Страдание

Бушар заходит в L-Corp, даже не знает зачем, она делает, но сердце подсказывает. — Лен, тебе пора отдохнуть, я знаю, что будет, если не прервано работать. — сразу же начинает Бушар, вспоминая слова Ангелины, ограничивать себя от негатива и не передавать его Лютор. — Мне плевать. — Ты готова просто работать, и прожить так всю жизнь? Начни заново. — Лена хочет закрыть уши, потому что уже достаточно наслушалась этого от Ангелины. Но она не представляет, как это сложно до Лены. Просто взять и забыть все моменты проведенные с Жасмин, все ночи, когда Лена сжимала Жасмин в объятиях ногами и руками, как было тепло в эти ночи. Забыть, как Жасмин пыталась готовить, но у нее только получается хорошо готовить карбонару и варить кофе на плите. Забыть, как Жасмин приходила к ней на работу, и доделывала её, пока Лена сидела на диване, потирая виски и переносицу от усталости, как Лена смотрела на Вест, пока та сосредоточенно и с серьезными лицом что-то проверяла в компьютере и на документах. Забыть, как Жасмин поддерживала Лену, пока она валилась с ног от той же усталости, потому что ноги затекли. Забыть, как Жасмин, когда они приходили домой пыталась что-то легкое приготовить и обязательно Жасмин брала любимые конфеты Лены. Лютор стирает пальцами слезу. Забыть почти всю жизнь. Потому что она началось только тогда, когда Жасмин появилась в её жизни и перевернула все как надо. Забыть запах Жасмин. Забыть её холодные конечности, забыть, как она касалась кончиками ледяных пальцев до теплой щеки. Забыть её шелковистые волосы, такие, волшебно светло-розового оттенка. Забыть её теплые объятия, в которых Лютор была всегда защищена, она всегда чувствовала, будто с Жасмин она, как за каменной стеной и даже крепче. Забыть её татуировки на животе и руках и даже на пальцах. Забыть её специфический макияж, её черную, почти на все лицо, специфическую улыбку, которая была нарисована не стойкой помадой, на что красная помада Лены на губах, превращалась в более кровавую. Черная помада была на их лицах, она была на всем теле Лены. А на следующий день Лена накрасила самой не стойкой ярко-красной помадой, которая у нее была, губы и притягивала Жасмин к себе, погружаясь в её волосы и яростно целовала, спускалась на шею и оставляла там следы от помады. Лена помнит почти каждых день. — Начни жизнь с чистого листа, мы все поможем тебе. — Лена вздыхает. Начать жизнь с чистого листа? Кажется так легко, но на деле очень сложно. Потому что Лена не готова начать жизнь без Жасмин. Потому что вся эта история с Жасмин странная. Лютор чувствует, что Жасмин жива. — Ты же ведьма, не так ли? Ты можешь почувствовать где находится человек? — Лена внезапно вскидывает голову, умоляюще смотрит на Анжи, конечно, она же ведьма. Бушар с отстраненностью посмотрела на Лену. Не переубедила. — Только через предмет, который принадлежал ему. — Ты пробовала? Найти Жасмин, почувствовать её? — У меня нет её предмета. — Цедит сквозь зубы Бушар. Да, Анжелика пыталась, в тайне от Ангелины, но ничего не вышло. — У меня есть с собой. — Лена роется в сумке и достает парный черный браслет. В шкафчике под столом Лютор хранит такой же, но белый. — Прошу тебя. — умоляет Лена, её сердцебиение ускоряется, когда Бушар про себя читает заклинания. Через три минуты Анжи замирает. Она чувствует муку и ауру квартиры Жасмин. Оня вся пропитана болью. Она чувствует саму Жасмин в каком-то старом и гниющим зданием, похожий на заброшенный завод. — Я, — Анжи сглатывает тугой ком от страха. — Я кажется нашла её. *** Жасмин сходит с ума. Её мысли становятся до ужаса жестоки. Она снова красится в свой привычный макияж, идет с топором, спрятанный под черным пальто, которое снимает перед тем, как войти в густой лес. На нее все смотрят, но ей плевать. Болотные глаза горят яростью. Она готова разорвать любого. Но на самом деле она хочет заплакать, наплевать на других. В фантазиях Жасмин сплывает много крови. Крови Лилиан. Где глубоко внутри всплывает и тихо шепчет голос Лены. Но Жасмин закрывает уши руками. — Заткнись! Она доходит до убежища Лилиан. Она не знает, как она запомнила это место. На Жасмин белые перчатки до локтей. На ней почти все белое, она хочет смотреть на себя в зеркало и видеть на себе капли, впитывающиеся в белоснежную ткань, кровь. Лилиан разделила их. Так теперь Жасмин разделит, вырвет её сердце из тела. В помещение темно, но это не пугает Жасмин. Пугает осознание, что Жасмин и правда делает это. Свет резко включается, ослепляет Жасмин. На нее нападают с ножом, Лилиан, кажется, знала, что Жасмин придет, она знала, на что способен мозг Жасмин, в котором полно жестокости. Спина