Быть омежкой

— Знаешь, мам, мне было так больно и страшно, — прошептал я, зарываясь лицом в мамину любимую кофту. Мне очень хотелось поговорить с мамой, услышать её голос, почувствовать её тёплые руки, поглаживающие меня по спине, но максимум, на что я мог рассчитывать — едва ощутимый запах, въевшийся в шерстяные нити. Сидя в своей комнате, в абсолютно пустой тёмной квартире я чувствовал, как где-то глубоко внутри меня росла боль. Она вонзала в моё сердце свои острые шипы и отравляла кровь, которая разносилась по всему телу и с силой ударяла в голову. В моих глазах уже не осталось слёз. Я устал кричать и плакать. Во мне не осталось ничего, кроме боли в груди и чувства полного опустошения. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и исчезнуть из этого мира… — Успокоился? — спросил он, неловко приобнимая меня за плечи, — Может, тебе принести переодеться? У тебя есть что-нибудь? Я едва заметно кивнул, не переставая смотреть в пустоту и нервно дрожать. Надо было бы ответить ему, сказать, где именно взять одежду, но я не мог выдавить и себя даже звука. Слишком больно. Слишком тяжело. — Скажешь мне, где твои вещи? — парень наклонил голову, пытаясь поймать мой взгляд. Смотреть на него было невыносимо: его глаза, его поведение, да даже его голос — всё напоминало мне о Харисе. О тех днях, что я проводил с ним. Когда я чувствовал себя любимым, нужным. Всё это исчезло…навсегда… — Ты чего, эй? — в его голосе заиграли испуганные нотки, — Ну не плачь, не надо… Не переживай, слышишь? Я всё тебе принесу… С этими словами он встал и, проведя рукой по моим волосам, направился к выходу. Чем дальше он от меня уходил, тем сильнее стучало сердце, отдаваясь диким грохотом в ушах. Почему-то мне показалось, что если он уйдёт, то я потеряю что-то важное и больше никогда не найду… Мне нужно было его остановить! Я обязан был, мам! Обязан был! — Не уходи! — в пустой комнате мой голос прозвучал настолько громко, что парень вздрогнул и резко обернулся, широко раскрыв глаза, — П-прошу тебя, не оставляй меня! Пожалуйста…не уходи…прошу… С минуту он стоял, ошарашенно глядя на меня и не зная, как реагировать. Наконец, брюнет тяжело выдохнул и, словно думая о чём-то, облизал губы. — Давай так, — он снял с крючка чёрный пиджак и осторожно укрыл мои плечи, — Я оставлю тебе свой пиджак… Как гарантию, что я вернусь, хорошо? — Самая дальняя вешалка слева, — с трудом выдавил я, опустив взгляд. — Я запомню, — сказал он и устало вздохнул, — Не напомнишь мне твоё имя? По телу прошла волна дрожи. Мне показалось, что всё может начаться сначала, и это пугало. — Ай, где мои манеры?! — цыкнув языком, он ударил себя по лбу, — Я Алекс Джей Фралан, но для тебя можно просто Алекс. — Ян… — чуть слышно ответил я. — Ну вот и познакомились, Ян, — Алекс погладил меня по спине, — Подожди здесь, хорошо? Я обязательно вернусь. И он вернулся. Запыхавшийся и раскрасневшийся парень влетел в раздевалку, держа в руках мешок с моей физкультурной формой. — Держи, — Алекс аккуратно достал чистую одежду и протянул её мне, при этом глубоко вдыхая воздух, пытаясь перевести дыхание, — Одевайся скорей. А знаешь, что было потом, мам? Он вывел меня из школы, постоянно придерживая за локоть, и предложил проводить до дома. Я хотел отказаться, но, казалось, он уже всё решил за меня, поэтому даже несмотря на все мои отказы, Алекс довёл меня аж до самой квартиры… Почти как… К горлу резко подступил тугой ком. По щекам снова потекли слёзы. Уставшие глаза неприятно защипало, а в голова стала тяжёлой и совершенно пустой. Я уже ни о чём не мог думать, поэтому просто закрыл глаза и так и уснул, сидя на полу у двери, прижимая к груди последнее, что осталось от матери.

***

      Через день вернулся отец, и он был явно не в духе. — Убью суку! — дверь в мою комнату распахнулась и с грохотом ударилась об стену, — Вот так ты, значит, да?! Спросонья я никак не мог понять, что происходит, и сев в постели непонимающе уставился на отца. — Хули ты смотришь, паскуда?! — кровь в его венах закипала, — Да как ты посмел… — Пап, я н-не понимаю… — Что ты, блять, не понимаешь?! — звенькнув пряжкой ремня он двинулся на меня, будто желая убить на месте. — Пап, не надо! — соскочив с кровати и кое-как обойдя вокруг него, я встал в дверях, — Пап, успокойся, я тебя не понимаю! — Мудака из меня делаешь?! — бедро пронзила жгучая боль, — Я тебе покажу, как с мужиками ебаться, пока меня нет! Один за одним на меня посыпались хлёсткие звонкие удары. Грубая кожа ремня опаляла кожу, оставляя на ней страшные кровоподтёки, а кое-где и рвала кожу, выпуская алую кровь. — Мразь, — протянул отец, нанося мне последний размашистый удар по плечу, — Воспитал шалаву… Видимо, заметив мой непонимающий взгляд, он сел передо мной и включил видео… Мне повезло, что я сидел на полу, прислонившись к стене, иначе бы я точно упал в обморок от шока и обиды… Что же было на том видео? Там был я и Харис, и Волкер, но их лиц не было видно… Всё было снято так, чтобы выставить меня не жертвой изнасилования, а самой что ни на есть настоящей шлюхой, развлекающейся в школьной раздевалке сразу с пятью парнями. — Не надо смотреть на это так, будто впервые видишь, — он медленно встал и окинул меня презрительным взглядом, — Не думал, что ты так поступишь со мной, после того разговора… Я хотел вернуть нормальные отношения, но, видимо, тебе оно не надо… — П-пап, я, — в сердце вновь вонзились шипы, — Всё не так! — Заткнись! — по квартире эхом разлетелся звонкий удар, — Видеть тебя не хочу… С этими словами он ушёл на кухню, а я остался сидеть в коридоре, растирая щёку и дрожа всем телом от ноющей боли… О том, что было дальше даже вспоминать страшно. Отцу позвонили из школы и рассказали и о моём поведении, и о всех моих прогулах, и об успехах в учёбе. Я думал, он меня точно убьёт, особенно в моменты, когда я дрожащими руками, покрытыми множественными синяками, в очередной раз выводил в тетради неправильный ответ. Отец ничего не говорил, он либо отвешивал мне смачную пощёчину так, что я падал со стула, либо до шипения тушил мне об руку сигарету. В те дни я растерял все остатки нервной системы и какого либо желания жить… Я желал лишь одного — лечь, закрыть глаза и исчезнуть из этого мира…