Быть омежкой

      В оставшееся время учёбы приключений больше не было, поэтому я смог потратить немного времени на подготовку к этим чёртовым экзаменам. И знаете что? Я сдал. С трудом набрав проходной балл, но всё-таки сдал. А потом началось долгожданное лето. Я думал, что смогу хотя бы немного отдохнуть от Хариса, Волкера, от этой учёбы и постоянной нервотрёпки, но, как обычно, всё пошло через одно место. «Ян, завтра в час будь в кальянной» «Ты случаем не забыл о нашей встрече?» «У тебя десять минут, чтобы притащить свою тощую задницу сюда! Иначе снова будешь прятать синяки!» И такие сообщения приходил мне почти каждый день в течение всех трёх месяцев. Но и это ещё не всё. Дома мне тоже не было покоя: отец решил всерьёз заняться моим воспитанием и обучением. За успехи он просто не трогал меня, а за провинность жестоко наказывал. И в этот раз это были далеко не побои. Он решил, что это слишком просто для меня, поэтому я был товаром, в прямом смысле этого слова, а моим покупателем был тот самый Эдгар и его ненормальные, вечно бухие друзья. Им нравилось играть со мной в пошлые игры, нравилось совращать меня, заставлять пить и иногда курить. В общем, эти три месяца извели меня настолько, что к сентябрю я был похож скорее на медленно высыхающую мумию, чем на четырнадцатилетнего здорового ребёнка. Но и это ещё не предел. В сентябре, пока все раскачивались, Харис и Волкер особо сильно меня не прессовали, да и пересекался я с ними не часто, а вот с наступлением октября, взорвалась бомба замедленного действия… — О чём задумался, Янушка? — Харис приобнял меня за талию, отвлекая от окна, в которое врезались капли дождя и, смешиваясь с пылью, стекали вниз, — Тебе нечего бояться, ничего нового тебе не предложат. — Угу, — грустно кивнул я и поплёлся за ним в ненавистную мне раздевалку. Его поведение не давало мне покоя. Уж больно спокоен он был. «Пойдём со мной». Эта фраза прозвучала нежно, но с каким-то подозрительным ехидством. И Волкер. Почему он не пошёл вместе с Харисом? Они же всегда вместе звали меня, на случай, если я начну сопротивляться, а тут всё так просто… — Захо… — голос Хариса сорвался, и он закашлялся, — Заходи… Войдя в комнату, я никак не мог понять, откуда здесь такой душный воздух. Это был не запах пота, смешанный с дезодорантом и феромоном, это было что-то более тяжёлое и приторно-сладкое. Вот только что? — Долго ты, — прохрипел Волкер, выдыхая струю серого дыма, — Времени мало… — Я в курсе, — альфа взял меня за руку и, не отрывая глаз, усадил на скамейку, — Просто расслабься. Нежные поцелуи в шею не становились грубее, как обычно. Они были плавные, мягкие, с легкими прикосновениями языка. И всё это было так странно. Эта расслабленность, какая-то неловкость и дрожащие руки, совсем как… Прикосновения пальцев к коже пронзили током, а перед глазами всплыл мамин образ с чёрными вздувшимися на руках венами и красными заплаканными глазами. — Не надо! — закричал я, вырывая запястье из рук Хариса. — Успокойся, тебе понравится, — сжав мою руку посильнее, он кивнул Волкеру, подзывая к себе, — Это чистый кайф. — Нет! — подобрав момент, я вырвал руку и рванул к дверям. — Далеко собрался?! — Волкер схватил меня за рукав и притянул к себе, зубами срывая с иглы колпачок. — Отпусти ты, чёрт, — адреналин забурлил в крови, дав мне силы на вторую успешную попытку вырваться. Сбежать отсюда, только сбежать! И больше мне ничего не было нужно. Пускай меня потом изобьют, изнасилуют, да что угодно, но только не наркотики! Из-за них мама отдалилась от меня, из-за них я не мог нормально с ней поговорить, из-за них я потерял её! Я вылетел на улицу под серый дождь, падающий на землю огромными каплями и взбивающий в лужах огромные пузыри. То ли от слёз, то ли от