Пока солнце не взойдёт с запада

      Сан бесшумно прикрыл дверь детской комнаты и спустился в зал. На улице было уже давно за полночь. Он не планировал оставаться так поздно, но дети отказывались отпускать его.       В гостиной спиной к нему сидела его бывшая жена и, похоже, бессмысленно переключала каналы телевизора. Сан остановился, внезапно ощутив непривычную неловкость. Он прожил в этом доме почти двенадцать лет, знал каждый уголок, участвовал в его строительстве, но теперь не мог ступить и шагу.       Услышав шаги позади себя, Сохи отложила пульт и встала, чтобы проводить Сана до двери. Она была укутана в незнакомый ему плед, очки были чуть спущены на нос и ноги в теплых тапочках. Всё это промелькнуло у него в голове за считанные секунды.       — Дети, — коротко объяснился Сан.       — Да, я слышала, — уголки ее губ приподнялись в улыбке, скорее из вежливости.       Им было больше нечего сказать. В голове проносились мысли о том, как удивительно быстро знакомые люди могли оказаться чужими друг другу. После окончания бракоразводного процесса, Сан переехал в квартиру родителей, которая пустовала уже долгое время. С детьми он мог встречаться почти всегда, необходимо было лишь поставить в известность бывшую жену перед приездом.       Если бы сейчас, она спросила у него, почему они развелись, Сан бы не смог дать точного ответа. Сейчас бы не смог. Никто не предавал друг друга, не было ни скандала, ни слез и разбитых тарелок. В какой-то момент вокруг стало пусто, и оба больше не могли жить бок о бок.       Он уже почти вышел из дома, когда заметил мужчину. Тот припарковал свою машину у гаража, там, где обычно парковал машину он сам. Сан взглянул на Сохи.       — Он приезжает иногда.       — Ты хотела сказать, что он живет здесь, — злость клубилась где-то внутри, и его голос стал жестче.       — Это уже не твое дело. Ты сам отдал все права на дом.       Мужчина высокого роста, чуть выше его самого, остановился у лестницы, не понимая подниматься ему или нет. Сан сдерживал желание устроить скандал посреди ночи. Он не чувствовал сильной ревности по отношению к ней, это было желание оградить своих детей от любого другого мужского влияния, кроме его собственного. Ему хотелось сказать, что свою долю он отдал детям, но понимал, что она права, и ничего не мог возразить.       — Дома спят дети, — резко предупредил он.       Сохи отвела взгляд от Сана и приоткрыла дверь.       — Поднимайся, Ёнсу. Сан уже уходит.       Вернувшись домой, он наткнулся на скопившиеся ряды коробок, которые он не успел разобрать. Он жил отдельно уже больше полугода, но квартира выглядела так, будто в нее только въехали. Не мог никого привести к себе, в такой бардак.       Он так и остался стоять у порога, не переобуваясь и не снимая пальто. Раздражение внутри жаждало выхода наружу. Идти в спортзал было уже поздно, зато бары и бордели начинали жить именно в это время.       Взглянув в зеркало, он встряхнул волосы, нанес чуть больше парфюма, и вышел из дома. Спускался к машине он будучи в слегка заведенном состоянии. Может поэтому мысли гремели в голове с повышенной громкостью.       Ему было давно не двадцать один, но он и не выглядел слишком старо. Мало кто мог дать ему больше тридцати пяти, когда на деле ему было почти под сорок. Сан вздохнул. Он ехал, слегка превышая скорость.       С развода у него были редкие связи. Девушка с работы, около двадцати пяти лет, преподавала экономику. А сам он работал на кафедре иностранных языков. Было удобно, но сейчас она была не тем, что нужно.       В городе было лишь всего пару мест, которые бы удовлетворяли его потребностям. Он узнал про них случайно из разговора своих студентов. Весь последний месяц, каждую субботу он проводил в одном из этих заведений, каждый раз пугаясь, что его узнают.       Это было двухэтажное здание с неоновой надписью сверху «Ранняя пташка». Впервые, когда Сан туда зашел, он решил, что что-то перепутал или не так понял. На первый взгляд заведение ничем не отличалось от обычного бара, но позже он понял, что дело было не в декорациях, а в людях, которые регулировали ночную жизнь внутри.       