Пятый всадник Хаоса

Вики.

Ветер трепал мои распущенные волосы, пока я сидела в турецкой позе, пытаясь абстрагироваться от всего, что окружает меня, очистить голову от мыслей. Глаза были прикрыты. Крики птиц и свист ветра — единственные звуки, существующие в этом мирке, созданном в моём сознании. Тут нет ни Чумы, ни Войны, ни Голода. Нет разрушений и боли. Ошибок и сожалений. Тут просто хорошо, как раньше. Когда моими единственными заботами были преждевременная кончина от рук бессмертного и экзамены у Фенцио и Геральда. За те месяцы, что тренировал меня Эрагон, я научилась оставаться наедине с собой и своими мыслями, копаться в себе, открывать и прорабатывать внутренних монстров. Это было очень полезным навыком для моего необычного дара, который Эрагон помог мне открыть. Ангел увидел то, что не видели другие. Хотя, это и не странно. Из всех нас в Ордене, Эрагон был самым старшим и бывалым бессмертным, он и не такое видал за свои тысячелетия. Я была пустышкой. Сосудом, завладевшим чужой силой в ходе ритуала по освобождению Мальбонте. Когда Чума лишила меня этих же сил, я стала бесполезной. Вернее, меня считали бесполезной. Без сил, без энергии. Я просто была бессмертной с крыльями. Самой обыкновенной, и, к тому же, слабой. Даже я поверила в собственную никчёмность, не говоря уже обо всех остальных. Но, как оказалось, у меня есть сила. Я могла впитывать и пропускать через себя силы и магию других бессмертных, а также отражать её. С Эрагоном мы втайне совершенствовали этот дар на протяжении нескольких месяцев, пока я не отточила его почти до идеала, но рассказывать об этом кому-либо я не стала. Его можно было бы использовать в стратегических целях. А то, что о нём никто не знает, даёт мне ещё одно преимущество. Ангел, когда-то бывший наставник моей матери, нынешний мой учитель, не был из тех, кто много болтал, поэтому короткого «я не хочу, чтобы об этом знал кто-то ещё» хватило, чтобы он держал язык за зубами. Это место находилось достаточно далеко от Ордена и остальных, чем вскоре мне полюбилось. Тут можно было найти покой и уединение. Из спокойного и умиротворённого состояния меня выдернуло карканье вороны, приземлившейся рядом на ветке. Я лениво взглянула на трёхглазое белое создание, спокойно вычищающее свои перья. Видимо, Эрагон хочет меня видеть. Я поднялась с земли, отряхивая одежду от травы, грязи и веток и направилась в сторону нескольких домов, образовывающих круг, в котором и находился штаб Ордена Сопротивления. Спустя полчаса я стояла во дворе вместе с мамой и Эрагоном, после известий Фенцио о том, где находится горн. Серафим с Мими собирались сегодня отправиться на бал Чумы, чтобы слиться с толпой и выкрасть артефакт. Что до меня? Я хотела отправиться с ними. Эти месяцы, что я просидела в четырех стенах в Ордене, были, мягко говоря, очень скучными. К адреналину, что течёт в крови, предчувствию чего-то ужасного и страху за свою жизнь быстро привыкаешь, и спокойно усидеть на месте уже становится трудной задачей. Впрочем, я всегда была такой. Только попав на Небеса, я создала столько проблем, сколько ни один человек за всю жизнь не разрешит. Ох, опустим это. Пока Ребекка напряжённо переговаривалась о чем-то со своим бывшим наставником, я медленно подошла к ним, и, прослушав немного разговор, с уверенностью заявила: — Я пойду. — мать тут же перевела на меня недовольный взгляд. Но не сказать, что она была хоть как-то удивлена. Скорее, она даже догадывалась, что я выкину подобное. Лицо же Эрагона оставалось непроницаемым. Мужчина завел руки за спину и с лёгкой улыбкой смотрел на меня. — Ни за что! — отрезала мать, но я не собиралась слушаться её. Я твёрдо намеревалась этим вечером пощекотать себе нервишки. Уж тем более не собиралась, как собачка, подчиняться каждой её команде. Ребекка может управлять всеми и заставить каждого слушаться себя, но не меня. У меня давно уже иммунитет на её приказной тон и испытующий взгляд. — Сила Голода не действует на Вики. Она может пригодиться, — всё также спокойно произнёс Эрагон, обращаясь к моей матери. — А что, если её схватят? — кажется, Ребекка готова была задохнуться от возмущения из-за того, что ангел был на моей стороне. — Освободим, — ответил Эрагон тоном, будто это было делом пяти минут, не требующим