Тепло

Ветер все громче и громче завывал за окном, прерывая ночную тишину бешеным колыханием деревьев и стуком только-только начавшегося дождя. Тучи, с каждой, становились минутой всё чернее и чернее, делая сумрак ещё более мрачным. Можно было услышать, как некоторые машины стали тревожно воспроизводить сирену, ещё больше мешая людям спать. Вот и в одной из квартир было неспокойно. Пока Бен спал спокойным сном после трудного рабочего дня, Тори лежал рядом, нервно и боязно сжимая в трясущихся ладонях край одеяла, большая половина которой итак лежала на нём. Страшные звуки с улицы не успокаивали астматика, а наоборот, заставляли того лишь плотнее кутаться в покрывало и прижиматься к тёплому телу, которое лежало рядом и мирно себе храпело. Но тут дверь балкона не выдержала натиска ветра, и распахнулась настежь, отчего гром и ветер стали проникать в теплую и уютную квартиру двоих. Тори сразу стало как-то прохладно, пусто, сам от себя не ожидая, Тори вскрикнул от испуга, когда дверь не устояла под натиском непогоды. От этого вскрика проснулся Бен, всё ещё сонный и помятый, но уже жуть взволнованный, он хотел спросить что случилось, но Тори указал пальцем на балкон, откуда можно было увидеть непроглядный ливень, что дарил лишь холод, пока ветер помогал ему в этом, становясь похожий на ураган. Бен вскочил с постели, быстро приближаясь к балкону и с хлопком закрывая дверь, отчего весь ужас, пришедший с улицы, прекратился. По крайней мере, они его больше не слышали. Вернувшись в постель, Бен молча притянул к себе Тори, что зарылся лицом тому в грудь, утопая в одеяле и в тонких руках парня. Гроза не была столь страшна для Тори. Он скорее ей восторгался. Появлялось желание запечатлеть её в альбоме, оставить такое бушующее воспоминание на листке бумаги, но в тот момент, когда до него донеслишь первые всполохи ветра и капли ливня, что-то дернулось в нём. Он будто вернулся в то время, когда только узнал, что тремор будет его постоянным спутником в жизни. Он ощущал отчаяние. Отвращение. Страх. Ему казалось, что он стал бесполезным. Поломанной игрушкой, не способной даже кружку держать нормально, не говоря уже о том, чтобы заниматься какой-либо работой. Даже его любимое рисование пришлось забросить. Но Тори преодолел это. Перемолол все эти негативные чувства к самому себе, запëк их на высоком градусе, как делал Бен, готовя своему парню любимые кексы, а затем выкинул их, принимая нового себя и, можно сказать, новую страницу своей жизни. Но порой... Это отвращение приходило вновь, пожирая душу парня, заставляя его заикаться и с мокрыми глазами смотреть на свои трясущиеся руки. Тут то и помогала его семья, друзья, новые хобби. И Бен. Тот всегда рядом. Он помогает, поддерживает и мотивирует Тори идти дальше. Вот и сейчас тот смекнул в чём дело, видя появившиеся слезы на лице возлюбленного. К сожалению, это был не первый случай, когда из-за чего-либо Тори начинал плакать, виня себя в никчемности. Не давая тому и слова сказать, Бен прижал Тори к себе сильнее, гладя по голове и укрывая обоих в одеяло, из-за чего даже Тори стало жарко. Но слёзы не отступали, и астматик, шмыгнув носом, прикрыл глаза, позволяя слезам стекать по щекам. А Бен, продолжая гладить ворох мягких кудрей возлюбленного, шептал глупые слова, по типу: "всё хорошо", "я рядом", "мы справимся". И пока он продолжал шептать в ночную мглу успокоительные слова, Тори уснул, измарённый слезами. Слушая тихое сопение парня и мелкий дождик, что продолжал капать за окном, Бен задумался, крутя на пальцах один из непослушных локонов Тори. Ему казалось, что он помогал не только спящему рядом, но и себе. Так же как и Тори, он собирал себя по кусочкам, по мелким крошкам, восставливаясь после "семейных" посиделок, что до ужаса бесили бариста. Они будто бы нашли друг в друге спасение, становясь не спасательным кругом, а опорой. Теми, на кого можно положиться. Фыркнув от таких мыслей, Бен прикрыл глаза, медленно погружаясь в сон, вскоре как и Тори сопя в теплой постели. Ветер стих, а ливень прекратился. Сирена оборвалась, а деревья смолкли. Всё замолчало.