Вспомнив всевозможные фильмы, где люди снимали шлюх, Сан решил, что нужно найти главного, и не ошибся. Мужчина с нарощенными ресницами и плотным макияжем — все звали его Квином — оценивающе взглянул на него. У заведения был свой фейс-контроль, и похоже он его прошел.       Каждый раз он брал одного и того же парня, стабильно, на одно и то же время. Парнишка по имени Феликс. На иностранца он не был похож, поэтому Сан решил, что парень взял псевдоним и не раскрывал настоящего имени.       Пятый его визит не должен был сильно отличаться от предыдущих четырех. Всё та же толпа кругом, молодые люди пили, танцевали и веселились. Когда музыка заканчивалась и сменялась на другую, в эти пару секунд, если хорошо прислушаться, можно было услышать соответствующие звуки, доносившиеся из дальних комнат.       Квин сам его нашел, внезапно оказавшись у барной стойки. Кивнув головой, Сан прошёл за ним в вип-комнату.       — Феликс сейчас занят, — Сан не успел ничего спросить, тот помнил всё.       — И когда он будет свободен?       — Его смена закончится через час, — сказал он и взглянул на наручные часы. — Сегодня уже не выйдет. Можешь прийти завтра или…       Накладные ресницы на его глазах как-то резко вспорхнули, и ярко-голубые глаза уставились на него. Линзы, промелькнуло в голове. Сан все еще никак не мог привыкнуть к таким образам вокруг.       — Или что? — переспросил Сан.       — Могу предложить Уёна. Мальчику недавно исполнилось девятнадцать.       Видимо, его лицо слишком исказилось от услышанного, потому что Квин звонко рассмеялся.       — Работает где-то год, всё законно. Имею ввиду — возраст, если ты из-за этого переживаешь, — донеслось за спиной.       Сан повернулся к нему. Квин вышагивал по комнате на огромных каблуках и разглядывал её, словно видел впервые.       — Он слишком молодой, — покачал головой Сан. — Предложи другого.       — Других нет. Остальные уже заняты.       Сан почувствовал себя внезапно очень грязным. Ему хотелось и одновременно не хотелось увидеть этого Уёна. Он годился ему в отцы, в конце концов. С Феликсом было немного проще, тому было двадцать четыре.       — Ну, так что? — Квин остановился, прислонившись к стене, и теперь листал телефон, не поднимая глаз. — Берешь?       Они будто говорили не о человеке, а о покупке какого-то мяса. Так просто и безразлично. Издержки профессии.       — Ты уверен, что больше никого нет? — уточнил Сан.       Его собственная неуверенность начала уже раздражать и его самого. Последние капли разума сражались с целым войском необузданной фантазии. Сражались и с треском проигрывали.       — Не бойся. Мальчишку хватит на троих, таких как ты, — ухмыльнулся Квин и развернулся к выходу. — Будь здесь. Я его приведу.       Сан послушно остался сидеть в комнате, не находя себе места. Внутри боролись противоречивые мысли, но он говорил себе, что не делает ничего против чьей-то воли. Мальчишка работает уже год и, скорее всего, бывал с мужчинами ещё старше.       В комнате было слегка прохладно, и Сан решил пока не снимать пальто. Возможно, он сейчас просто уйдет и вернется завтра за Феликсом. Мальчишка, наверное, не поймет такой самоотверженности, но Сану было все равно.       Квин зашел, держа за руку Уёна. Мама привела ребенка в детский сад, какой кошмар. Он действительно выглядел на свой возраст, но внешне его сложно было назвать дитём. Это немного успокаивало.       — Оплату после, ты знаешь.       Дверь за ним громко захлопнулась, и клубный шум оказался где-то вдали, будто они оказались в вакууме.       Сан так и стоял в одном пальто, разглядывая парня.       В самый первый его визит, Феликс спросил, каким Сан хочет его видеть. На что Сан попросил быть самим собой. Сейчас его забавляли собственные слова. Сказать шлюхе быть настоящей с клиентом мог только совсем отчаявшийся. Но Феликс ничего не ответил и просто опустился на колени. И так было всегда. Возможно, он льстит себе, но, кажется, Феликсу нравился секс с ним, потому что тот сам брал инициативу, сокращал расстояние, сам целовал и стонал, как самая последняя шлюха.       