замок из дождя

2024's — Стоп! Снято! Тэхен поежился, поднимаясь с холодной земли. Образ истерзанного и избитого удачно сочетался с его уставшим взглядом, даже играть не надо. К нему тут же подбежали ассистенты, отряхивая пальто от снега и мелкого мусора. На плечи накинули тёплый плед, всунули за воротник грелки и старательно поправляли грим. — Дайте мне что-нибудь выпить горячего, я ног не чувствую от холода, — попросил он. Минхек — его напарник по фильму засмеялся. — Ещё полдня съёмок, Тэ, нам не дадут алкоголь, — шутит альфа. Тэ закатывает театрально глаза. — Какая жалость, — он прикладывает руку к груди. — Тогда хотя бы кофе. — Я сейчас принесу, господин Ким, — его личная ассистентка Сора суетится вокруг. Тэхен кивает, вежливо ей улыбнувшись и поблагодарив по-японски, отчего она смущённо улыбнулась, покраснев. — Перерыв десять минут, пока мы меняем свет, и продолжим, — крикнул режиссёр. Всё засуетились на площадке, а Тэхен так и стоял в пледе, с грелками за спиной и красным носом. — Тэ, — окликнул его альфа. Тэхен обернулся. — Тут тебе подарок. — Какой? — омега зашагал к напарнику, уходя недалеко со съёмочной площадки, заворачивая за деревья, и наткнулся на небольшой фудтрак. Боксы с кофе и бутербродами для всей съёмочной команды. Огромный банер с лицом Чон Чонгука и пожеланиями плодотворной работы и просьбой позаботиться о ТэТэ. — А твой муж оригинальный, — хмыкнул Минхек. Тэхен сощурился. — Бывший муж. Мы развелись, — цедит омега. Мужчина рядом пожимает плечами, усмехнувшись. Сотрудники счастливо уплетают бутерброды и напитки, Чонгук отвратительно красиво улыбается с банера. Тэхен раздраженно возвращается назад, на площадку, сделав предварительно фото всего этого безобразия. «Это твоих рук дело?» — пишет он Чимину. «Ты о чем?» — отвечает друг, и Тэхен скидывает фотографию. Чимин почему-то шлёт три смайлика и не просто смеюшихся, а ухахатывающихся. «ЧИМИН!» «Господи, я и забыл каким Гук бывает придурком. Мило, согласись?» «Какого черта? Это совсем не мило!» «Он поддерживает тебя.» «Мне не нужна его поддержка.» «Так напиши ему об этом сам. Я ни при чём. Клянусь.» Чимин присылает улыбку и выходит из сети. Напиши ему сам? Конечно, бежит и волосы назад. Тэхен фыркает. Убирает телефон и возвращается к съёмкам. Поздним вечером, когда работа заканчивается, Тэхен сидит в номере гостиницы, желая одного — поскорее уснуть. Ноги гудят от усталости, голова пульсирует болью в висках. Он ложится на спину, глядя в потолок. Телефон лежит рядом и словно магнитом тянет. Омега стоически терпит, но все равно сдаётся спустя десять минут внутренней борьбы. Глупый повод, глупый поступок. Глупо это все. Ему почти тридцать, а он ведёт себя словно все тот же школьник. — Ладно, — говорит он сам с собой, хватая мобильный и открывая контакты. — Это надо прекратить. Пресечь на корню, — палец зависает над контактом, а когда нажимает на трубку, то сердце замирает на короткое мгновение. Гудки тянутся монотонно. Тэхена начинает тошнить от волнения. Наконец, трубку берут. — Тэхен? — Намджун удивлён. — Что-то случилось? Тэхен вздыхает. Ну, конечно, трубку телефона Чона всегда снимает Намджун. — Привет, Джун, — прохладно отзывается омега. — Позови Чонгука. — Ээ, — тормозит альфа, — он только что зашёл в кабину звукозаписи. Я могу передать ему что-то? — Да, трубку ему передай. Никуда запись не убежит. — Хорошо, я понял, сейчас, — чеканит альфа и отводит трубку в сторону, но Тэхен все слышит. — Гук, тебе