Сад Мимозы

      Гарри чувствует себя мятежным подростком, когда вынужден сложить руки на груди. Женский голос в его голове заумным тоном рассказывает о закрытой позе и недоверии, но он игнорирует его в пользу удержания рук на месте. Тем более, что мистер Гримм рядом с ним выглядит более расслабленным, когда Гарри держит руки «закрытыми».       Не то чтобы у него не было причин. Гарри буквально попытался содрать с собственной шеи кожу при нем, у него есть причины относится к «открытой» позе с недоверием. С другой стороны, Гарри не виноват, что его слова вызвали в нем паническую атаку, и он просто действовал, чтобы выжить. А эти чертовы повязки на его шее действительно не помогали. Он не может понять, как разумные люди разрешают чему-то подобному так плотно облегать их шею если сдавить немного сильнее это станет слишком опасным, черт подери, эти повязки убивают его-       Тем не менее, он держит руки вместе, абсолютно расслабленное тело, слишком сутулый, чтобы это было здоровым, с ногами забравшись на диванчик кафе, где они ждут. На нем были его потрепанные джинсы и темно-зеленый растянутый свитер, который слишком сильно оголял его шею и ключицы. Это было неудобно, тем более, что буквально каждый мог видеть несколько его шрамов и повязки на шее. Ему предлагали одежду получше, но все его инстинкты страх запрещали ему даже прикасаться к новой красивой одежде. Было намного легче одеть старую неподходящую для осени одежду, чем взять то, что ему не принадлежит.       Они не разговаривали. После панической атаки мистер Гримм старался говорить как можно меньше и осторожнее, будто не был уверен, какое из его слов может снова взбесить его молодого клиента. Плохое дело, что он не понимал тот факт, что Гарри постоянно был на грани того, чтобы попытаться содрать повязки. В основном мужчина объяснил ему, что делать, или предлагал купить что-то поесть или выпить.       Но даже в кафе Гарри предпочитал просто сидеть, смотря на входную дверь, пока мужчина устало ел свои блины.       То, что пришла его — сложно полностью принять этот факт — тетя, он понял сразу.       Девушка, вошедшая в кафе вместе с монстром, не могла быть старше тридцати восьми. На самом деле, она выглядела на год или два младше. С короткими волосами знакомого бледно-золотого оттенка, и такими же бледно-голубыми глазами, как и у тети Петунии. Но черты ее лица были приятными и нежными как у Лили, его матери. Он не знает, как выглядела Лили, но другой Гарри? Он помнил ее фото, она была невысокой и мягкой на вид. Кажется, тип ее фигуры назывался «груша»? На ней были простые черные легинсы и нежно-зеленого оттенка свитер с высоким горлом, а поверх была белая осенняя куртка. И высокие ботинки. Другое дело, что она выглядела так, будто несколько дней не спала и не уверена, что она делает в кафе.       Зато монстр рядом с ней чудесно понимал, если судить по тому, как он смотрел прямо на столик, где сидел Гарри и мистер Грэм. Это был высокий монстр-скелет с острыми треугольными зубами и двумя золотыми клыками. На нем был простой темно-красный свитер с горлом и черные джинсы с ремнем, пряжка которого была золотым черепом. Хотя самым крутым в этом скелете была черная куртка с оранжевыми вставками и нежно-оранжевой меховой подкладкой в капюшоне и по его окончаниям. Было также странно осознавать, что, несмотря на легкую сутулость, монстр был определенно силен… И у него были мешки под глазами? Это реально?       Гарри медленно моргнул, смотря на скелета, абсолютно уверенный, что тот сосредоточил на нем свое внимание. На самом деле до переезда в Америку — то есть, до сегодня — Гарри за шесть лет так ни разу не увидел монстров вживую. Сначала мистер Грэм явно ожидал от него какой-то паники или волнения, но когда Гарри увидел первого монстра — какой-то мужчина-кролик — он просто… Ну, он ничего не почувствовал. Смутно он просто ощутил небольшой прилив возбуждения от того, что монстры фонили магией как не в себя, но и все.       Хотя его память была странной, там были вещи страшнее, чем пушистые кролики или милые женщины-пауки, которые едва ли обратили на него внимание. Так что в целом Гарри не особо реагировал на них.       Итак, Гарри смотрел на скелета, пока тот смотрел на него. Это не было чем-то угрожающим или оценивающим, они просто… Изучали друг-друга? Девушка рядом с ним устало оглядывалась, все еще не замечая столик мистера Грэма, пока монстр осторожно не привлек ее внимание к ним.       