Баг, который я не хочу чинить

Глава 6

***

Примерно 8 месяцев назад       Лето раскатилось по городу жаркими волнами, разливаясь липким воздухом по улицам и заполняя комнаты общаг душным маревом.       Июль встретил героинь не только палящим солнцем, но и первым по настоящему взрослым расставанием. Сако, собрав чемодан 20 июня, в свой день рождения, уехала в лагерь на следующий день с твердым намерением вернуться через две недели. Но судьба распорядилась иначе – старшая вожатая, оценив ее способности, попросила остаться на вторую смену. «Мне нужен твой ответ до вечерней планерки», - сказала она, и Сако, неожиданно для себя самой, согласилась.       Лина тем временем сначала изнывала над летней сессией, страницы конспектов слипались от жары, а потом отправилась в другой лагерь — с более длинными, трёхнедельными сменами. Свой день рождения 2 июля она встретила уже там, среди криков детей и запаха костра. Сако, выкроив минутку между отрядными делами, позвонила ей. Всего пять минут разговора — но этих пяти минут хватило, чтобы потом, лёжа в тишине вожатской, Сако вновь и вновь прокручивала в голове каждый звук её голоса.       Месяц пролетел в постоянной занятости. Они переписывались урывками, обменивались короткими видеосообщениями, хвастались своими отрядами (у Сако - шумные 10-12 летние сорванцы). "Как тебе первый опыт?" — спрашивали они друг друга и хором отвечали: "Круто, но..." — "Мало спишь?" — "О да!" Смеялись, сравнивая методы подъёма: Сако будила свой отряд спокойными объявлениями, Лина — маршировала по коридорам с колонкой, из которой гремела бодрящая музыка. Примерно 7 месяцев назад       Август пришёл незаметно, принеся с собой предчувствие осени. Сако, наконец-то свободная от лагерных обязанностей, с головой окунулась в отдых: пляж с подругой из родного города, семейная поездка на море, где солёные брызги смешивались со смехом, дача с бабушкой, на которой произошла встреча со старыми друзьями.       Лина же снова уехала в лагерь, но уже в другой — с иными традициями, другим распорядком. Их переписка становилась всё более односторонней. Сако заливалась рассказами, присылала фото с моря — золотистый песок, бирюзовые волны, её загорелые плечи. Но в ответ получала лишь сухие, протокольные ответы. Лина отвечала только на вопросы о клубе вожатых, будто выстраивала невидимую, но ощутимую границу.       Особенно Сако задело известие, что с нового учебного года их свяжет работа: Лина станет командиром клуба профессионального развития, а она — комиссаром. "Мы будем работать вместе", — сказала Лина, и от этих слов в груди Сако что-то ёкнуло — то ли радость, то ли тревога.       В один из таких разговоров на Сако нахлынули какие-то эмоции.       Сако лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. В ушах ещё звучал голос Лины — только что закончился их разговор, очередной, такой же, как и все последние: про лагерь, про детей, про вожатские будни. Слова лились ровно и спокойно, но в каждой фразе Сако ловила ту самую ноту отстранённости, которая заставляла сердце сжиматься.       Тишину комнаты нарушал мерный гул холодильника за стеной. Сако лежала на кровати, уставившись в потолок, где дрожал отблеск уличного фонаря. Разговор с Линой снова и снова прокручивался в голове: "Давай договоримся, что было на теплоходе — останется на теплоходе."       От этих слов в груди сжималось что-то горячее и колючее. Она перевернулась на бок, прижав подушку к животу. Пальцы сами потянулись к телу — сначала нерешительно, скользя по животу под футболкой, где пальцы нашли грудь, а после и соски. После нескольких секунд, может минут, пальцы потянулись ниже, к резинке домашних штанов.              "Не надо…" — мелькнула мысль, но тело уже отвечало иначе.       Она закусила губу, когда пальцы нашли нужное место. В голове всплыл образ Лины — её кривая ухмылка, тёмные глаза, чуть прищуренные от смеха, пальцы в кольцах… "А если бы она была здесь?"       Сaко застонала, прижимая лицо к подушке. Тело напряглось, пальцы двигались быстрее. Она представляла, как Лина наклоняется ближе, их губы почти касаются, а дыхание становится всё более прерывистым.       Сaко закрыла глаза, позволяя себе погрузиться в эти фантазии. В её воображении Лина уже полностью рядом — их тела соприкасаются, пальцы исследуют каждую линию и изгиб. Лина шепчет ей на ухо что-то провокационное, и это вызывает у Сaко дрожь по всему телу.       Она чувствовала себя безумной — одно желание накрывало её с головой.       "Это нормально?" — думала она, но всё внутри кричало: "Да!"       Вспышка.       Сaко вскрикнула, когда волна удовольствия накрыла её. Она обмякла на кровати, тяжело дыша. Потолок. Тишина. Пустота.       Сaко накрыла лицо руками, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции. "Чёрт… Почему это так сложно?" Но тело ещё дрожало от остаточных ощущений. В голове снова всплыла Лина — теперь уже с её обычной насмешливой ухмылкой.       "Ну что, довольна?" — будто спрашивал её голос.       Сако фыркнула в подушку, чувствуя, как её горячее дыхание отражается обратно в лицо. Пальцы сами потянулись к телефону, валявшемуся где-то среди смятых простыней — нужно было срочно найти хоть какое-то отвлечение, хоть что-то, что выдернет её из этого липкого кокона мыслей.       Но даже когда экран загорелся холодным светом, выхватывая из темноты облезлые обои и разбросанную по кровати одежду, перед глазами всё ещё стояла она. Лина. Её вечно недовольная гримаса. Кривая ухмылка, появлявшаяся, когда она знала, что права. И эти тёмные глаза — то насмешливые, то внезапно мягкие, — которые Сако ловила на себе, когда та думала, что никто не видит.       В груди что-то болезненно сжалось, будто невидимая рука сжала её сердце в кулаке. Это было только начало, понимала Сако. Начало чего-то большого и пугающего, что уже нельзя было затолкать обратно в тёмный угол сознания.       Где-то за окном проехала машина, осветив на секунду потолок, и Сако вдруг осознала, что закусила губу до боли. "Чёрт... Так нельзя. Нужно... что-то решить."       Но что? Признаться? Сделать вид, что ничего не было? Записать голосовое с криком "Это всё твоя вина!" и выключить телефон?       Телефон снова погас, оставив её один на один с тишиной и собственными мыслями, которые кружились, как осенние листья — беспорядочно, не находя места, чтобы улечься.       За окном августовская ночь была тёплой и звёздной. Воздух пах нагретым за день асфальтом и едва уловимым ароматом цветущих где-то лип. Где-то там, в другом конце города, возможно, Лина тоже смотрела на эти звёзды — лёжа на подоконнике своей комнаты, свесив босые ноги в тёмную пустоту двора, с сигаретой в тонких пальцах. Но что она думала — Сако могла только догадываться. Может быть, прямо сейчас её губы растягиваются в той самой ухмылке, которую Сако знала слишком хорошо.       А может, она так же, закинув голову назад, считает звёзды и думает... нет, скорее всего, не думает вовсе.