звонят, — говорит Намджун. — Я могу перезвонить? — слышится искаженный голос альфы, затем тишина, и снова Чон. — Я нихера жестами не понимаю. Объясни нормально. Кто звонит? — Тэхен. — Какой Тэхен? — омега прыскает, не удержавшись. Это настолько нелепо, что другой реакции и не получается. — Серьёзно Тэхен?! Блять, Намджун! Что-то гремит, трещит отчего Тэ морщится, а затем ему в трубку, буквально прикрикнув, отвечают: — Да! Тэ, я тут. — Я отвлекаю? — глумится омега. — Нет. Конечно, нет, — тараторит Гук. Хлопает дверь. Наверное, он вышел. — Что-то случилось? Я рад тебя слышать. Я собирался позвонить… — Стоп, тормози, — перебивает омега. — Чон, что за херня сегодня появилась у меня на площадке? Альфа молчит. — Это просто, ну, ничего особенного. — Грузовик с едой — ничего особенного? — фыркает Тэхен. — Это явно лишнее. — Я хотел тебя поддержать. Хосок сказал, ты снимаешься в серьёзном фильме. Наверное, это тяжело, я просто... — С каких пор тебя интересует, где я снимаюсь и каково мне? Тишина повисает тяжёлая. Лёгкий флёр игривости и комичности ситуации сменяется тяжелым недоверием. — Всегда, Тэхен. Омега прикрывает глаза. Они молчат и каждый не спешит продолжать разговор. — В следующие выходные я буду в Японии. Альфа сдаётся первым. — И что? — тихо отвечает Ким, хотя внутри немного екнуло. — У тебя день рождения. Мы могли бы встретиться. — Ты действительно думаешь, что я хочу с тобой отмечать свой день рождения? — Тэхен перекатывается на живот, подперев голову рукой. — Не присылай мне больше ничего. Не надо. — Не могу этого обещать, — Чонгук кашляет в сторону, и только высшие силы не дают Тэхену спросить, не простыл ли он. — Тэхен-а… Омега прикрывает глаза. Его голос. Мягкий, убаюкиваюший, немного хриплый. Такой обманчиво нежный. Как же его не хватает. Омега прикусывает губу. — Я скучаю по тебе, Тэ. — Чонгук, никаких больше незапланированных действий, — стойко держится омега. — Ты думаешь, я не буду за тебя бороться? — Гук продолжает свою речь. — Я все исправлю, слышишь? Все изменю. Я сожгу этот мир дотла, Тэ, ты помнишь? — Пока, Чонгук, — Тэхен сбрасывает так быстро, что на секунду думает, будто продавил пальцем экран. Он роняет лицо на сложенные руки, засучив ногами по постели. Его запах становится невыносимо плотным за несколько секунд. Он мычит в подушку от безысходности происходящего. Омега внутри воет и царапается от тоски. От тоски по своему альфе. 2023's Чонгук смотрел в экран телефона уже несколько минут, тот даже дважды успел погаснуть. Его пробрало до костей от заголовка этой вшивой статьи, от фотографий, которые были настолько провокационны, что альфа даже не сразу поверил тому, что видит. Тэхен не мог так поступить. Не мог же? Да, у них не все гладко в последние несколько… лет? Но он не стал бы ему изменять вот так, напоказ. Не стал бы? Да ещё и с Пак Миндже. Это же глупо. Нелепо и нелогично. Так ведь? — Юнги, — тихо зовет Чонгук друга. Мин лежал на диване, прикрыв глаза. Альфа отозвался тихим мычанием. — Ты же общаешься с Чимином? Юнги открыл глаза и посмотрел на Гука. — Редко, — неопределенно отвечает он, — а что? — Что-нибудь про его брата знаешь? — Миндже? Работает в фирме отца. Грамотный малый, толковый предприниматель. Чимин вскользь упоминал, что он больше времени проводит в Европе. Чонгук толкает свой телефон по кофейному столику между ними к Юнги. Тот берет его, смотря в экран. Проходит несколько секунд, и он даже принимает сидячее положение, нахмурившись. — Да