Пепел Ватикана

Полторы недели после смерти Самуэля спустя После официального объявления о случившемся, работа в Гнезде значительно ускорилась. Хорхе переключился со своих кулинарных экспериментов на изготовление долгохранящихся зелий и разработку новых рецептов. Даже приспособил несколько, казалось бы, ленивых Других на помощь. Некоторые жители Гнезда и вовсе добровольно предложили свою кандидатуру на опыты. Люсьен, кажется, перерыл все хранящиеся у вампиров исторические книги. Да и не только исторические. Информацию он пытался найти во всем, включая мифологию. Наверное, даже успешно: тетрадь с заметками, во всяком случае, была исписана почти до конца. Оникс же, отмахиваясь сложностями в переживании гибели приятеля, то и дело бегал в Ватикан в форме кота. Риски, которые по ощущениям с каждым днем только увеличивались, он, безусловно, понимал. Однако другие идеи, как помочь Союзу, не приходили. Травиться экспериментами Хорхе после лицезрения места преступления, к которому тот, разумеется, сбегал в первый же день, было бы морально сложно: и без того тошнит от никак не выходящей из головы картины. «Сидение за книжками» же было любезно им оставлено «Союзу Сожжения», то есть «способным не погружаться от скуки в самобичевание профессионалам». Шен, как и обещал, организовал «дружескую беседу» с родственниками Агнес: — Ох, дорогая, как вы с тетей после всего произошедшего? — искренне спросила подосланная чернокнижником женщина племянницу Агнес. — Еще пытаемся смириться, — натянуто улыбнулась девушка, — Он был нам очень дорог, как вы знаете… Сочувственно посмотрев на собеседницу, женщина, скрепя сердцем, добавила: — Это все так ужасно… Прямо у нее под окнами… Уверена, она все слышала. Не представляю, как можно пережить подобное. — К счастью, тетя была с нами, — ничуть не изменившись в лице холодно пояснила она. — Так удивительно… она будто чувствовала… — переведя взгляд на разговаривающего с ее матерью мужчину неуверенно проговорила женщина. — Не то чтобы… Тетя Агнес периодически приезжает после закрытия лавки. К нам ехать не так долго, так что думаю ничего удивительного. Ну, я имею ввиду, Магистериуму наверняка проще «охотиться» ночью, а тетя уже к семи вечера всегда у нас, — выдержав небольшую паузу, она развернулась в сторону лестницы и кинула: — Извините, мне надо идти. Позже, пересказывая диалог Шену и Веспер, подосланные Другие твердо заявили, что не заметили ничего необычного и верят родственникам Агнес. Женщина даже ввязалась в спор защищая племянницу подозреваемой: — Веспер… Вы прекрасно знаете, что я уважаю вас и ваши решения, но она ведь ребенок. Думаете, у четырнадцатилетнего подростка выйдет лгать под таким стрессом? — А что я, по вашему, намерена с ней сделать? — совершенно привычным тоном спросила она. — Я лишь пытаюсь сказать, что даже если вы все еще подозреваете в чем-то Агнес, не стоит приплетать ее племянницу. Даже если… даже если Агнес и стоит вашего беспокойства, я уверена: девочка и не слыхала о чем таком. — Я подумаю над этим. Спасибо за информацию, — завершила Веспер диалог. Попрощавшись, женщина быстрым шагом покинула кабинет, а мужчина последовал за ней. В кабинете раздалась тишина. Ужасная, некомфортная тишина. Более не разбавленные посторонними шумами мысли теперь ощущались громче, безумнее. Веспер думала об Агнес и ее сестре с племянницей. «Могли ли они что-то сделать? Они семья, будут защищать друг друга. Даже если кто-то натворил что-то… такое. Полностью исключать вариант с ее участием все равно нельзя. Даже если ребенок и вправду не способен лгать. Возможно… возможно… а если…». — Слушай, Шен, а насколько ты им доверяешь? — будь у Шена чай, он определенно бы поперхнулся. Веспер показывала головой на дверь. — Веспер, ты… кхм, кажется, перегибаешь, — сказать хотелось, естественно, конкретнее. — Шен. Мир… ожесточается. Посмотри, что теперь происходит. Мы