особых усилий. Я лишь усмехнулась на его слова, и, не одарив взглядом мать, выслушала план ангела и отправилась на поиски Мими. Уж в чём в чём, а в нарядах эта дьяволица разбиралась лучше меня. И хоть мы в любом случае будем в облике кого-то другого, жизнь по соседству с демоницей сыграла свою роль. * * * Я кое-как отвязалась от Астарота, не забыв хорошенько его треснуть и теперь направлялась по коридорам, ища своего наставника, который оставил меня в зале разбираться с прилипчивым демоном и ушёл искать горн один. Во мне бушевало раздражение. Безудержное раздражение. Нет, я не жалела, что вот так решила развеяться, как бы иронично это ни звучало. Давно мне не хватало того спектра эмоций от парализующего страха до всеобъемлющей ненависти. Вдруг, я уловила нотки знакомой энергии и быстрым шагом пошла по следам, подбирая полы своего платья, чтобы не запутаться в них и не упасть носом в пол. Передо мной были две огромные двери, ведущие в зал, который мы почти не использовали, когда я училась в школе. Это место всегда было каким-то заброшенным. Имелись только несколько комнат, в которых мало кто жил и парочка залов, все остальные помещения либо закрытые классы, уроки в которых не проводились уже сотни лет, либо просто кладовки. Я толкнула двери. Они распахнулись передо мной, открывая моим глазам ровную спину ангела. Эрагон стоял и не двигался, будто не замечал шума за своей спиной и не чувствовал моего присутствия. Это заставило меня сильно напрячься. Мы, как никак, буквально в пасти у хищника находимся. Я нахмурилась и медленным шагом поплелась к Серафиму. Коснулась кончиками пальцев его плеча, чтобы обратить на себя внимание, когда он камнем повалился на пол без сознания. Сначала я, мягко говоря, перепугалась, не зная, что мне делать. Вскрикнув, осела рядом с ним на корточки и начала слегка бить его по щекам ладонью, но вскоре поняла, что это бесполезно. Паника спала, уступая место рациональному суждению. Не выглядит так, чтобы ангел с кем-то сражался, да и пульс у него есть. Дыхание слабое, кожа мертвецки бледная, но Эрагон явно пока не собирался умирать. Тогда до меня дошло. Голод. Стоило только мысленно произнести его имя, как позади раздались тяжёлые, медленные шаги, извещая о том, что кто-то приближается, и я уже прекрасно знала, кто именно. Развела плечи в стороны и сжала кулаки. Спина была ровной, словно стрела. Я готовилась к атаке, пока моё сердце испуганно ёкнуло, а затем забилось в тахикардичном ритме. Хотя, глупо наверное, вряд-ли я могу хоть как-то защититься, если он решит со мной что-то сделать. Но ничего не происходило. Он просто остановился. Спиной и всем нутром чувствовала, как он внимательно смотрит на меня. Моего нюха коснулся запах табачного дыма с нотками мяты. Помню, ещё будучи обычной школьницей на земле, как-то ребята дали мне попробовать сигареты. Как глупо. Тогда я считала это чем-то крутым, но вскоре поняла, что занятие это стрёмное и гиблое, потому быстро завязала, решив не откладывать все до момента, пока это не перерастёт в более серьезные последствия. Я встряхнула головой, отгоняя воспоминания, которые были тут совершенно не к месту. Кажется, в силу стресса, мой мозг решил выдать абсолютно глупую и ненужную информацию, чтобы я не свалилась в обморок от страха. Но, как бы там ни было, это действительно меня немного успокоило. Я медленно поднялась на ноги и также медленно, с опаской обернулась к нему всем корпусом, гордо вздёрнув подбородок и смотря в ледяные зелёные глаза третьего всадника. Он равнодушно продолжал курить сигарету, осматривая меня с головы до ног скептическим взглядом, под которым мне стало жутковато. Но сейчас меня больше интересовало состояние Эрагона, который лежал без сознания и подавал всё меньше признаков жизни. — Бессмертный жив, — от холода в его голосе я невольно поёжилась. — Он придёт в себя, когда меня не будет рядом. Я присела на корточки, достав из кармана Эрагона камень-портал и использовала его. Казалось, всё прошло идеально, осталось только войти в портал и мы откажемся в безопасности. Но Голод будто только и ждал этого. Когда я уже было двинулась к порталу, всадник схватил меня одной рукой за плечо и потянул назад, прижимая к себе. Всё его тело источало мороз. — Нет, теперь я тебя не