ну, — качает он головой. — Это наверняка фотошоп. — Не думаю. Тэхен часто ходит в эту галерею. Это реальная фотка, — Чонгук встаёт, ходит по комнате, ероша волосы. Он нервничает, даже злится. Вдруг его телефон в руках Юнги начинает звонить. — Это Чимин, — говорит альфа, выглядя растерянным. Чонгук забирает протянутый мобильный и отвечает. — Когда ты вернёшься? — не здороваясь, сразу говорит Чимин. — Через две недели, — Чон крепко сжимает челюсти. — А что? — Мне не нравится то, что происходит с Тэ. Ты с ним говорил? — голос Чимина обеспокоен, но альфу уже накрыло слепой ревностью и недовольством. — Чонгук, он собирается… — Разве твой брат ему не помогает? — вырывается у альфы. Чимин затыкается. — Что? — Что? Ты не в курсе? Они здорово проводят время вместе, ходят на картины смотреть. Давно это? Ты же наверняка знал. — Ты что несешь? — Чимин возмущается. — Миндже был в городе два дня. — Этого было достаточно, — фыркает Чон. — Достаточно для чего? — Чимин выходит из себя. — Ты слышишь, что я тебе говорю вообще? Тэхен в депрессии. Ему помощь нужна. Причём здесь мой брат вообще?! — Может, ему просто член другого альфы нужен? — срывается Чонгук. Юнги округляет глаза. Это слишком. Для них обоих это уже чересчур. Мин поднимается с места, жестами прося Чона прекратить разговор. Чимин молчит. — Ты полный долбоёб, — говорит, наконец, омега. — За языком следи, Чимин. — Пошёл ты, — фыркает Пак. — Знаешь, делай что хочешь. Я пытался предупредить, но твой эгоизм действительно не знает границ. Возможно, Тэхен и был прав. — О чем ты говоришь? — хмурится альфа, но Чимин сбрасывает, и в трубке тишина. — Чимин? Чимин! Блять, — Чонгук бросает телефон на кресло. — Ты что делаешь? — Юнги разворачивает его к себе за плечо. — Ты зачем ему это сказал? Чонгук сжимает волосы у корней, пряча голову в руках. Он раздраженно рычит. — Мне нужно в Сеул, — говорит он. В комнату входит Намджун довольно улыбаясь. — У меня хорошие новости. — Закажи мне билет в Сеул, самый ближайший рейс, — говорит Чонгук, ища в толстовке сигареты. Джун удивленно смотрит на него. — Какой Сеул? У тебя запись через три дня. — Плевать мне на запись, мне нужно вернуться, — Чонгук дёргает свою кофту, пытаясь найти зажигалку, та выпадает на пол, и это его раздражает ещё сильнее. — Да что случилось? Юнги? — он смотрит на парня, но альфа только качает головой. — Гук, объясни. — Мне надо поговорить с Тэхеном. — Так позвони ему, — не понимает такой срочности Ким. — Что ты завёлся? Куда ты собрался лететь? Чонгук закуривает прямо в помещении. Юнги ощущает холод от ментола альфы и спешит открыть окна, пока не сработала дымовая сигнализация. — Мне надо в Сеул. Я не могу звонить ему, мне надо его видеть. — Чонгук, приди в себя, — начинает выходить из себя Намджун. — У тебя контракт. У тебя обязательства перед компанией. — Да плевать мне! — кричит альфа. — Ты тоже знал, что он встречается с Миндже? Может, ты и сам к нему подкатывал? Отличный повод, пока я тут пашу как проклятый, взять и увести его. — Гук, остынь, это уже перебор, — просит Юнги. Он решается снова взять его за плечо, но альфа дёргает рукой. Его глаза красные, он душит своим запахом. Намджун смотрит на него изумленно, с долей недоверия. — Ты больной? — только и выдавливает он. — О чем ты говоришь вообще? Чонгук кусает изнутри щеку и отворачивается к окну. Он сейчас с ума сойдёт. Юнги смотрит на его спину, а затем на Намджуна. — Закажи ему билет, мы разберёмся с остальным.