не можем допустить ошибку. Больше… больше не можем, — пояснила она откинувшись на спинку кресла. Шен что происходит видел прекрасно. Важного для системы Самуэля четвертовали, Веспер решила воспользоваться ситуацией и несмотря на отсутствие доказательств объявила что того устранил Магистериум, отлов Других животных участился, перевозка магических материалов контролировалась все строже. Оникс от всего этого начал пропадать черт знает где, Люсьен не выползает из библиотеки, в Гнезде началось чуть ли не массовое производство зелий с постоянными экспериментами. Не менее чудно он понимал, что события эти повторяются. Как минимум, для него. Не нужно быть гением, чтобы заметить сходство с подготовкой к революции. Однако… он видел здесь историю гораздо более личную. А именно, протесты Черного сентября. В груди больно кольнуло. Мозг быстро выстроил ряд ассоциаций с четкой картиной, где все его близкие трагически умирают. Снова. «Не допущу» — подумал он. — Ладно… что делаем дальше? — решив пока не спорить спросил Шен. — За Агнес и ее родственниками надо проследить. Остальные… пока вне подозрений. *** Нова с момента рассказа Веспер практически перестала выходить из Гнезда. Пользуясь стрессовой ситуацией, она, дабы все поскорее закончилось, старалась выражать Союзу Сожжения максимальное содействие. В основном — проводила время в Хранилище за поиском подсказок о местоположении Источника. О Самуэле же она старалась не думать. Признав однажды свою вину в его смерти, ловчая оправдала свое участие необходимостью его жертвы. После чего, не желая возвращаться к, как ей казалось, необоснованным приступам тревожности, подавляла все свои попытки вернуться к этим мыслям. Изначально были молитвы, однако помогать те перестали быстро. Мозг отчаянно ассоциировал Церковь и все, что с ней связанно с Самуэлем. Позже пришла работа: Хранилище Нова практически не покидала, и даже несколько раз уснула прямо там. На второй такой случай ее, однако, «поймала» Веспер: Просидев за кажущейся стоящей подсказкой более пятнадцати часов, Нова и не заметила, как уснула. На звук шагов и закрывшейся двери она, впрочем, тоже не сразу обратила внимание, за что даже в полудреме дала себе мысленный подзатыльник. Шум быстро утих, и, проваливаясь обратно в пучину сна, она почувствовала прикосновение на своей руке, после чего окончательно отключилась. Веспер, явно не ожидая увидеть Нову приходя в хранилище в час ночи, мягко говоря удивилась и интуитивно затихла. Закрывая дверь, она обратила внимание на окружающий рабочий беспорядок. Раскрытый блокнот с заметками, раскиданные по столу текстовыделители, ручка, корректор, стопки книг. Пройдя чуть дальше вглубь помещения, она оглядела ловчую. Ни секунды не думая, дотронулась до запястья и нащупала пульс. Убедившись, что все в порядке, и пусть глупый, но все же имевшийся страх обнаружить мертвой и ее сегодня оказался не оправдан, отошла к шкафу и достала скрытую за, казалось, единственным рядом книгу. Страницы зашуршали. В глаза бросилась собственноручно написанная заметка, перечитав которую, Веспер собрала еще пару книг и, бесшумно поставив их на стол, села неподалеку от спящей Новы. Время шло. Прогресс поисков остановился на первом же за сегодня тупике. Обессилено откинувшись на спинку кресла, ведьма скучающе оглядела помещение. Ничего, кроме присутствия ловчей с ее последнего появления не изменилось. В общем и целом, оно сейчас даже радовало. В голову ударили воспоминания. Тучи, ветер, схожее состояние, ее губы… Мягко улыбнувшись этим мыслям, Веспер и не заметила, как начала разглядывать Нову. Обратила внимание на ее волосы, шею, руки, пальцы… «О чем я только думаю!» — не сводя взгляд с ловчей остановила она себя. Взгляд же, не унимаясь, продолжал скользить по телу, замедлившись лишь на одежде ловчей. «Ее рубашка выглядит слишком легко для этого места…» Тихо встав с