Чувства-пропаганда.

«Друзьями?» - я растеряно уставился на Адель, сам не зная, что на самом деле хотел от неё услышать. «Да, - темноволосая кивнула, - так будет лучше для всех». Я почувствовал, как во мне закипала злость, но не мог объяснить ее природу или не хотел. «Ну а чего ты ждал? - поинтересовался внутренний голос, - что она отношения предложит? Так они тебе самому не нужны. Или может просто трахаться по вечерам»? Я раздраженно мотнул головой. Подсознание снова попало в точку. Я не знал, чего хотел, но почему-то именно фраза про остаться друзьями так вывела меня из себя. «Может потому, что давно пора себе признаться, что ты влюбился», - заключил внутренний голос. «В кого? В Адель? - мысленно возмутился я, - да она мне даже не нравится». «Поэтому от одной мысли о ней ты весь мурашками покрываешься?» - съязвило подсознание. «Это другое», - отрезал я, не желая больше слушать этот бред. «Эх, Русик, Русик, - вздохнул внутренний голос, - какой же ты упёртый дурак. Пройдёт время, и ты ещё вспомнишь мои слова». На этом наш диалог завершился, и я продолжил молча стоять, глядя на темноволосую. «Может скажешь что-нибудь?» - поинтересовалась она. В глазах девушки я заметил лёгкий огонёк надежды. Она как будто бы хотела, чтобы я ее переубедил, сказал какие-то другие, правильные и нужные слова, но я этого не сделал. «Наверное, ты права, - тихо произнёс я, опуская глаза вниз и стараясь не смотреть на Адель, - так действительно будет лучше». Больше всего на свете я не хотел увидеть во взгляде темноволосой разочарование, но даже не смотря на неё, я понимал, что оно там было. «Хорошо, - каким-то механическим голосом проговорила девушка, - договорились». Я вдруг почувствовал, что сейчас взорвусь. От боли, несправедливости и обиды. От того, что сейчас делал то, чего совершенно не хотел. «Ну ты же сам все усложняешь, - внутренний голос снова подал признаки жизни, - придумал себе какую-то теорию про борьбу за лидерство и зачем-то ей прикрываешься». «Но если это так, - мысленно воскликнул я, - мне нужны нормальные отношения, я не хочу больше страдать или что-то доказывать. Я хочу, чтобы меня любили, не как блогера и музыканта, а как обычного человека, Русю Тушенцова, простого парня из сибирской глубинки». «Сколько ещё ты будешь оглядываться на свои прошлые отношения? - подсознание медленно закипало, - сколько ещё будешь мерить всех девушек по своей бывшей? Если она была абъюзивной сукой, это не значит, что все такие. Зачем ты ищешь себе ту, не которую будешь любить, а ту, которой будешь сильнее»? «Не знаю, - покачал я головой, - не знаю». «И Адель любит тебя, - напоследок добавил внутренний голос, - если бы ты был повнимательнее, то давно это заметил бы». Я стоял, и мою голову просто разрывало от количества мыслей. Мне столько всего надо было переварить и ещё раз о многом подумать. Я поморщился и сжал пальцами виски. «Голова заболела?» - участливо спросила Адель. «Да, - тихо ответил я, - я, пожалуй, домой пойду. Спасибо тебе за все». Я развернулся и медленно направился к двери, чувствуя, как темноволосая прожигала мою спину взглядом. Она, возможно, до сих пор ждала от меня каких-то других действий, но я ничего не сделал, вышел из квартиры и уже через несколько секунд лежал на своей кровати, гипнотизируя глазами потолок. Голова кипела, а в душе было пусто. Я пытался собраться с мыслями и все обдумать, но от этого становилось только хуже. Ведь самая тяжелая борьба - это не с кем-то, а с самим собой. И я пытался побороть то, что чувствовал, приводя себе какие-то разумные доводы и аргументы. Старался мыслить рационально, но ничего не получалось. Тогда я просто бросил это дело и продолжил лежать, слушая, как за стенкой тихонько пела Арина: «Я же знаю, что ты прав, это даже не любовь, Мы побили все рекорды - худшая из катастроф». Я закрыл лицо руками. Все так долго копившиеся эмоции стремительно прорывались наружу, смешиваясь в один бурный поток: Адель, Вита, одиночество, тоска по друзьями. Я перевернулся на живот и вцепился зубами в подушку, стараясь не заорать на всю квартиру. Я ненавидел себя, свои решения, эту гребаную Москву. Задыхался от бессильной злобы, лишь сильнее вгрызаясь в наволочку. Неожиданно в дверь позвонили. «Адель», - пронеслось у меня в голове, и я бросился открывать. Но каково было мое разочарование, когда на пороге я увидел Виту. Совсем забыл, что она должна была прийти. «Привет», - робко поздоровалась светловолосая. «Проходи», - я приглашающим жестом предложил ей войти. Девушка зашла в прихожую, быстро сняла куртку с кроссовками и направилась за мной в спальню. Я лёг на кровать, а она аккуратно присела на краешек. Мы оба молчали. Я не знал, что сказать. Вита до сих пор нравилась мне, но внутри как будто что-то перегорело, не было больше той влюбленности, тех «бабочек в животе». «Я спать хочу, - наконец произнёс я, - если хочешь, ложись со мной». Я не хотел заниматься сексом со светловолосой, но мне надо было хоть как-то почувствовать ее, чтобы понять, что я испытывал к девушке. А она совершенно беспрекословно забралась под одеяло и обняла меня за талию. Я прижался к Вите посильнее и вскоре заснул. *** Когда я открыл глаза, на улице было уже светло. Настенные часы показывали 9 утра. Я лежал, а рядом мирно посапывала светловолосая. Я пристально взглянул на неё, задумался лишь на секунду, и, наконец-то, все понял. Понял, что нагло врал себе все это время. И теперь не хотел терять ни минуты, чтобы все исправить. Аккуратно вылез из-под одеяла, чтобы не разбудить девушку и направился в прихожую, натянул старые вэнсы и вышел за дверь. И вот я снова стоял у соседней квартиры, чувствуя легкое дежавю, собрался с силами и нажал кнопку звонка. Один раз, второй, третий… Но внутри было тихо, ни шагов, ни собачьего лая. «Наверное, в магазин ушли», - подумал я, доставая из кармана телефон. Быстро нашёл номер Адель и нажал на кнопку вызова. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», - сообщил автоответчик. И вот теперь меня охватила паника.