капель дождя, но я не мог разглядеть перед собой ровным счётом ничего, поэтому, отбежав от ворот всего на несколько метров, я растянулся на асфальте, содрав кожу на ладонях и коленях. От жгучей боли я не мог выпрямить ноги и просто сидел на земле, смотря на разодранные новые джинсы, по которым текла кровь. — Мне конец, — сквозь ком в горле проговорил я и закрыл лицо руками. — Ян? — где-то сверху прозвучал знакомый голос, — Ты чего на земле? — Алекс… — я лишь мельком взглянул на него и тут же разрыдался, как будто бы передо мной стояла мама, — Я-я… так страшно… — Давай, аккуратно, — он помог мне встать и, поняв, что я не в силах идти, поднял на руки, — Не волнуйся, всё будет хорошо… О чём он говорил дальше, я уже не слышал. Я прижимался к его груди, чувствуя биение сердца и жар кожи. С ним я в безопасности…

***

— Мам! Мамочка! Не уходи! — от громкого крика заболело горло, но мама продолжала растворяться в воздухе, испуская из себя чёрный дым, — Мам! В надежде поймать её, я протянул руку, но она тут же вспыхнула ярким светом и исчезла, а моя рука оказалась зажата в тиски. — Тебе будет приятно, — передо мной вспыхнули синие глаза и ехидная сверкающая улыбка. — Один укол, и ты навсегда в раю, — змеиные зелёные глаза в упор уставились на меня, занося над моей рукой шприц. — Не надо! Нет! — игла проткнула бледную кожу, запуская под неё ярко-красную жидкость, — Хватит! Задыхаясь я сел в постели и тут же задрожал от холода. — Твою мать! — Алекс подбежал к окну и только надавив на него смог закрыть, — Ты как? Сильно испугался? — А? — ещё не придя в себя, я уставился на него непонимающим взглядом, но осознание пришло моментально, — Сколько времени?! — Почти пять, — в его голосе послышались нотки страха и недоумения, — А чт… — Он меня убьёт! — я скинул с себя одеяло и, едва встав на ноги, упал, зашипев от боли, — Я должен идти! Мне конец! Я должен! — Тише-тише, успокойся, — он помог мне сеть на диван, с которого я слетел, — Куда тебе нужно? — На Трассу, работу, — тараторил я, дрожа от страха, — Если я не приду, отец убьёт меня! Я не хочу! Мне страшно! Я… — Посмотри на меня, — Алекс взял моё лицо в руки, большим пальцем вытирая бегущие по щекам слёзы, — Успокойся. Ничего страшного не случится, если ты сегодня не выйдешь, к тому же с твоими коленями… В общем, тебе лучше отдохнуть… — Зачем ты это делаешь?! — я посмотрел в его синие глаза, они были намного глубже и теплее, чем у Хариса. — Зачем? — он нахмурил брови, его руки напряглись, — Я не могу смотреть на то, как над тобой издеваются! — И что с того?! — я понимал, что он не сделал мне ничего плохого, а лишь хотел помочь, но со стрессом и страхом, скопившимся внутри меня было бесполезно бороться, — Какое тебе дело до того, как со мной обращаются?! Почему ты просто не пройдёшь мимо, как все остальные? Почему не оставишь меня, как я тебя просил? Почему вы все меня обманываете? Что я вам сделал? Я просто хотел жить нормально, как все другие дети! Но я омега! Таких как я ненавидят, презирают! У меня никогда не будет друзей, семьи, той жизни, о которой я могу только мечтать! Поэтому прошу тебя, оставь меня! Дай мне просто сдохнуть, как того заслуживает омега! На последнем слове мой голос сорвался. Я перестал контролировать себя и просто вцепился в его бархатную толстовку, роняя слёзы и задыхаясь от сдавившей грудь боли. — Не говори так, — Алекс тяжело выдохнул и провёл рукой по моим волосам, убирая с глаз отросшую чёлку, — То, что ты омега не делает тебя каким-то не таким. Просто… понимаешь, вокруг слишком много придурков, которые верят стереотипам, слухам и предвзятости. Ты просто оказался не с теми людьми, как и я… — Но ты альфа! — его тело нервно вздрогнуло, — Что ты вообще знаешь о предвзятости и