кресла, Веспер проследовала к шкафу и достала оттуда один из пледов. Те были инновацией Шена, еще до смерти Самуэля замечавшего, как некоторые члены Союза Сожжения любят сидеть за работой. А после… В общем, что определенные особы тут «поселятся» он понял быстро. Расправив плед, она накрыла им Нову и, игнорируя свое желание прикоснуться, невесомо провела пальцами по ее волосам. Не позволяя себе большего, женщина вернулась к креслу и перевела взгляд на стол. Мысли не шли. Книга ни одна с момента небольшой паузы так и не была взята в руки, и последние минут двадцать Веспер просто пялилась в блокнот с заметками. Заметив за собой, по ее мнению, прокрастинацию, она, прикрыв глаза, тихо выругалась. В голове возникли воспоминания. Самуэль, его труп, его отчеты, его фразы, черты лица… Они никогда не были особо близки, но теперь каждый раз садясь за книги в попытках найти Источник, она вспоминала о нем. О том, что если бы не она, он мог бы жить. Обзавестись семьей, какой-нибудь собакой. Возможно, бизнесом. Каждый раз думая о нем она приходила к одному и тому же выводу: он сам сделал свой выбор, однако пока мир где в этом выборе не будет необходимости не будет построен, она всегда будет чувствовать ответственность за чужие судьбы и вину за потери. Взяв себя в руки, Веспер быстро оглядела помещение. Взгляд сфокусировался на заметке Новы. Поспешно, дабы не передумать схватив ее, женщина пробежалась глазами по записи, зацепившись за обрамленное восклицательными знаками предложение. «Иначе ведь быть не могло… сука!» Переписав в книгу три ключевых слова, она импульсивно вернула в руки заметку. Глаза начали судорожно перемещаться. С Новы на запись, с записи на Нову… «Плевать, так будет лучше!» Оставшаяся в руках ручка была как раз кстати. Чернила заскользили по бумаге, полностью перекрывая предложение. «Слишком заметно» — благо рядом, как по волшебству, оказался корректор. Перекрыв им «пятно», Веспер выдохнула. Как ни странно, тот был ровно в тон бумаги, а на фоне подобных исправлений вмешательство и вовсе было незаметно. Начав просыпаться от суеты рядом, Нова издала недовольный стон и сонно приоткрыла глаза. Тут же заметив это, Веспер, пытаясь восстановить контроль над ситуацией, вернулась к привычному положению и схватила первую попавшуюся книгу. «Что я вообще творю…» — Доброе утро, — не отрывая глаз от бумаги улыбнулась она, — как спалось? — наигранно закрыв книгу, Веспер перевела взгляд на ловчую. — Мгм… Веспер…? А… уже утро? — еще не до конца проснувшись лениво спросила она. — Ну… — глянув на часы, женщина констатировала: — Десять минут пятого. — А по-человечески? — возмутилась Нова. По-доброму усмехнувшись, Веспер перефразировала: — Четыре десять. — Так бы сразу, — перед этим зевнув, девушка рассмеялась: — Хорхе меня прибьет. — За что так? — Хочет поэкспериментировать над моими способностями. Не знаю правда, почему принципиально моими…но я должна была вернуться к одиннадцати. Вечера, — ответила ловчая параллельно вспоминая, над чем здесь работала столько времени. — Скажи ему, что помогала мне искать Источник, — «а ведь по-сути правда», — договорив, она встала с кресла и направилась к Нове. — Разве ты не из тех, кто скажет, что я полностью несу ответственность за свои действия и… — … и сегодня я хочу сделать исключение, — сев рядом, женщина положила свою ладонь на руку ловчей и взглянула ей в глаза. — Что ты делаешь? — Я скучала, — «переключаю твое внимание, очевидно» . — Все же недосып плохо на тебя влияет, — шепотом сказала она и, будто в опровержение своим же словам, чувствуя обратно накатывающую тревожность, легла на плечо Веспер. — Плохо? — рассмеялась она гладя ловчую по волосам. «А ты на меня — еще хуже» — подумала Нова и, встав с плеча женщины, прильнула к ее губам. От реализации догонявшей ее в мечтах фантазии тело настигла эйфория. Страх ошибки отошел на второй план, оставляя