отпущу, — хрипловатым от курения голосом произнёс он, продолжая прижимать меня к своему телу. Нужно было его как-то отвлечь. Задержать, чтобы Серафим успел очнуться. — Чума хочет вашей смерти. Если представится возможность, она и тебя убьёт, — этот аргумент, по моему мнению, должен был вызвать в нем хоть какие-то эмоции, но он лишь безразлично закатил глаза. — Я знаю. И что? Я опустила глаза и посмотрела на ангела, который с каждой секундой становился всё бледнее. Я вывернулась из захвата Голода. Кажется, он особо и не держал меня. Отошла на пару шагов, загораживая собой Эрагона от всадника. — Не подходи, — предупреждающе выставила перед собой руку. — Я стою, — на его губах отразилась лёгкая усмешка, которую мне хочется стереть, хорошенько вмазав ему, но силы явно не равны. И я не настолько сумасшедшая, чтобы голыми руками кидаться на всадника апокалипсиса, который может сломать меня пополам, даже не приложив усилий. Я пытаюсь приподнять Эрагона, что с трудом, но получается, а затем кидаю бессознательного ангела в портал, который уже было затягивал и меня, но Голод рывком вытащил меня. А дальше небольшой смерч, который направлялся прямиком в орден, захлопнулся, оставляя нас в кромешной тишине, нарушаемой лишь моим сбитым дыханием и громким стуком сердца. Я явно попала. И что он со мной сделает? Убьёт? Ох, девочка, почему ты не думаешь, когда это надо делать?! Лучше бы продолжала сидеть в безопасности. — Вот что бывает, когда доверяешь кому-то, — отступив на шаг, монотонно произнёс Голод. Я вопросительно на него взглянула, чувствуя, как моё тело сковывает страх. Надеюсь, хоть Мими уйдёт, поняв, что операция провалилась. — Я указал нескольким бессмертным места, в которых мы «прячем» горн, чтобы выявить того, кто сливает информацию, — запах табака становился всё ярче и отчётливее, отчего у меня начинался приступ тошноты, либо же это из-за того, что я боялась услышать знакомое имя. — И… Кто же? — дрожащим голосом поинтересовалась я, сжимая руки в кулаки так, что ногти больно впивались в кожу. Но эта вспышка боли лишь отрезвляла и помогала сохранять рассудок. — Фенцио, — я тяжело вздохнула, прикрыв глаза и пытаясь придумать, что же делать, но в голове раз за разом повторялась только одна мысль: Чёртчёртчёртчёртёртчётртчёртчёртчёртчёртчёртчёртчёрт! — Придётся его убить, — как-то скучающе произнёс Голод, будто он говорит сейчас не о лишении жизни бессмертного, а том, чтобы сходить в магазин за хлебом. Дино этого не переживёт! — обречённо понеслось в моей голове, я даже не заметила, как всадник молниеносно приблизился ко мне. — Но сначала я займусь тобой. Не успела я отпрыгнуть или что-либо предпринять, когда ледяные руки коснулись моего лба. Вспышка света. Перед глазами только белая пелена, за которой я ничего не видела. Ничего не слышала. Пыталась пошевелиться или произнести хоть слово, но я больше не чувствовала собственного тела. Будто я перестала существовать. Это и есть Небытие? Он убил меня? — последнее о чем я подумала, прежде чем окончательно погрузиться в бессознательное состояние. * * * Голова ужасно трещала, когда я, наконец, разлепила глаза. Обычно, такое было после вечеринок в Поезде, когда я училась в школе. По утрам у меня всегда было жуткое похмелье, да и не у меня одной. В такие дни половина академии страдала тем же недугом. Но это явно было не похмелье. Провела ослабевшей ладонью по лицу, прижимая руку ко лбу и пытаясь вспомнить последние события. Горн… Третий всадник… Бал… Он всё-таки меня не убил, а лишь каким-то образом вырубил. А жаль. Когда я поняла, что голова уже больше не готова взорваться, а силы немного восстановились, я приподнялась на локтях и осмотрела комнату. У самой дальней от двери стены стояла кровать, на которой я, собственно, лежала, рядом шкаф, всякие тумбочки, письменный стол, окно, выходящее на балкон. И всё, абсолютно всё было выполнено в чёрных или серых тонах. Ну а в кресле, что стояло недалеко от стола, конечно же, расположился хозяин этой «уютной и миленькой» комнаты и курил сигарету. Он что, двадцать четыре на семь курит? С сигаретами хоть иногда расстаётся? Я глядела на него оценивающим и немного раздраженным взглядом на протяжении нескольких минут, пока он смотрел на меня и сохранял тишину. А потом я устало