Жасмин касается ледяного бетонного пола. — Думала, так легко убьешь меня. — Двое, крепких на вид мужчин держат руки Жасмин, чтобы она не сопротивлялась и не взяла в них топор. А как раз этот топор вонзается в плечо Жасмин. — Милая, — трепещущее дыхание обдает у самого уха. — ты пришла на верную смерть. Белое платье пачкается её кровью в районе плеча и тянется вниз. — Я убью тебя! Я убью вас всех! — кулак одного из мужчин прилетает прямо в губы Жасмин. Вест слизывает языком, поступающую кровь с губ, чувствует металлический вкус на языке. — Выживи для начала. — Острие ножа скользит по ткани платья, Жасмин каждый раз думает, что Лилиан проткнет им её плоть. Лилиан нажимает на бок кончиком ножа, он медленно погружается в бок Жасмин, она начинает кричать, на что второй мужчина закрывает ей рот. Жасмин кусает его ладонь, на что получает за это не менее сильную боль, которая пронзает до глубины сердца. Лилиан всадила нож на всю длину, Жасмин мычала в чужую, противную руку и с уголков глаз скапливались слёзы. Пытка продолжалась целый час, который для Жасмин был целой вечностью. Нож, который был в её боку теперь скользит по шее Жасмин, вес окровавленный, её же кровь пачкает воротник белого платья. Теперь от платья ничего не осталось, кроме кусков ткани, на теле Жасмин полно порезов от этого ножа, Вест пытается выбраться, но это оказалось так трудно, её силы уже давно покидали её. — Ты и Лена, просто не совместимы, отстань от нее. — Я уже давно отстала, если Вы не заметили. — хрипит Жасмин, горло скребет от кашля, и сухости. Жасмин судорожно сопротивляется, бьет ногами и руками, которые уже затекли от сильных рук, который сжимали их. — Компания разваливается из-за тебя, поэтому ты сейчас же напишешь в интернет, что все те кто хочет закрыть L-Corp будут страдать, ты обязательно навестишь их. — Лилиан проводит по бедру Жасмин острием окровавленного ножа и вонзает его два раза, с такой силой, что Жасмин чуть не отключается от боли. Вест вскрикивает в чужую руку, от неожиданности и резкой боли. Заколоченные досками, в окна пробиваются красно-синий свет от мигалок полиции. Звучат приглушенно сирены на улице. — Нужно уходить. — мужчины отпускают Жасмин, но сначала переворачивают на окровавленный бок и избивают ногами по грудной клетки и животу. Жасмин сжимается, боль по всему телу не дает встать и убежать, даже закричать. Жасмин хочет к Лене, хочет к теплым, нежным объятиям. Лилиан заставляет одного мужчину остаться здесь и покончить с Жасмин. Он подходит ближе с ножом-бабочкой в руках, играется с ним, и делает настойчивые шаги к Жасмин. Вест быстро и резко встает, шипит от пронзающей боли, вскриком вытаскивает топор из своего плеча. И нападает. Жасмин смутно помнит, что случилось, помнит только руки в крови, которые дрожат, которые до сих пор помнят холодный метал в руках, сжимавшие так сильно рукоятку ножа, что руки все в порезах, паника охватывает и Жасмин вся трясется, она медленно волочится к выходу через узких проход, проводит, для поддержки, а может быть от удовольствия оставлять следы за собой, по бетонным стенам и пачкает их кровью, под ногами тоже кровь. Когда Жасмин выходит на улицу, темно и почти ничего не видно, но два полицейских, почти такие же, как были с Лилиан, быстро достают оружия и прикладывают к капоту машины грудной клеткой, руки пачкают капот кровью. Руки за спиной скрещиваются и на запястья ложится холодный метал. Жасмин не сопротивляется, пусто смотрит в темноту, она хочет заплакать, но она уже выплакала все слёзы, она уже поняла насколько этот чертов жесткий мир. Но в душе остался какой-то мерзкий осадок, что её поймали. Она ранена, плечом задевают капотом, на что Жасмин даже не может вскрикнуть, она вся в крови, на плече, боку и бедре, даже на лице. — Жасмин… — Такой нежный и ласковый голос произносит её имя. В этом голосе полно страха и недопонимания. Лена берет руками ее окровавленное лицо, капли крови уже давно застыли. Спокойные, а точнее, Жасмин уже приняла свою судьбу, пустые глаза смотрят на обеспокоенные и блестящие от слез. Жасмин сдерживается, чтобы не заплакать, чтобы не встать на колени и просить миллион прощений. Вест ведут в машину, Лена видит, как её окровавленные руки трясутся. Жасмин грубо заталкивают в машину, сначала она безумно смеется, показывая окровавленные зубы, потом затихает, чуть не плача, потом бездонными глазами смотрит на Лену. Вест больше не та. Она убила человека. Так жестоко и безжалостно на руках и на белом платье, которое все покрыто, её и того мужчины, кровью. Жасмин не верит, что она может быть настолько жестокой. Она не может поверять, что сама стала