за собой лишь все еще тревожно бьющееся сердце. Мысли… их не было, и ей это нравилось. Такая смесь чувств казалась чем-то новым, ранее не испытываемым. Вскоре, вспоминая этот момент, она подумает: «не это ли чувство люди называют «Свобода»?» Но не сейчас. Сейчас она будет «чувствовать» и наслаждаться тем, чему позже даст свое собственное название. На секунду растерявшись от неожиданности, Веспер автоматически замерла, после чего, быстро осознав происходящее, инициативно ответила на поцелуй, ближе прижимая девушку чуть выше поясницы одной рукой, и в области лопаток — другой. Испытываемая минутой назад агрессия сменилась нахлынувшей нежностью. Неожиданно для себя поддавшись настрою Новы, она позволила себе отдаться беззаботному моменту. «В любом случае, отреагировать иначе было бы странно» — оправдывалась перед собой она. От ощущения все более сильных движений на губах Нова еще глубже окунулась в чувство эйфории. Эмоции встали на главных ролях, оставляя разум где-то позади. Не видя смысла сопротивляться, девушка чуть отдалилась, и, увидев огонь в глазах Веспер, села ей на колени. Ни секунды не думая, они вернулись к поцелую. Руки Новы легли на плечи женщины, откидывая ее тело на спинку дивана, после чего мягко обхватили голову в области затылка. Пальцы Веспер уверенно сжали бедра ловчей, заставляя ее интуитивно укусить губу ведьмы. На языке почувствовался металлический вкус, смешавшийся в голове с запахом мяты и кофе в удивительное сочетание. Чуть заскучав, Нова, слизав кровь с все еще открытой раны, поцелуями опускается ниже по шее Веспер, вызывая у той непроизвольный стон. Обратив внимание на свою реакцию, женщина, насколько то было возможно, задумалась: «а начиналось все с моих попыток переключить внимание… и чье ты в итоге переключила?!» — Постой… — на выдохе сказала она. — М? — замедлилась Нова. Приподнявшись, она твердо заявила: — Нам не стоит этого делать. Не сегодня… И не здесь, — дабы чуть сгладить свои, вероятно, грубо прозвучавшие слова, Веспер мягко поцеловала девушку в щеку. — Собирайся. Верну тебя Хорхе, — усмехнулась она незаметно спрятав книгу в сумку. Таким образом, от мыслей о Самуэле Нова начала довольно успешно убегать в отношения с Веспер. Идеальным решением это, конечно, не было: страх скорого конца приятной истории то и дело пробирался к горлу не давая дышать. Однако даже ни смотря на это, то было лучше, чем вечно растущее чувство вины, мешающее выполнять волю Отца. Ведь каждый раз она приходила к одному и тому же выводу: он, вероятнее всего, не первая и явно не последняя жертва ее действий. Не так важен был сам Самуэль, как-то, что она чувствовала, осознав судьбоносность своих решений. *** Два дня спустя. Идти на встречу с Ренато после всего произошедшего ловчей не хотелось. И так уже отложила дальше некуда. Как бы сильно Нова то не отрицала, она злилась. На себя за то, что не думая рассказала все кардиналу. На кардинала за то, что он не предупредил ее о своих действиях. Снова на себя за то, что вообще смеет обвинять в этом Отца, словно он что-то ей должен. На неизвестного исполнителя за излишнюю жестокость. На Бога за ошибку, что она исправляет всю свою жизнь. Однако долг был превыше всего, а потому стоя напротив Ренато, Нова вновь докладывала о происходящем в Гнезде и прогрессе поисков Источника. — Выглядит как подготовка революции… — задумался он, — не знаете, с чем может быть связана такая спешка? «Либо издевается, либо реально не знает». — Нет, — «Отец должен быть осведомлен. Возможно, у него были причины не распространяться об этом». — Хм… уверены, что они ничего от вас не скрывают? «Похоже не знает». — Факторов такого поведения может быть много, — пожала она плечами, — Хорхе мог просто внезапно что-то осознать и начать запасать зелья. А остальные сами подтянулись. К тому же, законы ужесточаются. Перевозка магических материалов практически