Здесь же, перед Уёном, он не мог пошевелиться или произнести слова. Мальчишка был красивым, волосы спадали на его глаза, так что Сан не сразу понял, смотрят ли на него или нет.       Сан всё еще цеплялся за мысль, что он может уйти в любой момент, но Уён подошел к нему почти вплотную и начал стягивать с него пальто. Он был чуть ниже ростом, но из-за резких черт его лица не казался совсем школьником. На нем были обычные джинсы и свободная безрукавка. Пройди он мимо него на улице, он бы не вызвал никаких подозрений.       Скинув пальто, Уён всё также молча потянулся к рубашке, смотря куда-то в пол.       Наигранная невинность или наивность? Он смотрел на него неотрывно, пытаясь уловить любое движение или знак, что Уён находится здесь не по своей воле.       — Нравится? — донесся голос Уёна. Он стоял очень близко, Сан чувствовал приятный запах его парфюма.       Сана вернули на землю из своих мыслей. Раздавшийся голос был слегка насмешливым и хриплым, но при этом очень спокойным.       — Нравится что?       — Моя внешность. Устраиваю? — он вскинул голову чуть назад, откидывая волосы от глаз, и теперь точно смотрел в упор.       В глаза Сану бросилась родинка, маленькая, прямо на нижней губе. И еще одна под левым глазом.       Уён усмехнулся, как-то про себя и тихо, словно его забавляла эта встреча. Его движения были мягкими, кожи он практически не касался.       Теперь Сан стоял перед ним в одних брюках. Уён кинул рубашку на кровать и оценивающе взглянул на него. Интересно, нравилось ли ему то, что он видел? Сану было чем гордиться, далеко до качков в зале, но тело было твердым, подтянутым и рельефным. Очевидно, Уён ожидал увидеть нечто другое.       Мысли крутились в голове хаотично. Он определенно хотел его, но каждая минута тянулась вечность. И ещё этот барьер из мыслей о его возрасте не давал ему действовать быстрее.       Сан решил слегка податься навстречу. Тот не отодвинулся.       От Уёна приятно пахло. Он отметил это про себя уже во второй раз. Ближе подойти уже было невозможно. Сан чувствовал теплое дыхание Уёна на своей коже, у правого плеча.       — Надеюсь, это твой не первый раз? — уголок губ приподнялся в усмешке, и Сан чуть не оттолкнул его от себя.       Теперь стало намного легче. Сан вздохнул спокойнее и напомнил себе, с кем имеет дело на самом деле. Он здесь распустил нюни, распереживался за судьбу мальчишки, когда мальчишке было все равно. Тот был на работе.       Сан принялся расстегивать свой ремень на брюках.       — Хватит вопросов. Раздевайся.       В голове у Сана будто что-то щелкнуло. Он откинул все ненужные мысли и решил забыться, как и планировал изначально.       Уён не выглядел уязвленным. Чужие слова его, скорее всего, давно не задевали.       Пока Сан снимал с себя штаны, Уён уже лежал на кровати абсолютно голый. Когда только успел. Сан встал у кровати и глаз не мог оторвать от его оголенной, рельефной спины, от его шеи и острых лопаток. Руки были крепкими и сильными. Картина разительно отличалась от того, к чему он привык.       Сан видел голых парней и был с ними, но конкретно это тело будило в нем что-то непотребное. Уёна хотелось подмять, быть с ним совершенно немилостивым.       В голову пришла Сохи со своим ухажером, а позже она сама, в дни, когда они еще были вместе. Сан пытался нащупать в воспоминаниях что-то схожее с этим тихим восторгом от чужого мужского тела, но не мог.       Сжав губы, Сан залез на кровать и лег на Уёна, придавив его всем весом своего тела. Уён рефлекторно повернул голову вправо и задышал чуть чаще. Сан чувствовал, как тело под ним на секунду напряглось и тут же расслабилось.       