《《《》》》

Это был сон. Тэхен хмурился, лёгкая испарина покрывала его лоб и виски. Он вертел головой из стороны в сторону, пытаясь прогнать сновидение, но ничего не получалось. Он словно заперт в этом сне. Бесконечное количество раз он видел его с того дня. Разные декорации, но суть одна. Он терзал его годы. — Пап. Во сне его руку сжимают маленькие пальчики. Тэхен смутно распознает парк у реки. Тепло, ветер освежает, а на солнце припекает кожу. — Папочка. Тэхен опускает голову и видит чёрную макушку. Ребёнок. Ему около четырех-пяти лет. Столько было бы их с Чонгуком ребёнку сейчас, да? — Папа, давай купим мороженое? Тэхен ощущает, как его пальцы трясёт маленькая ладонь. А затем она внезапно пропадает. И малыш исчезает. Тэхен слышит, как он его зовет, но его нигде нет. И страх волной захлестывает его, отчего даже сердце начинает биться как ненормальное. Тэхен зовет его, бегает по парку, ищет, плачет. Но его нет. Потому что и не было никогда. Тэхен просыпается от чувства, что задыхается. Он хватает ртом воздух, садится на постели, проводит ладонями по лицу. Его щеки мокрые, он снова плакал во сне. За окном глубокая ночь. Он берет свой телефон. На экране четыре пропущенных звонка от Чонгука. Ещё два от Намджуна. И куча сообщений от них двоих и Чимина. Тэхен, не совсем отошедший от пережитого во сне, пугается, беспокоясь, не случилось ли что-то. По факту, прочитав ото всех сообщения, он понимает, что Чонгук возвращается домой. Чимин злой на него, называет бешенным кретином. Намджун обеспокоенный и тоже недовольный. Тэхен сверяет время. Половина четвёртого утра. Самолёт Чонгука прилетит в семь, значит около восьми он будет дома. Тэхен много думал. Его жизнь разваливается. Он был привязан к Чонгуку долгое время. Физически, эмоционально, морально, финансово. Чонгук — был центром его жизни. Сейчас, находясь постоянно один, он смог отделить свою жизнь от жизни Чона. Так не должно было случиться. Они не должны были стать зависимыми. По крайней мере, Тэ ощущал себя именно таким. Любит ли он его? Странно, но Тэхен не смог ответить на этот вопрос. Когда они пили кофе с Миндже, и тот спросил его, счастлив он с Чонгуком, не жалеет ли, что тогда все повернулось именно так. Тэхен ответил «счастлив». Впервые он солгал о том, что счастлив с альфой. Несчастлив, больше нет. Их отношения причиняют ему боль. Он страдает от его равнодушия, от его незаинтересованности, от его отношения к Тэ как к данности. Он пытался поддержать его, не капать на мозги, не ныть о своей тоске, быть опорой, но он не вечный. Опора ломается, если за ней не ухаживать. Чонгук хороший альфа. Но не для Тэхена, больше нет. Омега сообщил папе, что собирается развестись. Старший промолчал, сказав лишь, что если он может помочь, он все сделает. Тэ нашел адвоката. Он делал все чётко, методично. На секунду ему показалось, что он как будто готовится к собственным похоронам, будучи живым. Но что это, если не похороны? Их любви, их семьи, их отношений. Десять лет — это много. Тэхен так плакал. Оплакивая, страдая и грустя о том, что не сохранил. Что не получилось. И сердце болело нестерпимо сильно, но выход был лишь один. Он другого не видел. В один день слезы прекратились. Ему стало до страшного пусто. И именно в то утро Чонгук прилетел. Они встретились взглядами с порога, но в их глазах не было ничего. Чонгук был раздражен, и его ментол отвратительно горчил. Тэхен сохранял спокойствие, но его запах был наоборот едва уловим. Он давно принимал препараты, которые подавляли цикл, потому что проводить течку в одиночестве было невыносимо трудно. И не физически, а морально. Омега чувствовал себя одиноко, брошенным, забытым. Тэхен не мог выносить еще и эту боль. Но Гук даже этого не замечал. Они молчаливо смотрели друг на друга. Впервые за все года Чон не ощущал себя дома. Наверное, это было уже давно. Этот холод между ними покрыл прочной коркой льда их сердца. Они не горели, не рвались друг к другу. Они были равнодушны, уставшие от бесконечных упрёков. — Неужели ты встречаешь меня? — Чонгук искренне пытался не