящим талантом музыканта. То, что дух дошёл до девятого ранга рядом с Хо, доказывало, что Чу Юньи никогда не терял страсть к музыке. Эта страсть, как плодородная почва, питала дух, делая его сильным. Глядя пустым взглядом на дух, Хо наконец признал то, что боялся признать: он — ничто без духа. Несмотря на славу, без него он потерял всё. И дух теперь не хочет ему помогать, даже концерт отменяет. Он… человек без звукового духа. Как же такой музыкант может существовать на сцене? Тень на качелях не собиралась возвращаться ни к Чу Юньи, ни к Хо. Она едва помнила юного Чу — того мальчика, который мог светить. А сейчас тот далеко. Вспомнил, что Чу Юньи в это время помогает в тылу медицинской армии, лечит раненых. Боль войны невозможно вообразить, пока не увидишь её собственными глазами. Раны, слёзы, страдания — все вокруг, и только дети скрипят зубами от боли. Чу Юньи видел это много раз, и каждый раз это оставляло в душе новый шрам. Хотя Чжан Жуй не просил его приезжать, он просто хотел, чтобы музыкант вечером сыграл для всех. Для этого Чжан специально привёз много музыкальных инструментов — рояль, скрипку, виолончель… Все это помогало Чу Юньи. После того, как он дал лекарства всем, он вернулся в палатку, взял скрипку, положил её на плечо и выпустил безумный звук. Звук скрипки не был нежным или мелодичным — он был как вой дикой ярости, грохот сражения, словно тысяча копыт давят на сердце. В отличие от изящного и утончённого звучания пианино, скрипка давала острое, пронзительное ощущение. Это был вопль одинокой души на поле боя, заставляющий слушателей испытывать не столько грусть, сколько ярость. Это была собственная композиция Чу Юньи. Сяо Цинжун на стороне очень её любил. Звучание пианино было полно слёз — будто это была утешительная мелодия на поле боя. Для Цинжуна она была настоящим наслаждением. Когда композиция закончилась, Чу Юньи тяжело дышал, а Сяо Цинжун запомнил мелодию и с любопытством спросил: — У этой песни есть название? Чу Юньи на мгновение замер, посмотрел на скрипку и вдруг улыбнулся. Его голос прозвучал с необычайной твёрдостью: — Убийство! Её имя — «УБИЙСТВО!» Убить врагов, проложить себе путь, убить… чтобы наступил настоящий мир!