Несмотря на то, что в комнате было прохладно, Сан уже больше не чувствовал холода. По телу пробежался жар и теперь клубился в паху. Сан приподнялся на локтях и, наконец, осознал, что Уён в его полном распоряжении. Он может вертеть им, как захочет.       Сан начал тереться членом меж двух половинок и потянулся руками к волосам Уёна, слегка оттягивая их назад. Они оказались мягкими на ощупь. Обвел языком ухо, потянул за мочку, спустился к шее и впился зубами в плечо. Уён резко дернулся, но ничего не сказал.       Сан касался упругой и мягкой кожи Уёна почти забвенно, от основания шеи до лопаток и обратно, с небольшим нажимом. Уён лежал неподвижно, послушно ожидая, что сделает Сан дальше.       Сан не прекращал водить членом между ягодицами, то останавливаясь, то вновь продолжая движение. В какой-то момент он коснулся влажной головкой промежности, но не спешил входить. Уён незаметно вздрогнул и сам встал на колени. Голову он опустил меж локтей, а колени были широко раздвинуты. Очень профессионально.       Сан встал позади него. В голове был туман, а перед глазами мутная пелена. Член стоял твердо, и на головке проступила смазка. Сан собрал ее и протолкнул пальцами в промежность, обводя возбужденные стенки. Уён резко выдохнул, не поднимая головы, и впервые застонал.       Сан чувствовал себя на краю обрыва. Ещё пару таких стонов, и он точно облажается, если сейчас же не вставит ему. Уён повернулся, когда Сан зашуршал резинкой, и смотрел, как он натягивает ее на член, проверяя ободок на основании.       Он быстро раздвинул Уёну ноги, шире, ещё шире, коснулся губами поясницы и провел вниз языком до уже влажного входа. Уён застонал ещё громче и протяжнее, так что Сан в нетерпении больно укусил его за ягодицу. Не дав Уёну даже дернуться от боли, он стиснул его плечо и резко потянул на себя, натягивая на член.       Уён шумно задышал — пытался приноровиться к объему и длине. Но Сан дернул его на себя с новой силой, резче, чем обычно. Уён вскрикнул, скорее всего, от боли. Неужели у него не было сегодня клиентов, или он всегда такой тугой и узкий?       Сан больше не мог терпеть. Он впился пальцами в ягодицы и заставлял Уёна двигаться, сам оставаясь стоять неподвижно. У мальчишки, наверное, останутся синяки на заднице. Да и хрен с ним. Пусть полюбуется.       Тот не сопротивлялся и больше не дергался, только громко стонал и иногда вскрикивал, когда Сан особенно резко вбивался и останавливался, полностью заполнив его внутри.       Сан обычно не был таким. С женой он всегда был крайне нежен, с Феликсом он пробовал быть жестче, но ощущения все равно были не такими острыми.       Уён, именно сейчас, злил его по непонятной ему самому причине. Возможно, дело было в высокомерной ухмылке или небрежному, оценивающему взгляду. Сану хотелось трахать его жестко и непослушно, вбиваться до громких и частых влажных шлепков ягодиц об яйца.       Сан только теперь по-настоящему понял, чего ему не хватало эти дни. Теплого, послушного, твердого тела под собой, упругих небольших ягодиц и пошатывающихся худых коленок. Он почувствовал, как начинает накатывать оргазм. Остановив бешеный ритм, с которым он вбивался в Уёна, Сан резко вышел.       — Повернись. Подставь лицо.       Сан не узнавал своего собственного голоса. Звучал непривычно, жестко, хрипло и повелительно, но его вело так сильно. Ему было стыдно признаваться, что в тайне он хотел, думал о чем-то подобном, но всегда прятал эту мысль.       Уён не выглядел вымотанным, только на щеках проступил румянец. Он быстро встал на колени, приоткрыл рот и высунул язык, прикрыв глаза. Сан одной рукой придерживал его голову, не давая сдвинуться, а второй быстро дрочил себе. Головка касалась теплого рта Уёна. Сан провел рукой по члену ещё пару раз и кончил — долго и опустошающе сильно. Оргазм ударил по коленям, и он еле устоял, чтобы не упасть назад.       Он зажмурил глаза в наслаждении, а Уён продолжал смотреть на него снизу вверх. Сперма была у него на губах и во рту, густо брызнула на щеку и осталась на ресницах. От такого вида Сан был готов взять его еще раз, еще и еще, пока не наступит утро.