Это было странно. Женщина сразу сосредоточила на нем свое внимание, особенно на глазах. Практически замерла и будто одеревенела, сосредоточившись на его глазах. Немного шокированная или где-то на грани ужаса Гарри хотел сказать ей не смотреть, если это ее пугает, но не прошло и минуты, как она судорожно и глубоко вдохнула, осторожно подходя к столику вместе с монстром.       — Эм, прошу прощение? — осторожно произнесла она, привлекая внимание мужчины рядом с Гарри. — Мистер Грэм и, хм, Гарри?       Гарри буквально видел, как мужчина расслабился от восторга, что девушка действительно пришла, а не решила отказаться от всей затеи еще в самом начале. Он возбужденно согласился, приглашая ее и ее спутника за стол, подзывая официанта, пока сам Гарри все еще спокойно сидел на своем месте, просто… Смотря на них? И если скелету было абсолютно все равно на его взгляд, девушка явно нервничала.       Не то чтобы Гарри мог просто прекратить смотреть. Он ощущал почти информационную жажду по тому, чтобы полностью изучить запомнить Мимозу Эванс, единственного его родственника в этом мире, который не желал его смерти… Или не желал его смерти пока что. Он почти впитывал ее лицо, оттенок волос — был ли он бледнее, чем у тети Петунии? Кажется, да, — выражение ее лица, напряженное и неудобное, как бегают ее глаза…       От почти медитативного изучения под напряженный голос мистера Грэма и самой Мимозы — подожди, как звучал ее голос? — Гарри отвлек легкий стук. Его глаза почти мгновенно переместили на стол, где фаланги скелета стучали странный ритм. В другой момент он бы подумал, что скелет напряжен или раздражен ожиданием — это был нормальный жест для подобной эмоции, — но ничто в фигуре монстра не намекало на раздражение. Итак, он удивленно моргнул, когда каждая из четырех фаланг поднялась, чтобы вновь простучать по деревянному столу.       Какого черта?       Когда фаланги вновь постучали по столу, он перевел свой взгляд на глазницы монстра. Тот определенно смотрел на него, наблюдая реакцию. Итак, Гарри сменил свою позу, сложив ноги «лотосом» и зажав между ними левую руку, так, чтобы та поддерживала его тело, пока правую он положил на стол и повторил стук монстра. Почти также. Это было более глухо, потому что монстр был сделан буквально из твердой кости, в то время как у Гарри было мягкое тело.       Движение зубов монстра выглядело так, будто он ухмыльнулся, растягивая свои кости, как люди лицо. Это было странно, но не жутко. Он кивнул на стол, где простучал новый ритм, и Гарри, слегка хмурясь от непонимания происходящего, повторил его… И сбился. Первая его реакция — испуг — была насильно подавлена тем, что скелет ни единым образом не напрягся, как это делали другие перед нападением или оскорблением, а вместо этого просто повторил ритм. Во второй раз Гарри его повторил почти безупречно.       Он был слишком сосредоточен на монстре и стуке, чтобы обратить внимание на расслабившуюся девушку и зачарованно наблюдающего за происходящим мужчину.       — Это буквально самое детское, что я видел от него за последнюю неделю, — практически шепотом произнес мистер Грэм, смотря, как Поттер осторожно старается в точности повторить каждый простукиваемый ритм.       — Он был в порядке эту неделю? — несколько устало спросила Мимоза, тоже наблюдая за происходящим.       Она на самом деле не чувствовала себя комфортно здесь. Не то чтобы это было из-за ее племянника… Он был большей частью этого чувства, но не только. Всего неделю назад она узнала о том, что большая часть ее семьи мертва, а то что от нее осталось — ее старшая сестра — издевалась и едва не убила их племянника. А потом, когда ей на голову скинули все данные, объяснения и диагнозы, она была готова буквально сбежать и поменять номер телефона. Ее племянник, Гарри, родной сын ее сестры Лили, страдал от голода, панических атак и некоторых психологических проблем, больше связанных с его местом в мире и тем, что он имеет право делать, а что нет.       