стереотипах?! — Ровно столько же, сколько и ты, — в его голосе послышались нотки боли и искреннего сострадания, — Поверь, даже у альф есть проблемы, особенно если ты ребёнок из влиятельной семьи. От тебя постоянно ждут чего-то большего, а когда ты разочаровываешь их, то от тебя просто отказываются… Ты не один такой, и именно поэтому я хочу тебе помочь. По непонятной причине, его слова меня расслабили. Прикрыв глаза, я положил голову ему на плечо, и тут же по телу разлилась свинцовая тяжесть. Может это от голода, может от усталости, а может я просто почувствовал себя в безопасности. — Где мы? — обессиленно прошептал я, пропуская через себя тепло его тела. — В моём убежище, — не убирая моей головы, он сел рядом, осторожно приобняв меня за плечи, — В смысле, на съёмной квартире… Я недавно её нашёл и теперь прихожу сюда, когда мне плохо или нет сил оставаться дома… — Убежище, значит, — в груди появилось какое-то странное и непонятное чувство. — Если хочешь, — Алекс глубоко вздохнул, а его сердце забилось в бешеном ритме, — Я дам тебе ключи… Здесь недалеко от школы, так что… — Спасибо, — чуть слышно промурчал я, закрывая слипающиеся глаза и погружаясь в глубокий, спокойный сон. Я проспал ещё часа три, и всё это время Алекс был рядом со мной, за исключением того момента, когда он бегал в магазин за сухой одеждой для меня. — Как ты узнал?! — удивлённо вскрикнул я, взяв в руки точно такие же джинсы, которые порвал. — Ты говорил во сне, — смущённо признался он, краснея и отводя взгляд, — Ты это…переодевайся… Я тебя до дома…доведу, а то поздно… — С-спасибо, — замялся я, — А деньги… Я всё верну, обещаю! Услышав моё обещание, Алекс нежно улыбнулся и ушёл в ванную, дав мне возможность переодеться. После этого он помог мне спуститься по лестнице и вывел на улицу. Как только входная дверь распахнулась, меня тут же обдало сырым холодом, но я постарался не подавать виду и, слегка прихрамывая, зашагал к дому. На протяжении всего пути альфа придерживал меня под локоть, помогая перешагивать через лужи и преодолевать высокие бордюры. И только у порога своего дома я понял, какую ошибку совершил. — Д-дальше я сам, — я отпустил его руку и с трудом поднялся к подъезду, — С-спасибо, что проводил. — Ян, всё в порядке? — заметил мою натянутую улыбку, — Ты весь дрожишь… — Д-да, всё нормально, — мне показалось, я услышал голос отца, — Мне пора, прости… Не дожидаясь ответа, я как мог влетел в подъезд и поднялся на этаж. Пересекать порог было невыносимо страшно. Сегодня я провинился дважды: прогулял дополнительные занятия и работу. Даже не знаю, что из этого страшнее. А если отец узнает, где я был? Он же Алекса… А где я был?! Что я должен сказать ему? — Долго будешь под дверью стоять? — дверь со скрипом распахнулась, завершив моё время на раздумье, — Заходи. От этого ледяного тона, и от того, как отец чеканил слова, внутри всё сжалось. Неужели он всё видел? Что мне теперь делать? Что сказать? Как выкрутиться? — Ну что, рассказывай, — вот так резко, прямо с порога, — Я жду! — В…школе… — Что? — стоило ему опустить руку, а я уже дёрнулся и машинально закрылся, — Нормально говори! Хватит блеять, как овца! — М-меня заперли в школе, — я врал, дрожа всем телом и понимая, что если правда вскроется, то мне прилетит в два раза больше, — Харис и Волкер, в подвале, потому что я… — Плевать я хотел на то, что ты и кто ты! — взорвался он и наотмашь ударил меня по лицу, оставив на правой щеке яркий кровоподтёк, — Тебе повезло, что мне надо уехать! Иначе бы кровью у меня харкал, понял?! Ещё раз ты не появишься в баре — будешь кормить собак на помойке. Надеюсь, ты меня понял, сучёнок! Даже не удостоив меня прощальным взглядом отец собрал свою сумку и ушёл, громко хлопнув дверью. На этот раз мне повезло.