Почини мое сердце

В отличии от Антона, который уже спал и видел десятый сон, Арсений не мог этим похвастаться. Он то просыпался, то снова засыпал, проваливаясь в липкую темноту, ища что-то, что могло избавить от ночных кошмаров. Вообще странно, что после того, когда с Антоном было все решено, ровно как и с проблемами Шастуна в общем целом, парень из сна, перестал преследовать Попова. Серега с Димой тоже ему говорили, об этом. Словно они знали что–то такое, чего не знал сам Арсений. Антон, кстати говоря, понравился им сразу. Свой парень, как говорится. Больше с ним сдружился, как неудивительно Дима. Да и шутки у них были похожи, общие взгляды на жизнь, а также общая любовь к мужикам чуть постарше… Ну или ничуть. Но это все не важно. Наконец спустя минут двадцать, Арсений засыпает, чувствуя теплую руку омеги на своей груди. Он благодарит судьбу, что та их свела вместе. Что Шасту сейчас двадцать три, а ему тридцать один. Возраст он не важен. Но он рад, что он у них не большой. А еще он рад, что нашел свое истинное счастье, с таким редким ароматом, как у Антона. Сам то он пахнет, как большинство альф. Мятой да капучино. Но сочетается это также гармонично, как и их пара. И вот, уже на пятом кругу сна, к нему вновь приходит тот, о ком он и думать перестал. — Спасибо, что спас меня. Что не дал исчезнуть навсегда. И самое главное, спасибо тебе огромное, что починил мое сердце, Арсений. — Голос звучит намного четче, чем в тот раз, а затем парень выходит на свет и Арс замирает. На него смотрит Антон и улыбается искренней улыбкой в тридцать два зуба. А затем уходит. — Антон? — шепчет мужчина и открывает глаза, когда его слегка трясут за правое плечо. — Да я. Ты чего так пугаешь? Все хорошо? — Да… И это тебе спасибо, Тош. Ты стал и всегда будешь для меня — главной частью часового механизма под названием «Жизнь». — Ебать, ты выдал. Но всегда пожалуйста. А теперь давай спать, тебе завтра на работу рано вставать, и преступников еще ловить. — Его целуют нежно в левый висок и крепко обняв, прижимаясь худым телом к мужскому телу, тихо сопят в шею. — Да, ты прав. Спи спокойно, Антон. Я рядом.