простонала, закатив глаза, и упала обратно на подушки, понимая, в какую задницу вляпалась. А просто хотела помочь и ненадолго покинуть Орден, в котором я была как в четырёх стенах. Я что, так многого прошу? Шепфа, за что ты меня ненавидишь? Ах да, его же больше нет. Схватившись за край одеяла, я подтянула его вверх, зарываясь в теплую шерстяную ткань с головой. Может, он оставит меня в покое? В детстве же как-то получалось прятаться под одеялом от монстров. Эта мысль заставила меня слабо усмехнуться. Ну да. Смертоносный всадник апокалипсиса равен подкроватному монстру, выдуманному моей детской и не самой здоровой фантазией. Скрип кресла, а затем тяжёлые шаги, которые становились всё громче по мере приближения Голода. Я затаила дыхание, ожидая, что же будет дальше, мысленно молясь, чтобы он просто свалил или потерял ко мне интерес. Но, как я уже сказала, молиться мне больше некому. Одеяло отлетело в сторону, я повернулась к нему. Моё выражение лица было явно более чем угрюмым и недовольным, но бороться с эмоциями мне в данный момент не представлялось возможным. Да и всадника мой уничижительный взгляд, кажется, ни разу не смущал. — Очнулась, — констатировал он факт, а я, к моему большому сожалению, не смогла удержать острый язычок, из-за которого большую часть времени и попадала в неприятности: — О, да вы сама очевидность! Как же вы это поняли? Дурочка! Ты что творишь?! Сначала думать — потом делать! Сколько же раз я повторяла себе эту фразу, но ни разу ей не следовала! Агрх… Готовлюсь было к вспышке боли, или к тому, что он, наконец, убьет меня, но Голод пропускает мою колкость мимо ушей. Сама Невозмутимость! Мне бы так! Всадник просто садится рядом со мной. От его веса кровать немного прогибается, а я испуганно невольно отползаю назад, что не ускользает от его взгляда. Голод ловит моё запястье, обжигая холодом участок кожи, а меня вдруг заполняет огромная тёмная энергия. Настолько сильная, что и представить страшно. Силы Мальбонте, что я хранила в себе все эти годы, ничего по сравнению с тем, что это существо в себе таит. Но, кажется, он не заметил, что его магия медленно наполняла меня. Главным плюсом моего дара является то, что поглощённую энергию я могу отразить в чистом виде, например, истощать остальных, или вселять в них ненависть и отчаяние. Либо же обратить в другую силу. Со вторым у меня пока мало что складывалось, потому что владеть даром «сосуда» оказалось не так уж и просто. И часто я не могла сделать того, чего действительно хотела. А также приходилось поглощать энергию в маленьких дозах, чтобы её носители ничего не заметили и не почувствовали. Ведь если моя энергия резко станет сильнее и ощутимее — явно вызовет много вопросов и подозрений, а я люблю придерживаться эффекта неожиданности. Мало ли чем моя сила может быть полезна, уж лучше о ней пока никто не будет знать. Пусть все думают, что я слабый демон, неспособный хоть на какую-то магию. — Ты знаешь, почему ты здесь? — он смотрит мне в глаза каким-то гипнотизирующим взглядом, и я отвожу взгляд, дабы всадник не мог что-то прочитать. Отрицательно качаю головой. — Зачем же я здесь? Я вам ничего не скажу, даже не надейтесь! — он лишь усмехнулся, но в его глазах всё ещё сиял многолетний холод и отчуждение. — Мне плевать на это. Я не собираюсь выбивать из тебя информацию, — его холодная ладонь больше не сжимала запястье, а лишь поглаживала нежную кожу. Я вопросительно взглянула сначала на его руку, потом на него, но Голод оставался непроницаем. — Что ты чувствуешь, когда я рядом? Страх, ненависть и желание убить тебя и твоих родственничков. Но, конечно же, озвучивать я это не стала. У него же не резиновое терпение. Мало ли, может разозлиться. — Мне холодно, — это всё, что пришло на ум. — И всё? — приподнял он правую бровь, но не сказать, что это было похоже на удивление. Будто он только и ждал чего-то подобного. — Ты не чувствуешь слабости и истощения? Он пытается понять действует ли на меня его сила? Хм… Видимо, ему интересно, почему я при его появлении не сваливаюсь в обморок. — Нет, — коротко ответила я, пытаясь выдернуть руку, что он мне позволил, ослабив хватку. Двигаться было тяжело, но это из-за платья, которое сковывало мои движения. Где-то неподалёку, на полу, лежала моя маскарадная