невозможна, по новостям начали еще чаще говорить какие Другие плохие. — А говорили, что не знаете, — поддерживающе улыбнулся он. — Не знаю. Только догадываюсь. *** Один день спустя. Впервые за две недели собравшийся Союз Сожжения выглядел на удивление бодро. Люсьен, постоянно сверяясь с записями, что-то активно обсуждал с Шеном. Оникс, не зная, куда себя деть, лазил в форме кота по дивану, где они сидели. Нова, зашедшая в Хранилище вместе с Веспер, произошедшего тоже не выдавала. Будь то хорошее актерское мастерство или влияние заглянувшей за ней женщины. О ней сказать того же, правда, не выйдет. Она сейчас словно вовсе не выражала никаких эмоций. — Предлагаю поделиться новостями, — сказала Веспер практически сразу, как они с Новой пришли в Хранилище. Оникс на предложение ответил своим недовольно-кошачьим взглядом, однако мякать что-то против не стал. Люсьен же, напротив, загорелся идеей рассказать о прогрессе: — К сожалению, попытки подойти к вопросу исходя из того, что нам удалось выяснить, успехом не увенчались… Потому, я решил пойти иным путем. Есть некий «Пиерский источник». — Предлагаешь взобраться на Олимп? — скептически посмотрела на него Веспер. — Проверить стоит. — Разве это то, что нам нужно? Не пойми меня неправильно, но там вроде музы обитали только, — задумалась Нова. — Это был еще и источник знаний. Можно уйти в метафоризм и провести некоторые аналогии. «A little Learning is a dang’rous Thing; // Drink deep, or taste not the Pierian Spring: // There shallow Draughts intoxicate the Brain, // And drinking largely sobers us again.» Я полагаю, что если это то, что мы ищем, Источник был использован не до конца. «Знание» в таком случае и есть то, что делает Других Другими, а сам он его некое сосредоточение. — Логика есть, но думаю как-то слишком притянуто за уши, — прокомментировала ловчая пытаясь вспомнить, что она откопала несколькими днями ранее. Перечитывая свои заметки с того дня, она никак не могла избавиться от чувства, что в ее голове тогда было что-то большее. Будто те абстрактные предложения когда-то уже были собраны в готовую картину, не терпящую дополнений. Уверенность, что то был не плод фантазии зашкаливала и объяснению не поддавалась, оставляя за собой неприятную пустоту. Могла ли она отрубиться раньше, чем записала ответ, Нова не знала. Зато была уверена в другом: доводы Люсьена — не то, что им поможет. — Да, — согласился Шен, — но иных вариантов у нас нет. — Допустим, я даже соглашусь с этим. Где вы планируете его искать? — явно не поддержав идею спросила Веспер. Она знала — это не то, что им поможет. — На Олимпе, — спокойно ответил Люсьен. — Вес, проверить стоит. Как минимум, чтобы больше к этому не возвращаться, — обратился к ней Шен. Реакция женщины его, естественно, удивляла. Ранее хватаясь за малейшие зацепки, сейчас она не вникая отметала готовый вариант. Не броситься в глаза это не могло. «Что с ней вообще происходит?» — пытался понять он. — Ладно… продолжайте изучать этот вопрос. Я приму решение в течении недели, — устало заявила Веспер с чувством, будто роет себе все более глубокую могилу. «Всего неделя…» — в мыслях повторяла она. *** Развилок в коридоре становится все меньше. Стены, по ощущениям, готовы обрушиться, заковывая нежданных гостей в каменную тюрьму, а сердечный ритм, непонятно от страха или предвкушения, зашкаливает. Шен под натиском обстоятельств сдается, позволяя несвязным мыслям заполонить разум. Руки, не слушаясь, тревожно подрагивают, выдавая меняющийся настрой. Заметив это, Веспер подходит к нему, и, практически смирившись с судьбой, шепотом спрашивает: — Все еще веришь? — Да, — для них обоих твердо отвечает он, чувствуя, сколько надежды было в вопросе ведьмы. Им хочется сказать больше. Гораздо больше. О мире, Гнезде, будущем, друг о друге, но то более не нужно. Они все сказали вчера. Впереди остается километр.