Птица в золотой клетке

После ожесточенной битвы между армиями Цинь и Чжао, первый день стал кошмаром для отрядов Лэй Ту и Зено. Их окружили враги, отрезав путь к отступлению. Вражеское кольцо сжималось неумолимо, словно удав, готовый задушить добычу в смертельных объятиях. — Теперь тебе не сбежать, Хуань И! — прозвучал зловещий голос генерала Цин Шэ. Генерал армии Цин Шэ был воплощением хитрости и коварства. Он действовал как паук, плетущий смертоносную паутину. Его враги, ослепленные видимым преимуществом, не замечали, как попадали в его безжалостную ловушку. Там их ждала неминуемая гибель. Армия Хуань И состояла в основном из бывших разбойников и владела навыками, недоступными обычным воинам. — Зено, слушай внимательно! — резко сказал Лэй Ту. — Свисти Огненного Кролика! — Свисток? — удивленно переспросил командир из армии Чжао. Свист означал крайнюю опасность, признаком полного окружения. Приказы больше не имели силы. Услышав его, солдаты Хуань И словно вспомнили свои бандитские инстинкты и бросились врассыпную, как испуганные кролики. — Какой позор! Они ведут себя как животные, — презрительно заметил командир Чжао. — Разве у них нет чести воина?

***

— Это был Огненный Кролик? — поморщился Ли Юй. — Даже отсюда этот свист вызывает неприятные воспоминания. — Напоминает о прошлом, не так ли?! — с усмешкой произнёс Хуань И, всматриваясь в густую лесную чащу. — Сейчас их безжалостно убивают в спину. — продолжил Ли Юй. — Но Лэй Ту действовал быстро, это стоит признать. — Пусть ублюдки из армии Чжао думают, что мои воины бегут с поля боя. Со временем они поймут, что тактика рассеянного отступления повышает шансы на выживание. — Вы, как всегда, правы, генерал!

***

Когда солнце медленно опустилось за горизонт, его последние лучи окрасили лес в багряные оттенки заката. Силуэты деревьев четко вырисовывались на фоне темнеющего неба. В порыве ярости воины Цинь подожгли холм, стремясь задержать врага. Огонь мгновенно охватил его вершину, и густые клубы дыма, поднимаясь в небо. Ветер, словно дикий зверь, раздувал пламя, превращая его из слабого огня в бушующий пожар. Ночью холм стал зловещим, пылающим факелом. Хуань И стоял на опушке леса, с невозмутимым видом наблюдая за отступлением своей армии, оставляющей за собой огненный след. Этот знак напоминал врагам, что они не сдадутся без боя.

***

Когда Цубаки зажгла свечи, шатёр наполнился мягким светом. Внезапно полог приподнялся, и внутрь ворвался свежий, прохладный ветерок, принося с собой аромат полевых цветов. На пороге стоял генерал, его фигура чётко вырисовывалась на фоне непроглядной темноты. — Скучала? — спросил он, заходя в шатёр. — Помоги мне снять доспехи. Цубаки осторожно приблизилась к генералу. Она начала развязывать ремешки доспехов, чувствуя под пальцами холодный металл. — До сих пор не научилась правильно снимать доспехи, — с лёгким упрёком заметил Хуань И, отложив меч в сторону и начав самостоятельно освобождаться от тяжёлой брони. — Тогда отпустите меня. Позвольте мне покинуть это место навсегда. — Нет! — Я не отличаюсь от других ваших женщин. Три дня в этом шатре стали для меня настоящим кошмаром. Днём невыносимая жара, а ночью пронизывающий холод. — Неужели ты соскучилась по моим объятиям? — Я скучала, — призналась Тэндоин Цубаки с горечью. — Но не по твоим объятиях. Я тосковала по свободе, которую потеряла, оказавшись здесь. Между нами нет любви, Хуань И. Ты держишь меня, как птицу в золотой клетке. В этот момент служанки внесли подносы из красного дерева. На них дымились изысканные яства и стояли кувшины с вином. Они бесшумно расставили блюда, бросив испуганный взгляд на генерала, и поспешно удалились, отвесив низкий поклон. За ужином царила гнетущая атмосфера. Цубаки чувствовала, как Хуань И сверлит её взглядом, и изо всех сил старалась выглядеть спокойной. Ночь была прохладной. Небо затянули тёмные тучи, скрыв луну. Лёгкий ветер шелестел листьями, вызывая грустные мысли. Цубаки почувствовала за спиной Хуань И. Его сильные руки обвили её талию, лишив возможности вырваться. Он стоял так близко, что она ощутила жар его тела, и его горячие губы уже обжигали её шею. По телу девушки пробежала дрожь, её щёки вспыхнули румянцем. Она понимала, что нужно отвлечь Хуань И, пока ситуация не вышла из-под контроля. — Надеюсь, ты не будешь сопротивляться? — прошептал Хуань И, срывая с неё платье и отбрасывая его прочь. — Я так долго мечтал об этом моменте. Хуань И торопливо разделся и лёг рядом с ней. Она взглянула на него с вызовом и произнесла: — Я всем сердцем ненавижу тебя, Хуань И. Мне отвратительны твои прикосновения. Если ты снова хочешь взять меня силой, то поторопись! Но Хуань И покачал головой. — Не сейчас, Цубаки. Сегодня ты поймёшь, что значит быть настоящей женщиной. — Вы слишком самоуверенны, господин Хуань И, — язвительно заметила она. — Для этого нужно быть настоящим мужчиной. Лицо генерала омрачилось, и девушка поняла, что её колкая реплика достигла цели. Он грубо раздвинул её ноги и вошёл в неё с яростной силой. Но Цубаки была рада этой боли. В этот раз она была слишком погружена в свои мысли, чтобы испытывать наслаждение, и лишь когда всё закончилось, она почувствовала некоторое облегчение. — Почему ты делаешь это? Зачем лишаешь себя удовольствия, которое я могу тебе подарить? — Ничего я не лишаю. И говорю чистую правду, — обиженно ответила Цубаки Тэндоин и отвернулась от него. — Я вижу, сегодня ты не в настроении, — сказал Хуань И, поднимаясь с постели. Наполнив кубок вином, он посмотрел на свою наложницу и добавил: — Ты моя женщина!