Старый пёс и птица в клетке

      После покушения на жизнь молодого главы, их путь проходил молча. Погрузившись в свои размышления, Сандэй даже не заметил на себе изучающий взгляд оранжевых глаз. Прожив столь долгую жизнь, Галлахеру было сложно понять, что на уме у молодого поколения, а что думают галовианцы - особенно. Мужчина не раз замечал, что вот, даже его дражайшая подруга в баре может щебетать как пташка с посетителем, но на душе у неё буря мрачных эмоций и она уже погружена в планы на следующую неделю. Не важно, насколько ангельская внешность у представителей этой расы, ведь сама природа наделила их способностью к превосходному стратегическому планированию.       Вздохнув, детектив останавливается и хватает парня за шкирку, оттягивая назад к себе. Вопреки же недовольству, сам галовианец увидел перед собой ещё одну лестницу, вот и поспешил замолчать.             - Она же не здесь должна детей учить, да?       Сандэй даже не пытался изобразить улыбку или какую-то вежливость, окинув площадку внизу лишь кратким безразличным взглядом. Какие-то старые бочки, непонятный телевизор с белым шумом на экране и сидящая на каком-то ящике пожилая леди. Картина действительно не самая радужная, зато достаточно ясно дающая понять - певица если тут и была, то уже ушла.             - Обычно здесь и учит... Только привёл я тебя сюда не для того.       Мужчина подошёл к краю и облокотился на перила, глядя на огромную дыру вдалеке. Атмосфера мрачного района уходила на второй план, уступая своё место лёгкому напряжению перед серьёзным разговором.             - Это как-то связано с планами господина Гофера?       И всё же, мальчишка слишком догадливый, но так даже удобнее. Ему хватает лишь одного молчаливого кивка, чтоб понять - это и есть тема их разговора, об этом сейчас и следует говорить. Вполне ожидаемо, сам парень замялся, не торопясь отвечать, обдумывая и взвешивая все за и против. С одной стороны, этот галовианец взял их в свою семью, вырастил, обучил, дал всё. С другой - прямо перед ним стоит человек, которому правильнее было бы всё рассказать как есть, если хочешь найти сестру.             - ... Не мне это говорить, но ты же не думал, что мисс Робин обрадуется, если ты сделаешь что-то плохое?             - Не впутывайте в это мою сестру.       Строго отрезает глава клана Дубов и всё же встаёт рядом, гордо, прямо, равнодушно глядя на ту же чёрную дыру...             - ... Господин Гофер хочет использовать голос Гармонии, заставив Робин петь на фестивале. Это необходимо для осуществления того, что он задумал. Если не получится с Робин, у него всегда есть запасной план.             - Хах. Не знал, что ты умеешь петь.       Галлахер краем глаза смотрит на юнца и замечает, как тот мотает головой.             - Меня судьба, к счастью или к сожалению, обделила в этом плане. Слух есть, а вот голос... Я дирижёр.       Видимо, тема пения для того была больным местом, раз он так быстро решил её закрыть, объясняя своё место на сцене. При одном лишь упоминании дирижёра появляется единственная верная догадка - Доминик, самый яркий представитель Гармонии. Хор баланса, о коем писали в книгах и которым ещё в детстве восхищались все ныне поющие звёзды Пенаконии.             - Не ожидал, что последователи Шипе-             - Эны.       Упоминание Эона Порядка заставляет Галлахера широко распахнуть глаза и посмотреть на молодого парня как на самого настоящего безумца. Несмотря на всё своё могущество, она была поглощена другим Эоном - Шипе. Но остались последовали её пути, к коим относились и Гофер Вуд с Сандэем.             - Я понимаю, что Вы хотите сказать. Нет, конкретно в мои планы воскрешение целого Эона не входит-             - А становление Эоном тоже?       Прорычал Галлахер, глядя исподлобья на своего собеседника. К его удивлению, на бледном лице галовианца отражалось сожаление. Поджатые в тонкую ниточку губы, прикрытые глаза и отведённый взглядом - совестно смотреть в эти медные глаза.             - Это невозможно. Ни у одного живого существа во всей вселенной нет такой силы, что позволила бы ему стать Эоном. Да даже если это было бы возможно, то шанс успеха был бы минимальный.       Действительно, становление Эоном - нечто из ряда фантастики, о таком разве что мог бы написать какой-нибудь писатель, но едва ли это было бы правдой. Да и зачем самому Повелителю грёз пытаться создать столь могущественное существо из кого-то другого, если он может по-настоящему доверить свои планы только себе... Себе?             - Неужели... Нет, такое же просто невозможно.       Глава Дубов переводит на мужчину рядом взглядом, в коем читается смесь страха, злости и даже некоего восхищения.             - О да, птенчик, вот теперь ты понял, о чём я толкую. Этот старый хрыч уже обладает силой, которая другим и не снилось. Думаешь, он не захочет большего?       Детектив усмехается, давая понять юнцу, но даже птичка в золотой клетке, которую Гофер вырастил сам, не удостоится знать и толику планов старика. Желая контролировать всех и вся, старый глава Дубов стал вести игру сразу по нескольким сценариям, запутав всех и собираясь выйти победителем, даже если придётся принести в жертву Эонам обеих своих пташек. Что ему толку от птиц, если они не будут петь по его желанию?       Понимая, что был полностью одурачен, Сандэй мог лишь выразить на лице своё удивление и разочарование, в первую очередь, в себе. Но даже так, он был бессилен перед тем, кто его вырастил и знал даже лучше, чем сам юноша. Лгать не получится, а пытаться идти против попросту глупо.             - Есть план. Рисковый, но реализуемый.       Вновь заговорил Галлахер, привлекая внимание галовианца. Заметив интерес, он довольно улыбнулся - теперь можно и сорвать с клетки замок, только чтоб хозяин птички не заметил.             - ... Тебе там тоже есть роль. Мы просто внесём парочку маленьких корректировок в сценарий старика Вуда.