спешить. Не закатывать скандал. В самолёте он остыл. Пытался придумать план, как и что делать дальше. Но, увидев Тэхена, злость и обида волной поднялись в груди. Их первая за три с половиной месяца встреча грозила перерасти в скандал. Тэхен вздохнул и направился в кухню, чтобы включить кофемашину. — Ты забыл, что я здесь живу? — огрызается Тэ. — Так привык к свободной жизни, что тебя удивляют банальные вещи? — Почему ты язвишь? — Чонгук подходит к нему, останавливаясь за спиной. — Ты ничего не хочешь мне сказать? Тэхен хмурится, обернувшись, не совсем понимая. — О чем я должен тебе рассказать? — искренее удивляется омега. — Я знаю, что ты встречался с братом Чимина, пока меня не было, — не выдерживает Чонгук. Слова так и норовили слететь с языка. Все его силы положены на то, чтобы не позволить голосу дрогнуть. Не показать, что его ранят такие вещи. Потому что Тэхен — это его. Муж, омега, дом, его сердце. И если это сердце бросать об землю, оно начнёт кровоточить. Ему больно. Так неправильно. Тэхен моргает несколько раз. В нос пробирается уже такой родной ментол. Горчит на языке обидой и разочарованием. Тэхен знает этот привкус. Ему бы подумать, что слишком часто за время их отношений он стал чувствовать его. Наверное, ещё раньше стоило бы задуматься. — Ты серьезно? — усмехается Тэхен. И Чонгука эта усмешка выводит из себя. Омега проходит мимо, держа чашку кофе, когда Чонгук грубо хватает его за локоть, останавливая. Чашка падает на пол, разбивается, и Тэхен дёргается. Смотрит на коричневое пятно и осколки на полу. И он вдруг понимает, что в глазах уже стоят слезы. И его всего начинает потряхивать. Его Чонгук никогда не позволял себя так вести. Он не пугал его, он не был грубым, он не подозревал его в неверности. Он любил его, он был нежным и заботливым, он боролся ради них. Тэхен смотрит на альфу. Его губы дрожат. — Я ненавижу тебя, — с яростью и болью выплевывает Тэхен. Даже его голос дрожал от той злости, что пузырями забурлила в груди. — Повтори, — охрипше произнёс Чонгук, все ещё держа его за локоть, сжимая пальцы. Там останутся синяки. — Ненавижу! — Тэхен сжал кулаки, толкая его в грудь. — Ты все испортил. Ты! Это твоя вина! Вся моя жизнь испорчена из-за тебя. Ты отвратительный, грубый, бессердечный ублюдок. — В самом деле? Ты поэтому стонешь подо мной как течная сука каждый раз, когда я тебя трахаю? Потому что я отвратительный ублюдок? А когда меня нет, решил найти замену? Я разочарован. Твой вкус изрядно подпортился. Пощечина. Что ж, ожидаемо. Чонгук напряг желваки, отвернув голову. Лицо горело, внутри все горело. В глазах Тэхена стояли слезы. Но не от обиды, от все той же злости, которую никак не удавалось унять. Он был унижен. И ему стало настолько невыносимо, что хотелось просто закрыться в комнате и не выходить, не видеть этого человека. — Я знаю, что ты трахаешь омег, когда уезжаешь, — пытаясь совладать с собой говорит Тэхен. Его голос холодный, ровный. Чонгук смотрит на него, немного опешив от сказанного. Это не правда. — Мог бы иметь мужество признаться, что все кончено. Такими ли должны были быть отношения? Семья? Семья ли они друг другу? Любят ли они до сих пор друг друга так же сильно, как это было несколько лет назад? Жалеют ли о том, что выбрали друг друга или не стоило тогда спешить? Тэхен прикрывает глаза, оперевшись пальцами о стол. Пульсация в голове становится нестерпимой, в глазах темнеет от эмоционального перенапряжения. Он немного подаётся вперед, пошатнувшись, и Чонгук делает шаг. — Стой, — выставлет омега руку. — Стой на месте. — Тебе плохо? Чонгук может быть скотиной, но его искренняя забота и страх за Тэ никогда не были поддельными и наигранными. Он неоднократно признавался, что боится потерять его. Больше всего на свете боится, что с ним что-то случится. Но вот они здесь. И они теряют друг друга. — Я в порядке, — Тэхен открывает глаза. Красные, уставшие, полные слез глаза. Он вздыхает. Набирает больше воздуха в лёгкие. — Я подаю на развод. Чонгук не меняется в лице. Хотя холод пронзает его подобно стреле. Он стоически