Один холодный теплый вечер

«У каждого человека свои звезды. Одним — тем, кто странствует, они указывают путь. Для других это просто огоньки», — Антуан де Сент-Экзюпери

      Это был промозглый вечер. Прошло уже более полугода с нашего знакомства. Мы не особо общались до этого дня, но в тот вечер я ждала Викторию.       Как всегда опоздала. Наш вечер начался с наискучнейшего симфонического оркестра. Но меня уже особо и не трогали мелодии, доносящиеся со сцены. Юный пыл ее захватил меня: она все смеялась и дурачилась, а я никак не могла насмотреться на еще не мою Викторию. Напоследок я сделала одну фотографию, которая до сих пор храниться на моем телефоне, как напоминание о самом важном дне в моей жизни.       Мы были не одни. Вечер стал куда приятнее, когда закончилась оркестровая музыка и мы вышли на воздух. Разгоряченные алкоголем, мы продолжили наш вечер в кино. Не помню, что за фильм мы глядели, но я отчетливо запомнила ее глаза — настолько красивые, что кровь в жилах начинала закипать, когда она лишь глядела на меня. С кровью, конечно, я могла бы совладать, но что-то иное поселилось во мне; оно задевало что-то нетронутое другими и нарушало статичность моей души, заставляя каждый раз вспоминать эти глаза.       На середине фильма голова ее легче перышка приземлилась на плечо мое. Захотелось вдохнуть аромат ее волос. Тело мое закаменело. Этакая странность — такая маленькая, а ей хватило одного взгляда и ненавязчивого движения головой пробудить во мне то, что не удавалось никому.       От нее всегда пахло приятно, но в тот вечер особо тонко стали различаться запахи — ее запах я бы не спутала ни с одним. Незаметно проведя носом по ее макушке я в этом убедилась. Эта шалость подняла во мне невиданную ранее лихорадку. Сердце мое бешено билось, но мысли оставались спокойны.       Устроившись удобнее на моем плече, Виктория что-то лепетала своими красивыми губами. Расслабившись наконец рядом с ней, я позволила себе одно аккуратное касание ее бедра. Очередной скачок внутри. Сердце подскакивало в груди, гулко ударяясь о ребра. «Замечательная», — только и крутилось в моей голове. Не встретив сопротивления, рука моя методично проскальзывала вверх и вниз по ее тонким бедрам, не трогая больше доступного. Дыхание Виктории стало тяжелее, а мои руки предательски стали дрожать. Волновало только, кто сидит в ее голове: я точно не та, кто ей нужна. Быть может, ей вовсе никто и не нужен? Сколько сможет заставлять мое сердце сжиматься до боли? Сжалиться или будет испытывать меня до бесконечности? Станет самым большим разочарованием или подарит хотя бы толику своего внимания?       Я чувствовала, что она мечется в сомнениях, подпускать меня еще ближе или оставить между нами дистанцию. И в ту же секунду губы ее, самые желанные и необходимые, касаются щеки моей, а тонкие пальцы поворачивают подбородок. Оцепенение мое длилось с минуту. Но она уже все сделала за меня. Казалось, что мое сердце сотрясает весь кинотеатр, но я не чувствовала того, что моя рука на бедре Виктории раскачивает ее из стороны в сторону. Значит ли это, что она также дрожала? Возможно.       Мы отстранились друг от друга, пытаясь отдышаться. Рука моя никак не могла отпустить ее. Движения стали настырнее. Опалив мое ухо, она шепнула: «Ты меня провоцируешь». Нет, Виктория, это тебе так быстро удалось свести меня с ума. Словно колодками смыкаю ладони на ее тонких запястьях, жадно целуя каждый дюйм ее лица.       Кино мы не доглядели в тот день, но для чего-то остались на следующий сеанс.