маска. Голод поднялся, и, сухо кинув напоследок, чтобы я отдыхала, вышел из комнаты. Я выдохнула, когда оказалась в комнате одна и вскочила с кровати, нужно было как-то выбираться. Выход на балкон открыт, как, собственно, и дверь. Но я сомневаюсь, что третий всадник так просто меня отпустит. Если я попытаюсь сбежать, вряд-ли он мне позволит такое сделать. Я явно не смогу выйти за пределы барьера школы, иначе он не был бы так самоуверен, оставляя меня здесь одну. Что ему от меня надо? Он хочет узнать, почему я не реагирую на его силу? Или хочет устранить любую слабость, брешь… Да нет, если бы он хотел убить меня, давно бы это сделал. — мысленно успокаиваю себя. А если бы я была на его месте и за многие миллионы лет не могла бы прикасаться к людям, не могла бы к ним подойти без того, чтобы они не упали без сознания и сил? Если бы появилось единственное существо, которого я могу касаться, мне явно было бы интересно. И это тоже не может не пугать. Поняв, что пока мне будет трудно отсюда выбраться, я решила набраться терпения и выжидать подходящего момента. Нужно срочно найти Фенцио и предупредить его, если, конечно, он ещё жив. А сколько я вообще была в отключке? У комнаты была смежная ванная. Я открыла шкаф, и, к своему удивлению, обнаружила в нём, помимо мужских, ещё и женские вещи. Это, конечно, очень кстати, но вызывало у меня довольно неприятный вопрос... Неужели мне придётся делить с этим… комнату? Схватив первое, что попало под руку, я быстро пошла в ванную, приняла душ и переоделась, завязав длинные мокрые волосы в высокий хвост, чтобы они не мешались, а затем выскользнула из комнаты в неизвестном мне направлении. Вполне возможно, что он находится в комнате, где жил, когда ещё работал здесь учителем. Если же это не так и его там не найдётся, то стоит немного побродить по коридорам школы и поискать его, ведь я просто не знаю, как именно найти ангела. Как и ожидалось, Фенцио не было. Я спряталась за углом, стараясь скрыть свою энергию насколько это было возможным, когда мимо меня в коридоре проходила парочка демонов. Не хочу привлекать к себе слишком много внимания. Спустя какое-то время я и вовсе потеряла надежду найти бывшего учителя. Возможно, его уже убили и я опоздала. Но если прошло не так много времени… Чума не отказалась бы от возможности поиздеваться над предателем и выбить из него нужную информацию. Она питается отчаянием и болью, даже зная, что Фенцио точно ничего не скажет. А когда наиграется — просто убьёт. Я, двигаясь словно тень, прошла к башне, в которой находились темницы и камеры для пыток. Вход охранял бессмертный, мимо которого, благодаря его невнимательности, мне легко удалось ускользнуть. А дальше — мрачные сырые коридоры, от которых веяло смертью и холодом. Железные решётки и покрытые плесенью стены. Вскоре я почувствовала чужую энергию. С приближением я понимала, что их там несколько, а потом до моего слуха донёсся заливистый мерзкий смех, принадлежащий явно Чуме. Отчаянные крики боли, от которых у меня по всему телу прошли неприятные мурашки, а внутри всё заледенело. Кажется, я всё же не опоздала. На свой страх и риск, подойдя ближе и оставаясь всё ещё в тени, я заглянула в достаточно просторный зал, в середине которого стоял стул, на котором, собственно, и располагался Фенцио, весь в крови, израненный. У него был настолько измученный вид, что даже мне, несмотря на моё отношению к этому ангелу, стало жаль его, ведь я прекрасно знала через что он проходит. Не так давно и мне пришлось прочувствовать на себе всю прелесть допросов всадницы. Такого даже и врагу не пожелаешь. Над Фенцио возвышалась Чума, оставляя своим чёрным длинным ногтем болезненные и глубокие порезы на теле мужчины. Рядом — Мальбонте. А в сторонке, подальше от всей этой вакханалии, спокойно курил Голод, скучающе наблюдая за пыткой. Чума и Мальбонте не замечали ни меня, ни моей энергии, видимо, больше поглощённые выуживанием информации об Ордене и пытаясь вытащить камень из рук ангела. Но не третий всадник. Он вдруг замер, не успев поднести сигарету ко рту, и медленно повернул голову в мою сторону, встречаясь со мной взглядами. Секунду он сверлил меня глазами, пока моё сердце испуганно ухнуло куда-то до пяток, а затем кровожадно усмехнулся. Чёрт, мне конец!