смотрит в глаза своего мужа. Пока ещё мужа. Смотрит и не до конца понимает смысл сказанных слов. У него в голове полный сумбур, и он не может понять, за что ухватиться, что сказать. А Тэхен говорит дальше. Чем больше он говорит, тем сильнее Чонгуку хочется сказать «хватит, замолчи». Ком в горле, бетонная плита на груди, ни вздохнуть. Чонгук отходит к бару, открывает виски в красивом резном графине и льёт половину стакана сразу. Он делает два глубоких глотка, но вместо приятного обволакивающего пищевод тепла получает режущую жгучую боль. Заходится кашлем. — Я поживу у папы, — под конец наполовину прослушанного монолога слышит Чонгук. Он выдыхает, глядя на стакан и жидкость в нем, отставляет его в сторону и закуривает. Тэхен молчаливо проходит мимо. Чонгук не в силах ничего сказать. Ни опровергнуть слова Тэхена об измене, ни остановить его, ни попытаться сделать хоть что-то. Все рушится прямо на глазах, и он молча смотрит за этим. Он чувствует себя бессильным. Это пугает его. — И это вся твоя любовь? — хриплый голос настигает Тэхена в прихожей. Он останавливается спиной, уже накинув пальто и поправляет воротник. — Ты сделал все, чтобы её растоптать, — тихо отвечает он, выходя за дверь. Чонгук со всей силы швыряет бокал в стену. Тэхен выходит на улицу, а в лицо его бьёт ветер. Холодный, промозглый, беспощадно жестокий, как вся его нынешняя жизнь. Он стоит у подъезда несколько минут, успевая продрогнуть, а потом садится в машину и позволяет слезам выйти наружу. Он роняет голову на сложенные на руле руки, и его плечи дрожат от всхлипов. Слезы крупными каплями разбиваются об обивку руля, текут по его лицу беспрерывным потоком, заставляя начать задыхаться. Он все плачет, нет, воет, всхлипывая и кусая ребро ладони. И собственные слезы душат его. Тэхен бьёт кулаком по рулю, не в силах совладать со своими эмоциями. Больно. Больно до невозможности. Он забирается на сиденье с ногами и сжимается в комок. Он хотел бы исчезнуть. Спустя некоторое время Тэхен вытирает лицо ладонями, когда основная волна истерики сходит. Он ищет бумажные платки в бардачке, и оттуда вываливаются солнцезащитные очки Чонгука и его зажигалка. Тэхен тупо смотрит на все это, пока снова не начинает щипать в глазах. Мотнув головой, он достаёт телефон, набирая Чимина. Тот отвечает так быстро, что даже гудка не прошло. — Да? Где ты? — сразу же спрашивает он, прекрасно зная, что предстояло сказать Тэ. — Мне приехать за тобой? — Я в машине, — сипит Ким, он трет и без того красные глаза. — Я ушёл. Сказал, что подал на развод и ушёл. Он не отрицал про измены. Он что, правда спал с ними? — Тэхен снова плачет. — Неужели он действительно сделал это? А ещё меня обвинил, что я встречался с Миндже. — Я все точно узнаю, без сплетен, — обещает Чимин. Тэхен всхлипывает. — Все эти годы, — тихо говорит Тэ, — я столько времени был его поддержкой. Я , правда, старался ради нас. Я столько пережил, Чимин. — Я знаю, родной, мне жаль. Мне очень жаль, — искренне сочувствет Пак. — Мне так больно, блять, — плачет омега. — Почему он такой? Почему я продолжаю любить его после всего? После всех страданий, которые мне пришлось пережить из-за него. Это нечестно. Это так несправедливо. Мне словно сердце вырвали, а ему… ему плевать на меня. — Не садись за руль, вызови такси. Куда ты поедешь? — голос обеспокоенного Чимина Тэхен слышит словно отдалённо, настолько его голова плохо соображала и болела от слез. — Не знаю, в отель, — трет нос омега. — К папе не хочу. Он будет меня жалеть. — Приезжай ко мне, какой отель, — Чимин щёлкает что-то в телефоне. — Я вызвал тебе такси, оставь машину на парковке и жди. — Я не хочу доставлять тебе неудобства, Чим, — Тэхен конечно ценит его, но обузой становиться совсем не хочется. — Ты — мой лучший друг. Твои проблемы — мои проблемы. Особенно когда дело касается разбитого сердца. Чимин вздыхает, и Тэхен ощущает к нему искреннюю благодарность за поддержку. Прощаются, договорившись, что Тэхен ждёт такси и едет к нему, стараясь больше ни о чем не думать. Разбираться со всем будут по порядку.