Смотря на это разумно, она не могла бы принять ребенка. У этого было много причин, но главные? У нее не было собственного дома, так как по работе она жила в доме своего работодателя. Она недостаточно квалифицирована, чтобы иметь дело с ребенком, что был так… Было гадко говорить поврежден, но она не знала другого слова, чтобы описать его состояние. Она все еще помнила видео одной из его панических атак, ребенок вел себя так, будто пытался закончить то, что начал его дядя, пока ему не вкололи успокоительное. Третья причина? Атмосфера в доме. Черт подери, практически все там были против нее, и Рэйчел, эта чертова сука, ни за что не оставит эту ситуацию в порядке. Мимоза на самом деле не уверена, чего боится больше — что Рэйчел сделает так, что Гарри возненавидит ее, или что она каким-то образом причинит ребенку больше боли.       Черт возьми, чтобы причинить ему боль нужно быть настоящим уродом, какими явно были Петуния и Вернон. Мальчик был бледным, усталым, и эти шрамы? Повязка на слишком тонкой и хрупкой шее, с едва заметными по краям шрамами? Большие зеленые глаза, так похожие на глаза матери и сестры Мимозы были потухшими и осторожными, будто он постоянно ожидал нападение. Вся фигура ребенка говорила о хрупкости и смирении.       Она бы отказалась от него. Черт подери, она бы сделала это, несмотря на всю боль в груди и сожаление из-за этого.       Единственная причина, по которой она согласилась забрать его, это Матт. Он был рядом с ней, когда она читала все документы, он успокаивал ее, когда она оплакивала свою семью. Он держал ее во время ее рыданий, когда она узнала о том, что сделали Петуния и ее муж. Практически оплакивала свою добрую ворчливую старшую сестру, которая превратилась… В это.       Матт уговорил ее, что они справятся с этим и что он будет рядом, чтобы помочь. Он был рядом с ней, когда она объясняла ситуацию Сансу, слишком потухшая для сильных эмоций, и она не имела силы даже для раздражения, когда он потребовал все доказательства того, что произошло с ребенком и что ей действительно нужно взять его. Глазницы скелета погасли еще на первой странице, где была фотография ребенка в одних старых брюках, покрытого шрамами и с этим уродливым синяком от веревки на шее. Где-то на третьей странице он вытянул из шкафа на кухне виски, но прочитал все до конца и согласился выделить ребенку его собственную комнату рядом с ее.       Конечно, сначала некоторые были против, в основном самые защитные из братьев, и Санс не особо помогал, когда не знал, как объяснить это. Матт был тем, кто почти арктически холодным голосом рассказал все без подробностей и почему именно Мимоза должна забрать ребенка.       Этот разговор закончился, когда Рэйчел проголосовала за то, чтобы помочь «бедному ребенку, тем более, что мы все будет рядом, чтобы присмотреть за ним! Я уверена, Мимоза сделает все возможное, но, что ж…. Она не совсем хороший человек для этого, не так ли?». Это был редкий момент, когда Эванс действительно хотела согласиться с этой стервой.       — Это сложно назвать в порядке, — уклончиво произнес мистер Грэм, слегка хмурясь, но не отводя взгляд от сосредоточенного на игре Поттера. Скелет, Матт, мельком взглянул на него, будто подтверждая что следит за разговором, но уделял больше внимания отвлечению ребенка от его чрезмерно нервничающей тети. — У него была еще одна паническая атака два дня назад, когда пришли из полиции, чтобы подтвердить обвинения для суда и узнать, не хочет ли ребенок что-то добавить.       — Что именно напугало его?       — На самом деле, это полностью вина одного из офицеров, — вздохнул мужчина. — Судя по всему, он решил что отказ разговаривать у ребенка связан с тем, что он смеется над ними. Не знаю, насколько глупым нужно быть, чтобы так решить, — он провел рукой по лицу. — Он начал повышать голос и ударил по столу. Ребенок не дал никакой реакции, не шелохнулся, но мы постарались убрать его оттуда… Как показала экспертиза, мудак выпил, перед тем как прийти, но внешне выглядел нормально. Попытался ударить одну из медсестер, что пыталась выпроводить его, но ребенок толкнул его в сторону. Это позволило отвлечь его и убрать, но мальчик? У него началась паническая атака. Мы успели до того, как он действительно повредил свою шею.       — О Боже…       — Понимаете, в чем дело? Он испугался не злости и жестокости офицера, нет. Он был напуган тем, что оттолкнул его в сторону, чтобы защитить медсестру. После разговора с психологом стало ясно, что он повторил бы это, если бы ситуация повторилась, но он действительно ожидал, что его изобьют или лишат еды за то, что он защищался или защищал кого-то, — на мгновение он молчал, когда со вздохом продолжил. — Хорошо, кхм. Вы подготовили комнату для ребенка?       — Что? О, ах, да. Она убрана, есть вещи первой необходимости, я думаю, завтра или дня через два мы пойдем купим необходимые вещи или что-то, что ему нужно… — Мимоза покачала головой. — И одежду. Судя по всему, нам придется убеждать его, что он должен ее носить?       Разговор продолжался еще совсем немного, и для Гарри его окончание ознаменовалось тем, что вместо следующего ритма монстр протянул ему какую-то круглую конфету. Это буквально заставило ребенка замереть, смотря на нее, будто эта сладость сейчас нападет на него и укусит.       — Ты хорошо прошел игру, — неожиданно заговорил скелет, что заставило Гарри слегка дернуться. Голос скелета был хриплым, но приятным и молодым. — Итак, награда.       Гарри хорошо понимал, как работает «игра-награда». Итак, осторожно он взял конфету, сразу же съедая, чтобы ее не отобрали потом. Он проигнорировал ощущение исцеления, что прошло по его костям. Он победил, и если его награда исцеление, он не собирается сомневаться в этом. — — - — - — - — -       Гарри не чувствовал себя хорошо, когда вслед за своей тетей входил в большой дом. У этого особняка было три чертовых этажа и балконы уборка этого места была бы длинной. Если они решат каким-то образом усложнить ее… Он не успеет все. Черт возьми, он действительно собирается голодать в этом месте, не так ли?. Сам особняк был в лесу, где-то полчаса ходьбы по лесу пешком, которые прошли намного быстрее на машине, в которой они ехали. В машине где-то час езды к городу. Это значит, что в случае интереса Гарри действительно может гулять только по лесу.       Звучало намного безопаснее, чем гулять по подворотням, потому что все знали о том, что он нарушитель спокойствия, а дети не видели ничего плохого в том, чтобы избивать его. Лес означал травы, цветы и самое главное — дикие ягоды. Грибы. В его голове было что-то о том, как правильно выживать в лесу, и если в особняке будет хуже, чем у тети Петунии… Мог бы он выжить один в лесу?       … означало ли хуже — просто смерть?       Входя в дом, Гарри снимает свою обувь, откладывая ее под самый угол коридора, осторожно идя вслед за Мимозой, потому что Матт — он услышал имя монстра в машине — сделал все возможное, чтобы быть позади. Гарри почти сразу слышит приглушенные голоса, когда Мимоза останавливается в арке в одну из комнат, недалеко от лестницы на второй этаж.       — Мы вернулись, — измученно произносит она, и Гарри быстро подходит к ней, когда ее взгляд падает на него. Он знает, что она собирается представить его другим жителям дома. — Хорошо, кхм, все — это Гарри. Гарри, это… Было бы легче запомнить, если бы они представились сами, не так ли? Так ты не сразу запутаешься, — девушка слегка прикрывает глаза, и Гарри буквально ощущает исходящее от нее желание сбежать.       Он смотрит на группу в гостиной, сразу же фиксируя количество — восемь душ — и только одна девушка, человек. Первым резко — слишком резко, Гарри едва подавил желание вздрогнуть — поднялся невысокий монстр в голубом свитере и с широкой улыбкой, а также голубыми звездами в глазницах.       — МЕНЯ ЗОВУТ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ БЛЮ, МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК! А ЭТО МОЙ РОДНОЙ БРАТ, СТРЕТЧ! — костяная рука указывает на развалившегося на диване высокого скелета, похожего на Матта, но с «тупыми» зубами и большим количеством лени. На нем было оранжевое худи и зеленые спортивные штаны, и он… пил бутылочку меда?       — А МЕНЯ ЗОВУТ НЕВЕРОЯТНЫЙ ПАПИРУС, НО МОЖНО ТАКЖЕ ЗВАТЬ ВАНИЛЬЮ! — практически сразу подскочил второй скелет, который был полной копией Стретча, только энергичнее, и одетый в бежевый свитер с горлом и брюки. — ЭТО МОЙ СТАРШИЙ БРАТ, ЧУТЬ МЕНЕЕ ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ САНС!       — Зови меня Классик, парень, — невысокий скелет в синей куртке и черных шортах отсалютовал ему бутылкой кетчупа, зорко наблюдая белыми огнями в глазницах. Гарри моргнул.       — ЧТО Ж, МЕНЯ ЗОВУТ ЭДЖ, — говорящим был еще один жутко похожий на Матта скелет, уже с острыми зубами и двумя трещинами на левой глазнице. На нем была белая рубашка и черные брюки. — ЭТО МОЙ БЕСПОЛЕЗНЫЙ БРАТ РЭД, — скелет, похожий на Классика и Блю, одетый в красный свитер и шорты, только закатил глазные огни в глазницах, отпивая из бутылки горчицы. У него был один золотой клык, левый. — И Я НЕ ПОТЕРПЛЮ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ СОЗДАВАТЬ НЕПРИЯТНОСТИ В ЭТОМ ДОМЕ, МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК!       «Опасность, опасность, этот парень — опасность» — скандировал мозг Гарри, когда он только осторожно кивнул. Монстр довольно хмыкнул.       — ЭДЖ! — возмутился Блю.       — ЭТО СЛИШКОМ АГРЕССИВНО ДЛЯ ХОРОШЕГО ХОЗЯИНА ДОМА! — также возмутился Ваниль.       Поттер чувствовал себя таким желанным.       — ЧТО Ж, МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК, МОЕ ИМЯ — НЕПРЕВЗОЙДЕННЫЙ БЛЭК, Я СТАРШИЙ БРАТ ДВОРНЯГИ ЗА ТОБОЙ, — Матт фыркнул, но Гарри явно видел у него улыбку. Этот скелет также напоминал более низких скелетов, но в черной водолазке, джинсах, с тремя трещинами на левой глазнице и фиолетовыми ромбами-звездами в глазницах. — И ЭТО…       — Меня зовут Рэйчел, — практически перебила единственная девушка в этой компании, ярко и нежно улыбаясь. — Рэйчел Блайт, мне приятно познакомится с тобой, Гарри! Надеюсь, тебе здесь понравится!       Она выглядела примерно ровесницей тети Гарри, Мимозы, но будто… Была абсолютно другой.       Она была выше Мимозы. Ее кожа имела аристократичный бледный оттенок, у нее не было мешков под глазами, ее фигура была не модельно-идеальной, но «приятной глазу», имея тип «песочных часов». Если волосы Мимозы были бледно-золотыми и короткими, ее были восхитительного яркого золотого цвета, пушистыми и нежными на вид. Глаза Мимозы были бледно-голубыми, в то время как глаза Рэйчел Блайт были будто два лазурита.       Пока одежда Мимозы была простой и комфортной, на Рэйчел Блайт был свитер, который выглядел так, будто проданные органы Гарри не покрыли бы его стоимость.       …Гарри не уверен, что она ему нравится, но он не уверен, что ему нравится кто-угодно. Кроме Матта и Мимозы, именно в таком порядке.       Итак, вместо какого-то внятного ответа — он не чувствовал себя комфортно для разговоров, когда не знал, какая громкость или какое поведение будет им удобным, — он кивнул им головой, почти сразу отводя взгляд в сторону. Мимоза что-то сказала о том, что уже поздно, у него был сложный перелет, и она покажет комнаты, чтобы уже завтра Гарри мог познакомиться с другими ближе, Гарри не особо слушал. Вместо этого он заметил как улыбка Ванили стала неловкой, когда он обратил внимание с Гарри на Мимозу, и как яркие голубые звезды в глазницах Блю стали на мгновение тусклее по той же причине. Стретч недовольно повел плечом, Эдж и Блэк слегка нахмурились, в то время как Рэд недовольно фыркнул. Санс не шелохнулся.       Рэйчел довольно улыбалась.       Первый возможный опасный триггер — это Мимоза. По какой-то причине ее присутствие беспокоило или нервировало обитателей дома. Всех, кроме другого человека в доме, который сидел практически внутри «круга» скелетов, будто они рефлекторно встали так, чтобы защитить ее в случае чего-то.       Он делает вид, что не видит этого, когда идет вслед за Мимозой, пока Матт остается в гостиной.       Она показывает ему его комнату, в конце коридора, параллельная ее собственной. Неловко она предлагает ему обращаться по любому вопросу к ней, отдает ему сумку с немногочисленными вещами и желает хорошего вечера.       — Хорошего вечера, — почти шепчет Гарри, быстро выбегая за дверь.       Это действительно комната, вроде как намного больше шкафа под лестницей. Стены приятного пастельного оттенка зеленого, большое окно с коричневыми жалюзи. Большая кровать под стеной, шкаф, стол, мягкий ковер, пустые полки… Гарри аккуратно прячет сумку с вещами под стол и выдыхает, когда садится рядом с кроватью на мягкий ковер.       Он может спать в кровати, где его легко заметить, не зная, как отнесутся к этому хозяева дома. А может на всякий случай выбрать чистый ковер, чтобы узнать свои права и обязанности завтра. Гарри прикрывает глаза, осторожно поглаживая шею. Ощущение бинтов под руками вызывает напряжение в его позвоночнике, но он прикусывает губу до боли, заставляя держать себя в руках.       Он не пачкает этот идеально чистый белый ковер кровью, не в этот день. Вместо этого он заставляет себя думать о теплом камине и сладком шоколаде, когда засыпает, надеясь, что утром он узнает свою судьбу.