Лилиан. Стала Виллатриксом. *** Лена сидит напротив Жасмин, их разделяет только бронированное стекло. Они обе сонные. Потому что уже почти два часа ночи. Лютор проходится взглядом по всему лицу Жасмин. На руке Жасмин поддерживающая повязка, кажется Жасмин услышала, что у нее вывих, на бедре слои бинта и на боку бинты. Каждая рана была зашита и несколько раз нити рвались на боку, потому что рана была слишком большой. На губе пластырь. Из-за него Жасмин не может прикусить нижнюю губу от досады и вины, потому что разбитая губа, и чуть не разбитые зубы, причиняют неимоверную и раздражающую боль. — Жасмин, — Лена хочет дотронуться до руки Жасмин, хочет снова почувствовать это покалывание по всему телу, когда Жасмин касается её. — Я вытащу тебя отсюда. — Вест не сможет помочь себе, она же сама юрист. Знает, что больше 15 лет не дадут. Жасмин смеется, так безумно, беспомощно, омерзительно, что хочется закрыть уши, Джейден откидывает голову, на шее видны слабые порезы и следы от рук, которые душили Жасмин. — Я убила человека! Я хотела этого! Я не защищалась, я хотела, чтобы он почувствовал мою боль! — Лена не может поверить, что это её Жасмин. Её Жасмин не была такой жестокой. Её Жасмин никогда так не смеялась. На Вест был подтекший макияж, когда врачи, которые обрабатывали рану просили Жасмин смыть его, но она отказалась. Это огромная зловещая и подтекшая улыбка отдавалась одним безумием, как и в глазах Жасмин. — Я люблю тебя. — шепчет Лена, почти плача. Жасмин будто приходит в себя. Немного ошеломляюще смотрит на Лену, она хочет до коснуться Лютор. — Забудь меня, выпустят меня не скоро. — девушка откидывается на неудобный стул, качается на нем, смотрит на здоровую руку и та, которая выглядывает из повязки и с отвращением и удовольствием вспоминая, как на этих руках была кровь. Все тело отзывается болью, каждую гематому Жасмин чувствует, каждая болит по своему. Но на самом деле сильнее все болит сердце, потому что Жасмин хочет казаться сильной, хочет показать, что она не нуждается в Лютор. — Если понадобится, я буду ждать. — Жасмин резко бьет правой — неповреждённой — рукой по столу, что Лена зажмуривает глаза и подпрыгивает на стуле. — Какого черта, Лена?! — Лютор никогда не слышала такой тон Жасмин. Имя Лютор было так произнесено, что Жасмин, как будто, готова была сжать белоснежную шею Лены, если бы не преграда. Жасмин встает со стула и уходит. — Подожди, — Умоляет Лена, сжимает руки в кулаки, она готова расплакаться, Жасмин больше не будет прежней, больше не будет той мягкой девочкой, которая всегда поддерживала Лену. — Я хочу сделать, как лучше. — Жасмин смотрит на дверь, хотя очень сильно хочет обнять Лену, хочет сказать, что очень скучала, что обязательно выбираться от сюда. — А я хочу вернуть тебя домой. — Если бы у Жасмин не был хороший слух, она бы явно не услышала, что прошептала себе под нос — Я хочу снова быть с тобой. Ты представляешь, как мне было плохо, когда мне сказали, что ты не пережила операцию?! Знала, как я не могла прийти в себя почти целый месяц?! А потом почти все 24 часа работала, лишь бы не вспоминать про тебя?! А потом пришла Лилиан, я ненавижу её из-за нее все это произошло! — Лютор заикалась, пыталась смотреть в глаза Жасмин, но видела на это все только холод. — Иди домой, тебе нужно отдохнуть. — это все, что бросает Жасмин, перед тем, как захлопнуть дверь. Лена стоит, опираясь об стол и смотрит на дверь, надеясь, что Жасмин придет снова. На бетонный стол капают раскаленные слезы. Это конец? Жасмин не было все равно. Просто она не могла понять, как Лена все ещё любит её, хотя несколько часов назад убила человека. И не просто убила, а убила с безумной радостью. Будто Лютор не стало лучше. Жасмин жива, но… она ли это теперь? *** Лена все ещё не спит. За окном уже светлеет, а девушка лежит на кровати, сжимается и будто стало ещё хуже. Жасмин жива, но теперь это не Жасмин, теперь это совсем другой человек, которого Лена не может узнать. *** — Вы же не хотите сидеть в тюрьме, верно? Я — детектив, расследую опасные дела, если Вы поможете, Вас отпустят под домашний арест. — парень лет 30 с хмурым взглядом посмотрел на Жасмин, которая сходит с ума от одиночества, но здесь нельзя ни пить, ни курить. — Что мне делать? — Помогите найти нам Черепа, он заместитель Фантома. Выйдем на Черепа, выйдем и на главаря. Жасмин хотела бы отказаться, но вернуться к Лютор более важнее. И факт того, что Лена может и не простит, Жасмин замыкается в себе. Вест любит Лену, она хочет желать ей счастье, Лена счастлива с Жасмин, значит нужно все исправить, просить прощения, стоя на коленях, если это понадобится.